Включение

Осенние листочки горели, освещая сиянием своим чистую поверхность перед моим домом. Действительно, очень красивое зрелище - смотреть и созерцать поэзию умирающей природы, наблюдая за собой невозможность даже заснять это чудо. Все просто. Сегодня у меня в квартире управляющая компания отключила электричество, но я разложу свои мысли по порядку.

Мой день начался по обычаю - однородно. После полуночного прослушивания застеночных фильмов из великого СССР, так любимых моим соседом, я проснулся. В голове еще играла одна из блядских песенок главной героини, но я не запомнил ни фильм, ни героиню. Ни-ху-я. Для меня уже год они все одинаковые, старающиеся друг друга перекричать актеры. Ох, блядь, какое же было время.

Окончательно открыв глаза, я сразу же скинул с себя лысую кошку и своим пледом укутал задницу супруги. Она постоянно мерзнет, жалуясь на аллергия на холод. Ноги у нее начинают чесаться от этого. Поэтому она и под одеялом, а я под зеленым пледом, что постоянно колосится у меня в бороде своими зелеными нитями. Пока она не мерзнет, она довольна. Мне этого вполне хватает, чтобы начать свое утро на корточках в туалете.

Захватив тонкую сигарету зубами, я окуну руку в карман халата и пойму, что единственная зажигалка лежит на кухне. Это тот самый парадокс, ведь когда я забуду про одну единственную, я найду в куртке еще две. Да и неважно это. Я сходил на кухню и стащил с газовой плиты свою зажигалку, заодно запустив конфорки. Утром в квартире холодно, так как в моем маленьком городе еще не дали отопления в середине осени.

Вернувшись в единственную комнату, где я мог бы остаться со своими мыслями наедине, я подкурил сигарету и наконец-то расслабился. Я хотел верить, что моя супруга не заметит, что я стащил у нее одну штуку, так как мои закончились еще вчера вечером. Что я буду курить на работе, я еще не придумал, хотя варианты были.

Смыв за собой, я направился в уже нагретую кухню. Сполоснув кружку, я хотел насыпать себе кофе, но посмотрев на свое отражение в пустой стеклянной банке, решил довольствоваться и чаем. Улунгом. Мне нравится улунг. Все лучше, чем пустой стакан в пустой комнате. Отогнав еще одну кошку, я все-таки смог окунуть чайный пакетик в кружку и залить ее кипятком. Пар сразу же ринулся наружу, испаряя в воздухе отвратный запах зеленого чая.

Заглянув в свой телефон, я краем глаза обнаружил, что сегодня понедельник, а кофе у меня нет, сигарет нет, денег на проезд хватает впритык, но зато желания работать хоть отбавляй. Лишь бы дома не сидеть и не втыкать свой фокус в телефон. Попивая из кружки, я пролистывал свежие новости. Ничего интересного. Там что-то случилось, там кто-то умер, там рыжий кот орет. Все по сценарию обывательских пабликов. Но и меня же можно причислить к этим обывателям? Нет, конечно – я придумаю миллион причин, почему это не так. Я же не такой.

Хихикнув с очередного мемаса, я допил свой чай, посмотрел на часы и четко решил, что мне пора собираться. Стукнув кружкой по столу, я встал, отогнал третья кошку и ушел умываться. Полотенца, конечно же, не было в ванной комнате, так как каждый раз, после того, как моя ненаглядная моет голову – она уносит полотенце на себе в нашу спальню. Нашу комнату. Наш зал. Наше место частых встреч.

Делать нечего, я в очередной раз вытерся футболкой, посмотрел на себя в зеркало, прикрыл его ладошкой и шепотом выругался. Возраст не всем к лицу. Не надо говорить таких глупостей. Никто не остается молодым вечно. Даже в собственных воспоминаниях мы уже давно состарились, раз в мечтах у нас купить что-то вкусное на ужин, а не управлять поездом.

Уже в комнате, переодевшись, я на цыпочках прокрался мимо двери, чтобы попытаться хотя бы сегодня не разбудить спящего дьявола у меня на кровати. От ее мотивационной речи, обычно, если я ее разбужу, мне хочется бежать на работу еще быстрее. Закрыв дверь поплотнее, я заглянул в комнату к дочери, увидел, как она спит, пожелал ей доброго утра и, наконец-то, обувшись и накинув сверху куртку – вышел.

Нажав на плеер, я почувствовал в наушниках очередной опенинг очередного понедельника. Я так хожу уже не один десяток лет. Все тем же маршрутом, все к той же автобусной остановке. Проходя полуразрушенные, полузаселенные деревянные дома, что когда-то источали совершенно другие мысли этих облезлых стен. Все проходит. И время, и мысли, и что-то еще. Что-то глубже и невесомее. Что-то, блядь большое и металлическое с бабками-дачницами. Автобус сегодня ушел раньше времени.

Закурив из пачки еще одну сигарету, я подплыл к остановке, уже не спеша. Стоя в полном одиночестве, я снова задумался. Я очень сильно не любил это дело, так как даже самому себе, я каждый раз в любом споре проигрывал. Осмотревшись, я еще раз взглянул на растрепавшиеся, рыжие листья и окунулся в собственное царство печали.

Я думал, что может, действительно, сегодня, именно тот самый день, когда я решусь сказать именно то, что думаю. Уже давно, я хочу подойти к своей супруге и начать разговор о разводе. Возможно, она знает об этом. Возможно, даже не думает. Я думаю. Каждодневно, между мыслями о том, как выйти за оконную раму и заканчивающимся кормом у кошек – я думаю о разводе. Я утерял смысл священного брака. Я не думаю, что это изначально была хорошая идея, но… Случайностей не случается. Только человеческая глупость, не более. Я не хотел бы сейчас углубляться в причины. Даже для себя. Мне надоели собственные оправдания.

Снова отгоняя эти мысли, я случайно махнул рукой водителю прибывшего автобуса. Конечно же, люди, пришедшие после меня, уже стояли возле закрытых дверей общественного транспорта. Перекрикивая самих себя, они делали вид, что это в порядке вещей, оглядываясь друг на друга глазами срущей собаки. Мне все равно, я не хочу участвовать в этом цирке умственно-отсталых клоунов. И смешно и грешно.

Зайдя внутрь, я пожал руку водителю и сел на свободное место. Новые друзья – это всегда хорошо. Надеюсь, это надолго. Запотевшие стекла, спертый воздух и пустые разговоры. Будничная рутина жизни пассажира. Мы тронулись, я нажал кнопку на наушниках и снова погрузился в раздумья. Каждый день по пути до работы, до остановки на пересадку, я облокачиваюсь на стекло и думаю об очередном проходящем дне. Или приближающемся дне. Одно и то же. Понедельник – пятница. Никто рядом этого и не замечает, все привыкли. Дорога в один конец, остановка циклична. Никто не уникален в этом смысле. Живешь себе, потом для себя, потом для кого-то. Так все утроено. Родился, похихикал и помер.

Я всегда старался найти себе оправдание собственного существования в этих глазах напротив, но единственное, что получал – это негодующую рефлекторную улыбку. Нас так научили. Быть воспитанными. Быть людьми. Мои мысли постепенно начали уходить в очередное дистминное русло. Привычка сильнее радости жизни. Легкий толчок вывел меня из мыслей. Пора выходить и пересаживаться на следующий автобус.

Я езжу на работу на двух автобусах и уже выработал себе некий ритуал. Перед первым курю и стараюсь ехать сидя, перед вторым курю и еду стоя. Благо на втором ехать не так долго. Не успеваешь подумать о своем – больше о рабочих обязанностях. Это, я, пожалуй, упущу.

Уже в своем кабинете, поставив кружку с кофе на стол, я разложу ноутбук и включу случайную музыку. Хорошо, на работе завалялась маленькая баночка с кофе. Хорошо, что я приезжаю раньше тех, кто мог бы этой баночки хватиться. Свои ритуалы я стараюсь поддерживать – они дают мне надежду, что все не бессмысленно.

Я выпью пару глотков и открою пустой документ. Я снова хочу что-то написать, но меня хватает на пару слов и я все закрываю. Я думаю, что мне надо выйти покурить и о чем-нибудь подумать, но я снова себя обманываю. У меня уже давно нет мотивации что-то писать. Все мысли о ней. Романтика, так ведь? Я достаю из куртки пачку тонких сигарет и спускаюсь на первый этаж. Нервно смотрю на часы, еще только семь утра, а это уже пятая сигарета.

Стоя на заднем дворе, я курю и медленно выпускаю струйки белого дыма. Я снова думаю обо все вокруг. О листьях, о погоде, о снующих дворниках. Что это передо мной? Настоящая жизнь? Телефон завибрировал.

Звонила моя супруга. У нашей дочери высокая температура. Мне надо ехать домой и садиться на больничный. Она не может, она официально не работает и не получит компенсацию. Смешно, конечно. Я соглашаюсь, но мне надо дождаться начальства и поставить их в известность, по-другому никак. Она злится, кричит на меня. Говорит, что мне плевать на дочь. Я молчу, но ее это злит еще больше. Она бросает трубку. Я заканчиваю курить и поднимаюсь к себе в кабинет. Я снова опустошен.

«Мама приедет и посидит с ней, пока ты отпрашиваешься». Она присылает сообщение. Я допиваю кофе и жду. На часах семь пятнадцать. Ждать еще около часа. Конечно, я мог бы позвонить и сказать, что у меня заболела дочь и уехать сразу, но… Я не знаю, зачем я ждал. Это, я, пожалуй, снова пропущу.

Уже в автобусе домой, во втором, после пересадки, я, так же облокотившись на запотевшее стекло, ехал по кочкам до конечной остановки. Времени было чуть больше девяти, людей в автобусе практически не было. Я и еще одна девушка на заднем сидении. Я видел ее в отражении и не представлял, что мы вместе выйдем из автобуса.

Да, это была она – там самая, из-за которой я прожег свои мысли до красной седины. Она спустилась следом и сразу спросила меня, почему я так поздно еду. Почему я ей не позвонил, и почему ей из-за этого пришлось отменять записи и ехать домой. Я не ответил, взяв курс до дома. Она тоже. Мы шли молча, до какого-то времени, пока она не убежала вперед и не скрылась из виду. Я закурил очередную сигарету, убедившись, что она не увидит, какую пачку сигарет я достаю. Дошел я до дома в тишине собственных мыслей.

Поднявшись на третий этаж, зайдя в открытую дверь своей квартиры, я разулся и сразу прошел в зал. Скинул рюкзак и прислушался, о чем говорят в спальне ребенка. Ей было лучше. Это успокаивало. Моя дочь уже не была такой горячей, как утром, температура спадала.

Достав свой ноут из рюкзака, я положил его на стол и воткнул сетевой кабель в розетку. Я не знал, что мне с ним сейчас делать. Я был уверен, что напишу хоть пару слов, как только мама моей жены уедет. Как только моя супруга вернется в спальню и ляжет спать своим обычным дневным сном. Я бы хотел остаться один на один с клавиатурой.

Переодевшись в домашнее, я отправился на кухню и включил чайник. Ополоснув кружку, я закинул в нее пакетик с улунгом. Чай сразу обдал меня манящим ароматом человеческой переваренной еды. Меня устраивало.

Оставив пока все это на кухне, я пришел в комнату к дочери. Она была прекрасна в своем очаровании красных щечек. Сидя на прикроватном диване, она хлопала в ладошки и со всей своей детской чувствительностью радовалась присутствию матери. Я не знал, как начать этот разговор с ее матерью, но теперь, возможно, я снова этот разговор отложу. Плохое время для тяжелого разговора. Видимо, брак еще поживет.

Я вернулся на кухню и налил воды себе в кружку. Отхлебнув, я понял, что выпил холодный чай. Пощелкав чайником, я не заметил никакой разницы. Он не работал. Я проверил выключатель освящения. Та же история. В комнатах так же.

Первым делом я вышел в подъезд и посмотрел на счетчик. Не работает. Постучал к соседке. Она, удивленно ответила, что у нее все в порядке, посоветовав мне проверить переключатель автомата. Она помогла мне открыть щиток, так как знала, как это делать. Мы оба с ней охуели. На моем автомате была пломба. Сегодня меня обесточили. «Пизда моему холодильнику» - пронеслось у меня где-то в глубине. Поблагодарив соседку, я вернулся с новостями домой. Реакция у всех находящихся была одинаковой. Я начал звонить на горячую линию.

Прождав какое-то время, мне ответил голос оператора. Ребенок ничего не значит, если не оплачено два месяца. Мои доводы они слушать не хотели, ссылаясь на законность своих действий. На мои просьбы – я был послан. Культурно и деликатно. Долг нужно было оплатить так же, как и оплатить работу мастера, чтобы последний снял наклейку-пломбу с моего автомата. Пришлось занимать. Благо повезло с друзьями.

Я сразу позвонил еще раз, чтобы составить заявку на подключение. Сорок восемь часов. Я мысленно окунулся в два дня без электричества предполагаемого веселья в темной комнате и отложенному разговору. В дверь постучали. Супруга заказала доставку из продуктового. На обед и ужин что-то салатовое.

И теперь, сидя в темной кухне, я добиваю остатки из большой миски, нервно озираясь на стремящуюся вниз батарею моего ноута. Пошел пятый день. Сказка ли?