Владыка аномальных мест 2

Я повернулся к нему.

– Говори, Кузьма. К чему?

Разведчик сглотнул, выпрямился, пытаясь взять себя в руки.

– Войско... Имперское войско... Видели в двух переходах от долины. Пехота, кавалерия, осадные машины... - Он сделал глубокий вдох. – Не менее пяти тысяч штыков. Будет здесь... самое позднее через два дня.

Рядом раздались звуки быстрых шагов по лестнице – Марат, не дожидаясь доклада, уже бежал ко мне.

Время на расспросы кончилось. Мой взгляд скользнул с запыхавшегося охотника к капитану.

– Кузьма, – мой резкий голос будто разрубил воздух. – Приведи кобылу. Самую быструю. И злаковье. Скажешь Алине, что это я прошу. Она поймёт.

Охотник, не успев перевести дух, лишь кивнул и тут же сорвался с места.

– Фёдор! Марат! – обернулся я к подбежавшим командирам. – Всех, кто находится сейчас за стенами вернуть внутрь. Немедленно. Готовьтесь к осаде. Запасы: еда, вода на две недели. Минимум. Луки, стрелы, кипяток, смола – всё, что горит и колет – приготовить для обороны.

Я сделал паузу, вкладывая в слова весь вес своего авторитета.

– Любую панику, любое возмущение подавлять на месте. Сейчас не время для дискуссий. Никаких переговоров с кем бы то ни было до моего возвращения. Если станет совсем жарко – Алина поможет. Она знает, что делать.

– Господин Леандр, куда вы? – выдохнул Фёдор, и в его глазах читалось неподдельное беспокойство.

Я уже разворачивался к лестнице.

– Убедить кое-кого, что ваша смерть в ближайшие дни сильно испортит все мои планы.

Пока я спускался вниз, двор крепости наполнился голосами Марата и Фёдора. Их команды, отточенные неделями тренировок, накладывались друг на друга, создавая симфонию организованного хаоса.

– Первый и третий взводы – к воротам! Принять всех с полей и загнать скот во внутренний двор! – рявкнул Марат.

– Второй взвод – к колодцам! Поднять все вёдра, что есть, начать заполнять все бочки и корыта! – тут же парировал Фёдор.

– Плотники и все свободные руки – бегом к складу! Разбирать запасные балки на древки для стрел! Охотники отправляются Кузьме изготавливать наконечники!

– Женщины и старшие дети – на кухню! Солить и коптить всё мясо, что не съедим за два дня! Макар, организуй работу!

– Каменщики, ко мне! Проверить запас чанов и бочек для кипятка и смолы на западной стене!

Возле ворот меня уже ждал Кузьма. В одной руке он сжимал небольшой мешочек с тем самым злаковьем, в другой – поводья вороного жеребца, уже осёдланного и укомплектованного всем необходимым для долгой и быстрой дороги. Конь бил копытом, чувствуя напряжённую атмосферу.

К воротам уже подбегали, запыхавшись, староста Семён Павлович, Алина и угрюмый Гордей. Время истекало.

– Слушайте все! – громко сказал я, чтобы слышали не только они, но и стоящая поблизости стража. – На время моего отсутствия командование переходит к Фёдору, Марату и Алине. Их приказы равноценны моим приказам. Невыполнение будет считаться изменой.

Я обвёл всех взглядом и на мгновение позволил себе короткую, холодную улыбку.

– Не волнуйтесь. Моё отсутствие продлится недолго. Вы даже соскучиться не успеете.

– Я поеду с тобой, – резко заявила Алина, её взгляд был твёрдым. – Твоя магия ещё слаба, а противник, судя по всему, серьёзный.

– Нет, – отрезал я, уже проверяя подпругу. – Если я вдруг не успею вернуться к приходу войска, твои навыки понадобятся здесь, чтобы крепость продержалась как можно дольше. Одна твоя атака стоит сотен стрел.

– Зачем? – в её голосе прозвучало не просто упрямство, а требование. – Куда ты мчишься один, почему оставляешь нас здесь, в осаде?

Правда была единственной разменной монетой, которая могла заставить их действовать без меня.

– Потому что сюда идёт не банда мародёров. Сюда движется огромная имперская армия. Без тебя это войско сметёт наши укрепления за считанные часы.

Воздух на мгновение застыл, и мои слова повисли в нём тяжёлым свинцом. Все понимали, что нам грозит не просто опасность, а тотальное уничтожение.

Лицо Семёна стало каменным. Он резко развернулся и закричал, перекрывая общий гул:

– Слышали?! Обозники, бросайте всё! Забирайте только инструменты и гоните скот к воротам! Кто замешкается и не успеет, тот останется за стеной!

Стража на конях уже вырывалась из ворот, мчась в сторону делянки и карьера поднимать людей.

Гордей, будто забыв про свою обычную угрюмость, рявкнул на подмастерьев, тыча пальцем в кузницу:

– Слышали, щенки?! Теперь не до подхалтурки! Все, кто умеет держать молот – ко мне! Делаем наконечники, шипы, скобы! Быстро!

Из толпы выступил один из старших каменщиков, его лицо было сосредоточенным.

– Господин Леандр, не беспокойся за стены. Пока вы в пути, мы что-нибудь придумаем. Зубья да когти им добавим.

Этого было достаточно. Доверие, подкреплённое страхом и расчётом – лучший катализатор. Я вскочил в седло, ощутив под собой мощную спину скакуна. Достал одно злаковье – твёрдое, отливающее металлом зерно – и дал ему. Конь фыркнул, затряс гривой, и через секунду его мускулы налились стальной силой.

Я посмотрел на них в последний раз – на своих командиров, на своих людей, на свою крепость.

– Продержитесь.

Жеребец рванул с места так, что у меня в ушах засвистел ветер. Вороной скакун, он понёс меня вперёд, оставляя за спиной гул готовящейся к войне крепости.

Мой конь мчался как проклятый, пожирая километр за километром. Лес по сторонам дороги превратился в сплошную зелёную стену. Но даже на такой скорости я не отключал Познание Сути. И правильно.

Впереди, за поворотом, дорога казалась чистой. Слишком чистой. Ни птиц, ни зверья. Пятнадцать тусклых, примитивных огоньков — даймов первого ранга — замерли в зарослях по обе стороны дороги. Орки. Обычная тактика — засада на перегоне. Но вот сама засада была необычной.

Я почувствовал слабое движение энергии под копытами коня. Не магия, а чистая механика. Они натянули трос в траве. Примитивно, но для путников, двигающихся на большой скорости — смертельно.

«Ловкость», прокаченная даймами, сработала рефлекторно. Я рванул поводья, заставив жеребца сделать невозможный скачок в сторону. Он взвился на дыбы, и пронёсся над тросом, едва задев его копытами. Раздался щелчок, и сзади, с оглушительным треском, на дорогу рухнула массивная сосна, которую орки, видимо, подпилили и держали на верёвках. Блокировка пути. Стандартно.

Но это была лишь первая ловушка. Пока мы с жеребцом уворачивались от дерева, из крон старых дубов слева тихо опустились сети с грузилами на концах. Не чтобы поймать, а чтобы опутать и сбросить всадника с коня. Практично.

Я не стал тормозить. Молниеносный рывок вперёд, и сети захлопнулись у меня за спиной, цепляясь за камзол. Жеребец, чувствуя опасность, прибавил ходу.

И тут с правой стороны, из кустов, используя нашу временную дезориентацию, выскочили они. Пятнадцать оркусов первого ранга, с дубинами и зазубренными клинками. Их вожак, который был чуть крупнее остальных оркусов и обладал даймом, почти достигшим второго ранга, уже заносил топор для удара.

Времени не было. Ни на бой, ни на увёртки. Каждая секунда стоила жизни крепости.

Мой кинжал очутился в руке, прежде чем я успел о нём подумать. Я не стал целиться в орков. Вместо этого быстро начал чертить в воздухе прямо перед скачущим конём узор. Получился безобразный, яростно пульсирующий узел. Не элегантный взрыв, а грубый, сфокусированный выброс кинетической энергии, направленный в одну точку — в область голов оркусов.

Узор «Черепной Разряд».

Он озарил воздух багровой вспышкой и рванул вперёд веером невидимых игл. Эффект был мгновенным и жутким.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Пятнадцать почти синхронных, приглушённых хлопков, похожих на лопающиеся перезрелые плоды. Орки замерли на бегу, их головы... исчезли в кровавом тумане и осколках костей. Тела орков, по инерции сделав ещё пару шагов, грузно повалились на дорогу, заливая её багровой жижей.

Я даже не сбавил скорость. Проносясь сквозь этот ад, я на скаку черкнул кинжалом ещё один простой узор — «Сфера Жатвы». Энергия тонкими фиолетовыми нитями брызнула из моей руки, впилась в грудные клетки убитых и вырвала оттуда пятнадцать тусклых даймов, которые, словно стая послушных светлячков, влетели в раскрытую котомку у седла.

Не оглядываясь на результаты своей работы, я вонзил пятки в бока коня. Жеребец, почуяв свободу и запах крови, рванул вперёд с новой силой.

Пять часов адской скачки. Пена на крупе вороного покрылась коркой льда, а лёгкие буквально выли от напряжения. Когда впереди показались знакомые скалы и донёсся запах дыма с серой, я выдохнул с облегчением.

Матабор уже ждал меня у входа в своё жилище, его мощная фигура с сединой в гриве выдавала напряжение.

— Леандр! — его голос прозвучал низко и хрипло. — Чёрт возьми, рад тебя видеть. Хотя по твоему лицу читаю — новости не из приятных.

— Время дороже имперского золота, старый друг, — я спрыгнул с седла, чувствуя, как дрожат от перенапряжения ноги. — Твой разведчик. Мне нужно знать всё, что он видел. Каждую деталь.

Матабор мрачно кивнул и жестом подозвал молодого кентавра с перевязанным боком.

— Рассказывай, Тарос. Всё, что видел. Не упусти ничего.

Кентавр-разведчик выступил вперёд, его глаза были полны не ужаса, а холодной ярости.

— Они идут строем, господин. Пять тысяч — это только регулярные части. А ещё у них обоз, состоящий из сотни повозок. И маги... — он сглотнул, — человек десять в багровых мантиях. Они несли хрустальный шар, от которого кровь стыла в жилах. Но самое страшное — осадные орудия. Шесть башен выше сосен, и катапульты, что бросают не камни, а горшки с зелёным пламенем.

Матабор со взохом положил руку мне на плечо, его ладонь была твёрдой, как камень.

— Слушай, Леандр. Пятьдесят наших лучших бойцов уже готовы. Удар во фланг, диверсии на их коммуникациях — мы можем выиграть для тебя неделю. Может, две.

Я посмотрел ему прямо в глаза, ощущая тяжесть этого решения.

— Нет, Матабор. Твои воины погибнут в первом же столкновении. Это не рыцарский турнир — это мясорубка. И это не ваша война. Ваша помощь — это уголь. А нашу крепость мы защитим сами. Другого выбора у меня нет.

Матабор долго смотрел на меня, и в его глазах читалось не только понимание, а ещё и глубокое уважение воина к воину.

— Понимаю. Гордость — дорогая цена за жизни моих сородичей. Но знай: если выстоите — следующие три поставки угля будут за мной. Твоя крепость — последний щит между этой армадой и моим племенем. — Он сжал моё плечо, и в этом жесте было больше, чем в любых клятвах. — Не подведи нас, Леандр.

— Не вступай с ними в бой, — повторил я, глядя прямо в глаза Матабору. — Это не доблесть. Это самоубийство. Сто пар копыт против пяти тысяч — даже твои лучшие воины ничего не добьются, лишь умрут красиво.

Матабор тяжело вздохнул, его могучая грудь поднялась и опустилась.

— Ты прав. Гордость — плохой советчик, когда на кону жизни моего народа. Мы уйдём с их пути. Спрячемся в высоких ущельях, пока эта буря не пронесётся мимо.

Я кивнул.

— Теперь скажи, где сейчас водятся Дикари?

Матабор указал копьём на далёкую зубчатую вершину.

— Там. На Гребне Утроба.

Я прищурился.

— И что они там забыли? Ни пастбищ, ни воды.

— Там есть пещеры, — пояснил Матабор. — Глубокие. Тепло от подземных источников, есть вода и грибы. Лакомый кусок. Но... — он хмыкнул, — место кишит тварями. И порталы там открываются часто.

В голове щёлкнуло.

— Спасибо. Дикарей монстры волнуют куда меньше, чем удобная стоянка. — Я потрепал шею вороного. — Дай ему отдохнуть, напои и накорми. Путь предстоит неблизкий.

Час спустя я вновь скакал вперёд. До горы мы с вороным добрались на исходе сил. Конь тяжело дышал, его бока ходили ходуном. Я спешился у подножия.

— Отдохни, друг.

Привязав поводья к дубу, я обнажил кинжал. Начертил защитный узор — «Сфера Безмолвного Отречения». Сфера вспыхнула бледно-голубым светом и скрыла коня от чужих глаз, создав защиту в виде силового поля.

— Никто не тронет тебя, пока я не вернусь.

Я начал подъём на гору. Камни осыпались из-под ног. Не успел я пройти и сотни шагов, как тропа вывела меня на скалистое плато.

Гребень горы встретил меня ледяным ветром и густым, слепящим туманом. Я двигался медленно, Познание Сути работало на пределе, прощупывая каждый камень. И не зря.

Из белой пелены передо мной выросли три фигуры. Лохматые, под три метра высотой, с длинными руками, волочившимися по земле, и светящимися жёлтыми глазами на плоских, безносых лицах. Ледяные Ветрогоны. Ранг 3.

Информация ударила в сознание:

Слабые стороны: Оглушающий звук, уязвимость в суставах, плохое зрение.

Сильные стороны: Сверхплотная шкура, невосприимчивость к холоду, способность создавать ледяные шипы, высокая физическая сила и выносливость.

Они не стали рычать или предупреждать, а тут же ринулись в атаку, двигаясь с неестественной для простого существа скоростью. Я едва успел отпрыгнуть в сторону, как место, где я стоял, пронзили десятки острых ледяных шипов, выросших из земли по мановению лап первого монстра.

Коготь был в моей руке. Простые узоры против их шкуры были бесполезны. Нужна была тактика.

Я отступил на узкий карниз, где Ветрогоны не могли атаковать меня все разом. Первый Ветрогон, тяжёлый и неумолимый, полез за мной. Вместо того чтобы встречать его удар, я быстро начертил Когтем узор «Резонанс» на скале прямо над головой монстра. Камень задрожал и обрушился градом осколков. Монстр взревел, закрывая голову лапами — не от боли, а от дезориентации. Этого было достаточно. Я ринулся вперёд и, используя Ловкость, запрыгнул ему на спину, вонзив Коготь в основание черепа — одно из немногих мест, где шкура была тоньше. Он рухнул, увлекая за собой каменную осыпь. Я успел извлечь кинжал, чтобы он не успел высосать энергию дайма.

Второй и третий напали одновременно. Один бил по мне ледяными шипами, другой, разбежавшись, пытался сбросить меня в пропасть. Я уворачивался, используя туман как прикрытие. Мои сапоги скользили по обледеневшим камням. Я заметил, что Ветрогоны не наступают на свежевыпавший снег, предпочитая твёрдый грунт.

Я отскочил на снежную поляну и провалился в снег по колено. Как я и надеялся, существа последовали за мной, несясь по голому льду. В последний момент, когда до меня оставалось всего метра два, я вычертил на снегу узор «Мгновенная Плазма». Лёд под их когтистыми лапами не просто растаял — он мгновенно испарился, превратившись в облако обжигающего пара. Монстры взвыли от неожиданной боли и на секунду замерли.

Этой секунды хватило. Я метнул Коготь в глаз ближайшему Ветрогону, а на второго обрушил всю мощь узора «Гравитационная Воронка», пригвоздив его к земле. Схватив валявшийся рядом острый обломок скалы, я размахнулся и, вложив все силы в удар, воткнул его в висок придавленного монстра. Треск был оглушительным.

Я стоял среди трёх мёртвых тел и тяжело дышал. Бой был коротким, но я выложился полностью. Без использования рельефа и их слабостей у меня не было бы ни единого шанса выжить.

Подойдя к каждому, я привычным движением вскрыл грудные клетки запасным ножом. Внутри каждого существа пульсировал дайм третьего ранга, и от каждого отходило по два тёмных, похожих на корни, отростка. Три дайма и шесть отростков.

Я не стал поглощать даймы — энергия была мне не нужна. Но отростки... Я сорвал с себя лёгкий кожаный доспех, покрытый тонкими металлическими пластинами. Приложив отростки к ткани, я провёл по ним Когтем, чертя узор сплетения. Отростки ожили, вплелись в материал, и пластины застыли, отливая тусклым, похожим на каменный, блеском. Броня не стала тяжелее, но я почувствовал, как она уплотнилась, готовая принять на себя удар, который раньше разорвал бы её в клочья.

Надев усиленный доспех, я почувствовал новую уверенность. Я посмотрел наверх, где туман редел, уступая место чёрному скальному пику.

И тут моё Познание Сути будто взбесилось.

Оно не просто почувствовало угрозу — оно забилось в истерике, заливая сознание адской какофонией сигналов. Не один мощный дайм, не десять. Сотни. Тысячи. Целая вселенная боли и ярости, спрессованная в одной точке пространства передо мной.

Воздух заструился, заколебался, и из него выползло... ЭТО.