Владыка аномальных мест 4

— Это был не вопрос, — повторил я. Солдаты Ульриха инстинктивно схватились за оружие, но ни один не осмелился обнажить клинок.

Ульрих медленно обернулся. Его улыбка исчезла, уступив место холодной насторожённости.

— Угрозы? В самом сердце моего лагеря?

— Констатация факта, — ответил я, не повышая голоса. — Ты говоришь об Империи, но забываешь, что её законы защищают торговлю. Даже Совет Десяти не одобрит произвольные задержания. Особенно когда пострадают интересы... определённых семейств.

Я сделал паузу, давая ему время, чтобы понять мой намёк.

— Один из купцов в твоей клети — дальний родственник дома Мстиславских. Другой купец везёт товар для Гильдии Банкиров. Ты действительно хочешь объясняться с княгиней Ириной? Или с Семёном Ключевым?

Лицо Ульриха побледнело. Он бросил быстрый взгляд на клеть с пленными, явно переоценивая ситуацию.

— Ты лжёшь.

— Проверь, — я пожал плечами. — Но знай: если с ними что-то случится, гнев Мстиславских обрушится не на Бастион. Они придут к тебе. А я... я просто предложу им свои услуги по устранению проблемы.

В лагере воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском факелов. Солдаты переглядывались, явно нервничая.

— Ты не понимаешь, с чем играешь, — прошипел Ульрих, но в его голосе уже появилась неуверенность.

— Напротив, прекрасно понимаю. Ты пытаешься создать кризис, чтобы вынудить меня подчиниться. Но твой план имеет фатальный изъян.

— И какой же?

— Ты недооцениваешь мою способность находить... нестандартные решения. Например, что помешает мне предложить тем же Мстиславским совместные действия против барона, незаконно обложившего пошлиной имперский тракт?

Ульрих замер. Его пальцы от бессилия сжались в кулаки.

— Ты не посмеешь...

— Я уже это сделал, — мягко ответил я. — Мои гонцы выехали час назад. Через неделю в столице будут знать всё: о твоих, так называемых, «мерах безопасности», о задержанных купцах и, конечно же, о твоих планах по установлению контроля над торговыми путями.

Я видел, как он просчитывает варианты. Видел момент, когда он осознал, что проиграл эту партию.

— Что ты хочешь? — наконец выдохнул он.

— Отпусти купцов. Всех. И больше не трогай караваны, идущие в Бастион. Взамен я отзову гонцов.

— Ты не оставляешь мне выбора.

— Возможно, — я улыбнулся. — Зато я даю шанс сохранить тебе лицо. И возможность избежать гнева тех, кто действительно имеет власть в Империи.

Он молча кивнул, его плечи опустились. Это была моя победа. Маленькая, но важная. Она показывала, что против меня нельзя играть грязно — я всегда найду способ ответить тем же.

Повернувшись, чтобы уйти, я бросил последнюю фразу через плечо:

— И, Ульрих... В следующий раз, когда захочешь поговорить... приходи сам. Не прячься за солдат и ложные предлоги.

— Ты хочешь войны?

— Война — неоправданная роскошь, когда можно торговать, — сказал я, возвращаясь к столу. — У нас обоих есть что предложить.

Ульрих изучающе посмотрел на меня:

— Предположим, я согласен это обсуждать. Что ты можешь предложить?

— Уголь высшего качества. Строевой лес. Камень для укреплений. И... специализированные материалы. Те, что добываются в аномальных зонах.

Барон медленно кивнул, его пальцы начали выстукивать новый ритм по столу:

— Специализированные материалы? Конкретизируй.

— Тушки определённых монстров. Их части. Всё, что требуется алхимикам и инженерам.

— Определённых? — Ульрих наклонился вперёд. — А если я скажу, какие именно монстры меня интересуют?

Я почувствовал, как меняется атмосфера в шатре. Его люди напряглись.

— Это... нестандартный подход, — заметил я. — Обычно предлагают то, что есть в наличии.

— Но так гораздо удобнее, — Ульрих улыбнулся, и в его улыбке не было ничего дружелюбного. — Я составляю список нужных существ. Ты их поставляешь. Живыми или частями — не важно. Главное — стабильность.

Он явно проверял меня. Проверял, насколько я отчаян. Охота на конкретные виды всегда опаснее случайного промысла.

— Это возможно, — ответил я после паузы. — При двух условиях. Первое — аванс провизией. Второе — твои люди обеспечивают безопасность на маршруте доставки.

— Аванс? — Ульрих усмехнулся. — Смело.

— Риски должны быть взаимными. Ты получаешь то, что нельзя достать больше нигде. Я же взамен получаю гарантии, что мои охотники не умрут от голода во время выполнения твоего заказа.

Он задумался, явно просчитывая варианты.

— Что тебе нужно?

— Провизия. Пшено, ячмень, соль, сахар. Растительное масло, сушёные овощи, копчёное мясо. Мука, крупы, бобовые. Обычные продукты, которых у тебя итак в избытке. А также сено. Много сена.

— Только еда и сено? — Ульрих удивлённо поднял бровь. — Ни оружия? Ни железа?

— С этим мои кузнецы справятся сами. А голодный охотник — мёртвый охотник.

Он кивнул, в его глазах загорелся деловой интерес:

— Обсудим объёмы. Одна повозка провизии авансом. За каждые три единицы добытого — ещё одна повозка.

— Одна повозка авансом, — согласился я. — Но... за каждые две, а не три единицы добычи ты будешь должен повозку провизии. Мои люди рискуют жизнями, выполняя твои конкретные запросы.

Ульрих на секунду задумался, затем резко кивнул:

— По рукам. Но если качество не устроит...

— Тогда ты просто прекратишь платить, — закончил я за него. — Я понимаю.

Повернувшись к выходу, я добавил:

— Пришли список с первым караваном. И, Ульрих... некоторые существа могут быть... не совсем такими, как ты ожидаешь. Охота — дело непредсказуемое.

— Это меня устраивает, — он улыбнулся. — Непредсказуемость — это интересно.

— Есть ещё один вопрос, который требует решения, — продолжил я, ловя взгляд Ульриха. — Разбойники в ущелье Чёрного Перевала. Они стали слишком наглыми, нападают на караваны всего в трёх часах пути от твоих земель.

Лицо барона осталось невозмутимым, но его пальцы слегка сжали край стола.

— Разбойники? — он сделал удивлённое лицо. — Слышал лишь смутные слухи. Но, как ты знаешь, мои руки связаны, так как их покровитель имеет влияние при дворе.

Я почувствовал лёгкий привкус лжи в его словах. Слишком гладкое объяснение, слишком быстрый ответ.

— Любопытно, — сказал я мягко. — Мои разведчики сообщают, что их лагерь находится всего в трёх часах езды от твоего гарнизона. И они действуют уже больше месяца. Странно, что твои патрули ничего не заметили.

Ульрих налил себе вина, его движения были слишком размеренными, слишком контролируемыми.

— Границы обширны, а людей не хватает. К тому же, как я уже сказал, существуют... политические сложности.

— Политические сложности, — повторил я, позволяя скепсису прозвучать в голосе. — Понимаю. Значит, ты не будешь возражать, если я разберусь с этой проблемой самостоятельно.

Он медленно поставил бокал на стол, его глаза сузились.

— Самостоятельно? Леандр, не советую. Их покровитель...

— Мне плевать на их покровителя, — холодно прервал я. — У меня есть прямой приказ от имперского наместника — очистить торговые пути. И я выполню его. Жёстко и окончательно.

Я помолчал, давая ему осознать сказанное, а затем продолжил:

— Каждого разбойника ждёт смерть. Каждого, кто их укрывает ждёт смерть. И каждого барона или графа, причастного к их деятельности также ожидает смерть. Я вырежу эту заразу под корень.

Ульрих побледнел. Его спокойствие начало трещать по швам.

— Ты не понимаешь, с кем связываешься! Их покровитель...

— Если их покровитель окажется тобой, Ульрих, — мои слова повисли в воздухе, — то у меня не будет выбора. Мне придётся доложить в столицу, что приграничный барон покрывает бандитов, нападающих на имперские караваны.

Он резко встал, его лицо исказилось от гнева.

— Ты угрожаешь мне? В моём же лагере?

— Нет, — так же спокойно ответил я. — Я сообщаю тебе последствия твоего выбора. Если ты не разберёшься с разбойниками, наш союз окончен. И тогда с разбойниками я разберусь сам. А если в процессе расследования обнаружатся твои связи с ними... — я пожал плечами, — ...имперский суд будет не на твоей стороне.

Мы стояли друг напротив друга, разделённые лишь шириной стола. В шатре воцарилась звенящая тишина.

— Ты не имеешь доказательств, — наконец прошипел Ульрих.

— Доказательства я найду, — уверенно сказал я. — У меня уже есть сведения, что некоторые из твоих людей были замечены в районе лагеря разбойников. И что часть награбленного товара оседает в твоих складах.

Его глаза расширились от ужаса. Он не ожидал, что я владею такой информацией.

— Это ложь!

— Тогда докажи это, — парировал я. — Разберись с разбойниками сам. Покажи империи, что ты — законопослушный барон, а не пособник преступников.

Ульрих тяжело задышал, его взгляд метался по шатру. Я видел, как он просчитывает варианты, и все они выглядели для него неутешительными.

— Что... что ты предлагаешь? — наконец выдохнул он.

— У тебя есть три дня, — сказал я. — За это время ты либо уничтожишь лагерь разбойников и предоставишь мне доказательства, либо я сделаю это сам. И в процессе обязательно выясню всю правду об их связях.

Он молчал, его лицо было бледным как полотно.

— Три дня... Это невозможно!

— Для человека, который действительно хочет очистить свои земли от преступности, этого более чем достаточно, — ответил я. — Особенно, если эти преступники всё это время были под твоим контролем.

Наступила пауза. Ульрих смотрел на меня так, как будто заново оценивал — теперь он видел не просто правителя далёкой крепости, а реальную угрозу своей власти.

— Хорошо, — наконец тихо произнёс он. — Я... разберусь с этой проблемой.

— Умное решение, — кивнул я. — И, Ульрих... — я сделал шаг к выходу, но обернулся, чтобы сказать ему последние слова, — ...не пытайся меня обмануть. Если разбойники просто переместятся в другое место, я узнаю об этом. И тогда наш разговор продолжится уже в присутствии имперских капитанов.

Я вышел из шатра, оставив его размышлять над своим выбором.

— Всё в порядке, господин? — тихо спросил Кузьма.

— Пока да, — ответил я. — Через три дня мы либо получим союзника, либо начнём войну. В любом случае, Бастион должен быть готов.

Мы уже отъехали на безопасное расстояние от лагеря Ульриха, когда Кузьма, всю дорогу хранивший молчание, нахмурил свои густые брови и повернулся ко мне. Его взгляд был прямым, но полным непонимания.

— Господин, — начал он, его голос был низким и немного хриплым от долгого молчания. — Я вижу, что этот барон — змея. Он заодно с теми, кто грабит караваны. Почему бы не сдать его имперским властям сразу? Зачем давать ему три дня? Он либо сбежит, либо приготовит засаду.

Я смотрел на дорогу перед нами, на темнеющий в сумерках Чёрный Перевал. Вопрос Кузьмы был логичным, честным и простым. Как у охотника, который видит волка и тут же стреляет.

— Ты мыслишь, как охотник, Кузьма, — ответил я, не повышая голоса. — Ты видишь добычу и угрозу. В политике редко бывает одна правда и одно решение. Ульрих — это не просто цель. Он — инструмент.

Кузьма поморщился, переваривая мои слова.

— Инструмент? Ненадёжный. Он уже лгал вам в лицо.

— Каждый человек под давлением способен быстро измениться, — пояснил я. — Сейчас у меня есть мощный рычаг управления нечестным бароном. Если я сдам Ульриха Империи, сюда пришлют нового барона. Хладнокровного, чистого, неподкупного чиновника из столицы. И у нас не будет на него никакого рычага. Мы будем начинать с нуля. Ульрих же теперь знает, что я держу его судьбу в своих руках. Он будет послушен. Пока будет бояться.

Мы проехали несколько минут в тишине, прежде чем Кузьма снова заговорил, и в его голосе сквозило сомнение.

— А если он не убьёт разбойников? Если он проигнорирует ваш ультиматум? Время-то уйдёт.

Я медленно повернул голову и встретил взгляд охотника. В моих глазах не было гнева, только холодная уверенность.

— Тогда я возьму отряд и вырежу это гнездо в Чёрном Перевале. И когда у меня в руках окажется предводитель разбойников, я лично допрошу его. Буду допрашивать долго и... очень тщательно, с пристрастием. Я не остановлюсь, пока не узнаю про каждую монету, каждую встречу, каждую тайную тропу, что ведёт прямо к порогу Ульриха.

Я видел, как Кузьма сглотнул. Он понимал, что я имел в виду. Пытки были грязным делом, но иногда совершенно необходимым.

— И тогда, — продолжил я, — с показаниями главаря разбойников и другими уликами, которые я соберу, Ульрих предстанет перед Империей не просто как нерадивый правитель, а как государственный изменник. Его казнят. Его род лишат титулов и земель.

— Значит, это тоже выход, — заключил Кузьма.

— Самый плохой выход, — поправил я его. — Мёртвый или разорённый Ульрих бесполезен. Мне нужен живой, запуганный и управляемый барон, который будет поставлять нам продовольствие и отвлекать на себя внимание столицы. Ульрих не глуп. Он понимает это лучше нас с тобой. Он знает, что для него самый выгодный путь — это сделать то, что я требую, и сохранить лицо. Он сам разберётся с разбойниками. Он пришлёт мне их головы в доказательство. Потому что альтернатива для него куда страшнее.

Кузьма кивнул, на его лице, наконец, появилось понимание. Он снова посмотрел на меня, и в его взгляде читалась не только привычная преданность, но и растущее уважение к моему умению вести столь сложную игру, в смысл которой он только начал вникать.

— Значит, ждём три дня, — просто сказал он.

— Да, — я повернулся к темнеющим горам. — Ждём. И готовимся ко всему. Потому что, если Ульрих выберет глупость... тогда Чёрный Перевал омоется кровью дважды. Сначала кровью разбойников, а потом и самого барона.

Мы уже подъезжали к первому сторожевому посту Бастиона, когда Кузьма, до этого молча обдумывавший мои слова, наконец задал вопрос.

— Господин, вы сказали барону про приказ наместника. Но советник Засекин дал вам это поручение тайно. То самое письмо… Уверен, там была «просьба». Разве можно было раскрывать это Ульриху?

Я замедлил коня, глядя на огни нашей крепости. Воздух уже пах дымом наших очагов — знакомый, успокаивающий запах дома.

— Приказ советника — навести порядок на границе. Способ выполнения оставлен на моё усмотрение. Ульрих не знает всех деталей, ему известно лишь то, что я действую с санкции короны.

Кузьма хмыкнул, потирая подбородок.

— Но если он проверит...

— Он не станет, — я уверенно повернулся к охотнику. — Ты думаешь, Засекин дал бы такое поручение, если бы его можно было легко проверить? Вся суть в том, что Империя не хочет официально признавать проблему. Но Ульрих не знает этого. Для него сам факт, что я осмелился ссылаться на волю короны, уже является доказательством.

Мы въехали в ворота, стражники при моём появлении отдавали честь. Я подождал, пока мы окажемся во внутреннем дворе, прежде чем продолжить.

— Поэтому у нас есть план «Гром», — сказал я, спешиваясь. — Настоящий план, а не блеф.

Кузьма внимательно слушал, его охотничий ум быстро улавливал суть.

— Первое: через день к Ульриху действительно прибудет курьер. Не наш человек, а настоящий гонец из столицы. Он привезёт обычные депеши, но его визит будет выглядеть как подтверждение моих слов.

— Второе: — я понизил голос, — пока Ульрих будет разбираться с разбойниками в Чёрном Перевале, мы найдём и обезвредим настоящую угрозу — лагерь наёмников, который он тайно содержит в Ущелье Ветров.

Лицо Кузьмы выразило удивление.

— У него есть ещё один отряд?

— Около пятидесяти профессиональных бойцов, — кивнул я. — Его личная гвардия, не подчиняющаяся имперским законам. Если мы обезвредим их, пока он будет отвлечён...

— ...он останется без своих зубов, — закончил Кузьма. — Но при чём здесь настоящий приказ Засекина?

— В том-то и дело, — я показал ему пергамент с печатью верховного советника. — Приказ даёт мне право действовать против любой угрозы границе. А частная армия барона именно таковой и является. Ульрих, уничтожая разбойников, сам помогает нам устранить себя.

Кузьма смотрел на меня с пониманием.

— Значит, всё это время, пока вы говорили с ним о разбойниках...

— ...я заставлял его собственными руками расчищать путь для своего же поражения, — кивнул я. — Засекин хотел, чтобы разбойники исчезли тихо. Я же решаю сразу две проблемы.

Охотник молча кивнул, в его глазах читалось уважение. А я уже думал о следующем шаге. О том, как использовать Ульриха после того, как он лишится своей настоящей силы. Ведь хороший правитель всегда превращает проблемы в возможности.