Владыка Лесов

Бубарилл сплюнул под ноги, с досадой растирая в грязи остатки табака. Полуогр, если уж быть честным, был не слишком презентабельным зрелищем. Кожа землистого, болотного оттенка, редкие пряди волос, похожие на спутанные водоросли, и зубы, способные перекусить не только кость, но и добротную дубовую балку. Однако, Бубарилла мало волновало мнение окружающих о его внешности. Его заботило другое – пугающая пустота в его кошельке. А этот досадный факт, как он знал из многолетнего опыта, лечился одним проверенным способом: хорошо организованной бандой головорезов и стратегически выгодным расположением дороги.
Первым, кто клюнул на наживку, оказался тролль Орквинд. Под наживкой подразумевался огромный, почти неподъемный окорок гамбы, щедро приправленный грязью, прошлогодними листьями и, для остроты, несколькими щепотками плесени. Орквинд, обладая желудком, способным переварить что угодно, оценил предложение по достоинству. Он восседал на поваленном, прогнившем дереве, методично обгладывая кость, вытирая сальную морду тыльной стороной огромной ладони и довольно похрюкивая. Длинный, как огурец, нос вовсю нюхал. Ростом Орквинд был впечатляющим, даже для тролля, а запах источал такой, словно в его утробе одновременно тухли старые носки и варился испорченный борщ. Впрочем, Бубарилл не был привередлив. Сила и неразборчивость в еде – вот что было важно.
Дальше, петляя по извилистым тропинкам на самой окраине леса, Бубарилл выследил Шрама. Пикси-воин – это, конечно, само по себе выглядело комично, если вы не знаете насколько это лютые звери. Шрам был почти неотличим от обычного эльфа, разве что ростом не вышел и все его лицо было перечеркнуто глубокими, уродливыми шрамами, словно кто-то в пьяном угаре пытался нарисовать на его лице кривую, злобную усмешку. В действительности, Шрам был самым настоящим пикси, но из-за редкой и, прямо скажем, нелепой генетической мутации, он вырос гораздо выше своих соплеменников и приобрел практически фееподобную внешность. За это его и изгнали из племени, но Шрам не стал горевать, а с присущей ему деловитостью обратил свои аномальные размеры и ловкость в выгодное ремесло наемника. Сейчас он сидел, прислонившись спиной к вековому дубу, и монотонно точил свой фейский, но явно очень острый меч о шершавый камень. На предложение Бубарилла он согласился, даже не подняв головы, лишь хмыкнул что-то невнятное. Видимо, ему было все равно, за что убивать, лишь бы платили.
Трио трау воров Бубарилл нашел в заброшенном погребе, заросшем паутиной и густо пахнущем сыростью и гнилью. Они, судя по всему, делили добычу после очередного, не слишком удачного, набега на обоз. Все трое были словно вылеплены по одному шаблону: лиловая кожа, грубые козлиные ноги и полное отсутствие носа, что, впрочем, не мешало им чувствовать запах денег. Звали их, как ни странно, Крюк, Ворчун и Тихоня. Ворчун, надо заметить, ворчал больше всех, не переставая жаловаться на свою тяжелую жизнь и несправедливость мира, а Тихоня, наоборот, был на удивление разговорчив и постоянно перебивал своих товарищей. Бубарилла это, впрочем, мало волновало. Главное, что лиловые воры, почуяв запах действительно больших денег, согласились на дело без лишних вопросов.
Последней, и, пожалуй, самой загадочной в его “славную” компанию вступила Аазруд Ари. Высокая, статная женщина с длинными, светлыми волосами, словно сотканными из лунного света, и пронзительными красными глазами, в которых, казалось, плясали отблески пламени. Она сидела у небольшого костра, освещая неровным пламенем свое бледное, аристократическое лицо, и что-то сосредоточенно чертила палкой на влажной земле. От нее исходила какая-то зловещая аура, словно вокруг нее постоянно сгущался мрак, от которой у Бубарилла непроизвольно зачесалась спина и волосы встали дыбом. Азруд согласилась на его предложение, даже не спросив, что от нее требуется. Просто подняла на Бубарилла свой долгий, изучающий взгляд, словно заглядывая в самую его душу, и медленно кивнула. Этого было достаточно.
Вот и все. Банда собрана, готова грабить, убивать и сеять хаос ради звонкой монеты и возможности набить свои карманы. Бубарилл окинул взглядом своих новых союзников. Разношерстная, отталкивающая, местами даже пугающая, но зато какая мощная! Он растянул губы в широкой, хищной ухмылке, обнажив ряд желтоватых, острых зубов. Богатые путники, готовьте ваши кошельки! Дорога в лесу станет для вас последней… и самой дорогой. В прямом смысле этого слова.
Глаза Бубарилла опасно блеснули в отблесках костра. В голосе зазвучала сталь, прорезая тишину лагеря:
- Хватит копаться в мелочевке! Пора выходить на большую дорогу. Мы идем прямиком в лес Альцессов!
В воздухе повисла напряженная тишина. Лес Альцессов пользовался дурной славой. Ходили слухи о древних, мистических полулосях, существах, сочетающих в себе силу дикого зверя и ум веков. Никто не осмеливался соваться в их владения без крайней необходимости. Но Бубариллу было плевать на суеверия. Он видел лишь возможность.
- Нарядимся лосями! – прорычал полуогр, оглядывая своих соратников. - Шкуры – на плечи! Копыта – на ноги! И будем грабить зазевавшихся путников, которые рискнут вторгнуться на территорию Альцессов! Реально будут думать, что их лоси грабят.
На удивление, его безумную идею встретили с энтузиазмом. Орквинд, тролль с сомнительным чувством юмора, разразился громоподобным хохотом, от которого с ближайших деревьев осыпались засохшие листья и труха. Шрам лишь коротко кивнул, принимая абсурдность ситуации как должное. Трау воры, привыкшие к самым невероятным выходкам, принялись радостно перешептываться и потирать лиловые ладошки в предвкушении легкой наживы. Азруд, как всегда, хранила молчание, но тонкая усмешка, скользнувшая по ее губам, выдала ее интерес к авантюре.
И вот, началась странная, комичная и, в некотором роде, унизительная эпопея. Два долгих месяца банда головорезов, облаченных в грубо сшитые лосиные шкуры, бродила по лесу Альцессов. Они неуклюже перебирали корявыми ногами, издавали хриплые, неестественные звуки, пытаясь подражать лосиному реву, и прятались в зарослях колючего кустарника, выжидая неосторожную добычу. Первое время было невыносимо. Шкуры чесались, воняли потом и дичью, сковывали движения, а осознание того, что ты притворяешься лесным животным, унижало даже самых отъявленных негодяев. Но Бубарилл был непреклонен. Он твердо верил в свой план и не собирался отступать. И получалось! Первые монеты тяготили кошельки!
Постепенно, несмотря на все трудности, они освоились. Орквинд даже начал получать удовольствие от своей роли “лосиного вожака”, рыча направо и налево и бодая ближайшие деревья. Шрам, благодаря своей ловкости, отлично прятался в листве, пугая своим внезапным появлением неосторожных путников. Трау воры, с их природной склонностью к маскировке, научились незаметно подкрадываться к жертвам, обчищая их карманы прежде, чем те успевали что-либо заподозрить. Ари, хотя и продолжала хранить молчание, своими колдовскими чарами делала их еще более незаметными. И маска лося ей шла.
Дурацкое действо, но ишь ты - оно сработало! К концу второго месяца “лосиной” жизни банда Бубарилла сорвала куш, награбив внушительную сумму балмасов, звеневшую в тяжелых мешках, радуя слух и грея алчное сердце полуогра. Бубарилл скрупулезно делил добычу, не забывая и о себе. Но даже такое количество денег не могло утолить его жажду наживы. Он жаждал большего, грандиозного, головокружительного богатства.
Однажды, когда они, уставшие и измученные, слонялись по лесу в своих лосиных костюмах, Орквинд (в этот раз изображавший из себя особенно убедительного, тяжело дышащего лося) внезапно насторожился. Его огромный, длинный нос уловил слабый, но отчетливый запах металла, дорогой кожи и свежей конины. Он принюхался, поднял свою зеленую морду к небу и прорычал низким, утробным голосом:
- Кастлинги! Рыцари! Богатые кастлинги!
В этот момент Бубариллу словно молния ударила в голову. Крупный караван кастлингов! Это была та самая долгожданная добыча, о которой он мечтал с самого начала. Возможность сорвать огромный куш и навсегда забыть о мелких кражах и унизительном переодевании в лосиные шкуры.
Глаза полуогра загорелись алчным, неистовым огнем. “
- Сбросить шкуры! – прорычал он, срывая с себя вонючий костюм и бросая его в грязь. - Хватит притворяться! Пора показать этим кастлингам, кто здесь хозяин леса! Пора по-настоящему разбогатеть! - Он обнажил свой огромный, зазубренный меч, предвкушая грядущую битву и щедрую добычу. Теперь они не будут притворяться. Теперь они будут грабить! И грабить по-крупному!
Эйфория от предвкушаемой наживы вскружила Бубариллу голову, застила глаза пеленой алчности. Но как только они вышли на поляну, где должен был стоять караван кастлингов, его восторженный порыв сменился остолбенением. Картина, представшая перед ними, была ужасающей. Никакой сверкающей брони, никаких ломящихся от богатств повозок. Лишь хаос разрушения и смерть, витавшая в затхлом воздухе. Тела рыцарей, разорванные и изувеченные, валялись в неестественных позах, смешавшись с останками их коней. Дорогие доспехи были пробиты и искорежены, словно их смяла гигантская лапа. Обломки повозок, сломанные колеса и разбросанный скарб дополняли жуткий пейзаж. Но самым зловещим было обилие следов копыт, усеивавших всю поляну. Не от коней, нет. Эти копыта были огромными, с отчетливым отпечатком раздвоенного копыта Альцесса.
Бубариллу было глубоко наплевать на причины произошедшей здесь бойни. Судьба кастлингов, их цели и мотивы убийц – все это не имело для него никакого значения. Единственное, что сейчас занимало его мысли, – это сокровища. Надежда на легкую наживу затмевала даже здравый смысл. Его взгляд, словно магнитом, притянулся к большому, окованному железом сундуку, валявшемуся на боку возле одной из разбитых повозок. Инстинкт грабителя взял верх. Отбросив в сторону тела погибших рыцарей, словно они были не более чем тряпками, он с жадным рыком бросился к сундуку. Кряхтя и потея от напряжения, он сорвал тяжелую крышку, и его глазам предстало сокровище.
Внутри, словно золотой водопад, лежали горы балмасов! Монеты тускло поблескивали в редких лучах солнца, пробивающихся сквозь густую листву, маня своим звоном и обещанием богатства. Не в силах сдержать свой восторг, Бубарилл загреб пригоршню монет обеими руками, подбросил их в воздух, словно салют, и с восторженным хохотом позволил им рассыпаться обратно в сундук.
- Я богат! – проревел он, оглушая тишину мертвого леса своим грубым голосом. - Богат благодаря мифическим лосям! Ахаха! Я гений! Я придумал самый гениальный план в истории!
Он был настолько ослеплен внезапным успехом, что совершенно потерял бдительность. Не заметил, как лес вокруг него затих, словно затаив дыхание. Не услышал тихих шорохов и треска веток. И вот, из-за стволов вековых деревьев, словно материализовавшись из самой души леса, начали появляться фигуры. Высокие, статные воины, с крепкими, мускулистыми телами и благородными, строгими нарядами. Но самым поразительным, пугающим и одновременно величественным были их головы – головы могучих лосей, увенчанные ветвистыми рогами, словно королевскими коронами. Альцессы. Самые настоящие, мифические полулоси, о которых слагали легенды.
Бубарилла словно ледяной водой окатило. Он внезапно протрезвел, осознав всю опасность ситуации. Его самодовольная улыбка сменилась гримасой ужаса. Он попытался бежать, схватив сундук с монетами, но было уже слишком поздно.Путь ему преградили два Альцесса, облаченные в замысловатые ритуальные одежды. Лоси-шаманы, их лица были раскрашены сложными узорами, символизирующими древние знания и связь с природой. В руках они держали костяные посохи, украшенные перьями редких габлов и амулетами, дающими власть над духами леса.
Из самой глубины леса, словно восстав из-под земли, появился он – Вингиссар, Владыка Лесов. Альцесс невообразимо огромного роста, с могучими, разветвленными рогами, возвышавшимися над его головой словно символы власти и непоколебимой силы. В его глазах, полных древней силы и первобытной ярости, читался смертный приговор.
Вингиссар, не говоря ни слова, медленно и величественно подошел к ошеломленному Бубариллу. Одним мощным ударом ноги он отбросил сундук с балмасами в сторону, словно это была пустая, никому не нужная коробка. Затем, наклонившись, он поднял тяжелый сундук одной рукой, словно он ничего не весил, и с презрительным видом отдал его одному из шаманов.
- Эти деньги оплачены кровью невинных кастлингов, – произнес Вингиссар, и его голос, низкий и раскатистый, звучал как раскаты далекого грома. - Жадный барон больше не ограбит земледельцев. Они хотя бы сражались. Но ты… Грабмтель. Ты заплатишь за это своей собственной кровью.
Лось сделал шаг навстречу оцепеневшему от ужаса Бубариллу, и полуогр почувствовал, как ледяной ужас сковал его тело, парализуя волю и заставляя дрожать всем телом.
- Приготовься к расплате, – прорычал Вингиссар, в его глазах вспыхнул зловещий огонь. - Мы снимем с тебя твою собственную шкуру. Чтобы ты и все, подобные тебе, навсегда запомнили, что бывает, когда пытаются обмануть Лес, осквернить его священные земли и нажиться на чужой смерти.

Шум таверны звенел в ушах: пьяные голоса, бряцание кружек, запах дешевого эля и пота. Ари отхлебнула из своего стакана, морщась от кисловатого вкуса. Она уже давно привыкла к этой атмосфере, к этому постоянному шуму. Он помогал ей забыть, хотя бы на время. Азруд сидела в углу, в полумраке, закутанная в темный плащ, скрывая свои светлые волосы и красные глаза. Ветеран многих битв, наемница с дурной славой, она теперь проводила свои дни, заглушая боль и воспоминания.
- Знаешь, - произнесла она хриплым голосом, обращаясь к незнакомцу, сидящему напротив. Он был обычным земледельцем, с любопытством разглядывающим ее. - Говорят, в лесу Альцессов до сих пор водится лось-демон. Вингиссар, Владыка Лесов.
Мужчина усмехнулся.
- Бред. Это просто сказки, чтобы пугать детей.
Ари усмехнулась в ответ, но в ее глазах не было веселья.
- Не сказки. Я видела его своими глазами. Видела, как он убивал кастлингов. И видела, что он сделал с Бубариллом.
Крестьянин нахмурился.
- Бубарилл? Это тот полуорк, который пытался грабить караваны в лесу? Это же было.. лет сто назад.
Ари кивнула.
- Он хотел разбогатеть. Думал, перехитрит всех. Нарядится лосем и будет грабить путников. Он даже добился своего. Но жадность его погубила.
Ари сделала паузу, вспоминая те страшные события. Лицо Бубарилла, искаженное ужасом, перед могуществом Вингиссара. Неотвратимость возмездия.
- Вингиссар забрал у него награбленное, а потом…- Ари вздрогнула, словно вновь ощутила холодный ужас того момента. - С тех пор и повелось рассказывать легенду о том, что лось Вингиссар снимает шкуры со своих врагов. Жестокое наказание за жадность и обман. Я не знаю, правда ли это. Я не видела… Бежала со всех ног.
Она замолчала, не желая вспоминать.
Крестьянин побледнел.
- Так ты… ты была там? - он и представить не мог, что встретит героя легенды.
Ари кивнула.
- Я была в банде Бубарилла. И я единственная, кто выжил.
Она снова отхлебнула из стакана, пытаясь заглушить дрожь в руках.
- Я ушла из леса Альцессов в ту же ночь. Навсегда. Но с тех пор, каждый раз, когда я слышу шорох в лесу, я вспоминаю Вингиссара. И я знаю, что жадность и зло всегда будут наказаны. Лес помнит.
Ари замолчала, погрузившись в свои мысли. Крестьянин, напуганный рассказом, поспешил покинуть таверну. Ари же осталась сидеть в углу, в полумраке, сжимая в руке пустой стакан, терзаемая воспоминаниями о том, что произошло в лесу Альцессов. Лес помнил. И она тоже.