Владыка Смерти

—Услышь меня, великая сущность! Почувствуй меня, великий зверь! Встань из глубины вод, Златой Цветок.

Я сказал это на неизвестном, но понятном по какой то причине для меня языке. Вернее нет, это сказал не я, это говорил тот, кем я ныне стал. Тот, кого я ныне заменил.

Ещё мгновения назад я был в машине. Мгновенный свет, а затем небытие. Потеря всего. Сейчас же я плавал в воде, хотя раннее не умел этого делать. Вокруг не было ничего, что напоминало бы сушу, только лодка с двумя вёслами. Подо мной, глубоко в воде, был мешок с красным содержимым, из которого растворялась красная жидкость, и я так и не смог предположить, что это.

Ну мне была лёгкая военная одежда, не европейская, никак нет, азиатская, даже среднеазиатская: кожа, войлок, ремни, похоже, из конины, на голове ничего не было, и я понимал, что было абсолютным безрассудством плыть сюда в жару без головного убора. Я чувствовал, как солёная вода бьётся мне в рот и жжёт шрамы на теле, которых при иной жизни не было.

Вода подо мной начала подниматься, словно дно этого моря стремится ввысь. Огромная вал воды, на котором я находился, начал значительно выделяться на фоне основного уровня моря. Я взглянул вниз: огромное плато дна потихоньку поднималось к моим ногам. Вода тянула меня куда то в сторону, и когда дно таки коснулось моих ног, я ухватился за него, и плато начало подниматься выше уровня моря.

Это было не плато земли, это было не дно моря. Это был дракон. Один из самых больших драконов всего мира человеческого фэнтези, и один из самых огромных драконов мира альтернативных Великих Степей. Голубоватый дракон Олтынгул — огромный морской огнедышащий змей, имя которого с тюркского переводится как "Золотой цветок". Товарищ был мой, однако, тот ещё поэт, назвав огромного Бога Войны столь красивым именем.

Память того, кем я стал, резко ударила в голову, прямо в её недры, гораздо глубже мозжечка. Я Тургун, тот самый Тургун, узбекский националист альтернативного выдуманного мира моего товарища. Сейчас Тургуну 19 лет, он уже приручил Олтынгула, но лишний раз призвал его, чтобы дракон его запомнил получше. До Тургунской войны по канонам около пяти лет.

Я немного знаком с произведениями моего товарища, который и написал эту вселенную и этот мир: и Тургунскую войну, и Вихрь Власти, и Шагырайский Джихад. Я прочитал почти сразу, когда вышла Тургунская война и Вихрь Власти. Автор сам признавал много раз при мне, что эта повесть, "Тургунская война", довольно слаба как произведение, при этом доказывая, что последующие романы, в особенности недописанный "Джихад" гораздо лучше его первой повести. Пожалуй, он прав, "Вихрь" действительно на несколько голов выше "Тургунской" повести, хоть и так же имеет свои косяки, а что касаемо "Джихада" — я его так и не начал читать. Он чрезмерно огромен, сюжет крутиться на десятке персонажей по его словам, в то время, как два предыдущих романа на значительно меньшем количестве персонажей, да и учёба у меня была.

Дракон поднялся высоко, так, что за его пределами макушки я перестал видеть море. Но и суши я не увидел. Лодка, на которой приплыл сюда Тургун, так же лежала недалеко от меня на голове великого дракона. От него веяло морским бризом и илом одновременно. Чешуя у этого дракона была очень похожа на рыбью, разница лишь в том, что кожа рыбы скользкая и мягкая, а его кожа, на собственное удивление, не такая скользкая и твёрдая как камень. Я стоял, судя по параметрам тела, где-то на голове.

—Только не кричи, я прошу тебя, — прошептал я на здешнем языке, знания которого у меня почему то были.

Было бы странным, если бы дракон меня услышал. Он не поднимал лицо вверх, а держал её на одном и том же уровне, словно он специально не хотел, чтобы я упал. Он заревел. И рёв его был столь громкий, что я боялся, что шум дойдет до столицы здешнего государства. После оглушительного рёва в ушах был мерзкий писк, на фоне которой я немного не слышал. Писк пропал, но тишина в море осталась. Даже ветер не шумел, словно боялся монстра, который теперь обязан был стать моим другом.

Учёба у меня была. Теперь нет. Отныне я Тургун, первый своего имени, сын династического рыбака, что смог шокировать весь здешний мир. Что меня ждёт теперь? Что меня заставило попасть сюда, в этот полностью выдуманный альтернативный мир? В теории, если теория мультивселенной правдива, хотя можно остановится и на обычной, нашей вселенной: если она бесконечна, то даже абсурдный мир моего товарища может быть возможен. И он возможен, раз в нём есть я. Что мне теперь делать? Брать власть Казахской Империи, не повторяя ошибок Тургуна? А нужно ли мне это?

А почему бы и нет? Этот мир, несмотря на его невозможный и даже абсурдный фундамент, довольно интересен. Тем более, я не обычный прораб или крестьянин в этом мире: я бывший вояка, у которого самый большой дракон в истории этого мира. Почему бы не попробовать захватить власть Гегемонии Азии? Это аморально, неправильно, жестоко, бесчеловечно? А кто в мире Великих Степей не таков? Очевидно, тот, кто не является таковым, погибает, а тот, кто становится апогеем всех этих качеств, побеждает. Как было в том хорошем сериале: в Игре Престолов либо побеждают, либо погибают. По другому нельзя. Современное общество не позволяло быть таковым мне, но здесь у меня огромный пустой холст, где я буду рисовать самые страшные картины, а на фундаменте моего будущего мне скажут: как великолепно! И нет, я не ужасен: любой человек ужасен, он просто хорошо скрывает это. Дай ему такой же холст, как Мир Великой Степи моего товарища, и он так же начнёт рисовать все то, что не мог в современном, правильном обществе.

Тургун остался отрицательным персонажем в истории мира Великих Степей, хотя сам товарищ любил этого персонажа. И остался он лишь таковым, потому что оказался самодоволен и иногда глуп. Я постараюсь таковым не быть. Зачем? А почему бы и нет, если есть возможность.