Властелины страха

БУДУЩИЙ НАЁМНИК ПО ИМЕНИ Теневой Ветер родился и прожил первую четверть поколения на Ветроломе Вознёсшихся. И звали его обычным именем прирождённого жители Дивии, с добавлением имени семьи. Правда, как и всех детей, не достигших нужного возраста, его настоящее имя не использовали, заменяя прозвищем — Водоносик.

Мальчик и его отец, продавец воды, жили в одной просторной клетке вместе с низкой женщиной, незаконно проникшей на Дивию, и с её четырьмя грязерожденными детьми от неизвестных отцов.

Просторная клетка — не показатель достатка, а совсем наоборот. Просторные клетки дорого отапливать. У бедняков не хватало денег на дрова. Поэтому в холодные периоды полёта Дивии здесь так же холодно, как за стенами ветролома.

Сразу четверо грязерожденных детей — это богатство. Низкой женщине помогали всем ветроломом: кто-то носил ей еду, кто-то отдавал старую одежду. Кто-то приглашал за свой счёт местную целительницу.

Помогали ей не из сочувствия, а из расчёта, что хотя бы один из грязерожденных донесёт до нужного возраста все двенадцать тысяч граней. Усвоив яркие озарения, он станет обеспеченным и переедет в Седьмое Кольцо, а то и дальше. По традиции эти счастливчики вознаграждали тех, кто помог им в детстве.

Пока одни помогали низкой многодетной матери из коростных побуждений, отец Водоносика искренне и безвозмездно награждал её побоями.

Низкая женщина была хороша собой, так как происходила из царской ач-чийской семьи. Водонос пользовался ею, как хотел, избивал её, но не подарил ей ни одной золотой грани, ни куска варёного мяса, ни одной тряпки или сандалии. Только рвал её одежду в порыве гнева. Да и её детей бил не меньше, чем её саму.

Низкая терпела помощь и побои с одинаковым молчанием, так как на дивианском говорила хуже самой дешёвой служанки.

Только когда отец взваливал на плечи гремящую связку деревянных кувшинов и уходил за водой, она затягивала полные тоски песни на непонятном языке. Её четверо детей подпевали, а Водоносик качал в такт головой. Слова низкого языка, похожие на набор бессмысленных звуков, смешили его.

Все дети низкой женщины родились в Дивии и владели языком как прирождённые жители.

Но Водоносик и его папа — настоящие прирождённые жители, а не какая-то грязь, занесённая в Дивию. Гордость за своё происхождение — единственная мудрость, которой папаша делился с сыном.

От соседей Водоносик слышал об отце иные утверждения. По их мнению, он бездельник и лентяй, не желающий найти работу получше. Ведь не нужно сильно трудиться, чтобы начерпать из реки в Восьмом Кольце воды, а потом продать её пьяницам, разводящим ею загустевшее козье вино.

Тоска во взгляде низкой женщины подтверждала наставления отца, что быть низким — большое горе. А родиться в Дивии — великое счастье.

ОДНАЖДЫ ОТЕЦ ВЕРНУЛСЯ ДОМОЙ в особо злобном расположении духа. Едва вошёл в клетку ветролома, как заорал:

— Это из-за вас, грязь поганая, в Дивии нет жизни прирождённым жителям!

Дети грязерожденной привычно бросили свои игры и заметались по клетке, выискивая место, чтобы спрятаться. Самая маленькая, девочка по прозвищу Паутинка, замешкалась и неосторожно пробежала мимо водоноса.

Отец сбросил с плеча связку кувшинов, вынул из кучи один кувшин и метнул его в грязерожденную. Тяжёлый деревянный сосуд угодил в затылок — девочка смешно нырнула вперёд, будто хотела кувыркнуться, но не рассчитала и с размаху ударилась лицом об пол.

Очень забавно это выглядело — Водоносик засмеялся. Даже то, что Паутинка не шевелилась, а в её лохматых чёрных волосах что-то заблестело, казалось смешным. Отец никогда не бил, даже не ругал своего сына, следуя дивианской традиции заботы о детях, не достигших нужного возраста.

Правда, мама девочки не веселилась. Но ведь она низкая, ненастоящий человек. Она как слуги и служанки. А то и хуже, те хотя бы говорить немого умели. А эта только рыдала целыми днями и мазала свои синяки нестерпимо вонючей мазью.

Водоносик подбежал к папе и тоже вынул из кучи сосуд.

— Молодец, сынок, — похвалил отец. — Вали грязерожденное отродье!

Гордясь одобрением отца, Водоносик бросил кувшин в выступ в стене, за которым спрятался другой ребёнок низкой — мальчик по кличке Косматик.

Возрастом Косматик чуть старше сына жестокого водоноса. Как все грязерожденные, Косматик обладал настоящим дивианским именем, под которым записан в скрижали храма Двенадцатого Кольца. Но имени семьи у него нет, так грязерожденные отделялись от прирождённых.

Прозвали его Косматиком из-за того, что у него очень быстро росли роскошные и густые волосы на голове. Местный брадобрей, лысый, как череп давно умершего слуги, удивлялся скорости роста и красоте волос мальчишки, и вздыхал: «Настоящий зверёныш! Но… во имя Создателей, я бы не отказался от таких волос!»

Кувшин ударился о стену и раскололся. Косматик выглянул из-за выступа, посмотрел на Водоносика и грозно сказал:

— Ты, однако, плохой.

— Эй, Косматик, ты чего? Мы же играем!

— Это не игра, болван.

— Бросай в меня тоже, — заливаясь хохотом, крикнул Водоносик. — Вот и будет игра.

— Глупый ты, — повторил Косматик.

Водоносик снова засмеялся, посчитав переругивание частью игры. Вынул из кучи ещё один кувшин и бросил в Косматика. Тот без труда увернулся и крикнул водоносу:

— И ты, дядька, болван. Я завтра вырасту и убью тебя.

Отец рассвирепел:

— Что ты сказал, грязь? А ну иди сюда, мерзавец! Что ты сказал?

— Убью тебя, злой дядька. Мочи-кой заколю.

— Ах ты, мелкий…

Расставив жилистые руки, водонос ринулся на Косматика.

Как бы ни была просторна клетка, но в ней не так много места, чтобы ребёнок убежал от взрослого, привыкшего каждый день ходить на реку Восьмого Кольца и обратно.

Догнав Косматика, папа с разбега пнул его в спину. Мальчик отлетел к стене и тоже затих, как ранее его сестрёнка с разбитой кувшином головой.

— Убьёт он меня! Ишь ты… А если я тебя?

С этими словами папа занёс над мальчиком свою обутую в сандалию ногу, намереваясь раздавить косматую голову, как пустую шкатулку.

Тут мать Косматика совершила неслыханное — завизжала и бросилась на прирождённого жителя. Так как водонос стоял на одной ноге, то слабой женщина свалила его на пол.

Водоносик заливисто хохотал, глядя на барахтающихся на полу взрослых. Раньше бывало наоборот: его папка ловил низкую женщину и валил её на пол, чтобы поиграть в непонятную игру, похожую на лежачий танец.

Попытка низкой защитить детей от побоев пробудила в водоносе столько злобы, что он начал попросту убивать её. Он прыгал по её шее, топтался по её голове, пинал в живот и спину, ругаясь такими словами, каких Водоносик никогда не слышал.

И мальчик перестал хохотать. Из низкой женщины потекла кровь, это уже не похоже на игру. Совсем не похоже. Впервые в жизни Водоносику стало страшно. И напугал его родной отец, которого он любил и уважал.

Шум и истошные крики умирающей и перепуганных детей всполошили соседей.

Стуча деревянной ногой, приковылял сосед из клетки слева, бывший небесный воин. Он попробовал образумить водоноса:

— Брат, ты чего?

— Убиваю тварь.

— За что?

— Руку на меня подняла.

— Потише надо было! Теперь сюда сторожа бегут.

— А пусть бегут. Я в своём праве, эта тварь на меня напала. — С этими словами водонос подпрыгнул на голове низкой, под подошвой сандалий что-то отвратительно хрустнуло.

Одноногий сосед отковылял в сторону — в клетку вбежали сторожа.

— Прекрати драку, уважаемый! — крикнул один сторож.

— Мы сейчас к тебе прикоснёмся, уважаемый, — предупредил второй.

Не получив ответа, сторожа навалились на водоноса и оттащили в сторону.

Над мокрой от крови женщиной присела старуха, обвешанная кувшинами козьего вина, целительница Ветролома Вознёсшихся. Охая и жалуясь на трату кристаллов, она наложил на умершую нужные озарения. Низкая застонала и вернулась к жизни.

Тем временем к водоносу подошёл господин Урго, старший сторож ветролома, и сказал:

— Уважаемый, ты не внял моему прошлому предупреждению?

— А что такого-то? — крикнул водонос. — Что я сделал?

— Будто сам не знаешь.

— Вы чего вообще прибежали?

— На помощь.

— Мне не нужна помощь. Я сам расправлюсь с грязью, посмевшей поднять руку на прирождённого жителя.

— Ты чуть не убил её!

— Небесные стражники режут низких баб десятками, когда они лезут на нашу славную твердь.

— Стража исполняет своё предназначение. А я — своё. Она низкая, но её дети — нет.

— Грязерожденная погань, вот кто её дети, — процедил водонос.

— И всё же у них такой же Взор и Голос, как у тебя, уважаемый.

— Не сравнивай меня с грязерожденными.

— Эти дети и их презренная мать живут в нашем ветроломе. А значит — под защитой наших законов, как все другие жители ветролома.

— Экий ты болван, братец…

Тут старший сторож Урго без предупреждения, что прикоснётся, сунул кулаком в лицо водоносу. Тот свалился без чувств.

Встряхивая кулаком, сторож посмотрел на Водоносика:

— Твой папаша?

— Мой.

— Он дурак. Запомни, это его погубит.

Водоносик кивнул.

— Мамка-то где твоя?

Мальчик простодушно показал на залитую кровью низкую.

— То есть как это? — удивился Урго.

В беседу вступил одноногий сосед и пояснил сторожу путаницу:

— Сынишка водоноса не помнит своей настоящей матери. А низкая ухаживает за ним, как за своим сыном. Но она не его мать. Водоносик — прирождённый житель, оба его родителя прирождённые жители.

— А где его настоящая мать?

Вмешался второй сторож:

— Старший, это тот малец, о котором я рассказывал.

— У которого мамка сбросилась?

— Ага.

— А отчего сбросилась-то? Ты так и не рассказал.

— Она родилась в Пятом Кольце в семье подчинённой роду Дивиата. Когда семья разорилась, Дивиата отказались от покровительства им. Они переехали в Восьмое, а потом оба родителя умерли от рук воров граней.

— В те времена неспокойно было на нашем ветроломе, — степенно кивнул старший сторож Урго. — Порядка не было.

— Грабители убили родителей девочки и забрали их грани, но саму малышку пожалели. Её забрала себе и воспитала старшая вознёсшаяся нашего ветролома. Когда настало нужное время, девочка пошла в Дом Опыта, у неё хватило граней, чтобы усвоить яркую «Игру Света». В Доме Опыта научилась танцевать и постигла слияние кристаллов. После чего мастерила и продавала кристаллы «Игры Света», в которых сама танцевала, вертя задницей на потеху зрителям нашего ветролома. У ней прилавок был на Висячем Пути.

— А чего там, а не на рынке какого-нибудь Кольца?

— На рынках Колец она не могла продавать, так как её прогнали торговцы сословия Меняющих Смыслы. Они захватили там все прилавки и не пускают посторонних.

— Вот оно как. Но таков порядок.

— У неё и здесь неплохо шли дела. Любители козьего вина любят пить, посматривая срамные «Игры Света». А полюбоваться было на что. Я, кстати, хотел сделать эту игрунью своей женой, очень уж хорошо она задом вертела. Влюбился прям сразу. Но она выбрала водоноса.

— Бабы — дуры, — согласился старший сторож. — Выбирают дураков, да мучаются всю жизнь.

— Ну, он не всегда водоносом был. Усвоенных озарений у него не было, унёс ветер, но зато делал кувшины с красивой резьбой. Для этого ему хватало наследованного «Отталкивания Вещества». Варщики козьего вина охотно покупали его кувшины, чтобы продавать в них вино малолетним богачам из срединных Колец. Зарабатывал поболее меня.

— Ты, наверное, тогда был не сторожем, а подручным.

— Ага. Потом у них родился этот малец. Едва не умер, но всё обошлось: Создатели указали ему Путь. Как положено, ему дали прозвище, чтобы скрыть истинное имя от демонов. Пока малец рос, игрунья и её муж скопили золота, чтобы купить домик в Восьмом Кольце. Так эта дура взяла часть своего золота, мол, я его заработала, я и решу куда потратить. И попёрлась в храм Пятого Кольца, а не в храм Двенадцатого, куда мы все ходим.

— Зачем?

— Думала, что священник храма Пятого Кольца лучше наших прочитает её Пути. Ну, тот и начитал ей. На всё золото. Наврал, мол, беги скорее в комнату для благоволений, у тебя равновесие невиданной красоты и мощи.

— Разве священники врут?

— Когда к ним приходят с ветроломов — обязательно. Ведь недаром же мы не посещаем храмы срединных Колец. В храмах нашего Кольца не обманывают. Все свои же.

— И что дальше с ней?

— Создатели лишили её «Игры Света», а взамен дали «Дыхание Воды».

— Макать его в грязь, — усмехнулся старший сторож Урго. — Есть ли более бесполезное озарение?

— Вот баба и рехнулась. Несколько дней бродила по ветролому, орала хулу на Создателей, как демонами охваченная. А потом влезла на вершину ветролома и сиганула в грязь.

— Пропала её прекрасная задница?

— Ага, и кристаллов с танцами не осталось.

ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ДНЕЙ после драки кувшинами водонос пропал. Ушёл за водой и не вернулся.

О его пропаже никто не переживал, кроме сына.

— Где папа? — спросил Водоносик у низкой женщины.

Она помотала головой, мол, не понимаю.

— Нет папы, — злорадно сказал Косматик.

— Вот я и спрашиваю, где он?

— Его нет и не будет.

— Почему?

Косматик хотел что-то сказать, но низкая женщина дала ему подзатыльник.

— Мне откуда знать, где твой болван-отец? — заорал Косматик и отошёл.

Прошло ещё несколько дней, Водоносик плакал и звал отца. Несколько раз порывался сбежать на реку Восьмого Кольца, чтобы отыскать его. Соседи по ветролому ловили мальчика и возвращали в родную клетку. А ему казалось, что отец сидит у реки. Самой реки он никогда не видел, поэтому представлял её в виде большой лужи, откуда отец черпал воду.

Низкая женщина успокаивала мальчика, обнимала его, пела песни, совала какую-то еду, которой у неё вдруг стало много.

Потом в клетку снова пришёл старший сторож Урго и младшие сторожа. А с ними какой-то чернокожий человек. Волосы на его голове росли не прямо или волнисто, а во все стороны, одновременно сворачиваясь в плотные колечки, образуя на голове что-то вроде шара из чёрной шерсти. В другое время Водоносик засмеялся бы от такой странной причёски.

Оказалось, что чёрный человек понимал странные слова низкой женщины. Он и старший сторож долго расспрашивали низкую.

Наконец, старший сторож Урго, человек, носивший блестевшую золотом мочи-ку, громко сказал:

— Без «Правдивой Беседы» мы от неё ничего не добьёмся.

— Но после неё низкая сдохнет, — сказал чёрный человек. — Куда ораву этих детей девать?

— Скоро к нам придут вожаки наёмников. Будут искать невылупившихся птенцов для испытания. Туда обоих мальчишек сдадим.

— Не всякого берут в гнездо.

— Кого не возьмут, распределим вместе с девочками по семьям других клеток. У нас достаточно бездетных, они с радостью примут чадо в своё семью.

— Даже грязерожденное? — удивился чёрный.

— Даже грязерожденное.

— Тогда начнём? — спросил чёрный.

— Начинай, — разрешил Урго. Один из сторожей схватил низкую женщину за руки и вывернул их за спину. Мера совершенно лишняя, так как низкая не сопротивлялась.

— Отпусти маму! — закричал Косматик и кинулся на сторожа.

— Выведи его.

Другой сторож схватил Косматика и хотел схватить Водоносика, но старший сторож Урго остановил:

— Сын водоноса пусть останется. Всё-таки его отца убили. Пусть запомнит, что бывает с низкими, поднявшими руку на прирождённого жителя.

Сторож вывел брыкающегося и вопящего Косматика. Остальные вышли сами. Урго поманил Водоносика:

— Веди себя тихо, малец, а то выгоню.

Потом достал кинжал и срезал с запястья низкой женщины верёвочный браслет с деревянным кругляшком, на котором выжжен иероглиф Ветролома Вознёсшихся.

Зажав браслет в кулаке, старший сторож торжественно провозгласил:

— Во имя порядка, основанного на законах Ветролома Вознёсшихся, сия низкая лишается знака принадлежности к Ветролому Вознёсшихся, а с ним лишается защиты сторожей.

Чёрный человек обвёл вокруг лица низкой женщины овал света, настолько яркого, что даже Водоносик зажмурился. Это было интересно. Водоносик редко видел применение озарений, ведь Ветролом Вознёсшихся не то место, где живут кудесники озарений.

Старший сторож задал вопрос:

— Спроси: она убила?

Чёрный сказал что-то на странном языке. Низкая быстро и почему-то с радостной улыбкой ответила.

«Не так уже ей и больно, — подумал Водоносик. — Чего Косматик испугался?»

— Ой, — сказал чёрный, — говорит, не она…

— А кто?

— Говорит, не знает. Кажется, мы зря лишили её знака. И жизни. — Чёрный хрюкнул от смеха. — Это что же получается, мы теперь сами убийцы?

— Ничего не зря и не убийцы. Я уверен, что это она.

— Но «Правдивая Беседа»…

— В «Правдивой Беседе» нужно уметь задавать правильные вопросы. Иногда честность вводит в заблуждение сильнее вранья. Спроси её: «А кто знает»?

— Говорит, что незнакомый высший человек с закрытым лицом знает.

— Вот видишь.

— Что именно?

— Высший человек с закрытым лицом — это наёмник.

— И где только золота взяла на него?

Старший сторож Урго покрутил головой:

— Тут мы можем только гадать. Среди наёмников-одиночек есть опустившиеся болваны, готовые удавить человека за чашку козьего вина.

— Теперь будем искать одиночку? — спросил чёрный. — Она сказала, что встретилась с ним и договорилась на Ветроломе Моваха.

— Ну… попробуем, хотя бесполезно. Он был в маске, а опознать его сможет только низкая, а она вот-вот… А нет, она — уже.

Низкая женщина, у лица которой висел овал света, рухнула на пол. Подняв голову, посмотрела на старшего сторожа с выражением… благодарности?

Чёрный встрепенулся:

— Пока не сдохла, спросить, где взяла деньги на покупку наёмника?

— Спроси, — неохотно отозвался Урго.

Чёрный спросил низкую женщину. У той уже пошла горлом кровь, а тело задёргалось в судорогах. Подчиняясь «Правдивой Беседе», она выплюнула с кровью несколько слов.

Чёрный почесал голову:

— Чепуха какая-то. Говорит, что нашла сундук золота в этой клетке, среди кувшинов.

— Ну, вот и ясно всё. Золото принадлежало водоносу. А низкая украла его и купила наёмника, который этого водоноса и порешил.

Чёрный человек недоверчиво ответил:

— Если у водоноса было столько золота, почему он жил бедно и в одной клетке с низкой?

— Скорее всего, копил на обучение для сынишки.

— А накопил себе на погибель. Удивительные бывают направления на Всеобщем Пути.

Старший сторож Урго пошёл к воротам:

— Мы выполнили своё предназначение, виновница в убийстве прирождённого жителя мертва. Я пойду к старшей ветролома, расскажу, как всё было.

— А тело?

— Низкие сами заботятся о своих мёртвых. Сожгут на пустыре.

Во время их разговора низкая ещё корчилась и хрипела на полу, ошмётки светового овала вились у её лица.

А сын водоноса смотрел на это. Он был слишком мал, чтобы понять все слова взрослых. Его Внутренний Голос ещё не окреп, но кое-что он запомнил. Став старше, мальчик не раз возвращался к этой истории. В детстве он не понимал, куда пропал отец, потом всё понял.

Понял, почему низкая перед смертью протянула руку в сторону уходящего старшего сторожа и пробормотала на едва разборчивом дивианском: «Спа… сибо».

Нет сомнений, что старший сторож подкинул низкой женщине мысль купить наёмника. Низкой пришлось решать: умереть самой, но спасти детей, или жить в вечной опасности под кулаками водоноса?

Она сделала выбор.