Властители

Посвящается моему читателю, — всякое слово, каждый символ творимый страстью, дышит для единственных вас

Многие населяющие «Простор» люди, хотя бы раз в своём настоящем, задавались вопросом о том, существует ли «Жизнь» где-то там, во влекущем мареве звёзд, облюбовавшем бескрайнее, видимое невооружённым взором космическое пространство, — помимо их исконного дома, названного каждой цивилизацией по-разному, по-своему, по-родному...

...другие же цивилизации знали о том не понаслышке, сотворённые предками, иначе дарованные Демиургами, Архитекторами сторон способы позволяли исследовать многие далёкие области, космические биомы, нести семя знания им — мирам, землям обетованным, народам, их населяющим и оберегающим испокон веков...

...несомненно, то «Настоящее» время приходилось «Перекрёстком», являлось порой на границе старой и вновь провозглашённой первым биением Мёбиуса эпохи, — кладезю космических приключений для каждой цивилизации, что выбралась из кокона первозданного и была готова упорхнуть в открытый, манящий своими объятиями простор...

...там, на древнем осколке позабытого, исчезнувшего когда-то, молодой, вступивший по праву наследования в должность главы клана Заката, — Герц Закат, расположившийся на вертолётной площадке делового центра столицы, в эту седую, тёмную ночь всматривался в яркое, искрящееся полотно возлёгшего в движении города. Протягивал сжатый кулак с не менее необузданной, чем сами звёзды, мечтою исследовать влекущие космические дали, в потугах обрести ответы на многочисленные, преподнесённые разумом и сердцем, вопросы....

...она, — Анна Штейн, дочь достаточно известного и почитаемого в определённых кругах учёного, несколько наклонилась вперёд, её груди колыхнулись и столкнулись в мягком звучании, взгляд, направленный через закалённое стекло на щебечущую машину, — *Стук*, *Стук*, *Стук* , — с каждыми прошедшими сутками, становился всё более холодным, не менее ледяным, чем эти молчаливые, разрабатываемые ледники. Монотонные, доносящиеся звуки грохочущего оборудования, шептали молодой учёной о том, что «Тайны» давно затонувшего «Наследия» неких Морра, становятся всё ближе к своему растлению и в скором времени, явятся в нагой, безмолвной красоте...

...где-то в оковах растянувшегося Млечного Пути, в звёздной системе Сириус, покоилась овеянная буйными, горячими песками планета, жители которой, нежно и по-сыновье называли её Саахрой, — в честь божественного пламени, такого же горячего, как и их простые, человеческие мечты. Тихий двигатель одинокого исследовательского судна, отправившегося с обетованных, раскалённых земель, в дальнее странствие и находящегося уже более дюжины звёздных суток в пути, продвигал корабль далее, в более глубокие уголки открытого космоса, словно протягивал в неизвестность руку, ожидающую и жаждущую того самого, таинственного и сокровенного «Первого» прикосновения...

...во многих ликах звёздного пространства от той протянутой в дальние уголки космоса «Надежды» тот самый долгожданный «Контакт» состоялся, — заветные кончики пальцев соприкоснулись, и были заключены первые «Партнёрские» соглашения между распростёршими амбиции в сторону «Звёзд», уже ставшими по существу «Космическими» цивилизациями, — Звёздной Федерацией Морра с метрополией на планете Сосредоточение Солнечной звёздной системы, Объединённым Халифатом Рун с метрополией, расположившейся в звёздной системе Сириус на планете Саахра, Угодными Землями Харизмат, чья метрополия улеглась в звёздной системе Вольф 359 на самой удаленной от светила планете, и Багровой Унией Смерроу, чья метрополия была основана на планете Ночь звёздной системы Тишины...

...а где-то пронёсся грузовичок, и сигарета, мелькнувшая в ночи, опавшая на мокрый от дождя асфальт, изрыгнула из себя искры, — тусклую «Россыпь» подступающих на высокой скорости перемен...

...каких именно перемен? Не существовало однозначного ответа, никто не ведал его, — ни клан Яг, в семьях которого рождались одни девочки, ни Демиурги, царствующие в своих планах там, на внешних сторонах, ни сам Спящий, в блаженной, сладкой дремоте...

...таким образом, «Люди» и вознёсшиеся «Нелюди» из различных уголков ультравселенной «Власти», считающие себя по праву «Правителями» своих действительностей, вступили, не осознавая того, — в «Эру» космических «Эпох» и «Звёздных» откровений...вихрящиеся песчинки часов «Мёбиуса» исполняли свой страстный танец, и, оседая, отсчитывали тлеющие деньки первого «Звёздного» года на просторах раскинувшегося, обетованного сущего в объятиях рукотворной пустоты...

Вступление

Земля, начало третьего тысячелетия. В неведенье подступающих «Перемен» человечество, в заключении очередной «Вехи» своего существования и вступлении в информационную эпоху, сотворило «Развлечение», — виртуальный, кодом творимый мир, сотворённый желаниями и упорным, кропотливым трудом многих в угоду необходимости.

Тот рукотворный мир, носивший наименование, — Ночи «Online», уже как десятилетие захватывал сердца и умы своих многочисленных фанатов, что из раза в раз пытались покорить его просторы, воздвигнуть собственное «Имя» на пьедестал. По крайней мере, наибольшая часть комьюнити, занималась именно этим, — искоренением жажды, что не могла быть удовлетворена для большинства, другим, более быстрым и доступным способом.

Для других же людей, представляющих «Меньшинство», та находящаяся на слуху игра являлась куда более сложной «Вещью», ценным инструментом по реализации желаний и амбиций в настоящей, царствующей действительности, для которой были выстроены собственные правила и условности, с абсолютным большинством которых необходимо было считаться.

Именно в это меньшинство входили и те, что ведали об истинном значении «Игры», ставшей по-настоящему культовой на просторах всего постсоветского пространства. Даже более, — целого земного шара, являвшегося человечеству его исконной, «Святой» землёй, некогда потерянной и вновь обретённой по прошествию множества временных лет.

Там, на тех информационных «Полях», многочисленные «Силы», «Стороны» и «Фракции» человеческой цивилизации испытывали друг друга на прочность в потугах установить свою «Правду», верную и вверенную им «Истину» в вопросах «Власти» и человеческого бытия.

Однако, к сожалению старшего поколения, находились те, что отрицали «Детские» игры. То были разные люди, и у каждого из таковых были собственные взгляды и намерения, что двигали ими в разрешении определённых, чувствительных к манипуляциям вопросов. По большей части, самопровозглашённые «Aнархисты» призывали решать наиболее важные из насущных вопросов более «Традиционными» практиками, каждая из которых имела свою собственную, «Долгоиграющую» цену.

Пожалуй, именно «старое» поколение, хорошо знавшее «Плату» тем методам и некогда принявшее её, старалось как-то уберечь установившийся шаткий «порядок» от полного сокрушения, «Ошибок», которые в пору «их» молодости уже были однажды совершены и привели к исходам последнего «Противостояния», продлившегося ровно пятьдесят земных лет и начавшегося ровно в ночь первого января двадцатого века, когда многим, таким отличным друг от друга людям, были приоткрыты определённые тайны человеческого наследия и будущего.

Охватившее сразу несколько миров, включая «Божественный», — то столкновение, та бойня, являвшаяся ядовитой, пожравшая твердь и небосвод человеческого «Дома», оставившая за собой глубокий, бугристый шлейф прямиком в новое, ещё не обветренное переменами тысячелетие, вселяла в сердца и умы заставших её долгожителей животный, насущный страх, так необходимый в это неспокойное, полнящееся на исходы время. Однако, как говорится, то было давно и неправда, — меха смуты раздували искры идеалов и стремления многих ветрами непредсказуемых возможностей, животворили бурю необузданных перемен.

Несомненно, так называемые «Перемены» у большинства старшего поколения ассоциировались с разрушениями и непосредственно войной, на то были свои основания. Некоторым учёным умам, по большей части представляющим «Иной» мир, казалось странным, что на протяжении всего человеческого бытия «Война» была верным спутником его «Достижений», «Развития» в целом, — нутро, жаждущее завоеваний и власти, всеми способами пыталось излиться и воплотиться сжигающими дотла человеческими амбициями. Конечно, стоит признать, что всё же в редких случаях «они» увенчивались грандиозным успехом, но именно этот самый «успех» порождал ещё более «Сухую» жажду завоеваний чего бы то ни было и чего бы оно ни стоило на всём обозримом свете.

Каждое последующее «Столкновение», более кровавое, масштабное и жестокое, приносило собою дым осторожных споров на щекотливые, задетые тематики, возможности прояснить которые были более попытками «Тыкнуть» пальцем в небосвод, чем на конкретную звезду в далёком, ещё не открытом человеческим бытием космосе. Однако несомненным было «Одно»,— некий ответ всё же существовал, возможно, ответственная за своё детище ведала его?

Некоторые «Люди», что были приближены к «Ней», которые смотрели на вещи в целостном их значении, задавались вопросом о том, действительно ли «Её» первозданное творение было «Машиной», для которой непрекращающаяся, всепоглощающая «Война» являлась «Двигателем» совершенной эволюции? Лакомым, излюбленным топливом, заставляющим несмотря ни на что двигаться дальше, через любые вставшие на пути преграды и препятствия?

Никто не уточнял у создательницы Морра, было ли то хитрым, коварным экспериментом либо же вовсе роковой случайностью при сотворении её любимого детища. Однако даже предоставленное самому себе человечество в бытность «Безвременья» сумело обрести жалкие крупицы мира, суммарно длящегося не более двухсот лет на протяжении всего своего «Одинокого» существования. Всё остальное время «Оно» закалялось «Жвалами» противостояния, словно «Оружие», которое должно и которое будет применено так или иначе вне зависимости от конечного исхода.

Не исключено, что однажды кто-то из человеческого рода задаст создательнице Морра этот «Личный», деликатный вопрос, но сейчас..часть клинка, потерянного и забытого, вновь была помещена на «Гладь» наковальни...в этот застывший «Полдень» свет в одинокой кузнице «Судьбы» вновь был разожжён...меха раздували пламя, и искры россыпью кружили вокруг, вызывая своим развратным «Танцем» разразившийся непокорностью ветер, где-то там, в неопределённом далече, где под звуки гитарной музыки совершилась «Полночь» и начался прожорливый, жадный дождь...

...он провожал его своими крупными каплями, игрока, имя которому «Сталкер», — тот покинул черту Месдоса и направился в сторону прибрежного портового города, — «Армадар», где должен был отыскать меченную заказом цель и осуществить задуманное, совершить одно единственное, точное действие, таким образом забрать очередную, пиксельную душу в свои закрома.

У Сталкера, было ещё несколько имён, разнящихся от таверны к таверне, от региона к региону, — кто-то именовал его Скульптором Плоти, другие, — Завсегдатым Гробовщиком, иные вовсе окрестили его Собутыльником Душ, однако все они, эти наименования, так или иначе были связаны со смертью, та преследовала его и по эту сторону пиксельного мира, и по ту, — рисованную и дышащую, реальную и живородящую.

Время в пути было пропущено необходимой чередой привалов, — один постоялый двор вёл Сталкера к последующему, одна вороная лошадь заменялась другой, покуда на горизонте не возлёг «Он» в объятиях синих вод и полнящихся в бухте кораблей. В отдалении же, «Созерцая» человеческое плато и кипящую движением бухту, возрос на угрюмом утёсе форт. Тот точился ветрами, и его артиллерийские орудия «Спали» под их гудящую колыбель в ожидании очередного, негаданного пробуждения.

Можно сказать, что Сталкер был частым гостем этого «Городища», — множество заказов, успешно завершённых в прошлом, со временем позволили влюбиться в парочку особенно атмосферных мест города, и вот снова, спустя некоторое время, тот брёл по главной мощёной улице Армадара своим извечно неспешным, выверенным шагом, осматривая окружающие изменения и чего-то выжидая в своём уме.

В метрах двадцати от резанного из мрамора фонтана возлёг постоялый двор, далее, примерно в двухстах, — рыночная, шумная площадь. Именно со стороны её возвращалась в объятия постоялого двора меченная Сталкером цель, кажется, она что-то искала здесь, пыталась обрести, но, судя по раздосадованному лицу, поиски эти вновь не увенчались успехом и находились в некотором застое. Пожалуй, узнать в этом в меру обычном человеке очередного кандидата в Апостолы злого божества, — того, кто может принести этому миру разрушение, было сложной задачей. Впрочем, у каждого была своя маска, своя роль, Сталкер хорошо знал это, ведь имел схожую, не менее приветливую и прекрасную на своем добродушном, пластичном лице.

Если присмотреться к цели Сталкера поближе, можно было заметить, что этот «Пухлый» человек, хоть и был огорчён неудачей, всё же находился в приподнятом расположении духа. Явно некоторое умение, — находить в плохом хорошее, делало цель Сталкера более толерантной к различного рода злоключениям. Сталкеру было очень любопытно заглянуть под ту маску, увидеть нечто более чистое и правильное, эта мысль завладела им, переисполнила его.

Сталкер, скрывающий улыбку в тени своего лица, совершил несколько выверенных, ловких движений навстречу пухляшу и столкнулся с «Меченным» плечом, *Столкновение*, — что-то выпало из кармана цели, какой-то незатейливый предмет, явно имеющий определённую, мало кому известную ценность. Тот многогранный «Камень» был поднят с земли Сталкером, и крепкая рука «Помощи» протянулась к пухляшу, взирающему своими растерянными, тусклыми глазами на протянутую руку.

Ксардас: Извините, (Смотря снизу вверх) кажется, я совсем потерялся в мыслях и задел вас, (Вздыхая) это моя вина, в последнее время я частенько витаю в облаках и жутко нерасторопен...

Сталкер: (Покачивая головой) Нет-нет, здесь нет вашей вины, (Командно) ну же, скорее хватайте мою руку, (Уверенно) мне и самому, к слову, стоило быть более осмотрительным, (Щадяще улыбнувшись) давайте считать это нашей общей ошибкой и оплошностью.

Ксардас: (Хватаясь за руку) Раз вы так говорите, то...а вы...(Жест)...случаем...(Жест)...не...

Две ладони были сжаты в одно крепкое рукопожатие, два обветренных испытаниями взгляда сомкнулись друг на друге. Что-то было здесь, в этой небольшой для простора сцене, что-то незатейливое и обыкновенное, как витое, кем-то найденное на людских пустошах кольцо.

Сталкер: (Покачивая головой) Умоляю, прекратите. (Вздыхая) Человек, придумавший эти жесты, совершенно не имеет вкуса, вы так не считаете? (Уверенно) Значит, и вы родом из Федерации, не так ли? (Мягко улыбнувшись) Ваша речь и ваши жесты могут рассказать о многом, и вы явно не пользуетесь встроенным голосовым переводчиком.

Ксардас: (Улыбнувшись) А вы наблюдательны и, видно, хорошо выучили этот «Безвкусный» язык, не так ли?

Сталкер: (Кивая, жест) Рабочая необходимость, так сказать, — мне в силу моей деятельности приходится работать со многими людьми разных национальностей, без знания нескольких общих языков бывает достаточно сложно.

Ксардас: Вот оно как? (Кивая) Я понимаю. (Осматриваясь) Позвольте мне предположить, что это ваш стартовый город? Не так ли? (Выждав) Ваши одежды совсем под стать местным колоритам и цветам.

Сталкер: (Кивая) Можно сказать и так. (Улыбнувшись) Я частенько навещаю это (Жест) место, оно для меня достаточно памятное, хранящее множество радостных воспоминаний и моментов. (Жест) Уверен, и у вас есть что-то подобное на примете, верно?

Ксардас: (Кивая) Так и есть. (Выждав) Меня зовут Ксардас, — «Тот самый тёмный маг?», — а вы, я смотрю, разбираетесь.

Сталкер: Если только немного, по молодости мне довелось ознакомиться с парочкой интересных произведений, та вещица, как вы понимаете, не стала каким-то исключением.

Ксардас: (Понимающе) Вот оно что. (Кивая) Как вы уже поняли, в этих краях я не частый гость, местная культура достаточно сурова для кого-то вроде меня. (Покачав головой) Мне очень радостно от того, что я натолкнулся на вас, а не на кого-то другого, *Смех*, иначе быть мне битым.

Сталкер: (Жест) Бросьте, уверяю, никто бы не стал вас бить. (Жест) К тому же этот город достаточно тихий и мало отличается от других, — люди как люди, обычаи как обычаи, да и скажу я вам, к гостям местные всегда относились хорошо, даже сейчас, несмотря на царящий вокруг границы хаос.

Ксардас: Вот оно как? (Понимающе) А по ним и не скажешь. (Провожая взглядом) Значит, все те вещи и небылицы были не более чем слухами? Местные, они выглядят...

Сталкер: Знаю (Кивая), выглядят сурово и угрожающе, но это лишь на первый взгляд, пожалуй, единственное место, куда вам точно не стоит соваться, это портовый район города, там уж беды не оберёшься, — убить не убьют, *Смех*, но кошель потеряете точно, и битым будете, возможно, даже не раз (Оглянувшись), а так — город как город, ничего особенного в нём нет.

Ксардас: (Мотая что-то на ус) Понимаю, (Кивая) вы кажетесь достаточно ведающим человеком, (Заинтересованно) мне думается, что стоит прислушаться к вашим словам...

Сталкер: Это уже вам решать. (Улыбнувшись, жест) Чуть не забыл. (Привлекая внимание) Эта вещица (Протягивая) выпала из вашего кармана в моменте столкновения.

Ксардас: (Взволнованно) Это...это действительно моя вещь...если бы не вы, (Прогоняя дурные мысли) то...

Сталкер: (Улыбнувшись) Мы бы не встретились, и вы бы спокойно бы дошли до места, в которое держали путь, так что меня не за что, по сути, благодарить...

Ксардас: (Размышляя, жест) И всё же (Выждав), позвольте мне угостить вас ужином, (Жест) надеюсь, вы не против чего-то такого? (Уверенно) Я искренне верю, что некоторые наши встречи происходят не случайно, возможно, переговорив, мы сможем отыскать друг для друга что-то интересное и занимательное?

Сталкер: (Улыбнувшись) Быть против, когда кто-то угощает? (Жестикулируя) Покажите мне этого безумца?

Ксардас: *Смех* Вот и порешили, тогда следуйте за мной. (Жест) Я остановился в постоялом дворе «Белладонна», (Указывая) как вы видите, идти нам недалеко, (Жест) возможно, вы уже бывали в этом месте? («Не приходилось») Вот оно как? Что же, стряпня там хорошая, и выпивка добротная, что вы об этом думаете?

Сталкер: (Улыбнувшись) Звучит как хорошее завершение этого вечера, (Уверенно) если быть честным, то впереди меня ждёт работа, и отдохнуть перед ней не помешало бы, тем более в этом славном месте, как-то раз мне действительно приходилось останавливаться в нём, и скажу вам я, стряпня там неплохая.

Ксардас: (Жест) Тогда решено, (Зазывая) пройдёмте, уважаемый соигрок...*Ммм*...я так и не удосужился узнать вашего имени?

Сталкер: Меня зовут «Стрелок», некоторые мои близкие друзья называют меня «Сталкером»...

Ксардас: Тот самый «Меченый»?

Сталкер: (Улыбнувшись) Кажется, и вы, подобно мне, осведомлены о некоторых вещах?

Ксардас: (Покачивая головой) Если только самую малость. (Улыбнувшись) Я человек старой закалки, за плечами минуло много лет, и запал мой несколько угас, однако классику я знаю хорошо, даже слишком, впрочем, как и вы, (Улыбнувшись) не так ли? Вот и нашлась для нас одна из тем для вечернего приятного разговора за кружечкой другой.

Сталкер: (Улыбнувшись, следуя) И не поспоришь.

Трепетный вечер для этой сомнительной двойки пронёсся вслед дождливой ночи и наступившему раннему утру, — обессиленный Ксардас предался сну, а Сталкер, его умело споивший, добрался до возвышенности, громоздкого холма, которое было отведено под кладбищенскую землю и на вершине которого он временно расположился лагерем.

Небесное полотно было потолком его дома, а хладная землянистая твердь, — настилом, на котором Сталкер успешно разложился для недолгого отдыха. Любое искусство требовало лишений, и эти незначительные притеснения совсем не волновали его, совсем иные вещи заботили, тревожили разум Сталкера, которые раз за разом он пытался удовлетворить, но лишь порождал ещё большую, растущую жажду.

Эта самая «Охота», — она часто вела его, разбавляла обыденность, вносила что-то свежее, уникальное, особое, подобно инъекции жидкого, разгоряченного удовольствия. Чувства наполняли вены Сталкера адреналином, азартом, — вдохновляли на безумства и свершения, в последующем ходящие слухом из уст в уста о неком бродящем по континенту безумце.

Сталкер вновь потянулся в «Сброс» за желанной «Самокруткой», — лично им деланные, томящиеся в причудливом портсигаре, неспешно заканчивались, очередная была вытянута из лежбища и прикурена. Искра мелькнула в ночи, и клубы насыщенного дыма разразились плотной завесой ввысь. Сквозь это дымчатое полотно прослеживалась тучная фигура Ксардаса, тот приятель, не использующий конфиденциальные фильтры, явно был себе на уме и, закончив очередной день в поисках чего-то важного и определённого, возвращался всё той же пресной тропой к постоялому двору. Сталкер был уверен, что выбранный тем толстячком маршрут должен был приблизить его к какому-то известному только ему ответу, тайне, явно связанной с храмом Аббатоса.

@Какой странный экземпляр...

Однако всё это было не так важно, вероятность нахождения искомого была крайне мала, по крайней мере такие, затрагивающие судьбу многих квесты, не решались вопросом глупого, бесцельного брожения по закоулкам города, тем более такого вдоль и поперёк исследованного, каким являлся Армадар. Сталкер наблюдал с расстояния, лицезрел с одинокого кладбищенского холма, как недалеко от места, где проросло высокое белое дерево со множеством отметин людских обещаний и клятв, протекало житие «Меченой» им цели. Это самое изучение «Бытия» ничего не подозревающих жертв доставляло «Сталкеру» особое удовольствие. И туманным утром, и тихой ночью тот мыслил ими, дышал существованием своих будущих «Жертв», сочинял для каждой «Особый» сценарий, уникальный «Исход» их виртуального существования.

Пожалуй, под покровом всей Ночи «Online», по крайней мере на северном континенте, где большую часть времени царила «Зима», мало кто не слышал рассказов об ублюдке, что охотился на «Мирян», то есть на представителей мирных профессий. Этот негодяй и мерзавец выслеживал их, питался нарастающим страхом, медленно сдавливал удавку на хрупких, доступных шеях, таким образом пожиная очередную, медленно угасающую жизнь. Таким образом, Ксардас, ещё того не подозревая, числился его следующей, ещё дышащей пикселями жертвой.

Скульптор Плоти по прихоти своей выжидал, — многие секреты были раскрыты им, множество вещей было записано в небольшой, вечно носимый с собою блокнот, таким образом, очередной вечер приблизил время жатвы, та была распланирована от первого шага до последнего, *Топ*, *Топ*, *Топ*, вот «Пухляш» возвращается обратно к постоялому двору со стороны рыночной площади.

По пути Ксардас заходит в бордель, а после идёт к лекарю, — «Кажется, Ксардас (Иронично) подхватил некий дебафф, — и это тоже будет записано, *Кхе-Кхе*, каждая деталь станет эпиграфом его жизни», — до уготованного исхода оставалось не более пары часов, начавшийся насыщенный день должен был завершиться кровавым поздним вечером. Хлынувший из-под небесного объятия дождь, казалось, пытался оплакать ещё не унесённую Сталкером жизнь, либо же вовсе начался не из-за этого, а по какой-то другой, неизвестной причине.

Громоздкие «Гроздья» дождя нисходили с заволочённого тучами небосвода, насыщали кладбищенскую землю, стекали вниз по надгробным плитам, виделись Сталкеру слезами некогда усопших по своей не успевшей раскрыться красками жизни. Сталкер восседал на одной из таких плит, высеченное ножом послание гласило, — «Здесь упокоилась душа Ксардаса, несколько пухлого весельчака, хорошего собутыльника и человека, пытавшегося организовать «Конец» света», — сигарета, мелькнувшая во тьме, была «Задушена» влажностью, недопитая бутылка какого-то дорогого пойла расположилась на ровной поверхности надгробья.

Поспешно возвращаясь от лекаря, «Меченный» спотыкается в переулке, — скользкая от дождя, мощённая камнем дорога подводит его. Появившийся из подворотни попрошайка протягивает руку помощи и, приподняв взгляд из-под глубокого капюшона, взирает куда-то по ту сторону возлёгшего на холме кладбища, он явно заметил постороннего зрителя «Незатейливого» действа и жадно улыбнулся ему. От той зловещей, потаённой улыбки сердце Сталкера пропустило жестокий удар и хаотично, бурно забилось.

В Ночах «Online» каждый «НПС» обладал своей собственной «Личностью», своею строенной пикселями душой, живущей историей. Сталкер ведал о существовании особенных «НПС», даже встречал парочку таковых, и этот, сумевший обнаружить его «Желание», явно являлся кем-то неординарным, значемым, следовательно, представлял собой важную персону в церкви Аббатоса. Кого-то, в руках которого хранился «Ключ» от потаённой земли.

Не в первой происходило «Событие» избрание апостола божества, и процесс от случая к случаю мало отличался друг от друга. Пользователям было хорошо известно, что каждый «Ключ» приводил «Избранного» божеством в определённое тайное место, в некоторую скрытую от посторонних глаз обитель, секретную локацию, содержащую в своих закромах странные, порою неожиданные возможности и шансы.

В мысли Сталкера прокралась дурная дикость, его взгляд приобрёл опасный, необузданный блеск. Искушение, переплетённое с сухой жаждой, взяло вверх над осторожностью Сталкера. В игре, где была лишь одна жизнь, риск всегда следовал рука об руку с выгодой, это было абсолютным правилом мира, если прибавить к этому крайнюю опасность, то «Сердце» Сталкера начало биться чаще, его «Душа» совершила выбор, его тело начало следовать ему.

Давно распланированная «Жатва» была сорвана таинственным «НПС», тот внёс свои собственные правки в повествование. И с каждой из таковых правок Сталкеру приходилось считаться. Трое покинули Армадар и двинулись восточнее, минуя «Кошмарные» земли и далее, огибая «Холодную» столицу с запада на восток.

С каждым прошедшим часом Сталкер всё более погружался в раздумья, они не давали ему покоя. Что-то дикое, первобытное внутри него так и кричало о надвигающейся буре. В какой-то момент Ксардас активировал режим «Экстрим», Сталкер, находящийся на грани своих возможностей, жестоко выругался, — «Знаешь, что время поджимает, это хорошо», — (Пригубив из фляги) взгляд сталкера стал собраннее, — «В твоей ситуации многие, подобно тебе, решили бы сыграть на «Всё», однако тебе не повезло, что я в их безумном числе», — Сталкер активировал режим «Экстрим», выбор был совершён, последующий путь был очерчен, строго обозначен, определён буйно несущейся мыслью.

Двое суток без качественного сна и начавшиеся третьи делали своё дело, — изводили уставший разум, шлем виртуальной реальности насильно стимулировал его бодрствование. Сталкер в сильной мере ослаб, включенный режим «Эвакуации» пульсировал тёмно-зелёным светом, напоминая о том, что при ухудшении показателей по его душу в любой момент дня и ночи выдвинется квалифицированная бригада для оказания экстренной медицинской помощи. Пожалуй, «RUSEN GROUP» тщательно следила за качеством предоставляемых услуг, — летальных исходов с момента запуска функции «Экстрим» вовсе не наблюдалось, что позволило пользователям несколько разнообразить игровой процесс и более подстроить его под свои собственные нужды.

Уверовавший в успех измождённый разум, поглощённое жадностью и страстью, быстро бьющееся сердце направили своего носителя через заснеженные пики и лавовые земли к сумрачным островам и к одинокому пику вдали, у подножья которого и было совершено сокровенное, некогда обретённое человечеством таинство. Сталкер расположился поодаль от преследуемой двоицы, — он не имел возможности приблизиться, однако «Шанс» должен был представиться, небольшое «Окно» обязано было появиться, по крайней мере, Сталкер верил в это.

Старик: (Трепетно) Нисколько не сомневаюсь в этом, (Выговаривая) претендент. (Щадяще улыбнувшись) Всю свою историю, ставшую до этого момента, не более, чем мгновением вечности...человечество выживало, (Выждав) настало его время, обрести «Крылья», что унесут его чрез ветра перемен в новое, ещё неоткрытое когда-то...

Ксардас: (Разгорячённо) Лучше и не скажешь, Старший. Да прольётся воля «Его», в этот мир!

Старик: (Усмехнувшись) Верно, претендент, (Жест) нам пора начинать...мы ждали слишком долго, дабы проявить ещё большее терпение...

Двое образовали своими существованиями, верой и желанием круг, уроборос, завершившийся человеческим таинством. Законы слетелись под зовом и, рождаясь воедино, извергались информационными структурами, текучими, аки какое-то мороженое в зной. В том соитии уродился «Мост», — застывшее было вновь нарушено, небольшой скол появился вслед едва видимой трещины, позволил некогда утерянному протянуть нить, соприкоснуться с полотном настоящего, вкусить плод общего, полного, состоявшегося, однако не слиться с ним воедино.

Зеркало, ведующее по ту сторону подземелья, в моменте изменилось, обратилось странным, «Дышащим», искривлённым, ведшим в неопределённое куда-то порталом, пугающим своим омерзительным знамением. Крича об опасностях, подземелье манило жаждой внутрь познавшего движение перевала. Виднеющаяся по ту сторону его чернильная тропа прорисовывалась между белоснежными оживлёнными деревьями и заканчивалась где-то там, в скрытом звёздном мареве неопределённости.

Сталкеру казалось, что течение времени замедлилось, его дыхание затаилось и застыло, — некоторое промедление было более невозможным. В момент, когда странный дуэт, недолго что-то обсуждающий, готовился переместиться вовнутрь, во владения той таинственной, искажённой области, Сталкер действовал, использовал уникальную способность,— метку «Ночных» клинков, которая связывала двух пользователей в некое подобие группы, и совершил рывок с места, таким образом, не жалея выносливости, направился прямиком ко входу в подземелье, в тот искажённый, зеркальный перевал, ведущий в объятия неизвестного и непознанного.

Загадочный «НПС», держащий Ксардаса за плечо, в моменте повернул голову, улыбнулся в сторону Сталкера, словно приглашая его, после чего исчез по ту сторону перевала, мгновениями позже подоспел и сам Сталкер. За мерцание до закрытия портала, тот совершил отчаянный «Прыжок» веры, манящая жажда уносила его далеко от дышащего пикселями мира, в края, обречённые туманами, прочь от своего прошлого, настоящего и будущего...

...прочь от всего, что было известно Сталкеру доселе, вход поглотил последнего из вошедших и захлопнулся — растаял пиксельной дымкой в игровом пространстве, словно его никогда и не существовало на этом заброшенном пустыре, а дальше, за тем входом, образовалась клубящаяся стена дымчатого, чёрного тумана, такого густого, насыщенного, вязкого, будто осязаемого. Эти зловещие клубни заполонили собой всё и вездесуще кружили всюду, распространялись и обволакивали, затмевали и полнились нарастающей тишиной...

...всё в том месте было единое, — ни тучки, ни облачка, лишь туман, охвативший собой неизмеримые дали, — от одного неведомого края до другого, подобно пустоте, и вместе с ним страх, неведомый, вызывающий мурашки по всему телу, осязаемый, распространился валом в быстро бьющемся сердце Сталкера, что вело его куда-то прочь...

...истощённый, набухший разум, — некая сила терзала его, — нечестивый шёпот эхом разносился по коридорам разума и с каждым гонимым словом становился всё более громким, опустошающим, аки саранча, добравшаяся до покрытого златой ржой поля...

...Сталкер держал путь вперёд, — судьба, удача и случай вели его дорожкой из крошек хлеба, аки какие-то поводыри, направляющие в сокрытое туманами далече...

...со временем чёрный туман с редкими вкраплениями зелёного обратился серым, и с его приходом Сталкер со всё большим возбуждением вёл разговоры то сам с собой, то с предательскими клубнями, окружавшими его...

...голоса, что отвечали ему шумным, мерзким набатом голосов, с каждым пройденным шагом становились всё громче, всё внушительнее, отчётливее и тяжелее, аки усиливающаяся гроза по поздней осени...

...они манили его, искушали суть, пытались утопить подобно плоту в неизвестном дымчатом водоёме. Небольшая свеча на борту освещала путь этого едва заметного существования, что бороздило в серой безысходности действительности настоящего...

...разбушевавшаяся гроза становилась всё свирепее и ожесточённее, плот стал заполняться водой, покуда едва видимый огонёк существования не был замечен кем-то неопределённым, — вспышка, осветившая потерянную суть в этих неведанных далях, позволила лицезреть бедственное положение Сталкера. И за взором, обращённом к нему, вся какофония голосов боязно затаилась, стихла, — пролился чистый, наделённый властью голос, что был нерушим и монолитен в своём естестве...

...голос, непохожий ни на что слышимое доселе, — простирающийся и подавляющий, исходящий отовсюду, он заявил о своём праве и заставил «Скрежет» стихнуть насовсем — бежать, не оставляя и следа от своего пребывания, скрыться в потёмках разума в надежде переждать это негаданно случившееся бедствие.

Сладкие мгновения покоя, и «Сталкер» падает на колени. Схватившись за свои разросшиеся, чёрные волосы на голове, тот закричал, его вой был поглощён туманами, и наступившая следом тишина окутала разум, мысли, каждый сантиметр его души и тела. Сталкер отчаянно задышал, — тяжело, глубоко, с жаждой поглощая заветные крохи нагрянувшей свободы.

Бороздя взглядом в поисках своего спасителя, Сталкер, страшась, размышлял о том, что вот-вот и некто исчезнет насовсем (Подняв своё покрытое ужасом лицо), вновь оставит его наедине с этими терзающими разум и суть тварями, что явно скрывались где-то там, по ту сторону серого, плывущего полотна.

Застывшая сцена, — вихрящиеся туманы, Сталкер и тишина за ним взирающая. Тот исполинский, чистый голос пролился вновь, — он вкушался, пожирался и был наречён спасителем, — «Приветствую тебя, изгнанник (Выждав), волею удачи и случая наши судьбы пересеклись здесь, в этой небольшой сцене, и пересечение их, возможно, открывает занавес давно предрешенного пролога, истории, что некогда завершилась, но праведно неокончена», — глас стих вновь, и Сталкер в надежде приподнял свою опущенную голову...

Далее, как и во всех последующих главах, за основной частью будет находиться сопутствующий материал, вы можете его пропустить при желании, — мне думается, что стоит так и поступить, ибо информация, приведённая там, достаточно объёмна и может вас несколько запутать. Однако, если вы всё же решились, то надеюсь вам понравиться.

P.S Дополнительный контент, включая разнородные «Концепты», по вселенной «Власти» будут пополняться здесь: https://author.today/work/385903/edit/content

(Земля)_Кости_Рукотворного_Хаоса_(Безвременье)

...покуда там, далеко за ночным небом Сосредоточения, в открытом, кричащем космосе шло побоище, и звёздные корабли извергали «Пламя» друг в друга в надежде покорёжить цельнометаллические оболочки, а под гнётом разнородных снарядов человеческие властители вели противостояние в потугах отсрочить неизбежный конец...

...в потаённом храме, где-то между реальностью и вымыслом, слышались шаги...

...покуда Бастион человечества, — облачённый в одеяния «Власти», испускал осязаемое величие «Князя», и вселял надежду в дрожащие сердца и веру в вещи маловероятные и мало возможные, ведя собственное сражение не на жизнь, а на смерть...

...те шаги становились тяжелее, кровавый след тянулся по ступеням, приближая Неизвестного к вершине того нерукотворного храма...

...покуда то яростное сражение за звёздную Солнечную систему набирало всё большие обороты, — Некто, вновь обречённый на «Провал», подбирался всё ближе к царственной вершине, нескорушимая «Воля» вела его...

...шаги, они в какой-то момент прекратились, испускающее жизнь тело подобралось к необетованному концу, в руках Таинственного проявились некие «Кости», — вещь, лишённая жизни, клин хаоса, что вышибет клин порядка...

...эти самые «Кости» наполнились «Жизнью» вслед неудержимой улыбке Загадачного, — последние крупицы «Власти» были пожраны артефактом, — тело покрылось трещинами, после чего рассыпалось прахом, вновь пригласив побеспокоенную тишину в свои законные владения...

...сражение там, в пределах Солнечной системы, завершилось...человеческое таинство началось...раскол был сотворён...коллапс произошёл...уроборос завершил очередной круг...

...*Шаги*...*Тяжёлое дыхание*...*Гонимое смыслом сердце, желающее остановиться*...

...тишина, спустя долгое время, вновь была нарушена, шаги разбудили её, — погрязшую в блаженном сне...

...Крестоносец, это человеческое агелаке, наконец-то добрался до «Храма», — он действительно существовал. Скитания в пустоте даровали плоды, — ступеньки вели его к незапятнанной вершине, месту, где упокоилась некогда оставленная кем-то возможность, каким-то позабытым существованием...

...то был нерукотворный храм, сокрытый где-то между ложью, правдой и вымыслом, спящий под покрывалом историй, полнящихся каскадами теней от живородящих перемен, находящийся в плену их молчаливого объятия...

...капище, пребывавшее в вечном, неизменном сне настоящего и совершившегося когда-то, вновь было потревожено одиноким, уставшим от скитаний гостем...

...шаги, они послышались у подножия монструозного сооружения, у самого основания лестницы, ведущей куда-то сквозь пропасть, каждый раз, когда нога идущего отрывалась от одной неясной ступеньки, появлялась последующая и несла своего дорогого гостя далее, в сокровенное, сокрытое от посторонних глаз место...

...Крестоносец, настигнутый врасплох окружением, уже бывал здесь, — это осознание сбивало его с толку. Статуя Сандэрморры возвышалась над бескрайней пропастью темноты, — тусклое свечение нерукотворных наростов, слившихся со стенами храма воедино, освещали миловидный лик высеченной скульптуры и одеяния, ниспадающие вниз.

Он не мог забыть главный храм Сандэрморры, — Демиурга жизни, что некогда даровал жизнь Морра. Однако откуда он был здесь? Мысли, они тревожили разум Крестоносца и не давали покоя, становящаяся всё ближе вершина приближала уже сделанный Крестоносцем выбор к своему осуществлению.

Крестоносец всё ещё сомневался, желание взглянуть на Сандэрморру пресекалось болью осознания, что они подвели «Её», и где-то там их Демиург, несомненно, был «Мёртв», однако (Мужчина осторожно поднял взгляд, его очи источали стойкое, смертное желание) это ещё не конец, крошечная свеча надежды в его лице освещала извилистый за плечами путь и несла его вперёд к неотвратимой, избранной в жестоком противостоянии судьбе.

Человеческое «Агелаке» всё ближе подступало к уже постигнутой где-то там неизвестности. Человек, одетый в потемневшие некогда цвета белого золота доспехи, облегающие и источающие тяжесть оставленных на своей поверхности историй, — имел ношу за своей спиной, та была не только кажущимся громоздким, обоюдоострым цвета темнейшего обсидиана мечом, больше напоминающим какой-то юродивый крест, а чем-то куда более массивным и давящим.

Человек, от каждого шага которого пространство несколько искажалось, явно испытывал определённую долю облегчения, приближаясь к потаённому постаменту, он думал о своём, — его «Час», его «Путь», его «История», несомненно, близились к своему завершению. Твёрдая поступь становилась всё более душащей и непостижимой. Некая щадящая улыбка облюбовала его лицо, несколько смягчила строгие черты и позволила проявиться некой, давно забытой эмоции, чем-то схожей с умиротворением.

Крестоносец добрался до вершины, таким образом поравнявшись с прекрасным лицом Сандэрморры. Они лежали там, — гранённые кости в своём величественном покое. Мужчина хорошо осознавал цену шанса, выхваченного из рук «Уробороса», — возможность спутать все карты в руках «Этого», играющего нечестно шулера.

Мужчина сделал конечные шаги до неказистого постамента, его до времени ровное дыхание стало несколько прерывистым и беспорядочным. Недолгое затишье перед несомненным выбором было прервано уверенным, властным движением рук — гранённые кости были взяты в ладонь, и власть, влитая в них, заставила артефакт пробудиться ото сна. Гнетущая, подавляющая сила повелевала пространству дрожать, движущейся в своём вечном покое порядок — дрогнуть, таким образом дав знать о творящемся где-то там таинстве.

Тяжёлая рука сбросила ношу, — гранённые кости показали жестокий нрав и оскал, — частичное безвременье, царствующий порядок вещей, были частично обращены в хаос — раскол приобрёл ещё более отчётливые следы своего скорого распада и разрушения, очередной ход был совершён, одна из множества фигур была использована, возможно, и вовсе сделала свой первый, неясный шаг на усеянной шрамами доске неизмеримого простора.

(Земля)_1_Января_1901_(Безвременье)

Мир иной и мир человеческий были переплетены более, чем казалось на самом деле. Иоанн знал это не понаслышке, ведь сам обладал даром, который, казалось, был дарован ему свыше. Если в клане Яг рождались одни девочки, и каждая обладала особой предрасположенностью к предвиденью, то в Священных Школах Писания собирался куда более разношёрстный люд. Отцу Иоанну удалось обрести дар, который мог посоперничать с возможностями многих в попытках заглянуть в неопределённое когда-то. Эта ночь, которая в очередной раз была для него скоротечной, этот недолгий сон, ставший ещё более коротким и мятежным, словно какой-то факел, освещал ему вещи, приоткрывал многие грядущие таинства.

Конечно, было давно известно, что возможности подсмотреть за «Ноготой» будущего не представлялось, однако предположить на основе текущего состояния мира возможные события и некоторые, приведшие к нему «Двери» всё же была, и чем больше таковых «Порогов» было осуществлено, тем более близким казалось предрасположенное, ещё несовершившееся потом. Главное в том деле было сузить возможные шероховатости до минимальных значений, таким образом приблизив возможное будущее, иначе расширить, таким образом миновав наступление его.

Иоанн, проснувшийся в поту, был несколько обессилен — великая обеспокоенность красовалась на его лице. Этому небольшому человеку доводилось слышать о так называемых откровениях, о пророках, которые получали их. Каждый таковый плохо заканчивал, по различным причинам, будучи человеком знающим, Иоанн вовсе не спешил присоеденятся к их числу, ведь на его плечи возлегло нечто тяжёлое. Нечто, что он должен был предотвратить в силу своего «Я», — неприступного и неумолимого перед проблемами.

Для кого-то вроде него было достаточно просто отличить «Откровение» от его ежедневных практик. Если все прошлые попытки немного подглядеть завтрашнее были с пометкой «Подсмотреть», то сегодняшнее явление представлялось прогулкой со старшим, дорогим родителем, спина которого неспешно продвигалась вперёд и открывала запертые, потаённые двери, рассказывала молчаливо о вещах ещё не совершённых, но грядущих.

Там, за той крупной спиной, обвенченной своеобразным «Крестом», Иоанн видел многое, — большой человеческий голод, жадную сухость войны, которую, казалось, было вовсе не утолить, крах одних империй и рождение других. Иоанн лицезрел коронование неназванных домов на пепле совершённого и падение других, ему известных, с вершины настоящего. Он видел низвержение царской семьи, наблюдал, как царствующий дом Кощей, ныне находящегося под предводительством Виктора Кощей, веками нескорушённо оберегающего родные края Российской Империи и иной мир в его пределах, был сметён на корню, и жалкие остатки его были пожраны неумолимым течением времени...

Взгляд Иоанна похолодел, серьёзность охватила его хмурое лицо, и дрожащая рука извлекла спрятанный дневник, он должен был запечатлеть это, нет — он обязан был подготовиться к некоторым вещам, не в его силах было изменить течение реки времени, однако предотвратить определённые частные вещи всё ещё было в его возможностях. Иоанн знал наверняка, если удастся спасти кощеево чадо, то когда-то потом появится право на возрождение, разве это недостаточная причина, дабы жить?

Сосредоточившись на своих воспоминаниях, Иоанн, движимый верой в собственные убеждения, записывал каждое показанное тем «Незнакомцем», несущим необычайной красоты крест на своей спине, откровение, каждое дуновение приоткрытых ему перемен, в потугах не упустить уникальной детали, возможно, позволяющей осуществить его собственные цели на просторах не совершившегося потом.

(Земля)_Бахус_Он_же_Шрам_(Безвременье)

Конечно, большинство вопросов, носящих глобальный характер, решалось внутри той, одноимённой игры, однако были и те, которые разрешались иным, более грубым способом, — сильные мира закрывали на те «нарушения» глаза и позволяли таким случаям происходить из года в год всё чаще, — старение и увядание коснулись их и не позволяло действовать опрометчиво...

...Битва Наследий, — каждая ветвь клана Закат участвовала в том противостоянии, каждую таковую представлял свой собственный кандидат на должность будущего лорда клана, и таким образом происходила смена царствующих ветвей, ровно как наступает смена святого дня и грязной ночи на протяжении эпох...

...местом последнего, исчерпывающего столкновения был город, одна из башен, что принадлежала клану Закат, точнее, одной из дочерей его, — Аселии Закат, получившей право побороться за место под солнцем...

...крыша, вертолётная площадка, с неё хорошо были видны несущиеся в искажении скорости машины, их ревущие моторы, пытающиеся выиграть очередную нелегальную гонку, проходящую в объятиях ночной столицы, нарушали устоявшуюся, сонную дремоту. Человеческое плато, — разросшееся, аки какой-то зверь, сосредоточение огней, историй, теплящихся жизней в оковах раскола, что оберегал и защищал их, — виднелось с той крыши...

...выстрелы, звуки борьбы, они звучали повсеместно на каждом этаже той возвышающейся, громоздкой башни. Люди, примкнувшие к Герцу Закат, вели свою последнюю схватку, по крайней мере надеялись, что в скором времени битва за наследство завершится и наступит долгожданное затишье...

...противостояние становилось всё ожесточённее, свирепее, эмоции, витающие в воздухе, стали более отчаянными — сложившаяся борьба накалилась до предела, — тем временем дверь, что вела на крышу вертолётной площадки, была выбита крупным, широкоплечим мужчиной, на правой стороне лица которого расположился достаточно старый, устрашающий шрам, видно оставленный когда-то забытым историей мастером.

Девчушка, имеющая миловидное лицо, хрупкую фигуру, чёрные пышные волосы, нисходящие по ягодицы, обеспокоенно обернулась. — Б...Бахус! (Содрогнувшись) Ты (Указывая куда-то в стену поднявшейся пыли) переходишь черту, Герц, (Разъярённо) как ты посмел использовать стража нашего клана в своих собственных...

Герц: (Неспешно пройдя вперёд, улыбнувшись) Как видишь, старшие меня не остановили, следовательно, (Усмехнувшись) всё в пределах дозволенных правил, (Жест) если ты напряжёшь извилины, (Усмехнувшись) то вспомнишь, что никто не говорил о запрете подобного.

Аселия: (Нервно посмотрев на Бахуса, после на своих защитников) Бахус! (С жестокостью) Кто позволил тебе...

Бахус: (Покачивая головой) Простите меня, маленькая госпожа...

Аселия: Тогда живо...

Бахус: (Сухо) Я не могу это сделать, госпожа.

Герц: (Усмехнувшись) Наивная...

Аселия: (Нахмурившись) Что ты сказал...

Герц: Говорю, что ты не поймёшь, Асселия. (Жест, смотря на возлёгшее в границах сумерек и огней сердце столицы, плато) Впрочем, как и сердца других людей.

Асселия: (Разъярённо) Как ты смеешь, Герц!?

Герц: (Усмехнувшись) Люблю этот город — святой днём и грешный с наступлением вечера. (Вздыхая, переведя взгляд на Бахуса) Разберись с этим.

Аселия: (Топнув ногой) Ты переоцениваешь себя!

Власть, она излилась из нутра Шрама и, обволакивая его тело, укрепляла, придавала знакомую каждому в кругу мастеров боевых искусств изумрудную, свирепую матовость боевым рукавицам, — последователи Школы «Жизни», иначе «Крепости», иначе «Бессмертия», обладали этой присущей чертой, в том числе уникальной внешностью, что выделяла их на фоне остальных.

Бахус сделал шаг, настил крыши продавился от этого движения...

Пара мастеров двойного владения, выступающие на стороне Аселии, обнажили свои оружия, в одной их руке располагался длинный меч, в другой — более короткий, однако оба оружия были покрыты соответствующей красноватой матовостью, — что являлась отличительной чертой представителей школы «Огня», «Пламения», «Испепеления», в том числе их приверженцы обладали взрывным характером и соответствующими чертами во внешности, их брови были ожесточены, а во взгляде читалась дикость, что присуща неподконтрольному пламени.

Трое человек схлестнулись в жестоком противостоянии, власть содрогнулась от удара с властью, искажения от того столкновения распространились по пространству, вызывая таким образом порывы и искажения, противостояние цвета.

Мастер То изогнулся в странном движении, его яростный крик, — «Стиль Лезвий! Песнь мечей!», — пронёсся эхом и активировал выброс очередной порции власти, сила закона элемента «Огня» в соитии с отточенными движениями животворила множество слоящихся один за другим мечей, все они как один обрушились сверху вниз на Бахуса.

Бахус парировал укреплённым властью наручем, звук столкновения, и тело Бахуса отлетело в сторону, оставляя глубокий шлейф разрозненного фундамента крыши за собой, следом прозвучал очередной возглас, — «Стиль Лезвий! Вихрь Мечей!», — скрутившееся в моменте тело мастера Ро, наполненное властью, оставило глубокую вмятину на месте своего использования. Пожирающий вихрь оружия заволочённого пламеня снизошёл на массивное тело Бахуса, — выставивший блок тот получил импульс и, разрушив пристройку на крыше, поднял своим падением массивные глыбы пыли.

Ро: (Уверенно) И это тот самый, знаменитый *Смех* мастер Бахус?

То: (Усмехнувшись, положив длинный меч на плечо) Вот умора, если все в клане «Закат»...

Аселия: (Зыркнув на парочку, после на Герца) Герц! Зда...

Герц: (Засмеявшись, двинувшись вперёд) Думаешь, что...

Аселия: (Сощурившись) Ты! (Сухо) Убить его!

То и Ро переглянулись, — «Убить его! Живо! (С жестокостью) Я разберусь с последствиями!», — два мастера двинулись синхронно, два меча блеснули во свете вечера и нисходили на шею Герца в ласке фонарей, *Дум* глухой звук удара о что-то крепкое, и два меча крепко сжались громоздкими руками Бахуса.

Бахус: (Оскалившись) Что вы собирались сделать, ребятки? (Сухо) Разве ваш мастер, старый проходимец «Пекло», не научил вас сдержанности? (Громогласно) Цветение!

Жестокий порез, тянущийся от руки в сторону плеча и к горлу, с удивительной скоростью начал восстанавливаться, с ещё большей силой рана, открывающая вид на дышащие мясо, полнящиеся жизнью мышцы, — мгновение за мгновением затягивалась и исцелялась прямо на глазах мастеров То и Ро...

Два мастера сощурились, их лица стали более серьёзными и ожесточились, они двинулись одновременно, явно собираясь применить какую-то отточенную совместную технику, однако Бахус что-то прошептал, могущественная волна власти захлестнула его тело и вырвалась наружу, провозглашая своё присутствие, три мастера схлестнулись в противостоянии, ударные волны заставили Аселию и Герца найти укрытие, покуда шло заключительное, решающее сражение.

(Раскол)_Рассвет_(Безвременье)

То была разрушенная вертолётная площадка, расположившаяся в самом сердце делового центра столицы. Перед ликом возвышающегося, тянущегося своим пиком к небесам здания улеглись в своей терпкой, душащей какофонии многие слипшиеся воедино нагромождения. Эти самые строения, уносящиеся вдаль кольцом, вырождались городом, некогда названным Москвой, являющейся по существу столицей Федерации, границы которой протянулись от мыса Челюскина, что на севере, до горы Базардюзю.

Бахус: (Неспешно подступая) Молодая госпожа выведена и передана согласно вашему распоряжению, господин.

Герц: (Заинтересованно) А те двое?

Бахус: Ретировались, (Выждав) не знаю, что молодая госпожа предложила им, однако бились они отчаянно.

Герц: (Улыбнувшись) Как и ты, Бахус, («Вы знаете») конечно. (Вздыхая) Наконец-то весь этот «Цирк» закончился, (Изучающе) мне радостно, что ты сейчас стоишь подле меня, Бахус.

Бахус: (Сухо) Таково моё предназначение...

Герц: (Вздыхая) Ты знаешь, (Два взгляда пересеклись) те старики боялись отдавать тебе в руки ту вещь, (Улыбнувшись) покрывшиеся плесенью проныры.

Бахус:...

Герц: (Предвкушающе) Должно быть, назначенные мною люди уже даровали твоей дочери «Элексир», (Взгляд Бахуса дрогнул, его дыхание в моменте участилось) в скором времени она проснётся, (Выждав жест) было бы славно, дождатся её пробуждения, (Улыбнувшись) не так ли, Бахус?

Бахус: (Смотря тяжёлым взглядом, думая о своём) Этот смиренный (Встав на одно колено, показав жест) приветствуют нового владыку клана.

Герц: (Жест) Поднимись, Бахус, (Указывая) эта птичка летит за нами, (Одарив уставшей улыбкой) так будет быстрее добраться до неё.

Бахус: (Сжав кулаки) Я не знаю, как...

Герц: Таково было наше соглашение, Бахус, — как ты уже правильно выразился, (Два взгляда встретились) у клана Закат появился новый лорд, — и ему не пристало разбрасываться словами перед подчинёнными.

Некоторая тишина воцарилась между соправителями, нарушаемая городским шумом и дребезжащими в отдалении лопастями вертолёта, приближающегося всё ближе.

Бахус: (Выждав, проследив за взглядом) О чём вы думаете, мой лорд?

Герц: (Изучающе усмехнувшись) На самом деле, ни о чём таком, Бахус. (Жест) Интересно, что если звёзды, — это не светила, а глаза? (Выждав) Очи, смотрящие сквозь время? Следящие за теми, кто осмелился поднять голову.

Бахус: (Смотря в небеса) Вы считаете, что их мерцание, — не приглашение, а предупреждение…

Герц: (Покачивая головой) Мы не просим приглашения, Бахус, — мы забираем причитающиеся нам ответы, в этом есть суть человека. (Вертолёт стал более заметным в тихом городском небе) Значит, (Встретившись взглядом) теперь ты служишь мне?

Бахус: (Печально) Как некогда служил вашему отцу, (Выждав) до того, как смерть забрала его душу, господин, (Выдержав взгляд) вы с ним очень похожи, — особенно своим характером и глазами.

Герц: (Протянув руку к небесам) Вот оно как? (Выждав) То небольшое поручение, которое я поручил перед прошедшей заварушкой.

Бахус: (Уверенно) Всё готово, мой господин, — вы наверняка слышали о Скульпторе Плоти...

Герц: (Несколько удивлённо) Этого должно быть достаточно, дабы на некоторое время отвлечь их внимание, — пусть продолжают играть в свои дурацкие игры, пока другие творят настоящую историю.

Бахус: (Выждав) Ваши слова (Встретившись взглядом) могут кому-то показаться слишком чрезмерными, мой господин.

Герц: Те старики, *Тц*, они сильно беспокоятся, верно? («Если только самую малость») Память играет с ними злую шутку, (Встретившись взглядом)Я знаю, что ты застал то время, Бахус, (Выждав) ты боишься?

Бахус: (Покачивая головой) Я стар, и страхи таких стариков, как я, совсем иные, чем вы думаете, господин. (Выдержав) Однако, чтобы ни произошло в дальнейшем, вы всегда можете рассчитывать на мою силу. (Жест) И покуда моё сердце живо, она в ваших руках, мой лорд.

Герц: (Улыбнувшись звёздам) Это обнадёживает, Бахус, (Вставая, жест) пошли, у нас много дел, *Звук лопастей вертолёта* которые не требуют отлагательств.

Бахус: (Сощурившись) Вы о тех вещах, мой лорд?

Герц: Те пророчества, изречённые в течение прошлого века, (Жест) указывают на то, что в скором времени должно произойти нечто занимательное. (Задумчиво) Даже клан Кощей зашевелился, кажется, следовательно, и нам стоит уделить больше внимания сибирскому региону, Яги глаголят, что ветра бед и спасения начнут своё движение с юга. (Жест) В тех местностях есть несколько знакомых мне людей, возможно, стоит навестить их при возможности? Что ты думаешь об этом, Бахус?

Бахус: Что сейчас у вас есть более насущные дела, мой лорд.

Герц: (Засмеявшись) И то верно, Бахус.

Бахус двигался позади Герца, многие мысли тревожили его, — наблюдая за спиной худощавого, крепкого юноши, Бахус видел нечто большее, чем многие, следовавшие за новоиспечённым главой клана Закат, вырвавшего судьбу из лап подвернувшегося случая. В этом молодом лорде, Бахус наблюдал качества и свойства, которые некогда имелись в человеке, ставшем его названным братом по духу и стали, но ныне упокоившегося в силу неумолимого течения времени. Бахусу было интересно, куда именно приведут деяния этого молодого человека, сына его некогда названного брата? К падению всего клана Закат или вовсе к его более яркому возвышению? Две стороны одной монеты, — риска, — лежали в молодых, пытающихся ухватить весь зримый небосвод, руках.

(Земля)_Щекотливое_Дело_(Безвременье)

То было удалённое от посторонних глаз место, одна из многочисленных чайных, расположившихся на широком, раскинувшемся вокруг причудливого озера холме. Одинокий мужчина в просторных одеяниях сидел за столом и, наблюдая за танцем озёрных стрекоз, вновь пригубил чая. Его одинокое умиротворение потревожил тучный, громоздкий человек.

Шрам: (Сухо) Вы появились в последний день, (Выждав, присаживаясь) значит, вы всё же решились...

Перст: (Кивая) Это решение далось нелегко, (Подняв сосредоточенный взгляд) сначала деньги.

Шрам: (Кивая) Конечно, (Улыбаясь) в этом нет проблемы, будут вам деньги, Перст.

Перст: (Нахмурившись) И вы не боитесь, что...

Шрам: (Останавливая) Мы живём в разных мирах, (Выждав) боюсь, что вам будет сложно понять нас, однако вы можете не сомневаться в том, что с нашей стороны все условия будут, несомненно, соблюдены, (Выждав) вы уже нашли человека?

Перст: (Кивая) Это так. (Полушёпотом) Вы наверняка слышали о Скульпторе?

Шрам: Лунном?

Перст: (Покачивая головой) О другом, он достаточно известен в северном регионе...

Шрам: (Что-то вспомнив) Вы об этом неприятном типе? (Улыбнувшись) Действительно, (Жест) кого-то вроде него будет достаточно.

Перст: Значит...

Шрам: (Передавая) Вы поймёте, когда стоит начать действовать, (Жест) прокусите эту капсулу, здесь сконцентрирована сила одного из шести теней, (Уверенно) вы прекрасно знаете, как расправляются с теми, кто подвёл их, этого будет достаточно, дабы связать некоторые вещи воедино.

Перст: (Кивая неуверенно) Значит, в скором времени Ночные Дилеры будут...

Шрам: (Ухмыльнувшись) Это уже не ваши заботы.

Перс: (Задумавшись) И то верно...

Шрам: (Смакуя) проверьте свой счёт, Перст, (Вставая) на этом всё, вам стоит поскорее начать действовать, (Сухо) не подведите нас...

Перст: (Серьёзно) Конечно...

(Земля)_Перекрёсток_(Безвременье)

...то был вечер, крик разгневанного неба, осветивший улицу близ старого трактира, ознаменовал собой начало сезона дождей, — серость, сырость, сомкнутые хмуростью небеса и люди, там внизу, снующие под порывами гнетущего ветра и каплями распоясавшегося дождя, охватившего весь видимый горизонт и каждую, «Вошедшую» под его благодать, душу...

...именно сезон дождей, из раза в раз, навеивал Сталкеру далёкие воспоминания ушедшего когда-то, обрывками тёплого, яркого прошлого, и сейчас, на тех обрывках расположился небольшой, военный городок. Во времена «Союза», в том месте испытывали различное, смертоносное вооружение, и полигон, — усыпанный россыпью «Интересного» и «Забытого», больше равный постапокалиптической пустоши, забирал детские, пробравшиеся в его пески жизни, напоминая об ушедшей эпохе и важности человеческого выбора, от которого зависело большее, чем видимое настоящее...

...возможно, и сейчас, где-то в мыслях, покуда шёл этот дождь, Сталкер нёсся по раскинувшемуся в отдалении от дома полигону, — в поисках чего-то захватывающего, могущего встряхнуть его застоявшуюся действительность...

...пожалуй, именно увлечение ночами «Online» было той самой неразорвавшейся «бомбой», увязшей в горячих песках полигона и принесшей в жизнь Сталкера множество значимых перемен...

...порою Сталкеру хотелось остаться в тех зыбучих краях навсегда, в этих горячих, засасывающих отведённое ему время песках, а пока, покуда шёл этот хмурый, чем-то опечаленный дождь...

...одинокая в своём покачивании вывеска завлекала каждого попавшего под раздачу «Стихии» в тёплое, освещённое свечами помещение. Там, на втором этаже заведения, расположился столик для одного, откуда было хорошо видно не только нижний ярус сооружения, но и городскую площадь за ветхими ставнями окон, — за мутными стеклами гроза совсем разыгралась, и находилась лишь горстка тех, кто отчаянно бродил по закоулкам Месдоса в поисках очередной дозы приключений...

Сталкер: (Усмехнувшись) Достаточно забавно, Перст, мы вновь здесь, подобно тому, как некогда впервые обменялись контактами. (Жест, засматриваясь) Даже погода за окнами, по воспоминаниям, всё та же, — в меру паршивая, (Выждав, встретившись взглядом) однако мы явно изменились в деталях.

Перст: (Кивая) И не поспоришь, (Прислушиваясь) гроза совсем разыгралась. (Смакуя) Месдос, дожди часто навещают его широкие улицы и лукавые закоулки, впрочем, как и ты их, не так ли, Сталкер?

Сталкер: (Усмехнувшись, смотря куда-то по ту сторону окон) Знаешь, Перст? («Хм?») История любит повторяться. (Жест) Уверен, ты хорошо помнишь нашу первую встречу. (Вспоминая) Тот дождливый день был хмур и насыщен на различные злоключения, (Жест) ты помнишь?

Перст: (Улыбнувшись) Помню, Сталкер, помню («Значит»), однако (Жест) в своих мыслях ты не прав, (Встретившись взглядом) у меня нет намерения как-то вредить тебе, (Встретившись взглядом) однако, *Ццц* кажется, та давняя история, всё ещё не даёт тебе покоя?

Сталкер: Ты редко ищешь со мной личной встречи, по обычаю обходишься конвертами, и каждый раз подобное, более (Жест) тесное общение, заканчивается очередной, («Выгодой») и ей (Ухмыльнувшись) в том числе.

Перст: Что это ты на меня так пристально смотришь?

@Перст был человеком, который привёл меня в этот славный «Бизнес», не могу понять, какие точно чувства я испытываю к этому одинокому и не менее потерянному, чем я сам, человеку? Возможно, то была благодарность? Или некое чувство привязанности? Я не уверен, однако одно я знаю точно, — для этого человека ничего не изменилось, разве что из разряда одноразовых инструментов я перевоплотился во что-то более прочное.

Сталкер: (Усмехнувшись) Ничего такого, Перст (Пригубив), прошлое, — в прошлом.

Перст: (Оскалившись) Это радует, Сталкер, умение отпускать вещи и людей делает нашу жизнь намного проще.

Сталкер: (Улыбнувшись) Если только немножко, Перст. (Пригубив) Не знай я тебя так долго, то действительно подумал бы, что ты хочешь попусту помолоть языком, (Жест) но ты же не такой болтун, верно? (Вздыхая) Поэтому заканчивай с этим и переходи к сути, не станем растрачивать время друг друга попусту.

Перст: (Ухмыльнувшись) И ты не ошибся, Сталкер. (Выждав) Ты прав, у меня к тебе есть деловое предложение, которое нисколько не помешает твоей основной миссии. (Неуверенно) Возможно, даже сделает её краше, *Кхе-Кхе* аппетитнее, (Сощурившись) так сказать.

Сталкер: (Пригубив) Мне думается, что ты совсем не был уверен в последнем? (Выждав) Не так ли? (Пригубив) Но так даже лучше, Перст, твоя неуверенность мне нравится, — скорее излагай предложение, а там поглядим, стоит ли вообще в это ввязываться, либо же вовсе послать тебя куда подальше, то есть лесом.

Где-то в отдалении, через хмурое марево облаков, пробился громовой раскат, и следом за одним прокралась их разъярённая череда, разразившаяся вереницей многоглавых молний вдалеке, осветивших вечернюю даль и неприветливый в своём оскале Месдос, — таким образом наступило недолгое затишье перед усилившейся «Истерией» дождя, что подобно маленькому ребёнку колотил своими ручками по стеклу в надежде привлечь к себе внимание этих вечно «Занятых» взрослых.

Перст: (Выждав) Один из наших ценных клиентов связался с региональным отделением. (Уверенно) У него есть определённый запрос, с которым по большей части на этой территории, может справиться не так много наших исполнителей, как ты понимаешь, — ты в их числе. (Закурив) Дельце малость муторное, но ты сам понимаешь, где нет риска, — там нет ничего, («Прописные истины») верно, Сталкер.

Воспоминания бурей разразились в сознании Сталкера, — его первые заказы, первые неудачи, потуги закрепиться в едва зарождающемся промысле, ночные подработки в реальности, набитый товарами грузовичок, несущийся от одного областного центра к другому, череда магазинов и капли пота, ниспадающие после каждой разгрузки, поднятые к небесам глаза и время от времени тлеющие в тихой ночной тиши дешёвые сигареты марки «Price», — (Размышляя, встретившись взглядом) Значит, в этот раз, ты взялся за что-то, связанное с табу дилеров, не так ли?

Перст: (Сощурившись, выждав) Верно, Сталкер, твоя догадка верна.

Сталкер: Выглядит сомнительно.

Перст: (Выждав) А что в этом мире не сомнительно, Сталкер? Подобно тебе, (Жест) меня интересуют «Дублоны», и никто их просто так не отдаст, («Очередная прописная истина, Перст») несомненно, (Смотря на барабанящий за окном дождь) в эти сложные времена, — единственная протянутая рука помощи, может быть лишь нашей собственной. (Жест) В любом случае, тебе нужны деньги, мне нужен исполнитель, — всё до обыденного просто.

Сталкер: (Жест) Заканчивай с этим и переходи к сути, Перст.

Перст: (Выждав, издав смешок) Дело вот в чём, — необходимо заняться одним «Мирянином», что следует по пути «Проповедника». (Выждав) Уверен, что для тебя небольшое отклонение не сыграет особой роли, — считай то разминкой, «Аперитивом» перед основным «Блюдом», поданным к твоему трапезному столу, в общем, (Жест) всё как ты любишь.

Сталкер: (Сухо) Церковные дрязги...

Перст: Верно, Сталкер — одно из тех грязных дел, в которое мы «Обычно» не ввязываемся.

Сталкер: (Пригубив, неспешно) Старый, добрый Перст, (Ухмыльнувшись) дай-ка угадаю, это дело как-то связано с фанатиками Аббатоса? (Лицо Перста переменилось) Я так и знал, эти ребята достаточно активизировались в последнее время и сеют хаос по всему континенту, неудивительно, что у них появились недоброжелатели. (Жест) Однако, как этот заказ прошёл модерацию?

Перст поднял взгляд, в нём читалась нерешительность, — «Он не проходил», — сталкер ухмыльнулся и покачал головой.

Перст: Это так.

Сталкер: (Наклонившись несколько вперёд) Значит, цена должна быть довольно хороша?

Перст: (Встретившись взглядом, оскалившись) Оплата на этот раз, действительно «Щедрая», — тридцать дублонов, двадцать из которых, по завершении контракта твои, (Взгляд Сталкера дрогнул) что ты на это скажешь?

Сталкер: (Насторожившись) Миллион деревянных, это кажется несколько абсурдным? (Пригубив) К тому же такая жертвенность с твоей стороны, (Встретившись взглядом) в чём кроется подвох Перст? (Сощурившись) Дело в самой цели, (Взгляд Перста изменился) верно? И что же с ней не так?

Перст: (Затаившись) Значит, твой ответ, — нет? Я правильно тебя понимаю, Сталкер? (Выждав) Не смотри на меня так, ты знаешь правила, (Уверенно) детали заказа, — только после того, как ты возьмёшься за него, и не иначе, (Настойчиво) ну же, соглашайся, мы оба останемся в выгоде...

Сталкер: …

Перст: (Вздыхая) Вот оно как? (Покачивая головой) Печально, мне думалось, что мы сможем прийти к договорённости. (Выждав) Значит, мне стоит обратиться к кому-то более сговорчивому, может быть, к Лекси…

@Этот «Пройдоха» знает, что мне нужны деньги, (Вздыхая) я не смогу позволить себе отказаться от чего-то подобного. К тому же (Сощурившись), если он решил доверить мне столь драгоценный заказ, то верит в успешное его завершение, ведь как никто другой рискует своею головой...

Сталкер: (Сокрушаясь, жест) Постой, (Вздыхая) я возьмусь за него, Перст.

Перст: (Счастливо) Вот это другой разговор, Сталкер, *Кхе-Кхе* уверен, ты не разочаруешься.

Сталкер: (Жест) Переходи к сути, Перст, (Уверенно) тот «Мирянин», что с ним не так?

Перст: (Уверенно) Дело в том, Сталкер, что тот «Пользователь» смог натолкнуться на одно очень занимательное наследие, и, как ты понимаешь...

Сталкер: (Дрогнув) Только не говори мне, что у него в руках один из ключей?

Перст: (Кивая) Верно, Сталкер, — сейчас в церкви Аббатоса идёт борьба за становление апостолом, тот человек является одним из кандидатов, ты знаешь, что когда все семь ключей соберутся в одном месте, то будет рожден апостол, в силах которого будет распахнуть врата той тюрьмы.

@Верно, семь претендентов, каждому таковому был дан «Ключ», многие детали этого многоуровневого квеста неизвестны, но, несомненно, возможность обрести «Уникальную» профессию «Апостола» веры — это достаточно громоздкий кусок «Пирога», несомненно, пробудивший аппетиты многих. Значит, если известно имя одного из кандидатов, то заказчиком должен быть кто-то приближенный к верхушке церкви или кто-то достаточно влиятельный, дабы добыть эту ценную информацию.

Сталкер: (Встретившись взглядом) Если станет известно...

Перст: Именно для того, ты и нужен, Сталкер. (Выждав) Ты один из лучших исполнителей в распоряжении Дилеров Ночи, (Уверенно, вздыхая) разве кто-то ещё сможет осуществить это хрупкое дельце?

@Жадность, она вела его, впрочем, как и многих других в этом мире, именно она бросала умы на самые безумные авантюры, приключения, порою толкала на весьма омерзительные, глупые вещи (Постукивая пальцем по столешнице), однако, будучи чистой вещью, та была хорошо читаемой, можно сказать, надёжной чертой тех, кто жаждал большего, и моей в том числе.

Сталкер: (Выждав) Переходи к деталям, Перст.

Перст: (Кивая уверенно) Имя твоей цели, — Ксардас, боевой потенциал оценён в ранг «C», — в общем, ничего особенного, никаких сюрпризов с её стороны не предполагается. В скором времени цель должна прибыть в Армадар для продолжения начатой цепочки квестов, там, ты его и сможешь зацепить. (Жест) Заказ нужно выполнить в короткий срок, на приготовления и само устранение «Цели» у тебя не так много времени — четыре недели игрового времени. (Жест) Обставить всё произошедшее необходимо как несчастный случай, — (Сощурившись) работа должна быть сделана чисто, аккуратно, без «Ненужной» грязи, явных следов насильственной смерти и тем более какого-либо яда.

Сталкер: (Размышляя, сощурившись) Несколько проблематично, *Хм*, но выполнимо. (Жест, уверенно) Пожалуй, я выдвинусь сразу, как ты передашь всю оставшуюся информацию, Перст.

Перст: (Улыбнувшись) Вот за что я тебя так обожаю Сталкер, — за твоё умение действовать верно и решительно, тебе не нужно особого времени на раскачку. (Манипулируя) Оставшуюся информацию уже высылаю, — свяжешься со мной по завершению дела. (Жест) Я скорректирую твой дальнейший маршрут до твоей основной цели. (Жест) На этом всё, — да прибудет с тобой ночь, Сталкер, конец связи.

Сталкер: И с тобой, дорогой Перст, (Манипулируя) конец связи.

Графический чат вспыхнул и исчез в синеватой дымке, сидевший за столиком мужчина в тёмном кожаном сете доспехов провёл рукой по воздуху, и следом за его манипуляцией материализовался причудливый чёрно-белый, с вкраплениями янтарного, интерфейс, он был уникально стилизован и точно вписывался в царящую в этой виртуальной реальности серость.

Аккуратно выведенная красочным извилистым шрифтом надпись в нижней части интерфейса встречала Сталкера, как и каждого игрока в этой ожившей действительности, — «Да воздадут ночи по делам вашим, странники», — гласила она, устанавливая правило, по которому дышал весь этот творённый кодом мир.

Для каждого пользователя те рукописные положения, то есть «Пользовательские» соглашения, принимаемые однажды, были едины. Так, погибая на просторах Ночи «Online», пользователю не оставалось ничего иного, кроме покупки очередного ключа авторизации, который возвращал на земли виртуальной реальности каждого жаждущего испытать себя вновь и увековечить собственную историю в вечности игровых дней, либо же вовсе вновь насладиться вещами, что были недоступны там, в серой череде однотипных, повторяющихся дней.

Там, где ценой ошибки являлось в лучшем случае «Время», вырванное из настоящего, по-особенному ценились дела и начинания, влияющие на историю целого рукописного кода. Некоторые люди находили в возможности изменения игровой летописи что-то уникальное и влекущее, окунались в предоставленный на это инструментарий с головой, ведь даже самый бесславно почивший персонаж с едва обветренным испытаниями именем оставлял какой-никакой след в истории, — отображался в записях, сделанных в чьих-то личных дневниках либо же в различных архивах о соответствующих делах и совершениях. Именно исходя из этих «Записей», уже в последующем, «Игровая» матрица порождала необходимое следствие, — будь то пасхалка, отдельный квест либо же вовсе целая приключенческая история.

Пожалуй, именно подобные этой детали вещи, делали Ночи «Online» особенной в сердцах многих и неспешно возносили к пьедесталу культовых. Сталкер вынырнул из потока быстронесущихся мыслей, — стильный значок чёрного конверта, обрамлённого золотыми вкраплениями, ярко пульсировал и привлекал внимание одинокого владельца. После мягкого нажатия на конверт, тот изверг дрожащее письмо, заключённые в нём символы оживились и вырвались наружу неспешной плеядой строк.

Вчитавшись в несколько предложений, Сталкер одобрительно кивнул, — цель была определена, дело осталось за малым, — надлежаще исполнить заказ. Промышляя этим весьма скрытым от посторонних глаз промыслом, Сталкер не успел заметить, как проникся избранным ремеслом, превратился в истинного ценителя уникального искусства, рождённого из страсти. История, полнящаяся за плечами его персонажа, имя которому Сталкер, успела врасти в игровой лор и стать неотъемлемой частью его, — с каждым проведённым годом, корни свершений его и приобретённых исходов становились всё насыщеннее и толще на просторах пиксельной действительности. Таким образом жажда вела Сталкера...

...вела она и других, у каждого из пользователей виртуальной реальности, «Жажда» была своей, своеобразной, рождённой из истока общего. Для многих оказывалось странным обнаружить в себе некоторые «Вещи», которые могли быть непонятыми и осуждёнными там, по ту сторону пиксельного мира. Игровое житие же, позволяло раскрыть человеческое нутро, вывернуть наизнанку спящее «Я» и вдоволь насладиться новым, запертым и замкнутым по ту сторону цифрового мира, «Собой». Таким образом, ведомые наслаждением и жаждой, нескованные и животворящие своими руками, «Пользователи» Ночи «Online», по-настоящему прожигали свои виртуальные жизни, подобно настоящим на той близкой стороне.

Сталкер пригубил напиток и покачал головой, некоторый вопрос не давал ему покоя, тот перевёл взгляд на стройные ножки официантки, которая неспешным шагом удалялась от очередного обслуживаемого ей столика, и главенствующая дилемма была опущена, заменилась иной, более пресной и жизненной. Из раза в раз, Сталкер изумлялся этому их «Женскому» свойству, — «Вдохновлять», «Побуждать», «Порождать» стремления и возможность действовать, природа явно извратилась, создавая этих «Бестий», — в данном случае команда разработчиков, своровавшая у «Природы» главенствующие детали и приукрасив несколько их.

Пожалуй, возможность обладать кем-то «Подобным» являлась одной из тех немногих вещей, которые удерживали интерес Сталкера по эту сторону известного ему мира, — точнее, возможность прощения ошибки, само существование права на ошибку, позволяло многим вести себя в этом пиксельном мире куда более открыто и смелее, — Сталкер не был исключением.

Несомненно, Сталкер давно позабыл, когда он успел влюбиться в этих прекрасных созданий, населяющих половину земного шара. Возможно, в то знойное лето, когда Эн протянула ему руку и наклонилась несколько вперёд, выпячивая свои уже успевшие созреть формы, либо же когда одна из подружек его матери в далёком отрочестве каким-то образом преобразилась для него в вожделенный объект? Не так важно, возможность «Обрести» и не «Обжечься» очередным шрамом на огрубевшем сердце, завлекало добрую половину сильного пола, склоняло обосноваться здесь, в этой игровой действительности.

@(Засматриваясь) Как же...это...красиво...

Естественная, природная грация, — неспешное покачивание там, внизу, на первом этаже заведения, завлекло разум Сталкера, напоминало тому о дискуссии, в которой тому некогда пришлось поучаствовать, — уносило его мыслями о прошлом, в совершившееся, далёкое тогда...

...тогда был вечер, верно, — один из томных зимних вечеров. Холодный, напористый ветер облизывал стеклянную гладь окна, напоминал об опасностях, таящихся по его сторону. Ветка, пошатывающаяся под гнётом стихии, из раза в раз ударялась об стеклянную гладь и, отбивая ритм, уносила в прекрасное далёко. Там, в «Далёко», он впервые взял её за руку, и эта рука, бережно и нежно сжимаемая, подарила ему год, — великолепный «Век» метаморфоз. Там он спрашивал у неё, у «Тишины», доносящейся в ответ, о том, что будет после? Как она выживет в этом скалящемся мире? Там он смотрел с высоты птичьего полёта на раскинувшийся город, — скверный городишко в объятиях заводских выбросов, дыма подступающей пасти перемен...

...Сталкер тяжело выдохнул и вернулся к прерванному делу, — звук клавиатурных клавиш, ветер и время от времени поднимаемый для пригубливания стакан создавали фон. Очередное сообщение, набираемое в пределах ветки официального форума «Ночи Online», что была посвящена «Красоте» и «Искусству», вот-вот должно было быть дописано и отправлено, — последний аргумент в арсенале Сталкера был использован, он расслабился, игровое кресло приобняло его обмякшее тело...

...участники той словесной баталии, происходящей на форуме игры, уже долгое время вели борьбу мнений и знаний насчёт того, какие же девушки прекраснее? Этого «Пластикового» мира, холодного и безжалостного, расположившегося по ту сторону стекла, либо же игрового, пиксельного? Последний раунд обмена аргументами был завершён. Многие с трудом смогли прийти к шаткому положению о том, что, хотя девушки «Пиксельного», игрового 3D мира прекрасны, настоящие, т.е 3D «Рисованные», выигрывали в некоторых важных аспектах, — так, его жительницы, казалось, были вовсе лишены большинства изъянов и даже в старости сохраняли свою естественную, природную красоту с небольшим вмешательством судьбы, что если не благословение...

...но несмотря на явные различия миров, одно Сталкер знал наверняка, — оба мира связывала боль, верный спутник прекрасного и желанного, от этого становилось грустно и как-то печально. Сталкер тяжело выдохнул, вновь посмотрел по ту сторону заледенелого окна, — каждое «Там» есть небольшой кусочек «Нас», настоящих и дышащих, он успел осознать это. Пробравшись в постель, Сталкер установил режим сна на шлеме виртуальной реальности, и устройство издало писк, вновь облюбовало голову, гнало его совершениями в состоявшееся сейчас...

...и сейчас, он пригубил напитка, ухмыльнулся, официантка добралась до витой лестницы и скрылась из-под пристального взора Сталкера, который закончил наблюдать за манящими бёдрами её и решался в путь, — оружие было начищено, ходовые части смазаны, патроны с гравировкой богини, окроплённые первосвященником «Нюкты», уютно расположились в магазине увесистой винтовки и ждали своего часа, дабы настигнуть меченную его волей цель. Сталкер неслучайно «Выбрал» своим вооружением именно «Огнестрельное». Не пользующееся особой популярностью оружие, имело свои явные плюсы, особенно при наличии реального опыта обращения с таковым, что намного упрощало его использование в условиях пиксельного мира, — возвышало навыки на ступень.

Секунда промедления, и подсумок патронташа обзавёлся тройкой магазинов. Зелья, расположенные по слотам пояса, колыхнулись. Сталкер поднялся из-за стола, парочка боевых ножей, спрятанных в потайных кармашках, мелькнула в пространстве, в свету тусклых огоньков, после чего тут же скрылась за тканью длинной тёмной накидки.

Бойкое, резвое движение, — мимо прошедшая официантка обзавелась отметиной ладони на своей упругой ягодице («*Ах*, Мерзавец!») и следом Сталкер совершил сальто вниз, минуя винтовую лестницу, *Треск* прямо на первый этаж заведения, несколько уверенных шагов вперёд, *Скрип* и вой колокольчиков оповестил об уходе очередного постояльца этого, питейного заведения.

Капли дождя усыпали одеяния «Сталкера», красочная вывеска «BlackOut» прощалась с ним, одиноко висящий керосиновый фонарь был свидетелем его уверенной, малость ненормальной улыбки. Тройка шагов в сторону тёмных улиц, *Шум капель*, одинокий силуэт проглотил вечер в веренице потаённых, городских ходов, что вели Сталкера на окраину города Месдос, возведённого в «Сердце» архипелага Канон...

(Раскол)_Еретик_(Безвременье)

Для того уже проведённого таинства требовалось не так много вещей, его связь с Расколом по праву происхождения играла ключевую роль, и сейчас Еретик следовал вперёд, к своей цели, к единственно важному смыслу своего существования...

...брёл по этим цифровым данным, по этому тучному потоку отделившимся от физической оболочки сознанием. Плыл среди тусклых существований рода, подобно вездесущей, незаметной для остальных силе. Еретик осознавал, что этого не должно было случиться, — человеческая цивилизация свернула куда-то с узкой, уготованной для них дорожки, — их план строился совершенно на иных значениях, начинаниях, однако произошедшие перемены были в пределах разумного и даже приятного...

...в моменте, когда не у кого было искать ответов, кроме своего собственного сердца, Еретик готовился совершить ранее немыслимое. Конечно, поговаривали, что импровизация, — худший враг определённого, однако в условиях, в которых оно являлось единственным оружием против неизвестности, стоило ли вообще рассуждать об рисках? Еретик решил использовать могущество этого обоюдоострого оружия, — таким образом блуждая по информационным далям в поисках собственных ответов перед поставленных его сердцу задач, готовился совершить единственно верный выпад завершённости...

@Человечество выжило. Однако интересно иное, — что же такого произошло, что оно сотворило нечто подобное? Добровольно погрузилось в чертоги виртуальной реальности? Позволило машинам взять вверх над своим разумом? Ошибки прошлого неведомы для них? Неужели что-то вынудило их совершить подобное? Но что же? (Усмехнувшись) В любом случае, — человеческий род жив, а встреча с таким потоком человеческого сознания есть ничто иное, как благословение для нашего дела.

Еретику не требовалось большого времени, дабы осознать неловкую ситуацию, в которой ему по воле случая пришлось очутиться, — изначально он предполагал проявиться в потёмках быстронесущегося сна, пробить брешь, таким образом выпустив на волю движение, однако сейчас же он был добровольно заперт здесь, в этом творимом пикселями мире. Несомненно, это был шанс совершенно иного масштаба? Возможно, именно сейчас Еретик волен своими собственными руками завершить необходимый исход? Сотворить очередную веху несовершившегося когда-то?

Еретик, как и все иные собравшиеся под знаменем «Борьбы», ведал о некоторых деталях, которые могли кардинально изменить его выбор, сделать его более осознанным. Некая приобретённая им особенность позволяла видеть ему то яркое свечение цветов, их узоры и хитросплетения. Бродя здесь, в рисованном кодом мире, движимый целью отыскать того самого, дорогого человека, Еретик не упускал возможности насладиться памятью, — этот творимый кодом мир, точнее некоторые из его деталей, слишком сильно напоминали ему о прошлом, давали возможность насладиться воспоминаниями истлевшего когда-то, вселяли веру в то, что человечество ещё помнит? Оно не забыло?

Еретик предполагал, что, воспользовавшись вырванным из рук сущего артефактом, удастся обратить одного из любимцев человеческой судьбы в молот, наделить его некогда потерянным человеческим даром, позволить ему отыскать путь обратно, таким образом соединив застывшее и настоящее воедино. Согласно первоначальному плану, было совершенно неважно, насколько ярким светочем обладал бы избранник, — была важна его связь, однако сейчас всё определённо изменилось.

Еретик: Совершить выбор? (Бормоча) Верно? Что бы ты выбрал, находясь на моём месте, Ашерон? (Усмехнувшись) В любом случае он за мной.

Еретик прислонился к стене, начавшийся дождь омывал улицы кишащего сознаниями города и его несколько погрязшее в думах лицо. Анимированные капли ниспадали с небес и делали задумавшийся лик Еретика, его образ ещё более удручённым и опустошённым. Еретик уже долгое время бродил по цифровым пустошам в поисках лучшей возможности, страшился ошибиться, — и уходящее из его рук время заставляло чувствовать себя несколько обеспокоенным, остаться навечно скованным здесь в его планы не входило, — человечеству требовалась его сила, дабы защитить себя, даже если оно и не подозревало о его существовании.

Задумчивость *Шаги* нежданно рассеялась, Еретик поднял голову, он слышал смачный звук падения, который отвёл его от размышлений и вынудил осмотреться, — споткнувшийся перед ним человек был довольно смешон, несколько комичен, однако кто он такой, дабы быть избирательным? Совпадения и случайности слишком важны в людской жизни, дабы попросту отмахиваться от них, с некоторой заминкой Еретик использовал свою возможность на том пухлом человеке.

Яркий светоч искрящегося цветами сознания озарил представший его глазам мир и заставил Еретика действовать, — несколько поспешных шагов по мощёной плитке, и его протянутая навстречу уже ставшему предрешённым рука совершила очередной выбор. Дело осталось за малым, — подготовить юное яркое сознание к путешествию и далее вывести его к «Перекрёстку», где будет совершено таинство, отправившее его в далёкое красочное сказание, полное лишений и шрамов, однако...

...у перемен были свои собственные желания и амбиции. Еретик поднял взгляд и направил его в сторону следящего за движущейся сценой человека, прячущегося на возлёгшем кладбище на холме. Взгляд Еретика тут же дрогнул, уста расплылись в холодной, пробирающей на дрожь, мимолётной улыбке, предназначенной лишь одному существованию там, на кладбищенском холме...

@Знаменитое плетение Связанных? Уморительно. (Улыбнувшись) Кто бы мог подумать о том, что мне будет дан очередной выбор? (Усмехнувшись) Однако, почему я должен выбирать лишь что-то определённое? Кажется, мне стоит внести свои собственные правки в эти прихоти судьбы...

Еретик совершил едва уловимые манипуляции и разжёг желание наблюдателя до предела. Будучи мастером плетения сущностей, Еретик умел ловко манипулировать потёмками несведущих душ...

(Земля)_Спешка_(Безвременье)

То был шумный вечер, капли дождя, словно ранетки, нисходили с «Древа» мира, — омывали весь зримый Армадар, каждую улицу его и закоулок. По скользкой дороге, ведущей с севера на юг в сторону одноимённого постоялого двора «Белладонна», нёсся «Пухлый» человек, погода застала его врасплох, видно, он сильно торопился...

...предательский камень коварно блеснул во фонарном свете, и тот спешащий человек поскользнулся, улетел ровно вперёд, во мрачный, овеянный тенями закуток, *Падение* влага въелась в одеяния, боль в колене заставила стиснуть зубы, и случайно укушенная губа, излила алую кровь...

...влажность, она всегда доставляла Ксардасу множество неприятностей, он не любил дождь, тот заставлял вспоминать не только первую, ушедшую любовь, но и другие, несколько неприятные вещи, и сейчас, пластом расположившись на каменной кладке, тот испытывал множество внезапно нагрянувших чувств, вечно томящихся где-то там, в скрытых перекрёстках сердца.

...Ксардасу вспоминался военный городок, построенный примерно в паре часов езды от Самары, там протекала река Сакмара, на глади которой, будучи детишками, те играли поздней зимой, — Ксардасу до сих пор было не по себе, вспоминая тот злополучный день, когда ледяная хватка реки чуть не утащила его в глубину своей бездны. Ксардас мог поклясться, что до сих пор чувствовал на своей ноге «Её» хватку, которая почему-то сжалилась над ним и позволила освободиться из грубых тисков. С тех самых пор Ксардас побаивался воды, — душащий влажностью дождь делал его несколько беспокойным, особенно в сезон начавшихся бурных дождей.

Человеческий силуэт вынырнул из теней подворотни. Старческая рука протянулась вперёд, облик «Старика» проявился в тусклых лучах города, — «Следует быть осторожнее (Осматриваясь) в такую погоду. Вы, (Осматривая) видно, ранены?», — проявившаяся вслед словам улыбка была больше взбудораженной, чем приветливой, незнакомец был чему-то предельно рад, по крайней мере, тот не скрывал этого, и эта открытость заставила несколько насторожиться Ксардаса.

Подворотня, Ксардас, «Незнакомец», наблюдающий где-то с неприветливого холма Сталкер, — капли жалящие с небосвода, блики в тишине города и пара молчаливых, встретившихся в соитии рук. Два взгляда, они пересеклись и пожирались друг другом, кажется, что-то горячее, пылкое, подобное сухой, великой жажде, покоилось там, в очах того старика, и не было пропущено «Внимательным» человеческим взором, привыкшим зреть в корень. Уловив эту странную деталь, «Пухляшу» пришлось предположить что-то своё, и эта произошедшая «Неудача», аки по волшебству, обернулась чем-то прекрасным в его быстро несущихся мыслях.

Пожилой мужчина, на плечах которого расположился балахон с гербом некой железной птицы, взятой в тиски шестерёнок, прожигал улыбчивым взглядом своего новоиспечённого собеседника. Окружающее пространство, явно напоминало мужчине о чём-то важном и сокровенном, придавало силы двигаться дальше, несмотря на великое «Путешествие», которое ему пришлось совершить, дабы оказаться здесь.

Этот «Старик» был переполнен какой-то незримой, давящей силой, явно исходящей из его собственного жития. Даже сейчас, стоя подле него, Ксардас чувствовал это, — особенную энергетику, рождающую то самое чувство, которое появлялось каждый раз, когда игрок встречал кого-то поистине важного для летописи этого мира.

Ксардас, обладающий увесистой мордой, большими руками и пальцами, аки какие-то сосиски, что-то окончательно сопоставив, — лучезарно улыбнулся мужчине, ряды белых, крупных зубов пытались придать большую доброжелательность, чем она есть, как и весь его «Пышный», насыщенный вид.

Толстячок верил, что в этом виртуальном мире, где каждая деталь и событие просчитаны, — случайность ничего не значит, ведь всё окружающее пространство есть не более чем хорошо написанный код, а значит, вполне вероятно, что он выполнил необходимую череду условий для активации той самой, искомой цепочки квестов. По крайней мере, те заметки, оставленные влиятельным «НПС» его фракции, не говорили об обратном. Таким образом, дело оставалось за малым, — снять чешую с уже пойманной в сети рыбы.

Два взгляда, две истории, две судьбы, — пересеклись в этой душащей своими оковами подворотне, недолгое затишье и появившаяся ухмылка старца, заставили Ксардаса действовать, подобранные слова вот-вот должны были вырваться из замка уст, но его опередили, — «Спешка никогда не приводит к чему-то основательному, юноша», — стоически и монументально, старец щадяще созерцал, капли скатывались по его застывшему, серьёзному лицу.

Ксардас: Д...да, извините, (Почёсывая затылок) я немного задумался, (Уверенно) со мной всё хорошо...спасибо, что позаботились обо мне...

Старик: (Жест) Пустяки, мы должны быть более добры друг к другу, мы ведь одной крови, не так ли? (Взгляд Ксардаса дрогнул) Плохо (Указывая), у вас идёт кровь...

Ксардас: Нет-нет, (Улыбнувшись) всё действительно в порядке, прикусил губу при падении, а это (Переведя взгляд на разбитое колено) плевое дело, быстро заживёт, а вот вы, (Выждав, сощурившись) я вас здесь раньше не видел? Возможно, вы прибыли издалека?

Старик: (Выждав) Вашей проницательности (Жест) позавидовали бы многие, это действительно так (Кивая), — я прибыл в это место издалека, это не мой родной край, хотя мне думается, я уже бывал в месте, несколько напоминающем это (Улыбнувшись), далёкие воспоминания, связанные с моим позабытым домом, можно сказать, родным городом (Вздыхая), а вы...

Ксардас: (Покачивая головой) Не более чем благодарный человек, имеющий наглость предложить вам свою скромную компанию (Жестикулируя) по изучению этого громоздкого места. (Улыбнувшись) Возможно, вы сможете найти больше дорогих вам деталей в нём, чем думается? (Жест) Вы не подумайте, просто мне правда хотелось бы вас как-то отблагодарить за проявленную доброту.

Старик: (Мягко улыбнувшись) Несомненно, это достаточно славное предложение.

Ксардас: Тогда почему бы нам не начать с чашечки чего-то горячего (Указывая), например, в соседнем постоялом дворе, где я, собственно, и остановился, мы сможем укрыться от дождя и перевести дух, что вы об этом думаете?

Старик: (Изучая) Отказываться от чего-то столь дружеского, было бы дурным тоном с моей стороны, — я бродил здесь долгое время в поисках человека «Судьбы», — так зовут людей, которым предназначено встретиться. («Вот оно как?») Знаете, я верю в некоторые вещи. (Выждав, посмотрев в сторону старого, дышащего кладбища) Возможно, вы и есть тот искомый мною человек?

Ксардас: (Сощурившис, ) Возможно, пообщавшись поближе, мы действительно найдём несколько общих тем, которые скрасят этот вечер...

Старик: (Улыбнувшись) Это...это было бы к месту, (Покачивая головой), однако у меня с собою совершенно нету средств...

Ксардас: (Разгорячённо) Глупости! Вам не стоит переживать за это старший, я угощу вас, это моё искреннее намерение, — рука, протянутая другой, страждущей, не должна оставаться пуста. (Выждав) Вы же считаете ровно так же? Верно?

Старик: (Улыбнувшись, неспешно кивнув) Это действительно так, (Жест) ваши мысли весьма занимательны...

Ксардас: (Извлекая) Возможно, вы что-то знаете об этом? (Изучая) Не беспокойтесь, у меня нет дурных намерений по отношению к вам, — всё же я священнослужитель, и мне следует проявлять больше искренности в вещах, о которых имею право заводить речь...

Старик: (Сощурившись) Так, значит, вы «Жрец»? (Улыбнувшись) Я не вижу на вас никакой символики и атрибутики, вы...

Ксардас: (Уверенно) Мне пришлось избавиться от всего «Незатейливого» по соображениям безопасности. (Изменившись в лице) Кажется, эта вещица вам знакома?

Старик: (Ухмыльнувшись) Возможно...

Ксардас: Если это так, то нам (Указывая) стоит отойти под крыльцо, (Улыбнувшись) иначе мы с вами совсем промокнем, старший. («Вы правы, погода совсем разыгралась») Что касается вашего вопроса, то жрецом я стал достаточно давно и сейчас следую воле своего божества...

Старик: (Понимающе) Так вы паломник, (Продвигаясь за Ксардасом) и воле какого именно «Божества», вы следуете? Что касается «Предмета» в ваших руках, то это действительно интересная вещь...

Ксардас: Интересная вещь? (Два взгляда пересеклись) Вот значит что вы думаете об этом, старший?

Старик: (Сощурившись) Вы верно мыслите, юноша, (Уверенно) мне и не думалось, что я действительно сумею отыскать единомышленника в этом, «Обширном» месте, можно сказать, что нам повезло встретиться здесь...

Тело Ксардаса дрогнуло от череды последовательных мыслей, его кожа покрылась мурашками, его чаяния обрели форму, — «Так...так значит, это действительно вы?», — две фигуры застыли напротив друг друга, два взгляда пожирались и были глубоки, отражая задумчивость и нечто большее, значимое для обоих.

Старик: (Покачав головой) Вы не ошиблись, юноша, — разве, вы представляли меня иначе? Вы выглядите достаточно изумленным, разве ваши старшие, они...

Ксардас: (Дрогнув) Погибли, («Вот оно как?») мне удалось найти лишь записки, смутно указывающие на ваше местоположение, и...

Старик: (Жест) Достаточно, вы успешно справились со своим предназначением «Жрец», (Выждав) раз уж, вы оказались здесь, следовательно, готовы сопроводить меня в одно «Тайное» место? (Озадаченное лицо Ксардаса дрогнуло, и складки на лице затряслись) У меня есть множество интересных историй, которыми я могу поделиться с вами по пути, возможно, одна из таковых вам приглянется и придётся по душе?

Ксардас: (Тяжело задышав) Это действительно вы! Но...но...вы уверены, что я...достоин его воли?

Старик: Конечно, (Жест) не сомневайтесь в этом, моим предназначением было встретить кого-то вроде вас, и вы здесь, разве нужно что-то ещё?

Ксардас: Нет! Что вы, я...я просто думал, что всё будет несколько сложнее...

Старик: (Выжидающе) Тогда, вам стоит поскорее согласиться с моим предложением, я не предлагаю дважды...

Ксардас: (Размышляя) Д…да...конечно, (Предвкушая) я вас провожу, куда бы вы ни следовали, старший…

(Земля)_Храм_(Безвременье)

Новое пришедшее сообщение мерцало алым, таким образом оповещая Влада о том, что кто-то вновь вцепился в его толстокожую руку, но кто таковым мог быть? Задумчиво созерцая возлёгшее там, в низине, столичное плато, погрязшее в беспокойном, скалящемся движении, Влад в моменте обернулся и направился сторого к очередной именной капсуле, что расположилось в его, убранном, простом, «Мрачном», подстать его делу кабинете.

Влад добрался до устройства, на боковой стороне которого рисовалась выпуклая красочная гравировка, — «Моему дорогому другу Владу, с дружеской любовью от Севера», — уютно расположился в капсуле виртуальной реальности, после чего та закрылась, и какая-то жидкость наполнила до краёв пространство её.

Недолгое ожидание, и разум Влада вновь погрузился в воды Ночи «Online», — в оцифрованный пикселями мир. Недолгое затишье, и пределы храма вновь были побеспокоены своим хранителем, там...

...освещённое множеством свечей громоздкое разрушенное помещение содержало в себе немного предметов — семь шаров, парящих над каменной кладкой, творили собою круг, источали тёмный свет. В царящей тишине и опустошённости, казалось, больше ничего и не было, кроме монструозной статуи, высеченной в стене.

Один из семи шаров показал признаки изменения, тёмный, чистый огонь внутри него вдруг помутнел, и в тот же миг послышался неспешный шаг, обеспокоенное старческое лицо вынырнуло из полумрака помещения, его руки дрожали, а взгляд был крайне ожесточён.

Влад протянул руки к помутневшему шару, и тут же его лицо стало ещё более уродливым, — «Ночные дилеры? Даже вы? (Яростно) Пытаетесь все разом, укусить эту жёсткую шкуру? (Разъярённо) Глупцы, раз вы настаиваете, этот старик покажет вам ваше исконное место», — томное, тяжёлое дыхание Влада нарушало покой томящихся в пламени отражений.

После некоторого промедления Влад поспешно удалился прочь, его размеренная походка стала куда более хаотичной, помещение вновь погрузилось в тишину, и лишь звук удаляющихся шагов и покачивающееся пламя напоминало о том, что помещение было вовсе не заброшенным, более чем обетованным...

(Земля)_Жара_(Безвременье)

То было пекло, — солнечное, жаркое лето, лишённое всяческой тени. Выпускные совсем недавно отгремели, выпускницы познали трепет первого прикосновения «Жары», — термометры зашкаливали и порождали огромный спрос на кондиционеры, даже внезапно разразившийся дождь, не мог что-то изменить своей истерией и после недолгого представления, оставил позади себя, лишь большую, душащую духоту.

Перст снял шлем виртуальной реальности и отложил его в сторону, очередной день подарил ему массу забот и неотложностей, с которыми необходимо было так или иначе справиться, разобраться не только в вопросах игровой действительности, но и по ту сторону её, — в настоящей, неизбежной «Жизни». Перст знал, что «Она», — «Текучая» и «Манящая», — постепенно угасала, с каждой секундой, мгновением истончалась. Перст ощущал, как «Время» быстро ускользает из-под хватки его ладоней, просачивается между пальцами и исчезает, где-то там, во днях тлеющего настоящего.

Прохладный ветерок, создаваемый лопастями вентилятора, охлаждал залысину Перста и вынудил того зевнуть. Однушка, — ничего особенного, «Бабушкин» ремонт давал о себе знать и нагонял какую-то тоску. Расположившись недалеко от станции столичного метро «Кунцевская», эта «Будка» квадратов тридцать от силы, стоила, однако достаточно, дабы ввергнуть в неистовый ступор любого, кто так или иначе задумывался о покупке своего собственного жилья где-то в пределах государственной окраины.

Выйдя из своего жилища, Перст направился в сторону близлежащего магазина, у него закончились сигареты, — можно сказать, стратегический запас, который уже долгое время продлевал в нём жизнь. Пожалуй, Перст был не особым любителем куда-то там выходить, большую часть своего сейчас он находился в четырёх стенах некогда полученного в наследство помещения.

Задумавшись о настоящем, произошедшем там, по ту сторону реального мира, Перст и не заметил, как толстая, уродливая рука опустилась на его плечо, заставила несколько поёжиться от испускаемого зловония, — летнее солнцестояние и естественные процессы, делали своё дело и разжижали ещё дышащих, не упокоившихся людей.

Голос (А): (Моргнув) У вас не будет мелочи? *Ик* Кажется я уже тебя где-то видел, *Ик* тут на проезд не хватает, (Сплюнув) очень надо, помоги камрад...

Перст поёжился и отстранился в сторону, содержимое его желудка чуть не стало достоянием общественности, он закрыл нос рукавом и дал дёру, стараясь поскорее выбраться из этой «Омерзительной», ситуации, — «Не иди за мной, скотина! Иначе я вызову полицию, надеюсь ты услышал?», — отбежав подальше, Перст дал себе возможность продышаться. Теперь наверняка, то ароматное зловоние до самого вечера будет преследовать его мысли.

Будучи коренным жителем столицы, больше чем этих «Паразитов» города, Перст не любил приезжих, они сильно действовали ему на нервы и вызывали в нём кипучую злость. Неважно откуда и для чего, все «Они» посещали «Его» город и им следовало вести себя в нём более «Сдержано», Перст считал таковых людьми «Небольшого» сорта, которым не следовало размножаться. Пожалуй, спроси его, тот и не вспомнит, от чего в его жилах текла эта «Нелюбовь», однако так считало абсолютное большинство его знакомых и родственников, разве они могли ошибаться все вместе?

Голос (А): Ну и пошёл ты…*Плевок*…понял? Да я...всех и каждого...в том числе и тебя...

Перст в страхе попятился, и мужчина проводив его взглядом, поплёлся в сторону близлежащей скамейки, что расположилась на престарелой, детской площадке, крашеной какой-то монотонной, дешёвой краской, расслаивающейся и являющей миру свою «Ржавую», можно сказать, уродливую сторону за блёклой, прелестью цвета. Сопартийцы воротившегося «Камрада», ютившиеся на той площадке, громко рассмеялись по скорому возращению своего незадачливого приятеля, кажется, они давно предвидели исход, и он их вовсе не удивил.

Голос (А): Всё путём, братва, *Ик*, сейчас я дойду до дома и притащу заначку. Завалялась там в закромах на чёрный день бутылочка беленькой...

Голос (Б): (Ударив ладонью по скамейке) Вот это поступок, (Протяжно) моё почтение, камрад...

Голос (С): (Провожая взглядом Перста) Бродят всякие тут, *Ик* что-то раньше мне он на глаза не попадался, *Ик* эти приезжие, совсем обнаглели...сколько можно...куда смотрят власти...

Голос (В): (Приобнимая) Брось, (Протягивая) выпей, *Хе-Хе* на ход ноги, чтоб шлось лучше...тащи беленькую суды, *Ик* обговорим завтрашнее предприятие...

Осушив залпом марку какого-то протянутого ему, социального пойла, худощавый мужчина с пропитым, опухшим лицом цвета баклажана, поплёлся в сторону возвышающейся высотки, где у него, как и у всех его нормальных «Пацанов» и «Чувих» из его компании, было своё собственное жильё в этом, цветущем красками городе и даже «Положение», — ведь «Макарыч», пользовался достаточным уважением среди «Своих» ребят.

Тем временем Перст, добрался до небольшого социального магазинчика. Грязный банкомат, чем-то измазанный, выдавал «Чистые» одноразмерные банкноты в потные, рабочие руки, — мозолистые и рассказывающие историю их долгого, трудового дня. По крайней мере, в большинстве случаев так оно и было. Простояв несколько в очереди, Перст дождался своего звёздного часа, — молчаливый разбойник нехотя выдал в его изнеженные руки нужную сумму купюр, чем изрядно порадовал и поднял настроение на весь оставшийся день. В этот момент телефон Перста завибрировал, он вышел из помещения и двинувшись прочь, открыл мессенджер, вчитался в поднимающие ему самооценку и не только её, строчки.

Юля: Здравствуйте, (Смайлик) мы обсуждали с вами прошлым вечером вопрос, (Смайлик) вариант подселиться ещё возможен?

Перст: (Смайлик) Безусловно, условия, как и у всех, за проживание интим и порядок, но мне думается, мы уже обговаривали эти моменты и иные детали, верно?

Юля: Хорошо…тогда буду приблизительно в конце месяца, (Смайлик) ехать до столицы парочку дней, я из «Омска» сама, но вы знаете…

Перст: (Проходя мимо тихого закутка) Нет проблем, скинь ещё своих «Фоточек», ты такая красивая, (Инстинктивно потянулся рукою в штаны) давненько я никого такого не встречал.

Увесистый удар сбоку какой-то тяжёлой палкой повалил Перста наземь. Славный живот, словно жиле, разлёгся подле Перста, — уродливое лицо его неистово исказилось гримасой боли и шока. Два нестриженных человека с грязными бородами скалились под лучами выжигающего светила, таким образом не предвещая ничего хорошего своим неожиданным появлением.

Перст: Кто..кто вы?

Фадых: (Скалясь) Этого тебе знать не нужно, (Указывая) тащи его, Химар.

Химар: Не дергайся (Взял за ногу перста и получил свободной ногой промеж ног)...*Агх*...

Очередной удар пришёлся ровно по голове Персту, и его зрение поплыло, сознание помутнело.

Фадых: Какой же ты глупый, Химар, (Вздыхая, хватаясь за ноги) сколько я тебе говорил, что нужно браться за обе ноги, (Вздыхая) всё самому делать.

Перст чувствовал, как его тащат по земле, единственное, что поднимало ему настроение, был некто Фадых, который, словно какое-то животное, полз за ним следом.

Макарыч: (Держа в руках закупоренную беленькую) Эй вы там, *Ик*, что вы там делаете!

Фадых: (Смотря на Макарыча) Ну надо же было...

Химар: Что...что будем делать? (Испуганно) Фадых?

Фадых: (Хватая Химара за шиворот) Вставай давай, (Сощурившись) закончим начатое потом, без лишних свидетелей.

(Земля)_Полночь_(1_Год_Звёздного_Календаря)

Эти горячие, ещё совсем юные сердца, собравшиеся под заброшенной крышей здания, были достаточно своевольными, необузданными, словно «Шлюпы», по первой спущенные на воду, — бесстрашие и уверенность дули в спины им, отправляя с причала совершившейся юности в дикие воды несостоявшейся зрелости.

Последние звонки были отбиты в срок, и эта некогда единая компания была готова разойтись по землям Федерации в поисках своей собственной судьбы, предначертанного на ладони, длиною в целую необъятную жизнь.

В эту полночь, которая всегда наступает, впрочем, как и полдень в человеческой жизни, — шелестящие листы были особенно разговорчивы. Ветер гнал капли, нисходящие с небес, в сторону, и запах едва начавшейся грозы затмил своим присутствием заводские выбросы, всё это протекало под свет огней ночного города, которые были хорошо видны с крыши потрёпанного, заброшенного завода. Небольшой, причудливый грузовичок промчался вперёд по Ленинградскому мосту и, словно мотылёк, исчез где-то в городских далях. Сигарета, мелькнувшая во тьме, снизошла поцелуем на асфальт и разошлась быстро угасшей россыпью искр.

Костёр, разведённый в заржавевшей бочке, страшные истории и романтика с присущей ей теплотой и завораживающими поцелуями, — веяние предрешённой, ещё крепкой любви окутало дымкой собравшихся и под гитарную музыку уносило в деньки уже прошедшие, но такие горячие и приятные, словно тёплые камни, поднятые с морского, тихого берега...

...как и всему в человеческой действительности, этому «Дню» суждено было закончиться...

Саня: (Жестикулируя) Ну же, спой что-нибудь более приятное, (Жест) уверен, у тебя что-то осталось в закромах, Дэн, (Жест) уверен, — в Москве ты будешь нарасхват, это уж точно...

Юля: (Сощурившись) Не говори глупостей, он ещё не решился, к тому же не стоит портить вечер этими...

Денис: (Почёсывая голову, задумавшись) Действительно не стоит об этом, (Вздыхая) пожалуй, у меня есть идея, — может быть (Смотря на Аясу) девчата выберут, что бы они хотели послушать? (Сощурившись) Что бы ты хотела услышать, Аяса?

Аяса: (Удивлёно) Я...я?

Вика: (Нахмурившись) Спой нам «Встречу», Денис, мы давно с девчатами уже решили, что ты будешь нам играть, *Смех* не правда ли, Аяса?

Аяса: Ды..да! (Смущаясь) Конечно...

Денис: (Пройдясь по струнам) Раз вы так решили, (Ярко улыбнувшись) тогда, у меня не остаётся выбора...

Окружающие эту разгорячённую пламенем бочку притихли и затаились. Некто Денис ударил по струнам гитары кончиками своих пальцев, и следом ещё и ещё, — романтическая мелодия образовала собой цикл, и из уст юноши лился чистый, манящий голос, делающий царящую атмосферу ещё более уютной.

Здравствуй и давай попрощаемся вновь.

Этой заждавшейся нас осенью мы протягиваем руки.

И снова отсчитываем тлеющие мгновения.

Танцующий взгляд, игра едва сошедших с уст слов.

Мы разошлись снова, — немногословной игрой наших чувств.

Ну же, оглянись! Подойди ко мне! Ближе! Ещё!

Возьми этот инструмент и сыграй на нём!

Развороти струны моей души, возьми осколок и используй его.

Играй на несостоявшемся ложе нашей любви и не останавливайся.

Будь жёстче, грубее, как некогда танец, наших отчаянных слов!

Песнь разносилась, уносилась, пожиралась грозовыми выпадами где-то в отдалении и шумом барабанящего хаотично дождя. На покорёженной, омытой крыше какого-то здания, под которой собралась та молодая компания, пространство начало медленно покрываться трещинами, подобно стеклу, оно пошатнулось и вскоре начало рассыпаться, аки от удара тяжёлого молота, таким образом, несомненно, лопнуло. Чей-то силуэт проскользнул через эту крушённую «Прорубь» пространства и оказался в дышащем, животрепещущем мире.

Этот обволоченный в тёмные одеяния человек, расположившийся у самого обрыва здания и взирающий куда-то в сторону от моста, имел тёмные, подобно наступившей ночи, глаза и свисающие, растрёпанные, чернявые волосы, развивающиеся на ветру. Накидка того мужчины содрогалась от рассвирепевшего ветра, — капли дождя, вторившие усилившейся грозе, овеяли мужской силуэт и обласкали засохшие от жажды губы, насыщая их влагой и одаривая привкусом машинного масла, давно позабытого, но родного и знакомого. Лицо этого гостя, уродливое и покореженное переменами, было вздёрнуто вверх, таким образом приветствуя раскинувшееся над землёй небо.

От одеяний новоприбывшего мужчины нисходила чёрная туманная дымка с вкраплениями зелёного, — жестоко улыбающийся и холодно смотрящий, этот мужчина, находившийся явно в приподнятом, дерзком настроении духа, источал силу, «Власть» распространялась от его тела в стороны и таким образом расправила свои «Крылья». Ещё искажающееся подле того «Гостя» пространство поспешно зализывало свои раны и быстро возвращалось к первоначальному естеству.

Два свисающих в красочных механизированных кобурах оружия с памятной гравировкой — «От Души к Душе, от Птицы к Птице», — гласила она, устанавливая какую-то завершённую, памятную веху.

Мужчина вновь осмотрелся, кованый историями мир встречал его, та самая обетованная земля, дышащая и трепещущая под натиском «Судьбы», — великой, исполинской жажды, молчаливо взирала на него, словно выжидая его первых действий. Мужчина ухмыльнулся этому действу, набрал побольше воздуха в лёгкие и тяжело выдохнул, покачал головой, некоторые мысли ещё не успели организоваться между собой и находились в некотором хаосе. Мужчина достал из красочного портсигара, на крышке которого рисовался причудливый выпуклый ворон, выполненный из неизвестного этому миру сплава, самокрутку и поджог её зажигалкой с не менее причудливой гравировкой...

...тление, — первая затяжка наполнила лёгкие и успокоила быстро бьющееся от возбуждения сердце. Мужчина прислушался к доносящейся сквозь непогоду гитарной музыке и, явив удовлетворённую улыбку, склонил голову в сторону, сошёл с крыши заброшенного здания, скрылся на сумрачных крыльях ушедшей полночи в объятия скалящегося нового дня.

(Пустота)_Нарушитель_(Безвременье)

Некогда исхудавшая пустота с каждым выбросом полнилась, набиралась сил — тот водоворот, то космических масштабов бедствие цвета, окольцованное со всех сторон и находящееся в тисках молчаливого, сладострастного объятия, образовывало собой какой-то созидающий, живородящий кокон, вот-вот готовый разродиться чем-то необыкновенным. Многие устремления были обращены к нему, взгляды полнились и множились в ожидании момента рождения этой увековеченной «Уроборосом» вещи.

То острое сияние цвета, пронзавшее своими «Иглами» пустоту и исчезающее где-то там, по ту сторону её, неспешно ослабло, покуда вовсе не сошло на нет, таким образом отворив взор на первозданный, отражающийся в очах молчаливых наблюдателей вид. То было обволочённое «Дымкой» нечто знакомое и понятное, — «Сущее» в естестве своём, едва рождённое, пробудившееся в осознании своём, начавшее действовать, созидать и расширяться в пожирающем желании своём.

Там, в пустоте, были те немногие «Люди», которые наблюдали за рождением «Его» царствия. Небольшая дрожь в сердцах и сжатые от предвкушения «Эмоции» в каждом из тех «Людей», кто наблюдал за «Сферой», говорили о том, что вот-вот и они начнут действовать, каждый по-своему, каждый с собственной «Миссией» и волей, без единого права на ошибку, провал...

Ашерон: (Сухо, жадно) Совершилось. (Стрельнув взглядом) Законы уродились вновь и начали действовать, нам стоит поторопиться, пока они слабы, покуда существует возможность противостоять им.

Еретик: (Встретившись взглядом с Ашероном, выждав) Как и было говорено, как только (Взглянув на Беркана) выдвинуться в путь, я начну действовать.

Ашерон: (Переведя взгляд) Беркан, — (Жест) пустота вновь преисполнена и пожираема, (Выждав) настал «Час», осуществить предрешённое, (Беркан поднял свой тяжёлый взгляд со «Сферы» и застыл в нерешительности) времени на колебания не осталось.

Беркан: (Нахмурившись) Не смотри на меня так, «Человек», — я отлично понимаю то, что мне предстоит совершить, однако, (Выговаривая) возможно, мне стоит...

Еретик: (Жестоко) Беркан! (Ожесточившись) Даже не вздумай, иначе власть мне свидетель...

Беркан: (Ухмыльнувшись) Какой ты в последнее время напряжённый, (Сухо) человек, думаешь, что я отступлю?

Еретик (Выдвинувшись) Это решать тебе, Беркан, однако всему есть цена. (Решительно) Выбор остаётся за тобой, (Нахмурившись) однако тебе стоит выбирать с умом свои следующие слова.

Беркан: (Переведя взгляд на «Сферу», усмехнувшись) Кассиус, то древнее существование, всё же сдержал своё слово, *Смех* а значит, задуманная глупость, (Покачивая головой) всё же будет мною осуществлена, (Жест) можешь не сомневаться в этом, «Морра», мы, — Смерроу, (Встретившись взглядом) в отличие от вас, дорожим своим словом.

Ашерон: (Прерывая) Беркан! Время!

Смерроу издал приглушённый звук негодования и увёл взгляд в сторону, где, обволочённая дымкой цвета, возлегла внешняя граница сущего, а на ней самой, — улеглись высшие планы Демиургов, заволочённые и находящиеся в покрове власти, убережённые и спрятанные от всякого посягательства и надругательства над ними.

Беркан: (Смотря на Еретика) Дорогой мой «Приятель», (Еретик ухмыльнулся) если следующая наша встреча всё же настанет, (Уверенно) то я лично вырву твой дурной язык из грязных уст. (Смотря на Ашерона) Отдавай «Её», сделаем это...

Ашерон: (Кивая, передавая) У тебя будет не так много времени, дабы совершить необходимое, Беркан, — сущее попытается остановить тебя, (Сухо) однако ты обязан справиться, ведь в твоих руках окажется весомая власть, откуда Кассиус достал это, мне неведомо, однако «Возможности» будет достаточно дабы сотворить её вновь.

Беркан: (Выдвинувшись) Я понял это ещё с первого раза, Морра (Обернувшись, смотря на артефакт) значит, всё пришло к этому...

Еретик: (Взмахнув рукой) Беркан!

Беркан: (Обернувшись) Что ещё тебе нужно, Морра?

Еретик: (Сухо) Удачи...

Беркан: (Усмехнувшись, вновь оборачиваясь к сущему) И вам не оплошать, (Жест) Морра, (Нахмурившись) пора начинать...

Беркан использовал «Это», — оболочка «Орба», в котором была заключена сила первородных цветов, начала рушиться. Внутри той «Сферы», переливаясь и сливаясь воедино, творился единый первозданный цвет, — имя которому «Хабрахабра». Та сизого цвета, насыщенная дымка была высосана из «Сосуда» и поглощена Берканом, — двигаясь через «Жнец и Созидатель», минуя «Сердце» истока и далее, в сторону «Капища Сущности», где возлегла «Звезда Существования», низвергающая изумрудного цвета пламя, та на мгновение угасла и уже в следующее возгорелась иным, сизым пламенем. Таким образом на свет было рождено что-то «Общее», — меняющее устои и положение вещей «Всевластие».

Смерроу поднял свой взгляд, казалось для него не было границ, то «Мгновение» длящейся вездесущности, позволило проникнуть в едва уродившуюся «Круговерть», минуя внешние и внутренние границы сущего, прямо к искомому началу, выбранному для проведения загадачного таинства «Власти», — плохо изученного, местами сомнительного и непонятного даже сведущим в нём.

Крик Сущего, его яростное возмездие и негодование, пробилось через дрёму и сонно распростёрло «Стирающий» глас в направлении Туманной Круговерти, — очередной нарушитель явился во владения его, дабы осквернить своим таинством чрево...

...простирающийся гул проник в дымчатые гряды, туда, где скрывался он, — неизвестный нарушитель, тот, кого не должно было существовать, ошибка, опередившая своё время. Сущее «раскрыло» свою пасть и в желании «Пожрать» настигло противостоящее судьбе существование...

Нарастая и полнясь, гул набирал «Могущество», оно росло и наслаивалось в одном желании низвергнуться на представшую перед ним «Неточность», допущенную в непостижимости «Ошибку», — «(Громогласно) Думаешь, что справишься со мной? (Яростно) Ты действительно считаешь, что у тебя есть «Власть» совершить это, (Сквозь зубы) эту расправу?», — что-то ужасающее и неподвластное осмыслению давило на плечи существования, пыталось сломить Беркана, стереть его, словно какой-то мазок чернил, случайно оставленный на белоснежной «Коже» тетради.

Беркан сопротивлялся, «Сизые» чернила даровали ему «Право» бороться и противостоять, его «Багровая Уния», некогда заполученное «Наследие» Смерроу, отвечала воплем на вопль, и таким образом две крушащие «Стены» соприкоснулись. Две волны «Красок» снизошли, две «Катастрофы» разразились своим возмездием, и стоящий, разгоняющий буйством туманные клубни вой, после достижения апогея, — неспешно стих насовсем, растворился удаляющимся эхом в пространстве, явно отправившись зализывать свои глубокие раны, полученные в этом сопряжении.

Беркан тяжело дышал, усталость навалилась на него валом, и «Могущество», неподвластное его телу, повредило его. Беркан что-то почувствовал и посмотрел куда-то в сторону, чей-то силуэт мелькнул там, за туманной грядой, по крайней мере, ему так показалось, он мгновением двинулся в сторону и, прорезав дымчатый клубень, осмотрелся, — вокруг никого не наблюдалось, ни единой души, лишь царствующая серость полнилась и клубилась в своём молчаливом движении.

И хотя то недолгое противостояние закончилось, крушащие всхлипы пространства ещё полнились, разгоняли туманы в стороны, сотворяли катастрофический водоворот, охвативший собой круговерть яростным, пожинающим штормом, «Движение» задало этому «Хаосу» направление и порядок, — по часовой стрелке, с безмятежностью по середине.

Времени становилось всё меньше, Беркан поднял свой взгляд, и решимость завладела им, — остатки «Всевластия», некогда поглощенные, были уверенно применены. Тот катастрофичный «Водоворот», тот всепоглощающий «Шторм» был приручен. Туманы, до поры казавшиеся безучастными и бесчувственными, с волнением и некой рабской радостью направились разом в одну сторону, в одну точку.

Манипулируя туманами, этой царящей посреди пространства «Катастрофой», — Беркан созидал. То возлёгшее, безлюдное, «Серое» место, плато, лишённое жизни, было выбрано для последующего творения. Кирпич следовал за кирпичом, в эпицентре «Бури», той бушующей «Трагедии» творилась возвышением башня, — монструозная и величественная, громоздкая и «Нерушимая», сотканная из экзотического тумана, та ярус за ярусом разрасталась ввысь, и пролёты её множились, унося «Пухлый» пик вверх, покуда последняя деталь не была завершена, — кричащие цепи, свисающие с вершины сооружения, с гигантской оправы, жаждущей и ждущей своего «Истинного» завершения.

Голос: Голос, он послышался «Негаданно», в нём чувствовалась «сила», некая «власть», отчего Смерроу ускорил шаг. Пытаясь понять происхождение этого таинственного полушёпота, Беркан всё больше ощущал давящее на его плечи присутствие, — словно ветер, первобытный, всепоглощающий страх дул в спину ему и придавал силы сломанному от всевластия телу. Беркан знал, что больше никогда не сможет продвинуться к более далёким пределам «Власти», однако там, в той простирающейся над туманными грядами башне, он будет в безопасности, там он сможет дать отпор даже «Повзрослевшему» Сущему.

Голос: Беркан не раз представлял ту сотворённую его мыслью «Башню», каждый кирпичик был им запомнен и каждая деталь обмозгована, однако за всё приходилось платить, за каждый совершённый выбор...

Голос: Беркан замедлился, желание обернуться завладело им, — обессиленный, явно получивший соизмеримую отдачу, тот отогнал подступившее желание и ускорился, двинулся дальше, шаг за шагом преодолевая расстояние до творённой им башни. Беркан чувствовал, что кто-то «Неопределённый» и «Неизвестный» наблюдает за ним где-то там, за туманной, предательской пеленой, и при желании он мог отыскать его, но каковой ценой?

Голос: То одинокое, обессилившее, отдавшее всё и даже более, существование, перебирало своими едва слушающимися ногами, в сторону возвышающейся над одиноким плато, башни...

Голос: Его звали Беркан — Беркан О’Блад, некогда предавший не только свой род, но и свою создательницу, Сандэрсмерроу, и ради чего? Любви? Этого «Сжигающего» его мысли и его бытие смысла?...

Голос: Беркан стал перебирать ногами быстрее, ему не нравился тот доносящийся с туманных пустот голос. Его жадно бьющееся сердце чувствовало, что это «Некто» сейчас совсем близко, одного оборота было достаточно, дабы узреть его. (Выждав) Однако, он подавил то отчаянное желание обернуться и неспешно, шаг за шагом, добрался до подножия своей «Тюрьмы» и после некоторого колебания всё же отворил ставни, её запирающие и в этот момент...

...обернулся, — там, в предательских дымчатых горизонтах, никого не было, ни намёка на заблудшую душу, лишь только он, — всепоглощающий туман, распростёрший свои объятия в неизвестное далёче. Беркан закрыл врата и запер их с обратной стороны. Бешено колотящееся сердце не позволило ему взять передышку, — ступенька за ступенькой, Беркан двигался от одного пролёта к следующему, покуда не достиг вершины её.

Там расположилась оправа, и жаждущие «Сковать» цепи тихонько вздрагивали своим шелестом под гнётом едва успевшей закончиться бури. Последние усталые шаги, и руки Беркана извлекли «Артефакт» из небольшой сумы, что покоилась на бедре. Та яркая, таящая какой-то секрет «Сфера» бережно, словно самое драгоценное и яркое сокровище в жизни этого существования, была воздвигнута в лоно оправы, и таким образом «Родилась» обетованная, скованная цепями «Звезда». Рождение её, — порождённое верой, жаждой, надеждой и мечтой, — разразилось оголодавшей, всепоглощающей, вездесущей «Вспышкой», провозгласившей первую туманную эпоху. Вспышкой, что унеслась вдаль, протягивая руку каждому страждущему и нуждающемуся в её свете...и даже более, за горизонт видимых событий...приглашая каждого, погреться у «Костра» своего молчаливого, «Слушающего» сияния.

(Лоян)_Закись_(ДоК)

@Лоян, — пышный, дышащий жизнью и движением город, пожалуй, это место завораживает куда более, чем многие другие столицы звёздных рас, непрекращающийся ветер перемен дует здесь куда сильнее, чем во многих известных мне мирах, интересно, дети Сандэрморры, в чём виделось для неё их «Истинное» предназначение? Война позволяет им «Расцветать», а это самое «Цветение» ведёт лишь к очередной, ещё более страшной «Войне», действительно (Усмехнувшись), мы всего лишь игрушки в «Их» руках.

Беркан вновь перевёл взгляд, — возвышающиеся высотки своей неприличной грядой, тянущиеся ввысь к небесам и раздирающие пиками красочное, оранжево-чёрное небо, монолитом простирались над кишащей, прожигающей жизнь толпой, во свету яркого неона и уходящего в завершение вечера. Там, в движении «Неона», в объятиях «Скорости», протекала очередная гонка, придающая дышащей человеческой столице ещё большую текучесть и движимость.

@Прекрасные, стильно одетые под стать столице женщины, подобно закупоренным винам, манили своим ярким ароматом, и великая жажда позволяла возжелать их. Нынче дремлющая в цепях обета, та напоминала мне о том, кто я и что я есть, — отступник, падшая надежда Смерроу, не ведающая о том, что её поджидает за очередным, острым углом. Битва за «Ферон», все те иные, не менее кровавые и трагичные столкновения сейчас кажутся не более чем отдельными представлениями, ведь всё это бессмысленно, — всё было предрешено, каждая деталь, каждая мысль, каждое движение, было «Предопределено», однако...

Беркан, облачённый в чёрные одеяния, созерцал простирающиеся городские дали человеческой столицы. Её биение позволяло верить в некоторые, кажущиеся Беркану странными, ещё только рождающиеся в его сознании вещи, одной из таковых, перворождённых, оставалась она, — горячая и сжигающая в своём свету, двигающая его вперёд через страницы кипящей жизни.

Пульсация, он заметил её совсем близко к себе, обернулся в сторону подступившего к нему незнакомого сердца. Не так много людей могло подкрасться к Смерроу так близко, кажется, человек испытывал свои пределы и свою судьбу. Мягкая улыбка, полная жестокости, проявилась на лице Беркана, и кто-то, стоящий на жалком для него пределе, поёжился от подступившего к горлу комка страха, то явно был либо какой-то безумец, либо глупец, решивший испытать лимиты его хорошего настроения и доброй воли к человечеству.

Август: (Жест) Приветствую вас, лорд Беркан....

Беркан: Разве, мы где-то с вами пересекались, человеческое дитя?

Август: (Покачивая головой) Совсем нет, — это наша первая с вами встреча, по крайней мере проводимая в таком формате. (Выждав, смотря в сторону города) Что вы думаете о нашей столице? Возможно, вам пришлась бы по душе моя компания?

Беркан: Этот человеческий муравейник, действительно полон красок, но не думаю, что мне понравится компания кого-то вроде вас, однако (Встретившись взглядом) вы довольно бесстрашны, раз решились на что-то подобное, верно? (Жест) Может быть, вы хотите испытать свои возможности? Либо же вам надоела эта, ваша лишённая «Огонька» жизнь? Либо же, вы отчаянно считаете, что находитесь в безопасности здесь? (Выждав) Ну же, не томи, (Хрипло) отвечай мне, Морра.

Август: (Покачав головой) Совсем нет, лорд Беркан, я бы не осмелился, (Выждав) боюсь, что ни одна из ваших догадок не верна. (Жест) Если быть откровенным, то я вас несколько страшусь, мой учитель, — который, к сожалению, нынче упокоился, говорил о вас не совсем хорошие вещи, к тому же...

Беркан: (Жест) Понятно, *Смех* так вы верите во все те байки и слухи, что в последнее время ходят обо мне?

Август: (Уверенно) Здесь несколько иное дело, лорд Беркан, в отличие от большинства, я знаю наверняка, что многие из тех вещей, в которых вас обвиняют, являются правдой, (Покачав головой) я был личным свидетелем этого...

Беркан: (Сощурившись) Так вы из этих?

Август: А вы догадливы, лорд Беркан. (Уверенно) Знаете ли, — совсем недавно, мне стало известно, что ваши сородичи, дали вам новое прозвище, и знаете какое?

Беркан: (Ухмыльнувшись) Ну же, просветите, что же эти надоедливые черви придумали на сей раз?

Август: (Улыбнувшись) Пожалуй, оно несколько длинное и малость глупое. (Выждав) Вас стали называть, — «Порченой Кровью», что вы думаете об этом? Разве, оно не внушает некоторую обиду?

Беркан: Вот оно как, (Усмехнувшись) у тебя есть чувство юмора человек, в наши времена это многого стоит, но не есть суть, — переходите к делу, чего же вам от меня нужно?

Август: (Кивая) Ничего такого лорд Беркан, (Жест) администрация метрополии, («Кажется, они не знают меры») они (Сглотнув) попросили меня, проследить, за...

Беркан: (Жест) Вот оно что, (Двинувшись с места) вы действительно считаете, что мне, (Жест) тому, кто руководил одной из бессмертных армад, *Смех* нужна нянька? Это действительно так?

Август: (Сделав шаг назад) Совсем нет, (Покачав головой) я так не считаю, лорд Беркан, (Несколько опустив голову) но моё руководство, вы должны знать, оно...

Беркан: (Подойдя вплотную) Передай-то своему руководству, что я не доставлю проблем, в скором времени мне предстоит отправиться в долгий путь, мне хочется побыть одному перед этим, (Обласкав щёку мужчины своими когтями и оставив на ней кровавый след) прошу не испытывать моё терпение, надеюсь, мы друг-друга поняли, юный Морра?

Два взгляда пересеклись, и кровавая капля снизошла с щеки на белый воротник, таким образом превратившись в пятно. Мужчина опустил голову и, несколько страшась, проговорил, — «Значит, не буду вас более задерживать, лорд Беркан, (Кивнув) прошу извинить за доставленное неудобство», — Смерроу неспешно, двинулся в сторону края небоскрёба.

Беркан: (Уверенно) Рад, что мы пришли к взаимопониманию, (Достигнув края, обернувшись) возможно у человечества действительно есть шансы выжить, покуда кто-то среди вас ещё пытается отстоять (Спрыгнув) что-то кроме своей жизни, (Шёпотом) кто-то вроде вас, — Август, подмастерье Архитектора, твой учитель был именно из таких, кого стоило уважать и запомнить...

Август на мгновение содрогнулся, слова сказанные Берканом, несколько ошеломили его. Оставшись стоять на крыше небоскрёба, он созерцал снизошедшую фигуру, что тут же была обласкана языками неона, облачённый в чёрное, Беркан своей уверенной, неспешной походкой брёл через шумную, многолюдную толпу в сторону всеми известного заведения...

@Лоян, *Ах* дорогое сердце человечества, кажется я нашёл ту самую нехватающую вещь, которая делает метрополию Смерроу «Багровость» грустным и скучным местом, — пожалуй, в отличие от Лояна, кишащего жизнью, Багровость по большей части лишена людей, умеющих наслаждаться дарованной вечностью. (Зашагав) Надеюсь, мне ещё выпадет шанс, оказаться здесь когда-то потом, (Улыбнувшись) вместе с единственной ей...

Шумящая толпа, движущаяся и дышащая по своим делам и мечтам, неслась кто куда в безграничном движении перемен. Девушка в красном, прекрасная и великолепная в своей источаемой женственности, прошла мимо Беркана, но тот даже не оглянулся за ней, в его сердце давно поселилась та, ради которой он делал и делает эти вещи...

Неоновая вывеска «Закись», выполненная в красочном оранжево-чёрном с примесью фиолетового и лазурного стиле, приглашала всякого смотрящего на неё. Где-то среди схронов контрабандистов и в пабах, раскинувшихся на звёздных станциях, ходили слухи о том, что побывать в человеческой метрополии и не посетить это чарующее место было настоящей потерей. Беркан сделал очередной шаг и направился вовнутрь помещения пропустить по стаканчику-другому перед тем, как отдаться в объятия уже сделанного им выбора.

(Лоян)_Клинок_(ДоСЗК)

Клинок, он воспользовался им, вонзил его прямо в бьющееся сердце, — «Нет...нет...я...я не хотел...я», — и лишь потом, после выплюнутой в моменте ярости, наступило раскаяние, чистота разума взяла вверх, однако многие взгляды были обращены к нему, таким образом, маски ужаса, натянутые на лица множества свидетелей, заставили мужчину бежать, прочь, подальше от этих людей...

...преследование, *Шум*, многие шаги слышались за его дрожащей спиной, псы, *Гав-Гав* пущенные по его следу, жаждали вцепиться в его плоть, *Тяжёлое дыхание*, очередные минуты погони, и вот он достигает края глубокого оврага...вырисовывающегося склоном под странным, устрашающим углом....окружённый рычащими охотниками и нагнавшими его преследователями, мужчина несколько успокоился, ведь туманы взывали к нему...

Голос (1): (Жест) Вам некуда бежать, господин Соль, (Криком) сдавайтесь!

Соль: Верно...некуда бежать. (Смотря на свои окровавленные руки) Этот голос (Смотря в низину оврага, на зеленоватые клубни тумана) Я точно что-то слышал. (Обращаясь) Вы...вы его тоже слышали? Этот шёпот...

Голос (2): (Подступая, обращаясь к коллеге) Да у парня явно беды с башкой. (Покачивая головой, обращаясь к беглецу) Повторяем, господин Соль, — сдавайтесь, вам больше некуда отступать.

Соль: (В последний раз оглянувшись) Действиетльно...

Расслабленное тело Соль, распростёршее в невесомости руки, пало крестом вниз, туда, в скалящуюся пасть оврага, в объятия этих предательских зеленоватых клубней...

Голос (1): (Криком) Нет! (Обращаясь к коллегам) Он сбросился с него, чёртов псих! (Жест) Быстрее, мы должны найти его, (Подступая к краю) он где-то там, (Указывая) живо вниз, за ним! Живее!

Голос (4): (Плюнув с обрыва) Больной ублюдок.

Голос (2): Больной не больной, а лезть-то не вам, господин Чё.

Голос (4): Ну же, поговори ещё мне, (Жест) живее, он явно получил травму при падении, нужно поскорей отыскать его, не хватало, чтобы он ещё откинулся по нашу душу.

(Туманград)_Цена_(ДоСЗК)

То был мужчина неопределённого возраста, — он скрывал своё лицо за серым балахоном, что так сливался с местностью вокруг, однако в моментах, когда свет звезды проникал под глубокий капюшон, можно было заметить россыпь рыжих волос и странную, искажённую уродливой гримассой маску, оберегающую лицо своего обладателя от постороннего взгляда и наделявшую того ещё большей загадочностью.

Этот высокий мужчина взирал сверху вниз на разлёгшегося подле стены Горра, опьянённого, что было весьма изумительно, ведь их народ обладал естественным иммунитетом к различного рода алкоголю, — «Жалкое зрелище», — сухо проговорил незнакомец и сухо пнул того по сапогу, таким образом обратив на себя хоть какое-то внимание.

Берг: Всё..(Смотря на свои руки)...всё, что имело значение, оно...

Мужчина вытащил бурдюк и, откупорив его, излил на голову этого несущего сущий бред Горра, несколько приведя его в чувство, — «Ты! Да что...ты...кто?», — Мужчина усмехнулся и прикрепил опустевшую тару обратно к разгрузке.

Аскель: (Неспешно) Ещё живо, (Проговаривая) несомненно «Живо», — я знаю место, где можно отыскать то, что тебе нужно...

Берг: Вы...(Подняв взгляд) Вы издеваетесь надо мной, (Сухо) верно? (Закипая) Кто вы (Потянувшись за спрятанным в сапоге кинжалом) вообще такой будите?

Аскель: (С холодом в голосе) При поступлении на службу в качестве сквайра дома Роуз...

Берг: (Содрогнувшись) Вы...вы...

Аскель: (Полушёпотом) Там (Указывая) под нёбом стоит печать падшего дома, — тебя успели клеймить в тот самый день, однако к своим обязанностям ты так и не успел приступить, не так ли? (Усмехнувшись) Судьба подарила тебе «Жизнь» и вот (Осматривая) до чего довела тебя дарованная свобода...

Берг: (Испуганно склонив голову) Этот жалкий раб...

Аскель: (Жест) Достаточно, (Уверенно, бросив мешочек с камнями) сегодня вечером подходи к Вееру.

Берг: (Подняв взгляд) К Вееру, господин?

Аскель: (Кивая) Ты всё поймёшь, как будешь на месте, — твоей задачей станет позаботиться о человеке, которого тебе передадут, («Но...я...г...гос...») о своей безопасности можешь не волноваться, (Знак) люди, которым будет адресован знак, поймут послание и больше не станут заниматься вещами, (С жестокостью в голосе) к которым прикасаться не стоит.

Берг: (Вспомнив) Моя...моя сестра, (Подняв взгляд) господин...

Аскель: (Сухо) Мы нашли её, (Выждав) теперь она в безопасности, (Уверенно) тебе же стоит выполнять свою работу, и когда время придёт, вы не только сможете быть вместе, но и зажить иной, не всем доступной жизнью, (Выждав) надеюсь, мне не нужно объяснять...

Берг: (Страшаясь) Этот раб не посмеет...

Аскель: (Сухо, жест) Достаточно, (Уверенно, осматривая) прекращай свою затянувшуюся пьянку и будь готов действовать вечером.

Берг: (Сложив руки в жесте) Да прибудет ветер с вами, лорд А...(Берг осёкся под сощурившимся взглядом Аскеля)...

Аскель: (Жест) Ступай, приведи себя в порядок, на тебя тошно смотреть.

Берг: (Опустив взгля) Ваша воля, — закон, мой лорд.

Лорд Асель хмыкнул и исчез со своего места, совершив одно единственное, мастерски отточенное движение, в осуществлении которого его словно унесло дуновение несуществующего в границах города Плетей ветра...

...ветер, его сильно не хватало, Берг ещё помнил веяние его там, далеко-далеко, на родной планете, наименование которой уже не имеет значения, — всё, что сейчас было важно, это пламя, обжигающий огонь, что поднимался ввысь, перекидываясь от строения к строению, и которое уже начали тушить брошенные на то силы...

...как и было обговорено, — он ждал там, однако, никто так и не появился. Берга мучили вопросы, он не мог понять, что же пошло не так? Впрочем, многие вещи всегда шли не так, порою следовало действовать исходя из обстоятельств. Берг сделал несколько неуверенных шагов, облил себя из бурдяка холодной водицей, после чего рванул с места, его короткие ноги задвигались с завидной быстротой, — крепкое, здоровое тело достигло пылающего порога борделя Веер и ловко нырнуло вовнутрь охваченного пламенем помещения...

...чья-то рука боязливо протянулась вперёд, обожжённое лицо явно не было знакомо Бергу, тот отбил руку, — на первом этаже заведения никого соответствующего не было. Берг рывками добрался до второго яруса заведения, встреченная по пути молодая девчушка была перехвачена, Берг сурово проговорил, — «Огненные волосы, есть ли здесь кто-то с подобными волосами?», — девушка испуганно уставилась на бородатого карлика, не в силах что-либо сказать, — «Ну же, (Надавив) не молчи!», — девчушка растерянно указала направление, Берг моментально двинулся в указанную сторону, однако...

...её там не оказалось, девчушки с волосами цвета пламени, — драгоценное время было потеряно, огонь жалил всё сильнее, обвалившаяся балка пришлась ровно по хребтине Берга, таким образом оставив опалённую рану на его спине. Боль, она заставила двигаться с большей отдачей, хлынувший по венам адреналин позволил действовать увереннее, — Берг рванул к третьему ярусу и там, в одной из комнат, наткнулся на неё, обладательницу искомого, — испуганно взирая, та косилась на вошедшего в её покои карлика...

...«Не...(Боязно)...не...не подходите! Я...я...буду кричать!» — испуганно предупредила она полукриком, Берг рывком добрался до неё, — «Живо (Хватая за руку) следуй за мной», — девчушка начала сопротивляться, однако оглушающий удар сделал своё дело, и обмякшее тело оказалось на крепких, коротких руках...

...звезда разродилась очередной вспышкой, — её последующее, более яркое свечение огласило вступивший в своё право «День», — время, когда в туманном граде становится более безопасно, особенно где-то в пределах трущоб...

...девчушка спала достаточно крепко и проснулась, лёжа на старой кровати, что расположилась в обветшалой кибитке, — пропахшая запахом алкоголя и дурман-травы, та не вселяла никакого доверия к своему хозяину, — «(Сухо) С пробуждением», — коротышка сидел за столом и опустошал очередную кружку дешёвого, доступного пойла...

Девчушка: (Испуганно) К...кто вы такой? (Осматривая себя) Вы...

Берг: Да успокойся ты, не трогал я тебя. (Осушая) Начался пожар, помнишь?

Девчушка: Пожар...верно, случился пожар...

Берг: (Усмехнувшись) Как тебя зовут? Поминшь?

Адель: (Обеспокоина смотря на Берга) Меня...меня зовут Адель...я...

Берг: Ты будущая ищейка туманов, Адель, таково твоё будущее, (Тихо созерцая пивную гладь) по крайней мере на ближайшее время.

Адель: Вы...

Берг: Человек, что присмотрит за тобой, покуда всё не устаканется, (Жест) ты можешь доверять мне.

Адель: (Увидев знакомый жест, дрожа) Вы действительно...

Берг: (Вздыхая) Сложное выдалось время, не правда ли? (Покачивая головой) Сложные времена рождают сильных людей, Адель, (Печально созерцая покрытую сажей красоту) по крайней мере тебе придётся стать сильной, (Выждав) ты понимаешь, верно?

Адель: (Кивнув) Я...я понимаю...я...я так и не узнала вашего имени...

Берг: (Усмехнувшись) Меня зовут Берг, по крайней мере, это моё настоящее имя, — некоторые называют меня «Находкой», другие, — «Аномалией», впрочем, это не так важно, Адель, у нас много дел, о которых стоит позаботиться. (Живот Адель издал звуки, и та смутилась) Видно, ты проголодалась, (Почесав щетину) что же, следует тебя для начала накормить.

(Храм_Мёбиуса)_Биение_(1_Год_Звёздного_Календаря)

Каждый раз, когда кто-то протягивал свою сжатую в кулак ладонь к звёздам, — рождалась очередная мечта. Там, в охвате сущего, точнее, в пределах его внутренних границ, на окраине которых, точнее, на пласте которого, расположились низшие планы Демиургов, вновь и вновь рождались новые «Звёзды», какие-то зажжённые по очередной войне свечи.

И как бы далеко не распространялись эти самые «Звёзды», пространство и время внутри всё расширяющегося сущего было едино. Всему единому нужно измерение, и ежели «Пространство» в космосе измерялось «Ликами», то «Время» отчитывалось биением «Мёбиуса», там, *Тудум* далеко-далеко, в «Сердце» центральных звёздных систем, *Тудум-Тудум* билось шумное оно. В окружении царствующего «Биома» времени, *Тудум* словно какое-то обласканное шелками дитя.

В пределах этого самого «Биома» время в раскинувшихся местностях то ускорялось с неуловимой скоростью, *Тудум* то замедлялось *Тудум* с непостижимой глубиной, — таким образом, попавшие в него «Люди» могли состариться в мгновение «Ока», иначе застрять в течении его на многие, многие лета, длящиеся не более одного биения *Тудум* часов «Мёбиуса», что был строен внутри того странного, гигантского звёздного тела, словно некогда поваленного «Космического» бедствия...

...внутри того «Космического» бедствия, *Тудум* в самом средоточии его, расположились часы «Мёбиуса», каждое их «Биение» порождало дребезжащий, *Тудум* подавляющий «Стон», — разносящийся по многочисленным ходам «Эхом», простирающимся в космические дали и далёкие звёздные горизонты...

...таким образом, *Тудум* каждая новая волна, создаваемая «Мёбиусом», то замедлялась, то ускорялась, с непостижимой порочностью *Тудум*, проносилась сквозь ужасающий «Биом» времени, покрытый множеством разломов, впадин, временных троп и связанных с ними искажений...

(Тихое_Место)_Садовники_Тишины_(1_Год_Звёздного_Календаря)

То было «Любящее» тишину место, неизвестно, из-за чего родилось то странное правило, но найденные записи некого «Скептика», благодаря которым немногие существования всё же побывали «Там» и имели возможность воротиться обратно в свои родные миры, не имели весомых доводов в защиту давнего, устоявшегося обычая о «Молчании» в тех краях. Однако, было достаточное количество тех, кто так и не вернулся с того дальнего «Перевала», знающие люди, коих насчитывались единицы, предполагали о том, что голос вновь излился в тех далях, забирая на мгновение открывшуюся тайну обратно, в чрево тишины.

Очередной мужчина, что очутился в «Тихом Месте», — был одним из тех, кто привык подвергать сомнению многие вещи, но вот это, найденное им «Правило», так и не решился потревожить, изучить. Долгое, монолитное молчание, — ломало его и садистки «Хлестало» разум в некой надежде, что этот человек сорвётся в жадном, желанном крике.

Тем, кто «Наблюдал» за кажущимся безумным Морра, было несколько непонятно, отчего это весьма юное существование оказалось «Здесь», в этом месте, ведь возможности достигнуть его, в руках наделённого властью человека, не наблюдалось.

По крайней мере, наблюдатели, ещё не успели догадаться о том, что в руки мужчины попало давнее, утерянное устройство, некогда кованное существованием, имя которому, — Вараздат. Именно оно, сейчас находилось во владении достаточно молодого и полного амбиций исследователя, решившегося проверить на прочность, — «Тихое Место», проследовав в его границы с помощью одного, из оставленных подле того устройства «Ключей». Каждый такой «Ключ» вёл в соответствующее место, и парочку подобных, молодой исследователь, имя которому Лан Ла Корт, уже успел изучить, описать в своих приключенческих дневниках.

Продолжая следовать далее, в некой «Неопределённости» и «Неизвестности», в которой в силу своей любознательности исследователю пришлось оказаться, мужчина не терял веры в некоторые усвоенные им вещи, — например в то, что где-то там его ждёт «Выход» по ту сторону «Тишины», которая явно что-то скрывала и таила от взора непосвящённого большинства. Ранее представшее не более, чем засохшими чернилами, «Тихое Место» раскрывалось во множестве подробностей и деталей, которые «Учёный» неспешно записывал, зарисовывал, стараясь отвлечься от вынужденной немоты.

@Некто «Скептик» имел наглость заявить, что каждый уважающий себя исследователь обязан посетить «Тихое Место», почувствовать «Причастность» и убедиться самому, что всегда найдутся вещи, требующие большего внимания и более пристального, тщательного изучения, — в этом он оказался, несомненно, правым, даже привычные вещи порой раскрываются с совершенно другой, негаданной стороны при должной любознательности и сноровке.

Мужчина вновь осмотрелся, будучи одним из известнейших исследователей Звёздной Федерации, он хорошо понимал, какая драгоценность оказалась в его руках, — «Действующая», «Практичная», могущая приоткрыть завесу тайны на многие, таинственные вещи. Одна деланная запись следовала за другой, и неспешно пожирала один белоснежный листок за следующим. Исследователь хорошо понимал, что принципы работы этого возлёгшего вокруг места, — несколько особенные, необычные. Множество разрозненных, слабо соотносящихся между собой, причудливых, сшитых воедино пейзажей, словно текучие комки грязи перетекали в другие и так далее, струились путями и дорогами, уводя всё далее в недосказанность.

Очередной такой путь, привёл исследователя в заволочённый голубыми красками пейзаж, — его одеяния, сковывавшие тело, дрожали под порывами солёного ветра, привкус «Моря» присутствовал при каждом глотке воздуха и плот, расположившийся на холме, соединяющихся воедино водоворотов, колебался под натисками стихии. Исследователь был уверен, что кто-то явно игрался с его восприятием, подобно взрослому, насмехающемуся над младшим и над его недальновидностью.

И этот, скорее всего, «Кто-то», — небольшого роста «Человек», неспешно проявившийся по ту сторону плота, поднявший лежащее подле него весло и сострадательно улыбнувшийся в знак своего приветствия и доброй, мирной воли. Он, казалось, совсем не источал «Власти» (Исследователь нахмурился), следовательно, он либо умело скрыл её от постороннего взора, либо вовсе не обладал ею, не принадлежал ей, что само являлось невозможным, исходя из контекста происходящего и, соответственно, места.

Мужчина почесал свою небольшую бородку и, что-то пробормотав про себя, неспешно проговорил, — «Ты уже долгое время молчишь, (Покачав головой) ещё немного, и, возможно, трезвый разум попрощается с тобой, (Улыбнувшись) если уже не покинул тебя, (Жест) мне неведомо, каким способом ты оказался здесь, однако явно нечто особенное привело тебя в здешние тихие края», — незнакомец вновь использовал висло и лодка поплыла быстрее.

Недолгое, вновь воцарившееся молчание, было нарушено словами этого загадочного, явно затейливого существования, — «Какие мы серьёзные. (Улыбнувшись) Не бойся, юноша, сейчас тебе ничего не угрожает. (Жест) Мы можем обмолвиться с тобой парочкой вещей, разве ты не за этим здесь?», — морок или что-то более реальное? Мысли Лана засуетились в скорейшем поиске ответа, он не мог допустить ошибки, ведь наверняка это самое отступление сулило однозначную смерть.

Лан выжидательно притаился, желание выразить мысли, с помощью дрожащих уст, сводили его с ума, но он так и не решился совершить этого самого осквернения тишины, покуда едва заметное движение пальцев «Незнакомца», не вынудило Лана всё же раскрыть их, — излиться горячим криком. Этот самый жадный, желаный крик пронёсся вперёд, распространяясь эхом и исчезая за очередным, далёким пейзажем смешавшихся красок.

Лан: (Встав) Что вы...

Старик: Времени у нас не так много, (Жест призывающий сесть) это был наиболее быстрый способ развязать ваши уста, разве вы сами не желали этого? Молодой человек?

Лан: (Садясь) Вы...вы действительно реальны...

Старик: Более чем, (Уверенно) кажется вы пребываете в замешательстве?

Лан: В некотором. (Осматриваясь) Значит, за этим всем (Жест) стоите именно вы? Как...как удивительно....выходит, в этом месте действительно что-то есть...

Старик: Смотря что вы ищете, (Жест) те, кто имеют смелость пробраться в эти края, порою находятся в поиске не более чем острых ощущений и не понимают, что ходят по краю обрыва, с которого по обычаю и срываются. (Выждав) Вы же здесь, совершенно по иной причине, не правда ли?

Лан: (Сглотнув, смотря за борт на тёмно-синие краски, приходящиеся бушующими волнами) Это так, меня можно назвать исследователем...

Старик: (Выговаривая) Не так часто, кто-то вроде вас посещает эти земли...

Лан: (Кивая) А вы?

Старик: (Улыбнувшись) Можете считать меня «Садовником» этого места и в одном лице «Проводником», (Уверенно) способ которым вы проникли на эти территории, несколько «Особенный» и вынудил меня всё же показаться, (Покачав головой) по обычаю, мне делать этого не приходится, — вы небольшое исключение.

Лан: (Размышляя) Значит, остальные вас не встречали? Они...

Старик: Обрели свой «Выход», иначе предложили что-то стоящее взамен, (Улыбнувшись) по крайней мере, некоторые из них...

@Сидящий там, в своём праве, этот «Старик», (Два взгляда встретились) источал едва уловимую вещь, которую невозможно ни с чем спутать, — опасность, (Незнакомец улыбнулся) и «Власть», решить мой исход за одно, едва уловимое движение, — «Монах Шести Зарождений», источал нечто более осязаемое, значит этому старику...

Старик: (Жест) Этому «Старику», явно нужно узнать о «Способе», с помощью которого я оказался здесь, (Усмехнувшись) ради этого одного знания, мы имеем возможность...

Лан: (Сощурившись) Вы...вы...читаете...

Старик: (Улыбнувшись) Как видите это так, (Жест) и всё же...

Лан: (Выждав, неспешно) Машина, то было парящее устройство со множеством осей, вращающихся вокруг пустующего кованого слота-держателя, (Взгляд «Старика» дрогнул) именно туда я поместил «Ключ», (На одном дыхании) тот шар, сферу, орб, называйте как угодно, — механизм негаданно оживился, и следом меня окутало яркое тёмно-синее сияние, и вот...

Старик: Вы оказались здесь, — в «Тихом Месте», (Улыбнувшись) значит, то устройство, осталось цело, это заставляет задуматься о некоторых вещах...

Лан: (Выждав) Выходит, вы знаете, что это за устройство, (Выдержав взгляд) которое мне пришлось активировать, не так ли?

Старик: (Кивая) Имя ему, — «Око Вараздата», (Улыбнувшись) удивляет, что оно оказалось в руках, кого-то вроде вас, (Жест) в любом случае, отныне оно ваше...

Лан: (Нахмурившись) Что вы хотите этим сказать?

Старик: (Усмехнувшись) Лишь то, что вам крупно повезло, — уверяю, вы явно стоите на пороге открытий, которые вам ещё предстоит совершить и о которых вы и помыслить ранее не могли, (Покачивая головой) пожалуй, то, что «Оно» попало в руки исследователя, к лучшему.

Лан: Я не совсем понимаю...

Старик: Давайте немного поговорим, у вас наверняка много вопросов, взамен же, я помогу вам выбраться из этого места, ведь наверняка вы уже пытались покинуть его, «Иным» методом и осознали, что это несколько проблематично. (Уверенно) Существует не так много мест, где «Оно» ограничено, (Жест) это одно из таковых исключений, (Жест) вам стоит быть осторожнее в будущем с выбором мест своего посещения.

Лан: (Уверено) Вы...вы наблюдали за мной с самого начала, (Сощурившись) не так ли?

Старик: Так оно и было, (Жест) в этом нет ничего такого, ведь вы «Здесь» незваный гость, наблюдение за которыми, входит в мои прямые обязанности...

Лан: (Кивая) И то верно, (Протягивая руку, сощурившись) тогда мы договорились?

Старик: (Улыбнувшись) Конечно, (Протягивая руку, власть стала свидетелем их сделки) в этом нет каких-то проблем. (Улыбнувшись) Теперь, вы можите рассказать мне, каким образом вы наткнулись на то устройство?

Лан: (Кивая) Я долгое время жил в «Лояне» и преподавал в «Звёздном» университете при правительстве Федерации. (Нахмурившись) Один из моих товарищей погиб при проведении «Археологических» раскопок, таким образом, пустующее место и было занято мной.

Старик: (Усмехнувшись) Так, значит, вы прибрали к рукам уже ставшее «Казенным» имущество?

Лан: (Жест) Мне лишь хотелось детально изучить его в более комфортной атмосфере, поэтому мне пришлось скрыть «Находку» и перенести её в более «Уютное» место. (Жест) Не знаю, даст ли вам что-то имя «Скептик», но именно он оставил некоторые инструкции касательно работы устройства, (Жест) уже в процессе ознакомления с ним, мне удалось заметить среди различных принадлежностей покрытые пылью дощечки, пожалуй, именно они спасли меня от «Многих» лет топтания на одном месте.

Старик: (Протяжно) Значит, некто «Скептик» замешан в этом деле? (Покачивая головой) Интересно, впервые слышу о ком-то, носящем данное имя, однако (Сощурившись) многие вещи происходят в сущем, например, наша с вами встреча и иные, менее приятные прямо сейчас. (Вздыхая) В любом случае это неважно...

...один быстрый вопрос чередовался с не менее чётким ответом, стороны менялись местами, покуда большинство вещей не были ими разобраны и приняты к сведенью...

...таким образом, вы мне не расскажите верно, что находится по ту сторону «Тихого Места», не так ли?», — Лан Ла Корт заинтересованно поднял свой взгляд, но ответом ему была насмехающаяся улыбка, — «Пожалуй, есть некоторые места, о существовании которых знать не следует».

Лан: Значит, там действительно что-то есть, по крайней мере какое-то «Инетресное», защищённое место...

Старик:...

Лан: (Жест) Вы мне ничего не говорили, считайте...

Старик: (Оскалившись) Значит, вам нравятся открывать «Тайны», Лан Ла Корт, верно?

Лак: Откуда вы...

Старик: (Улыбнувшись) Не так важно, откуда я знаю это, вы же хотите знать больше, не так ли?

Лан: (Нахмурившись) К чему вы ведёте?

Старик: (Улыбнувшись) Знаете, исследователь Лан, — (Выждав) там, (Рисуя в воздухе) на одном конце линии соприкосновения, расположилась «Туманная Круговерть», на другом же, — (Выждав) находясь в абсолютной симметрии, это «Тихое» место, что касается того, что сокрыто за ним, то...

Лан: (Смотря куда-то в сторону) Ну же, не медлите, (Прикусив губу) договорите...

Старик: Тем местом является «Кладбище» воспоминаний, *ХеХ* в котором кому-то вроде вас, делать совершенно нечего Лан Ла Корт...

Лан: Значит, это чьё-то кладбище...

Старик: (Кивая) А теперь, я провожу вас на выход...наше время истекло...

Лан: (Кивая) Выходит, на этом всё? Мы же только начали, буквально...

Старик: (Жест) У вас впереди целая жизнь Лан Ла Корт, (Улыбнувшись) когда-то вы мечтали изучить каждый уголок видимого вами сущего, (Жест) это достаточно прекрасное, безобидное желание, (Кивая) уверен, при должной удаче и при счастливом случае, у вас это, несомненно, получится осуществить.

Лан: (Сощурившись) Вы так считаете?

Старик: (Выждав) Знаете, когда вы загляните в каждый уголок сущего, и жажда всё ещё будет мучить вас, то прошу, возвращайтесь, я покажу вам то, что находится за «Тихим» местом, несомненно, вам очень понравится «Тот» уголок...

Лан: (Дрогнув) Это обещание?

Старик: (Кивая) Конечно, считайте именно таковым.

Лан: (Выжидающе) Может, вы всё же напоследок скажете, кто же вы на самом деле такой? (Жест) Возможно, мы с вами вовсе, больше никогда не встретимся?

Старик: (Улыбнувшись) Я есть некто незначительный, — один из «Садовников» этого места, в обязанности которого, не входит причинять вреда «Гостям» вроде вас. А теперь, я выведу вас, — одно движение веслом (Действие) и мы, (Пространство изменилось) добрались...

Лан: (Изумившись) Так, легко...

Старик: (Жест) Ничего особенного, — сложные вещи, есть простые, (Уверенно) зная конец и начало, соединить их не так уж и трудно, таким образом переходя непосредственно к результату.

Лан: (Встав) Эта дверь, значит это и есть выход?

Старик: Именно, (Указывая) по ту сторону её, — открытый космос, (Уверенно) вам следует быть осторожнее в следующий раз, как вы решитесь на что-то подобное...

Лан: (Кивая) Тогда я пойду?

Старик: (Улыбнувшись) Конечно, можете идти дорогой гость.

Лан: (Зашагав) Извинюсь за беспокойство, надеюсь, что...

Старик: (Кивнув) Красочных приключений вам, Лан Ла Корт, я обязательно о них прочитаю.(Ухмыльнувшись) Остерегайтесь «Варп-Шума», или, как его ещё называют «Варп-Вала», — «Варп-Земли», лежащие по ту сторону его, весьма и весьма опасны....

Лан: (Обернувшись) Что...что...вы сейчас сказали? Варп-земли?

К сожалению Лан Ла Корта, позади никого не оказалось, след таинственного незнакомца простыл, и лишь зияющая «Дыра» в пространстве, через которую предстояло пройти, говорила о реальности произошедшего. Лан использовал власть и та покрыла его тело, после чего он открыл дверь, и уверенно шагнул вперёд, по ту сторону уже не было «Тихого Места», а приходился лишь одинокий, открытый космос, пок райней мере так казалось на первый взгяд...

Найденные на просторах «Сосредоточения» скрижали, кратко описывающие «Координаты», имели лишь одну строчку, касающуюся странного, «Тихого» места, — «Не в коем случае не изливайте «Шума» в нём, иначе оно станет вашим последним домом», — Лан Ла Корт улыбнулся, знания полученные им в этом странствии, были достаточно велики, их стоило классифицировать и идентифицировать по существу и по скорому возращению, внести в его «Дневники» путешествий. Лан Ла Корт поглотил последние глотки сохранённого им «Воздуха» и потянулся во внутренний карман одеяния, через жалкое мгновение, он исчез со своего места, будто там, в объятиях открытого космоса, его никогда и не было...

(Туманград)_Беркан О'Блад_1_(1_Год_Звёздного_Календаря)

То была последняя вспышка завершающей декады, длящаяся уже около тройки звёздных часов, её последующее окончание, ознаменовало увядание старого и рождение совершенно нового времени на страницах туманного календаря, — ибо всякое завершение идёт рука об руку с соответствующим начинанием, из простоты этого явления, прослеживается некогда рождённый закон «Перемен», проявляющийся в каждом исходе, значении сущего, чем бы оно ни являлось и ни представлялось.

Ещё не состоявшаяся и наиболее долгая «Ночь», вот-вот должна была уродиться и войти в своё право где-то в промежутке между тем, как одинокий бард воспевал в «Посмертии» подвиг «Старого Охотника» и состарившийся «Мясник» Филин, насвистывал себе заупокойную песенку, готовя ритуальную трапезу в честь почивших ищеек за городской чертой.

Будучи первой, эта, начинающая эпоху «Вспышка», считалась особенной не только в «Физическом» плане, но и в ином, — «Духовном», ведь в ожидании её, нависло осязаемое предвкушение, напряжение, — каждый житель города Плетей, от мала до велика в этот день, готовились встречать её, каждые по-своему, по особенному. Многие приметы, обычаи, традиции жителей, в купе своей, симбиозе, — сотворяли насыщенный, умиротворённый фон серого города, множество свечей в этот час зажглись и освещали мрак туманного города.

В этот «День», — большинство заведений работало за счёт городской казны. Стража, где-то пропадавшая всю утекшую эпоху, активизировалась, бродила по «Илистым» закоулкам и раскинувшейся сети хитросплетённых, трущобных ходов, создавая своим присутствием, неизвестное простому обывателю ощущение «Безопасности», нарушить которое, значило искать верную смерть в городской черте.

Множество иных активностей, о которых можно было узнать из уст в уста за кружкой бесплатного пойла, множились, приносили в эту серую, устоявшуюся действительность какую-то уникальную живость. Таким образом, город сокрытый в тумане, совсем недавно кишащий затаившейся бедой, становился на краткий промежуток времени, более приветливым в своих объятиях и обращении с теми, кто населял его рукотворные границы либо же впервые имел место пересечь их, — таких «Рыбок» и «Ходунов», в простонародье называли «Золотыми», ведь смертность таковых в этот «День», была крайне мала и незначительна.

Так, по одной из давних примет, что вспышки спустя, всецело преобразилась обычаем, — необходимо было провести весьма простенький «Ритуал», по крайней мере каждому, кто так или иначе посещал туманные гряды в поисках приключений, особых «Вещей», «Товаров» либо же с иной целью, рекомендовалось узреть момент рождения очередной охотничьей эпохи, к тому же, то было красочным, запоминающимся действом в «Серой» обыденности.

Как гласила эта, одна из множества примет, ставшая обычаем, любой вкусивший «Рождение» будет благословлён — его охота станет более успешной, а добыча плодовитее на неожиданные дары. Впрочем, как и везде, кто-то верил, а кто-то нет. Жизнь тем временем шла своим чередом, кипела, — одни занимались скупкой по заниженным ценам снаряжения и расходников для последующей их перепродажи, другие же были вовлечены в куда более практичные на результаты вещи, например потрулировали близлежащие туманные гряды в поисках своего удачного случая. Одни расслаблялись, отдаваясь всецело царящей атмосфере, другие же играли со звездой в «Гляделки», в потугах переиграть её, — диковинную, прекрасную, затаившуюся, созерцающую дела и свершения многих, принятых в объятия её изгнанников.

Именно её «Пульсации» завершали одну вспышку и начинали другую, меняли «Времена» и рождали на свет «Новое» настоящее, по крайней мере для абсолютного большинства, «Та» являлась чем-то сакрально чистым, вечным и нерушимым, ярким факелом, который неизменно будет направлять их в туманной гряде и зазывать обратно в свои распростёршиеся, горячие объятия.

Расположившаяся в самом центре Туманграда, на вершине монструозной, исполинской башни, возвышающейся над тремя кольцевидными районами города Плетей, — «Башенным», «Белым» и «Трущобным», каждый из которых был поделён на кварталы и зоны, «Звезда» больше напоминала громоздкую артерию, по которой текла и распространялась священная «Жимолость» света, делающая город живым и приводящая его в размеренное движение.

То городское разделение особенно отчётливо прослеживалось с кабинета, возведённого подле вершины той одинокой башни, панорамные окна которой позволяли лицезреть плавное разделение, переносящее из одной «Царящей» атмосферы в другую, из одной «Особой» зоны в последующую. Множество мест было соединено тайными ходами, проходами, скрытыми от глаз непосвящённого «Возможностями» в своём движении, в своей тяге к «Текучести», таким образом творилась единая, мобильная сеть, позволяющая перемешаться между двумя «Точками» в кратчайшие сроки и не упускать из виду события, полнящиеся здесь, к которым ведёт каждая туманная тропа, дорога, этого вечного «Мира», строенного на просторах туманной круговерти.

Как и у любого другого места в существовании, у башни, впрочем, ровно и у самого города Плетей, возлёгшего «Мира», куда ведут все дороги, был свой «Хозяин». С уверенностью можно говорить, что у Туманграда, ставленник судьбой, был несколько своеобразный и особенный, редко вмешивающийся в течение исходов и дел города, предпочитающий всякому действию, — наблюдение, в последние эпохи ставшее его излюбленным кредо в путах непрекращающейся вечности.

Периодически смотря вниз, на возлёгшую низину, людское плато в кандалах черты, «Хозяин» города Плетей вспоминал своё «Детство», — прошедшее там, в пределах Лунной системы на планете «Полночь», заледенелой обители, цитадели всего рода Смерроу, к которому он и принадлежал. То было «Место» выбранное Демиургом для творения первозданной расы, сама Сандэрсмерроу пролила там безжизненные слёзы, стёкшие вниз и сотворившие вечно-бурлящее, живое «Озеро», растёкшееся сетью подземных каналов и рек. Пожалуй, у этих кажущихся несопоставимых мест было нечто особенное, связывающее воедино дрёму и реальность, дарующее сладкое чувство «Дежавю» на застывших, безмолвных устах.

Кабинет, с которого Хозяин наблюдал за делами настоящего, не пустовал и сейчас, по обычаю испив преподнесённого в дар «Вина», он воротился обратно к своему извечному делу, которое со временем полюбил и которое скрашивало одиночество его дней и мысли.

Тот «Случайно» обретённый артефакт, сделанный в форме книги и лежащий перед «хозяином» на рабочем, вырезанном из камня столе, представлял собой нечто особенное, — переплёт, сотканный из загадочного материала, имевшего цвет обсидиана и дарящего ласку, аки бархат, каждый раз, когда кожа касалась его, содержал в себе творённые властью страницы. Форзац и фронтиспис были живыми и в зависимости от определённой раскрытой страницы преображались соответствующей дышащей анимацией. Переливающиеся тёмным живые чернила рассказывали, «Гравировали» чистейшие страницы, вносили собственную истину, правду на шероховатую гладь «Пергамента», стекали ровно капли дождя с крыши, впитывали свет и отражали его. Всё это сковывала незатейливая гравировка, выполненная комплексным сплавом цвета тёмного золота, в соитии с другими составными частями «Монумента» являла единый, дышащий образ чего-то диковинного, мистического и загадочного.

Хозяин уже долгие лета пытался отыскать «Спрятанное» там, на тех смеющихся над его потугами страницах. Хозяин был уверен, что найденный Настороженным секрет, если он всё же существовал, хранился где-то среди мистических, иллюзорных символов страниц древней рукописи. Тот недостающий пазл, который мог бы пролить свет на многие вещи, по сей день остаётся ненайденным и погребённым в пределах мягкого, ласкающего пальцы переплёта. Хозяин, как и другие его единомышленики, несомненно знал, что этот самый секрет определённо существовал, однако по сей день, он оставался нераскрытым, покрытым слоем пыли и домыслов, многие вещи рождали их и не давали покоя измученному разуму.

Пожалуй, одно Хозяин знал наверняка, — «Фантазиум», лежащий перед ним, возможно некогда принадлежал Настороженному и, несомненно, хранил в себе определённую тайну, это изделие неизвестного происхождения было невозможно перепутать с чем-то другим. Бесчисленные знания, хранящиеся в кандалах переплёта, манили любого смотрящего, словно изголодавшаяся пасть, могущая «пожрать» не только разум своего чтеца, но и отведённое ему время.

Облачённый в белые одеяния, с которыми он порою сливался благодаря коже цвета пепла и копне белоснежных волос, Хозяин создавал впечатление серьёзного, педантичного люда, не обделённого природной, естественной красотой. Лишь изредка, в моментах, когда он расслабленно о чём-то измышлял, можно было заметить, что под маской мужчины, находящегося в расцвете сил, скрывался познавший время «Человек».

Хозяин нахмурился, очередная страница того затейливого «Произведения», высеченного властными чернилами на страницах «Фантазиума», была перевёрнута ухоженной, бледной рукой. Его тёмные, с оттенком багрового очи, мёртво созерцали некогда выученные наизусть строчки. Копна белоснежных волос нисходила на плечи и далее вниз, таким образом закрывая собой часть тайного, потревоженного знания.

…таким образом, в заключение, перед прологом, знаменующим «Посмертие» одной истории и рождение другой. Хотелось бы изложить некоторое понимание существующего, намеченного. Возможно, небольшое произведение, найденное на просторах «Ямы», находящейся по ту сторону «Тихого Места», позволит разглядеть новое в позабытом, далёком старом, взрастить живучие бутоны несовершённого, в лоне незачатых дней будущего…

Хозяин частенько вспоминал тот дождливый месяц, проведённый на «Сосредоточении», — полный деталей и событий, тот требовал к себе детального расположения. К сожалению, лишь спустя время Хозяин пришёл к мысли о том, что выделенный отрезок был более чем важен, дабы запечатлеть его. Ныне жалкие остатки воспоминаний, бережно перенесённые в чертоги, пустоши разума, радуют его своими видами, покуда время от времени, Хозяин прогуливается в тех «Далях» в попытках обрести желаемое, вечно ускользающее от него.

Ему, т.е Хозяину, отчётливо помнится часть того дождливого дня, — яркое небо нависло над твердью, бугристая пышность, пронзалась пиками множащихся небоскрёбов, словно какая-то оранжево-чёрная плоть. Капли, нисходящие с небосвода, подобно крови отражали неоновый свет технологической столицы и виднеющееся через бокал насыщенного пойла лицо. Отчего-то оно было размытым, та гнилая, похабная, старческая ухмылка, потеющие ладошки, лукавый взгляд и дурацкий смех, что безумно хотелось остановить, не давали ему воссоздать целостный образ, что-то мешало сделать это. Проиграв последнее, пожилой мужчина достал её, — приковывающую внимание, и передал Хозяину, улыбка сменилась странной эмоцией, и старче затерялся в шумной, кишащей толпе «Закиси», одного из известнейших клубов Лояна.

Хозяин хорошо ведал, что подразумевала собой «Удача», «Случай», а что «Судьба», — чернила не могли врать, по крайней мере не эти, животворящие каким-то «Всезнанием» произведение. Если бы время оборачивалось вспять, то Хозяин остановил бы его, того старика, сделал всё возможное, дабы заприметить каждую, едва уловимую деталь, но это невозможно в действительности. Хозяин хорошо осознавал, что существует лишь одна временная линия, одна вездесущая, текущая вперёд река, и вмешательство в неё невозможно априори, таково было царственное положение, устройство вещей, законы сущего оберегали их и были неумолимы в своём суждении, ведь для них всё едино, не существовало ни добра, ни зла, ни серости, лишь то, что есть и имеет место быть.

Записка, прилагавшаяся к диковинному артефакту, не имеющему своим страницам конца, требовала немногого, лишь крупицы доброй воли. Пожалуй, спустя утекшее время, зная одного из возможных «Владельцев» этого удивительного артефакта, Хозяин не мог поступить иначе, как исполнить её, ведь если существует шанс того, что Настороженный помогал им из теней истории, то к его пожеланиям следовало отнестись более чем с серьёзностью, ровно так, как того требовала его «Добрая» воля.

Конечно всецело доверять «Ему», тому «Пройдохе» он не стал, у Хозяина было много возможностей что-то изменить в парочке мелочей, — «Фантазиум», дополненный его «Правдой», будет передан, как такого и желал некто «Неопределённый», ведь чем сильнее качается лодка, тем меньше шансов у этих «Тараканов» уследить за всем и тем большая вероятность животрепещущих перемен, по крайней мере Хозяин верил в эти вещи, в их непосредственное положение. Взгляд Хозяина вновь скользнул вниз, на развернувшееся своею ноготой произведение.

Автором того небольшого, вновь изучаемого им эссе, — «Элизиум», включенного в состав «Фантазиума», был непосредственно «Настороженный», для абсолютного большинства этот люд являлся загадкой, для других блёклой фигурой истлевшего. Хозяин же, в силу течения вещей, знал о нём куда большее, это было необходимо «Узнать», ведь будучи старейшиной «Сеятелей», тот люд, был так или иначе посвящён в вещи, о которых приходилось лишь измышлять и догадываться, в том числе и самому Хозяину, и даже по прошествии временных лет, сейчас.

В любом случае, он, т. е. «Настороженный», явно существовал, не был какой-то подставной фигурой на игральной доске сущего. Хозяин ведал не только о фактическом существовании Настороженного, но и нечто большее, «Вечности» оказалось достаточно, дабы собрать едва слившуюся во что-то вменяемое «Картину» произошедшего, — вещи, ранее казавшиеся незначительными и не стоящими внимания, рассказывали большее, чем многие непосвящённые могли себе лишь воображать.

В бытность своей молодости «Настороженный» обладал какой-то таинственной способностью вляпываться во всякое неприятное и выходить сухим из самой грязной воды, находить на свою пятую точку приключений, словно какой-то мистический магнит, и это, в частности, позволяло ему творить, созидать чернилами разума вещи, за обладание которыми сходились в противостоянии достаточно могущественные существования. Одна из таких вещей, с большей вероятностью сотворённая при непосредственном участии «Настороженного» и черпающая воду из информационного «Монолита», сейчас предстала перед взором хозяина, сонно улёгшаяся на его рабочем столе.

Что-то не сходилось. Хозяин хорошо понимал, что это была не первая «Их» попытка переломить неудержимый ход истории, они ведали это уже давно, с самого первого дня их объединения. Однако многие детали были слишком хорошо спрятаны, и одна из таковых, несомненно, таилась в делах Настороженного.

@Возможно, «Настороженный» в тайне помогал нам? Нашему самоубийственному плану? И всё то время прятался в тени, где-то недалеко, подталкивая к тем, либо иным вещам? (Нахмурившись) Незаметно строил свои далеко идущие планы, прямо перед самым нашим носом? (Сощурившись) Либо же, вовсе пытался разрушить то немногое, что нам с боем удалось обрести? Что может быть хуже неопределённости в вопросах, значение которых, сложно переоценить? Одно ясно точно, — вещь находящаяся сейчас в моих руках и мне явно не предназначенная, определит «Исход» чего-то более существенного. Возможно мне вовсе стоит «Разрушить» это? (Задумавшись) Нет, вещь способная при правильном использовании сотворить «Волны», должна остаться целой. (Выждав) Возможно его просьба, не так «Глупа», и наиболее безопасное место (Смотря в сторону плато) там? В руках «Чего-то», покамест незначительного?

Грузные очи Хозяина вновь поднялись на полотно, пересеклись с запечатлёнными на холсте яркими, насыщенными глазами, — «Совсем скоро, последняя из вспышек декады, будет окончена дорогая Эйслин. Прошло так много времени с тех пор, как вкус твоих алых губ насыщал моё огрубевшее сердце и подобно первой, некогда озарившей этот стихийно улёгшийся город «Вспышке», (Выждав) обещание, страстно данное нашими умами и сердцами, — всё так же крепко и позволяет мне быть стойким в вечности этого, пожирающего меня «Ожидания» по единственной тебе», — Мужчина встал и добрался до портрета, его бледная рука протянулась вперёд и нежно прикоснулась к нарисованной щеке застывшей на холсте женщины.

@Сколько ещё я смогу выдержать? (Созерцая) Сколько ещё эпох мне предстоит провести в ожидании нашего воссоединения? Надолго ли хватит моего терпения и дальше наблюдать за твоими мучениями, Эйслин? Возможно, мне стоит поступить как-то иначе? (Сокрушаясь) Ты уверяла меня, что оно станется небольшим «Моментом» разлуки, будет более чем кратко для нашей любви, напротив, для меня это самое «Мгновение» обернулось чем-то большим, чем просто «Вечностью» застывших дней, интересно, предполагала ли ты такой исход?

Тишина была ответом ему, — хозяину этого вечного «Мира». Там, недалеко от «Посмертия», какой-то карлик уронил бутыль алкоголя, и, разбившись, содержимое тары окрасило туманные клубни в оттенок розового. Выругавшись куда-то в сторону нависшего дымчатого купола, тот самый коротышка припал на колени в потугах вобрать в себя разлитое содержимое, — выдержанное, десертное, ликёрное вино, некогда полюбившееся и никогда не забываемое. Хозяин улыбнулся, эта сцена напомнила ему о бремени, что улеглась на плечах его, о том, как же было прекрасно то жалкое, ставшее каким-то далёким сном, неведение. Хозяин открыл один из выдвижных ящичков, там в миниатюрной, сотканной из какого-то дерева таре расположилось закупоренное вино, расчехлив его, Хозяин поднял бутыль над головой и пригубил.

@Знаешь, «Настороженный»? В погоне за твоей тенью ты стал мне более чем близок. (Улыбнувшись) Надеюсь, когда-нибудь у нас появится возможность поговорить о многих вещах за бутылкой-другой креплёного пойла, (Встряхнув тару) за тебя, мой невстреченный «Друг», (Пригубляя) ведь эти жалкие заметки, оставленные тобой, (Осушая) так призрачны и серы. (Осушая) На верном ли я пути? Существует ли он вообще, этот «Путь» (Подняв взгляд на потолок, где расположилась прекрасная фреска) либо же всё это игры моего ставшего больным разума? Вопросы и не одного ответа, *Смех* мне не привыкать к этому.

Где-то там, недалеко от улицы «Белых Фонарей», одинокий «Ведун» почувствовал на себе взгляд чего-то неопределённого и посмотрел в сторону «Звезды». Каждый из служителей «Света» ведал, что где-то там, в «Башне», существовал её страж, — «Светоносной» и «Направляющей». Улыбнувшись про себя, «Ведун» направился далее за очередными вещами, которые необходимо было передать. В ближайшем времени, ему предстояло путешествие в туманы, в столицу человеческой цивилизации, — Лоян и к этому странствию, было необходимо основательно подготовиться.

@Читая те обрывки, (Смотря в сторону Белого квартала) мне начинает всё более казаться, что совершённое, (Выждав) наверняка не более чем начало чего-то большего, (Добравшись до окна) верно Настороженный? Это же в твоём стиле? Та просьба, (Улыбнувшись) наконец-то будет исполнена, я не стану жалеть, (Покачивая головой) я устал думать обо всём этом, мне хочется освободиться, (Сощурившись) и я сделаю это.

Шум цепей вторил словам Хозяина и разнёсся своим эхом в стороны, где-то там, на вершине башни, в ожидании застыла она, — «Звезда», которую он поклялся беречь и оберегать, покуда жизнь не покинет его исхудавшее тело.

@(Вздыхая) Вот скажи мне Настороженный, ты был достаточно необычным, дабы вызывать зависть и «Жажду», не правда ли? (Размышляя) В отличие от других «Сеятелей», томно занимавшихся своим непосредственным «Заданием», являлся бунтарём в своём праве, — имел собственное «Я», и даже необычные взгляды на, казалось бы, однозначные, определённые всеми вещи. Как ты вообще дорвался до положения «Старейшины» и стоят ли полученные тобой откровения, всего этого, совершённого и сделанного? Когда-нибудь я узнаю ответ на свой поставленный вопрос, но сейчас...

Белокаменные стены простирались своей неприступной величавостью, смыкаясь кольцом и беря в объятия свои весь белый квартал города, — ограждая «Выживание» от кипящей «Жизни» там, в раскинувшейся трущобной действительности. Молодых аристократов города плетей часто пугали тем скверным местом, и даже взрослые боялись оказаться там за немилостью. Хотя среди кланов города были некоторые личности, отправлявшие своё «Чадо» для «Закалки» в трущобную действительность, они были немногочисленны, да и сама практика считалась несколько чрезмерной.

Там, в трущобной действительности, словно по какой-то обширной, сладкой артерии текла ядреная жизнь. Хозяину нравилось наблюдать за ней, за её пульсацией, за тем, как шла борьба за жалкий глоток воздуха, за очередной пропитанный болью и непринятием день, — это заставляло возвращаться к воспоминаниям ушедшей живости, временам «Гнезда», коротать вечность добровольного заключения в ожидании горячего «Соития», которое так или иначе непременно произойдёт.

@И всё же мне интересно Настороженный, что же вызывало у твоих коллег беспокойство? Оправданное ли? Или возможно здесь скрыто что-то иное? Что-то всеми нами упущенное? (Вспоминая) Что же такого тебе удалось выяснить и отыскать, что в кругу знающих и приближённых, — тебя начали именовать отступником? Искушённые слушатели твоих сказок, включая меня самого, до сих пор задаются вопросами, ответов на которые нет и явно не будет, (Смотря куда-то в сторону трущоб) от чего же ты отступился тогда или от кого? И на что натолкнулся? Вопросы и ни одного жалкого оставленного прямого ответа, лишь россыпь озадачивающих намеков, — меньшего и не стоило ожидать от кого-то вроде тебя? Верно Настороженный? Либо же (Сощурившись), у тебя не было особого выбора и твой арсенал ограничивался лишь ими?

P. S Старейшина «Сеятелей», — Настороженный.

@Сеятели, эти беспокойные «Мусорщики» сущего, они наверняка и сейчас рыщут где-то там, возможно (Смотря на разлёгшееся городское плато в низине), даже совсем рядом, поблизости. Словно какие-то гончие, они находятся в вечном прожорливом движении, — кажется, их голод не утолить. Разнюхивают, а как берут след, — сбросить с хвоста, становится довольно весомой проблемой. Вечно снуют где-то рядом с чем-то интересным, никогда не приближаются и не вмешиваются в течение событий больше необходимого и нужного, словно боятся подпортить горячее, поданное к трапезному столу, блюдо. Таким образом, Настороженный был весомым исключением, что позволял себе больше остальных своих коллег и в конечном итоге, поплатился за это.

Мужчина вновь опустил свой взгляд куда-то вниз, — башенный квартал улёгся за изысканной стеной из драгоценного камня и металла, излучавшего какую-то матовую черноту. Особняки роем стремились ввысь, один на другом, словно кто-то играл в «Башенки» и забыл вовремя остановиться, впрочем, каждое из хаотичных строений не превышало и половины от одиноко стоящей, возвышающейся башни, — таков был наказ, изданный когда-то в старину и до сих пор исполняемый по прошествии череды охотничьих эпох.

@Сеятели, вечно находящиеся в движении «Тени», есть не так много людей, которые предполагают что-то вообще об их существовании, пожалуй знающих и того меньше. Мне всегда было интересно, чем же таким занимаются «Сеятели» на самом деле? Они явно следуют некой миссии, но какой же? Что они «Сеют» на просторах сущего и зачем? Разрушение? Созидание? Открытый вопрос. (Размышляя) Чем бы то ни было, кажется, им ни в коем случае нельзя попасться в их «Маленькой», жалкой игре, которую они ведут изо дня в день и явно не намерены останавливаться, — ни сейчас, ни когда-либо потом. Но каждому движению есть завершение, такова истинность и положение вещей...

Хозяин вновь подошёл к портрету и протянул руку в сторону застывшей искусительницы его мыслей. Протянутая ладонь, не дотянувшись, опала, в этот очередной раз Хозяин устал довольствоваться жалкими имеющимися крошками. Съедающее заживо одиночество подвело к черте. Запечатлённые красками очи встречались с его, ещё живым взглядом, тлеющим на просторах сущего в ожидании исхода, творённого отчасти его собственными руками, совершённой плеядой выборов.

@Знаешь, мне всегда было интересно дорогая Эйслин, что за кошмар тебе снится? (Тоскливо) Есть ли я в твоей непрекращающейся агонии? (Сокрушаясь) Зная тебя, твой дурной нрав, я уверен, ты там одна, — маленькая, уставшая девочка, всеми силами старающаяся быть сильной. (Прикоснувшись к рисованной щеке) Будь уверена, *Цепи* ждать осталось недолго, в скором времени я вызволю тебя из пожирающего одиночества,*Цепи* заточения длинною в сон. Подоспею к твоему ложу, где тебя терзает морок, и нежно разбужу, — долгим поцелуем. Вновь назову своей единственной драгоценностью и маленькой, беззащитной хрупкостью, как когда-то давно, на вершине «Голубоглазого» пика, с которого была видна вся меркнущая перед тобой, красота «Аквамарина», — лишь он, ты, я, дующий в наши спины, неотвратимый ветер перемен.

Этого преисполненного чем-то нерушимым «Человека», немногие имели право знать под псевдонимом «Хозяин», ещё более узкий круг, по большей части состоящий из старейшин рода Блад, под именем Беркан, — Беркан О'Блад, родоначальник и основоположник немногочисленной линии крови обосновавшейся и творённой в черте туманного града. Пожалуй, одного упоминания этого влиятельного люда было достаточно для того, дабы показать принадлежность к высшим кругам аристократии города, сокрытого туманами, — «Багровой» и «Чистейшей», как поговаривают в определенных местах за белокаменной стеной.

@(Созерцая распростершийся город, от одного его конца до другого, улёгшегося в пределах городской черты) Люди, — удивительные создания, когда в их руках время, они могут созидать, казалось бы, невозможные, сложно устроенные вещи. (Вспоминая) Мне до сих пор помнится тот славный малый, кто первым из множества узрел надежду в туманной гряде, откликнулся на зов «Амброзии», — принял милость её и благодать, в последующем сыскал славу первого охотника, первой туманной ищейки, для которой это место, явилось более чем домом. (Улыбнувшись) Где же ты сейчас? Отказавшийся от дара вечности?

Хозяин чувствовал, как его «Я» неспешно декада за декадой преображается, изменяется, уже не было того Смерроу, который когда-то пожимал руку человеческому «Бастиону» в несокрушимой вере в себя и в свою правду. Не было того самого Смерроу, что пошёл наперекор воле Демиурга, сотворившего его вид. Люда, что разорвал оковы «Эволюции» и создал уникальную линию крови, — род Блад которому он приходится родоначальником. Сейчас в это самое мгновение истории, от него осталась лишь жалкая тень, измученная всё нарастающим безумием, и до того, как оно полностью поглотит его...

@(Смотря на свои ладони) Верно, вспышки тлеют быстро, лишь людские судьбы сгорают быстрее их. Мне помнится, некогда вокруг башни возлегли распростёршиеся лагеря беженцев. Собственные миры стали не рады им либо непригодны и опасны. Этим скитальцам, некуда было податься, их нигде не ждали и никто не желал им успеха, — найдя пристанище у подножия моей «Тюрьмы», те обрели место, которое по праву могли назвать вновь обретённым домом. В последующем провозглашённое вечным «Оазисом», шумное, бурно растущее оно «Задышало» полной грудью. Те же, гонимые мирами изгнанники, что первыми достигли подножия башни и обосновались подле её предела, обрели своё законное место по праву первенства в черте полнящегося, разрастающегося города. Стали управленцами возлёгшего перед моими очами плато, становившегося изо дня в день, покуда не образовалось (Созерцая) это людское, состоящее из множества цивилизаций, культур и рас «Нечто» животрепещущее и дышащее.

Хозяин опустил свой палец к высохшим чернилам и принялся вновь рыскать в поисках чего-то неопределённого, какого-то одиноко стоящего символа, приобретшего для него иное, многоликое значение. Знаки, рождающиеся в тех либо иных событиях, грохочущих в сущем, в затянувшейся вечности недосказанностей, Хозяин соотносил и бережно охватывал мыслью, тут же перенося на соседний, жаждущий быть запятнанным лист.

@Мне всегда было интересно, «Настороженный», если бы мы были пазлами, то куда бы ты нас поместил? На окраину той громоздкой картины либо вовсе в её эпицентр? И я, и ты, где бы нынче ни протекал твой интерес, знаем, что рано или поздно наступит «Конец» той затянувшейся истории, чем бы она по итогу ни оказалась для каждого из нас.

Всё познаётся в размере.

И сокровенная ложь и любовь.

Миры, сокрытые в сумраке, тени.

Истории в пыли, сошедшие с обветренных уст.

Так называемое «Всё» было более чем каким-то символом. Хозяин хорошо знал, что порою за самыми обыденными вещами скрывалось нечто большее, грандиозное, прячущееся где-то там, в вечности своих мыслей, изредка появляющееся, дабы внести едва заметные правки, корректировки несущейся вдаль истории.

Всё, — на ветхом пергаменте.

Летописцы, барды ушедших времён.

Те, чья ария подобна спасители.

И те чья соната, горько изольётся потом.

Их песни единое, — элегия с неизвестным концом.

Хозяин начал неспешно отбивать указательным пальцем какую-то насыщенную, грустную мелодию, напевать её, — пропитанную сожалением, непринятием и горечью запятнанных потерь. Посмотрев в сторону холста, Хозяин мягко улыбнулся. Что-то сокровенное и неприступное, видящееся только ему одному, до сих пор заставляло дышать этим «Днём», существовать мыслями об их «Единении» в вечном.

Ничто, — не бывает без меры.

Ни во лжи, ни в любви, ни в умах.

В сердцах, наполненных надеждою, верой.

В историях, хранящих след о забытых путях.

«Мера всему есть, даже забытому, — ненужному хламу на задворках истлевших времён», — Хозяин остановил свою песнь, и пальцы его рук, создали последний крик угасшей мелодии. Вещь, что гложила его разум, так и не была произнесена. Власть, давно дремлющая в его нутре, вырвалась из оков дурмана. Казалось, вот-вот, и она пошатнёт стены этой странной башни. Хозяин нахмурился, прорывающийся поток иссяк, и лицо его вновь приняло свои привычные черты, — «Я всё больше уподобляюсь Морра, *Хм* какая дрянная, уморительная шутка».

Ничто, — окроплено чернилами.

И там на страницах вещей.

Скрестились манящие выбором, выборы.

Все против всех, до единого.

За ничто, — во строках угасающих дней.

@Впрочем, так оно и сложилось, *Скалясь*, видно, кто-то заигрался и не заметил просчёт, совсем маленький и юродивый, (Сощурившись) но просчёт ли это? Возможно те моросящие капли начавшегося дождя, были чем-то большим, чем какой-то неопределённостью?

Хозяин закрыл свои очи и ненадолго погрузился в колыбель тишины, его пальцы постукивали по столу, отбивая очередную причудливую мелодию, явно когда-то игравшую на каких-то томных вечерях, там, на его родной планете, в небольшом родовом имении, при уезде названном по каким-то причинам Серым.

Тусклый, мягкий, ласкающий свет проникал в затемнённый кабинет и освещал бледное лицо своего одинокого спутника, пошедшего на садистское затворничество по каким-то своим соображениям. Беркан посмотрел на музу его вечности, и яркая улыбка возлегла на его лице, каждый раз, созерцая её, его шаткое расположение духа уравновешивалось, становилось взвешенным.

@Моя драгоценность, (Выждав) затянувшаяся песня вот-вот затихнет, *Непонятный шум* лета минули незаметно, (Смотря на портрет), но даже сейчас наше обещание крепко, *Звук колыхающихся цепей* верно, мы отдали достаточно, дабы в окончание обрести покой.

Голос хозяина унёсся ввысь, через лестничные пролёты, и стих где-то там, ударившись об стойкое молчание и шелест цепей, отвечавших ему своим грохотом, скрежетом звеньев друг о друга и молчаливым, мятежным покачиванием.

@Интересно, дорогая Эйслин, пронеслось ли для тебя всё то время, как какое-то мгновение? Ты откроешь свои заспанные очи, и наши взгляды пересекутся? Какими будут твои слова? Ведь мои (Выждав) наконец-то я знаю, что сказать тебе, моей единственной драгоценности, хранимой и любимой в веках. Вот-вот, последняя из череды декад завершается, а значит, *Ха* (Смотря за пределы башни в непроглядную туманную пелену) очередная охотничья, одиннадцатая по счёту эпоха *Скрежет цепей* вот-вот начнёт свою песнь. (Созерцая плато) Думается, нам пора начинать, дорогая Эйслин, кишащий люд застыл в ожидании своего заслуженного праздника, и мы не можем заставлять его больше ждать.

Хозяин направился по винтовой лестнице вверх, содержащая ровно девятьсот девяносто девять ступенек, она вела его к «Капищу», сакральному месту для каждого жителя Туманграда, живой «Амброзии», что виделась тусклой звездой даже в самых далёких плоскостях, — её свет, насыщенный неумолимой верой и являющий собой непокорённую надежду, являлся всем в туманном, непроглядном далёче, манил и согревал любого, нуждающегося в нём.

Каждому, кто искренне желал, «Звезда» указывала путь, её насыщенный свет проникал во что-то большее, чем «Пространство», в глубины разума и сути, связывал настоящее, желания и грёзы воедино и вёл, — тропой, сотканной из самого жёсткого и одновременно хрупкого материала на свете, к городу, возлёгшему где-то там, в туманных, серых горизонтах.

Одна сотворённая из неизвестного сплава ступенька за другой привели этого худощавого, бледного мужчину к «Звезде», — расположившейся в заточении гремящих цепей и жёсткой, монструозной оправы, та переливалась во вездесущем свету. Казалось, «Звезда» находилась в блаженном сне, её мягкое сияние успокаивало и одаривало «Верой» в очередной день всё людское ложе, возлёгшее подле основания башни и раскинувшееся в даль россыпью кибиток до самого окончания городской черты.

Беркан не любил это место, точнее, в какой-то момент времени оно совсем перестало радовать его, ранее подолгу оставаясь подле «Звезды», он забывался, разделял своё горе с вездесущим, обласкивающим его тело светом. Из раза в раз этот «Свет» всё более сгущался и преображался сильнодействующим ядом, терзающим его душу, поэтому тот стал бывать здесь всё реже и реже, покуда частота его посещений не ограничилось разом, в одну охотничью эпоху. И сейчас, спустя многие вспышки, этот несколько сгорбившийся люд, вновь оказался здесь, вблизи её неугасающего сияния.

Неспешная череда шагов привела Беркана к подножию «Звезды», несколько дюжин громоздких ступенек вели к ней. Беркан взглянул на постамент с россыпью высеченных на нём выемок, в основном те были пустующие, но вот одна из них, последняя, расположившаяся на вершине, содержала пульсирующий, обволочённый пурпуром предмет. Творённый властью орб являл в себе переливающуюся, чистейшую эссенцию.

Манипулируя властью, Хозяин поднял этот «Шар» в воздух, он воспарил и остановился перед ним в своём молчаливом подчинении, правая рука раскрывшая ладонь, неспешно формировала над собой какое-то сферообразное «Нечто», очередную переливающуюся багровым сиянием эссенцию. Нити-транспортёры устремляли «Воды» власти из резервуаров наружу, таким образом сотворяя ту «Властную» сферу.

Пара источающих могущество орбов, — багровый и насыщенный пурпуром, следуя воле Хозяина, двинулись навстречу друг другу, их соитие сопровождалось красочной, мистической пульсацией, багрово-пурпурными всхлипами, которые завершились рождением на свет чего-то таинственного. Хозяин разрезал остриём своего ногтя ладонь, парочка капель крови была пожрана вспыхнувшим кровавым свечением орбом. Это самое свечение являлось проявлением «Унии», — трое были связаны кровью, эта самая «Связь» имела особые свойства, позволяя действовать в унисон, склонить чашу случая на свою сторону.

@Сейчас всё станет на свои места, «Настороженный», больше нет места для манёвров и окольных путей, есть лишь дверь, порог которой необходимо пересечь.

Пурпурная, с яркими бордовыми, алыми всхлипами сфера была волей направлена в сторону звезды. Таким образом они соприкоснулись. Будто бы дитя, вкусившее впервые материнское молочко, — звезда затряслась, заставляя сдерживающие её, свисающие цепи издавать треск и грохот, не более мгновения и та разразилась яркой, нарушающей пространство вспышкой. Эта «Вспышка» знаменовала собой окончание старой десятой и начало новой, одиннадцатой охотничьей эпохи для города, что местные именовали Туманградом, городом Вечных Туманов, а пришлые и за его пределами, — городом Плетей.

@Будь ты тут, Райзор, как бы ты поступил, мой извечный враг, ставший братом по духу? Возможно ты бы посмеялся надо мной, *Смех* человеком давно пережившим своё время. (Сокрушаясь) Кажется, я действительно окончательно состарился, раз ищу совета у заносчивого Морра, (Смотря куда-то) которого забрала сама смерть, *Смешок* не так ли? Уверен, будь ты рядом, это тебя явно позабавило бы и позволило иначе взглянуть на вещи, для каждого из нас бывшие значимыми, а ныне, по крайней мере для меня, ставшие не более, чем какой-то незначительной шуткой.

Вспышка, рождающая и зазывающая, разразилась в стороны своими протянутыми, словно руки, лучами, — они направились неумолимо вперёд, мимо башенного квартала, рассекая район белого города и гниющие в своём естестве трущобы.

Соприкоснувшись с куполом, что окружал город плетей, та всепоглощающая световая волна придала этому дымчатому полотну, уникальный, переливающийся багрово пурпурным, алый оттенок и на мгновение задержавшись, понеслась далее в непроглядные, одинокие пустоты, минуя возвышающиеся цитадели на крышах которых собрались люди и иные причудливые места, рукою протягиваясь далее, куда-то в неизвестность.

Взгляд Хозяина похолодел, кажется, его силуэт стал меньше, более болезненным, сгорбился. Шелест цепей затмил собой едва слышимый шёпот Хозяина, и не начавшийся дождь забрал с собой что-то им недосказанное и больное...

...наконец-то завершив своё путешествие и покидая это место, я по прихоти своего желания обернулся, вновь поднял взор на возвышающегося над плато «Исполина», под сенью которого застыл увековеченный туманами город...людская обитель, обветренная нескончаемым потоком вспышек....

Звёздный Скиталец, — Лан Ла Корт.