Влиятель

– Сейчас, – продолжал свою лекцию толстый, похожий на мультяшного Карлсона, коротышка лет пятидесяти, в зелёной рубашке и мешковатом светло-сером комбинезоне, – я вам покажу одну штуковину, которая откроет вам потрясающие возможности.

Как известно, влияние на человека – искусство давнее, если не сказать, древнее. Причём, довольно часто методика человека влиять на других, аналогичных приматов, может оказаться настолько мощной, при этом, настолько тупой, что слово «искусство» можно считать тут излишним…

Я сидел в четвёртом ряду самого обыкновенного зрительского зала сельского клуба, носящего, может не совсем типичное для села звание – имени Иоганна Штрауса.

Глядел и слушал этого неказистого лектора, буквально, открыв рот. Манера его речи была простой и в то же самое время, непостижимой. Он говорил, довольно противным голосом, но так, что в зале все буквально затаили дыхание.

– Попытки влиять на другого человека сопутствуют всю историю человечества. С тех самых пор, когда один примат хотел чего-то добиться от другого… Согласитесь, далеко не всегда желания у приматов совпадают. Например, один из них – хочет есть, а другой – не хочет с ним делиться. Бывает такое?

– Бывает! – Едва не хором ответили зрители.

– А бывает такое, что от вас, например, хотят, что бы вы много работали, а взамен – ничего не предлагают?

– Да, постоянно!

– Конечно!

– Да всегда так!

– А вы сами, что-нибудь сделали для того, что б было иначе? – Лектор, похоже,

далеко не первый раз вёл лекцию, и у него всё шло по давно обкатанному плану.

– Да мы говорили…

– И жаловались…

– Всё понятно! – «Карлсон» сделал глоток из стоящего рядом с ним стакана. – Сами вы ничего не решаете, а ваше руководство всё делает по-своему. Конечно, можно решать ваши проблемы по старинке, жаловаться в вышестоящие организации… Можно! Увы, результат будет вполне предсказуем…

– Так что нам делать?

– Вот! Сейчас мы подходим к самому интересному! – Коротышка, кажется, просиял. – Сейчас я вам покажу устройство, которое позволит решать любые подобные вопросы гораздо проще… Но прежде, чем мы приступим к демонстрации, я попрошу людей, имеющих серьёзные проблемы со здоровьем, в частности с высоким давлением, сердечными заболеваниями и эпилепсией, пересесть на задние ряды. Дело в том, что при работе нашего изделия возникает угроза обострений…

Несколько мужиков из нашего села встали и с недовольным бормотанием, не торопясь пересели на дальние ряды.

– Спасибо, дорогие! Итак, сейчас я вам продемонстрирую работу действующей модели устройства, разработанного в нашем институте… Заранее предупреждаю, что многим из вас может быть некомфортно, так что я заранее прошу прощения за возможные неудобства.

С этими словами «Карлосон» снял со стола картонную коробку. Впрочем, это была даже не коробка, а сделанная из коробки ширма, прикрывающая стоящий на столе аппарат. Вид у аппарата был, скажем прямо, неказистый. На грубо собранном из металлических уголков шасси было закреплено несколько электронных плат, небрежно проложены разноцветные провода. В стороне – самая обыкновенная клавиатура от компьютера, несколько непонятных коробочек и «крутилок»…

Всё это светилось оранжевым светом, как старинной ламповой радиоле.

«Последний штрих»: рядом стоял алюминиевый «матюгальник», точь-в-точь такой, как у нашего председателя, когда он рапортует о своих достижениях.

По залу прошёл ропот непонимания.

– Итак, друзья, приступим к демонстрации нашего устройства!

«Карлсон» взял в руки микрофон и начал что-то бормотать в него. Бормотал он так несколько минут, может, даже, секунд. Из «матюгальника» прозвучали какие-то хриплые бульканья, но ни одного слова разобрать мне не удалось.

Не знаю, сколько длилось это бульканье, забылся. Вокруг меня несколько человек встали, молча подошли к лектору и не сговариваясь положили свои кошельки на столик, где стаял аппарат. Я, пожалуй, тоже положил бы свой кошелёк, если б он у меня был с собой, а не оставлен в кармане пальто.

– Стоп! – Скомандовал «Карлсон» своим противным голосом. Все вздрогнули.

– Друзья! Заберите свои кошельки! Только что вы имели возможность убедиться в эффективности аппарата. Прислушайтесь к себе… Чувствуете, как увеличился пульс?

Моё сердце бешено колотилось. Я просунул палец между воротником и шеей.

– А как это у вас получилось?

– Как это вообще возможно?

– Это что было?

– Друзья! Только что вы все стали участниками демонстрации возможностей аппарата. Не забудьте забрать свои кошельки!

– А ведь точно!

– А как они у вас оказались?

– Вы ведь видели… Все видели? Никто потом не станет говорить, что я у вас обманом отобрал кошельки?

– Нет…

– Вот и замечательно! – «Карлсон» просто сиял. – Итак, друзья, вы все теперь знаете, какую аппаратуру может создать человек.

– Да!

– Да!

– Простите, а как она работает?

– Да, а это не опасно?

Лектор потянулся к графину.

– Друзья! А вот этот графин – опасная штука?

– Нет…

– А если его наполнить не водой, а скажем, бензином? А потом – швырнуть его на моторный отсек танка?

Все затихли.

– Видите, даже совершенно безопасный предмет может стать опасным оружием! Так и аппарат… Его можно использовать для баловства, как только что я, а можно заставить любого человека делать то, что он, без такого влияния, никогда в жизни бы не стал бы делать!

Все напряглись.

– Не бойтесь, друзья! Я не собираюсь отнимать у вас ваши кошельки, тем более, что если бы хотел, то давно бы уже отнял! Вы это уже видели… Мне не нужно от вас ничего!

– Так уж и ничего? – Крикнул кто-то из зала.

– Если быть совсем уж честным, то мне интересны ваши предложения по применению этого аппарата… Вы ведь понимаете, что ваши интересы, во всяком случае, в вашем селе, никто не представляет! Те, кто могут сделать что-нибудь для вас – палец о палец не ударят, а те, кто рад бы – не имеет никаких возможностей…

– А что мы можем сделать?

– Вот! Представьте, что вы можете всё! Теперь все чиновники, председатели и прочие, от кого зависит принятие решений – оказываются под вашим влиянием! Как бы они не противились, они будут делать то, что вы им велите!

В зале воцарилась тишина. У кого-то забурчало в животе. Если бы в зале была хоть одна муха, наверное, было бы слышно, как она жужжит.

– Я понимаю, что со своими желаниями нужно быть крайне осторожным. Мало ли, какие цели могут быть у человека. А обладай таким аппаратом, скажем, преступник…

Тишина ещё более сгустилась. Если б муха в зале всё-таки была, то все бы слышали, как бурчит в животе у неё...

– Итак, друзья, как бы вы распорядились таким аппаратом?

– Это вы серьёзно? Кто ж вам расскажет, всю правду-то?

– Да, неудобно как-то…

Признаюсь, я бы тоже не стал сообщать всем о своих желаниях. Больно уж это личное дело.

– Друзья, я понимаю, некоторую неловкость… Давайте, может, сделаем «коллективное пожелание»! Все желающие, напишите свою версию пожелания, которое, по вашему мнению, актуально для всего вашего села. Я намеренно не буду высказывать своих предпочтений, чтобы не повлиять на ваше мнение. Потом – вы сами отберёте наиболее привлекательное пожелание… И не важно, будет это… Впрочем, я пообещал не высказывать своё мнение!

«Карлсон» спустился со сцены в зал, держа в руке пачку бумаги и коробку с шариковыми ручками. Потом он попросил Мишу, шустрого парня с первого ряда, раздать всё присутствующим.

Я повертел в руках листок. Интересно, что пишут односельчане? Повертел головой. Кто-то старательно выводит буквы, примостившись на узком подлокотнике. Кто-то пытается расписать новый стержень…

Мне показалось, что кто-то вышел из зала. Интересно, кто, зачем? Неужели, в такой момент может приспичить… Или, желание покурить сейчас – важнее, чем участие в таком любопытном эксперименте?

Повертев листок, я написал: «Что бы засыпали лужу возле магазина и не отправляли в поле во время дождя!». Довольный собой, я сложил листок вчетверо и передал записку вперёд.

Скоро записок набралось довольно много. Можно было бы и начать их перебирать, но «Карлсон» не прикоснулся.

– Так, друзья! Насколько я понимаю, больше пожеланий нет. Кто-нибудь из вас возьмётся их как-то упорядочить?

Миша, тот самый парень с первого ряда, взял записки, повернулся к залу и начал их просматривать. Их нужно было разложить по разным стопкам, а для этого – приходилось всё время поворачиваться спиной ко всем. Чтобы не возникало никаких разговоров, он сел на край сцены и приступил к работе.

Через несколько минут все записки были разложены в несколько стопок.

«Карлсон» взял самую большую стопку, поблагодарил Мишу и прочёл несколько листков. Мы, сельчане, немногословны. Чтение не заняло много времени.

– Так, друзья! Я вижу, что желание засыпать лужу возле магазина – самое популярное желание… Что ж, будем считать, что уже сегодня ваша мечта испол…

Договорить «Карлсон» не успел.

В эту секунду перед ним появился неизвестно откуда взявшийся участковый – младший лейтенант милиции Мотылёв. Рядом с «Карлсоном» он был прямо-таки «Дядя Стёпа» – здоровенный, двухметрового роста верзила, в серой форменной шинели… Увы, на этом его сходство с героем нашего детства заканчивалось: он успел зарекомендовать себя, как бестолковый, наглый и жадный человек. Я помню, как пару лет назад он появился у нас в звании капитана. Такая вот «головокружительная карьера»… Впрочем, найти другого участкового милицейское начальство не смогло.

Мотылёв что-то тихо сказал «Карлсону», тот побледнел, дёрнулся было к своему аппарату, но ничего поделать не смог…

Собственно, на этом «Эксперимент Карлсона» можно считать законченным.

Все присутствующие в зале были переписаны какими-то приезжими мужиками в серых костюмах, потом – расписались в каких-то бланках, где каждый предупреждался о неразглашении сведений об увиденном и услышанном.

«Карлсона» никто больше никогда не видел.

Единственное, что о нём стало известно со слов Мотылёва, так это то, что он вовсе не сотрудник НИИ, а какой-то самозванец, его аппарат, по словам инженеров, работать не мог даже в принципе, но всё-таки работал.

Да! Ещё, он рассказывал, что того самозванца отправили в дурдом. Не знаю, он, может, и гений, но там ему – самое место!

Кто ж о таком аппарате рассказывает кому попало?