Воин и Екай

Екаи почти бессмертны. По крайней мере, некоторые существа способны прожить, точнее, просуществовать довольно длительный срок. Никто не знает, сколько обычно определенно екаям, поэтому люди напридумывали им неприсущие способности и завидное долголетие. Срок существования екая зависит от его силы, или от других факторов, которые повлияли на его появление или проживание. В принципе, это еще тот, лес дремучий, сразу, без налитого полного стакана и не разберешь!

Так вышло, что Екай Агрон потерял свое бессмертие, когда неосмотрительно перешел дорогу Старому Отшельнику, и опрокинул его дорожную чашу для подаяний.

Старший Отшельник был подслеповатый, и когда расположился на отдых перед родником, то оставил свои вещи прямо на тропе, где местные духи и чудовища, обычно беспрепятственно следовали по своим делам. Сначало екаю пришлось обойти котомку, после чего его смутил чужой запах, и когда он услышал шорох в кустах, то свернул со своей тропы, решив переждать некоторое время. Именно это несвоевременное движение хвостом сдвинула чашу, которая упала с камня и раскололась на две части. Звук был столь неприятен для них обоих, что вызвало сразу несколько противоречивых чувств. Екай немного испугался, а Старый Отшельник, словно поняв, что произошло, ругнулся, негромко выразив свое недовольство. Этого было достаточно, чтобы образовалось небольшое проклятие! Нет, Отшельник тут был только инструментом, сам по себе этот пожилой и достойный уважения человек, и мухи бы зря не обидел, не то, что бы кого-то специально, взял, и проклял! Не ясно?

Все дело в сложном словосочетание, которое нашло свое духовное очертание в данном месте. Родник был единственным предметом почитания всех Местных Духов, и любое неудовольствие портило это место, что сказывалось на дальнейшей судьбе тех, кто, по мнению местных обитателей, чем-то прогневал богов.

Ну, Старый Отшельник давно не мог искупить свои грехи, его прежняя жизнь Воина, Игрока и Пьяницы, была тому прямым свидетельством. Прожитые годы в странствиях по святым местам, нисколько не изменили его карму, все его молитвы были напрасными, и срок до будущего перерождения, был столь мал, что сам Отшельник уже не надеялся на прощение. Разве, что какая-нибудь Богиня снизойдет до него, и не отпустит все его пригрешения, дав ему возможность совершить героический поступок или выполнить сложный обет!

Впрочем, молитв его было достаточно, чтобы среди остальных, простых людей он считался святым, и мог наложением одной руки лечить некоторые болезни, исправлять порчу! Но сам Отшельник знал, что этого чудовищно не хватает, ведь Чаша Весов Судьбы имеет две стороны. Сколько бы он не молился, не просил прощения, не совершал подвигов или не делал добрых дел, Перо Прошлого на противоположной стороне Весов было слишко тяжело для решения его проблемы.

Екай же почувствовал полный упадок сил, и поняв, что случилось что-то непоправимое, вернулся на место преступления. Из мерчающей едва заметной маленькой тени, он стал вполне обычным местным чудовищем, которое словно всплеск фиолетового пламени, возникло огромным волосатым монументом с неестественной бычьей головой.

Его появление было неожиданным, но Старый Отшельник увидев разбитую чашу, уже поборол гнев, и странное мерцание рядом привычно встретил ударом своего посоха. Удар пришелся по чужому широкому лбу, который конечно, ни капли не пострадал, но практически попридержал в изменении. Екай вздрогнул! Нет, он понимал, что в чем-то виноват, и был готов извиниться, силы их изначально не были равны. Бывший Воин таких екаев когда-то об одно колено ломал! Но когда это было, и на что способен сейчас этот благородный старик, об этом местный монстр даже думать не хотел.

Посох из темного вишневого дерева, которое пролежало в воде более ста лет, был сам по себе не прост. Даже без воздействия силы, он мог бы проткнуть Екая насквозь, и выкачав его дух, пригвоздить к земле. Подобное оружие могло метать молнии, разить ледяными серпами, иссушать ведрами чужую энергию! Да, мало ли чем можно озадачить подобный походный посох! Даже его полированная рукоять резала духовную материю, словно клинок!

Но в данный момент, это был лишь жест защиты, слабое покалывание от удара напоминало о том, что Екай перешел границу личного пространства этого страшного человека, и любое резкое движение могло бы стать для него последним!

Екай не боялся Отшельника, когда-то много веков в прошлом они сражались друг с другом в битве, на противоположных сторонах. Воин был посланником Императора того периода. А Екай стало быть служил в армии демонов, которая, кстати, проиграла тогда ту битву. Екай был пленен группой смиренных монахов, но предварительно в поединке с Воином он потерял свой правый глаз. Тогда у воина было иное оружие. Длинное Огненное Копье (ДОК), оставило уродливый след на его морде, выбив несколько острых зубов. Воин тоже получил несколько памятных отметин, на ноге так и остался шрам от укуса. Тот факт, что Воин не добил своего врага, ни о чем не говорит. В том бою полегли многие славные воины, и было развеяно множество демонических существ. Пленненого монахами екая отправили сначало в императорскую темницу. Там ему несколько выправили морду, и заставили служить у одного теплого источника. Через много лет, за достойную службу, екая отпустили с миром, даровав ему охранную грамоту от одного Странствующего монаха. Воин за это время оставил службу у императора, перестал быть ярым поборником Справедливости.

Времена того императора прошли, а следующая их встреча, как видите, была не столь радостной. Екай уже видел этого Старика, но каждый раз ему удавалось, во время уйти с дороги, или вообще переждать в убежище. Нет, он практически ничего не боялся, но запомнившийся запах чужого пота, был для него лучшим предостережением. В данный период времени, делить им было нечего. О появлении таких людей Местные Духи предупреждали всех своих заранее. Вот только не всегда удавалось незаметно покинуть убежище, и перебраться в другое, более безопасное и спокойное место.

Так вышло, что годы, когда один избегал встречи с другим, наверное, прошли даром. Впрочем, данная стычка была неменуемой. Возможно, бывший Воин сам спровацировал этот инцидент, сложно, сейчас об этом судить, легче, проследить за всеми событиями, как свидетели.

Екай не стал качать права, однажды лишившись одного глаза, он не желал повторить прошлый урок. К Старику у него вопросов не было, но некая магическая связь с возникшим проклятием, срочно требовала ответов.

Редкая рябь, что висела в воздухе, раздражала единственный глаз монстра. Он никак не мог разглядеть, что именно его раздражает, и присутствие в этом месте Старика, было отвлекающим, ненужным фактором. Как либо подвинуть его, или тем более, выгнать, он не мог.

Время шло, проклятие становилось неизвлеченным! Это было, ай-яй, как нехорошо! Агрон уже подумал, что во всем виноват Старик, но тот словно, взвесив, что видит, и что могло случиться, тоже уставился на возникшую подозрительную рябь!

Не каждый день рядом возникают такого рода проклятия, молись-не молись в храме, а появление такого фактора, это, как минимум отрицательная частица в его карму! А оно ему нужно? Отшельник уже стоял напротив возникшего екая, и пытался определить, какого чуда тут происходит. Он шел никого не трогал, остановился у родника, отдохнуть, ноги ломят от ходьбы, а тут ему всякие екаи чашу ломают. Этот предмет почти культовый. Обычная керамическая ваза, если ее наполнить варенным рисом, могла уместить несколько мер еды! Отшельник не был жадным, но разбитая чаша напоминала ему о том месте, где он ее получил с рук одной прекрасной женщины. Хозяйка дома приподнесла ему ее в подарок. А его деревянную чашу пришлось оставить на перерестке. Точнее, сжечь с вонючими благовониями. Такой шикарный подарок он тогда заслужил, вылечив маленького сына хозяйки от ночного недержания. Плевое дело, а ее награда ему послужила довольно долго. Яркие краски внешней поверхности чаши давно поблекли, глянец местами отколося небольшими осколками, мелкие трещины приятно ласкали поверхность ладони. Чаша не была ритуальной, не обладала магической защитой от ядов, но в жаркую погоду вода в ней всегда была прохладней, чем могла быть. Короче, разбилась!

Благодаря неслучайным устным выражениям, в воздухе возникла некая темно-золотая субстанция! Зародившееся проклятие было замечено не сразу, тут уже ничем не поможешь, ничего не исправишь. Щепотка соли могла бы исправить положение, или по крайней мере, снизить риск распространения очевидной заразы! Но соли у бродяги давно не было, и взять ее вне поселка было негде.

Случилось, так тому и быть. Если не сильное проклятие, Отшельник это еще переживет. Если неслабое, то следовало как-то найти на него управу, ведь все получилось почти случайно, и теперь это касается всех. Махать руками, кричать, угрожать и просто ругаться, это лишнее. Тут следует понять, что именно произошло, и как локализовать все последствия.

Так бы они и стояли друг против друга. Темная сторона леса, и освещенная рано взошедшей Луной, уютная поляна у источника! Две фигуры, огромный Екай и внешне хрупкий Старик.

Никто не хотел делать первый шаг. Настороженный взгляд одногоглазого и неторопливый, подслеповатый прищур второго. Хрупкий мир треснул, как эта самая разбитая чаша, керамические осколки которой лежат на камнях, но окружающие недремлющие Местные Духи видят иную трещину в мироздании. Ту, которую ничем не склеешь, и обратно, ни во что не соберёшь! Тем более, что золотое в темной оправе марево было для всех плохим преднозменованием! Поднялся неясный гул! Это остальные Местные Духи откликнулись на данное событие. Простой щепоткой соли теперь не обойдешься! Тот, кто разбил чашу, конечно, виноват, но тот, кто не усмотрел за своей вещью, должно быть виноват не меньше. Как рассудить их? Мирской мир и потусторонний сплелись здесь, на границе в явном конфликте. В былые времена, они бы уже бились смертным боем, но в этот период, Екай имел охранную грамоту, которая его сильно ограничивала во многих действиях. А Старик давно не пускал кровь чудищам, не гасил огнем демонов, словно и не было никогда ни того славного Воина, ни лихого Пьяницы, ни тем более, виртуозного Игрока.

Незримые духи не растерялись, и призвали в судьи более весомую фигуру.

Ждать долго не пришлось.

Между ними, но чуть в стороне, в ближайших камышах появилась тонкая фигура серой цапли. Она была, как спица, маленькая и прямая. Вдруг выросла серебрянным свечением ввысь, в стороны. Потом раскрыв огромные для нее крылья, красочным взмахом, осветила все пространство в округе. Лес и поляна, словно покрылись светлой пленкой, которая отрезала это место от остального ночного мира. Цапля на миг развернулась, но уже в другом масштабе, преобразившись в молодую женщину, одетую в просторные светлых тонах одежду, с покрытой полотном головой, без явных дорогих украшений. Ее лицо было выразительным и почти приветливым для обоих участников столкновения. Она опустила крылья-руки, но этот жест не до конца успокоил Местных Духов, которые оказывается давно и нещадно орали во все глотки! Звуки болота погасли, сверху куполом раскрылись ярче звезды, и Луна, словно открытое куда-то окно, призывно распахнула свои очертания в в неведомые, внутренние горизонты.

Местные Духи, а их тут собралась целая тьма, сместились ближе, до самого купола, желая увидеть ту, которую сами призвали на помощь. Мололая Богиня, а это была именно она, свернула свои дивные крылья, обнаружив длинные рукава своей свело-бирюзовой одежды, расшитой шелковыми нитями. В воздухе блеснули тысячи проекции ее божественного образа, потом все сфокусировалось вновь в одном экземпляре. Теперь она просто выглядела молодой особой, которая с любопытством разглядывала заводь и мелкие камешки на дне. Сделала вперед шаг, и от неожиданности вздрогнула, громко ойкнув. Она была босая, холодная вода ее явно удивляла. Вернулась на камень, и теперь стала изучать остальных. Местные духи ее не интересовали, она их словно не замечала. Подслеповатый старик к этому моменту неким образом подтянулся, и стал выглядеть не таким изможденным и усталым, как это было в начале нашей истории. Теперь это опытный пожилой Воин без своих привычных доспехов, сменивший на время одежду странника. Удобная обувь, четки на посохе, котомка за спиной, разбитая чаша. Да, злополучная, разбитая чаша!

Екай, наоборот, как бы сдулся до размеров обычного человека, и стал больше напоминать живое существо. Его длинные волосы мгновенно убрались в единую косу, кожа прсветлела, струпья и лишайники рассосались, возникло подобие простого халата с бесконечными крестами, узорами Знака Вечности. На ногах простые шлепанцы на высоком каблуке, огромный хвост превратился в подобие верхней незаметной накидки. Иллюзия или еще что-то, но теперь эта троица больше напоминала простых людей, которые встретились тут случайно, или неожиданно друг с другом столкнулись. Богиня еще раз осмотрелась, и вся ее веселость и несерьезность вдруг исвезла, она наконец-то увидела темно-золотистую надпись, которую пока сложно было прочесть. Несколько секунд внимания, ей все стало ясно. Помогать остальным в такие минуты не следовало, но раз Местные Духи ее вызвали, то следовало этим двум что-то предложить, как задание.

- Ну, что? Все случившееся, уже произошло, и неисправишь. Впрочем, даю обоим второй шанс. В другом мире, через неделю с одним подростком произойдет несчатье. У вас ровно неделя. Один из вас, получается попадет туда человеком, другой сможет стать там духом. Никаких смертей, чрезмерного насилия, я не потерплю. Впрочем, если сами убивать никого не будете, но что-то произойдет, ну, почти, не по вашей вине, так и быть, в карму не зачтется. У вас своих грехом много, зачем вам лишние брать на душу? Смотрите! Еще, можете взять с собой по одному предмету, но не в качестве оружия. Изменения вещей произойдут сами по себе! Что еще? Язык и письменность будете знать, независимо от своих знаний. С местными божествами не ссорится, чужих духов не обижать.

Я появлюсь, как только все закончится, и если справитесь, и не оплошаете, выполните задание, то проклятие исчезнет. На счет, раз-два-три, все и случится. Приготовились! Раз... три!

Она громко хлопнула в обе ладони, прозвучал всплеск воды. Фигуры Воина и Екая исчезли. Вместе с ними пропал Посох и свирель, которая принадлежала Екаю. Богиня огляделась, выбрала одного из местных духов, приказав ему спрятать осколки чаши и котомку Воина. Дальше ей здесь было нечего делать, стала убирать купол. Тот свернулся не сразу. Духи без этого препятствия, точнее без нужной опоры, стали падать на землю, они торопились обратиться к Богине еще с какой- нибудь глупостью, но та была настроена решительно, еще раз попробовала ногой воду, подняла руки вверх, вереула свои крылья, вновь обернулась маленькой цаплей, и исчезла в зарослях камыша, покинув этот мир. Дух, которого озадачили хранением, кинул разбитую чашу в родник, а котомку збросил высоко на дальнее дерево, осмотрелся, и пользуясь тем, что именно его выбрала Богиня, громко от души квакнул. Мгновенно исчезло мягкое освещение, Луна закрылась темной тучей, а все это место перестало играть своей загадочностью и превратилось в обычный продуваемое ветром участок лесной просеки. Котомка, которая висела на ветке, почти мгновенно обросла диками пчелами, которые на время устроили там свой дом.