Воланд у Канта. "Ведь говорил я ему тогда, за завтраком..."

Шарж-фантазия по Булгакову.

Странный гость, как казалось Иммануилу, был ему знаком, и как будто даже ожидаем, но теперь уже некогда было припоминать. Иностранец захватил его воображение и теперь он воспринимал его как редкий тип оппонента, какого ему ещё не доводилось повстречать.

- Профессор, а как бы вы обрисовали человеческую натуру и особенности мышления человека, их мотивы, логику поведения?

Пуговицы на кафтане профессора совершили два-три колебания вперёд-назад вместе с кафтаном и профессором внутри. Его взгляд устремился внутрь себя и собеседник тактично промолчал, ожидая ответа. Не было совершенно ясно, вызвано ли это колебание стремлением покачнуть вихрь мысли в сознании, или философ отдавал должное завтраку и вместе со вкусом устриц думал о волнении моря. Наконец его взгляд вернулся к столу и собеседнику, маленькая вилочка с тихим звуком, как стук в механизме напольных часов перед отбивкой ровного часа, легла на край тарелки, и он произнёс:

- Дезинтеграция квазивалентных экстремумов точек истины достигается аппроксимацией эволюции сдвигов ментальности индивида к инвариантной сущности аксиом бытия.

- Браво! Браво, профессор! Но осмелюсь попросить пояснить мысль вашу несколько шире. Оно, может быть, и умно, но в таком виде очень не понятно.

- Извольте.

- Буду премного благодарен! Вы, профессор, воля ваша, если будете рассуждать с коллегой столь же ученым и знакомым с темой, сразу увидите в его глазах понимание, или протест, но мне так одномоментно проникнуть в смысл ваших ученых изречений затруднительно. Доставьте мне такое удовольствие, как понимание, и доступные примеры. Уж доказательств у вас и опасаюсь испросить.

- Для начала поймём, что жизнь человеческая есть соприкосновение с истинами и ложью. Между ними лежит невидимая необразованному уму граница. Экстремальность сводится к тому, как часто человек меняет свои убеждения и признаёт ту или иную точку зрения правильной. Пересечение этой границы трагично для человека. Страшно даже подумать, что существуют точки, где Истина не просто граничит с Ложью или заблуждением, но соприкасается с ней и имеет между ними расстояние, стремящееся к нулю!

- Полностью согласен, ибо все мы привычны более к мысли, что между ложным и истинным должна быть какая-никакая дистанция.

- Именно! Теперь об отношениях. Истины бывают большие и маленькие, и сознание, в силу своего понимания, приближается к их пониманию, аппроксимируется. Но что делать, если аксиома, то, что было общепринято вчера, начинает трактоваться иначе? Человек живёт от рождения до смерти, причудливыми речными изгибами выбирая себе путь наименьшего сопротивления, что логично и созвучно философии в целом, так как сама философия - не что иное, как естественное, природное объяснение явлений. Но что происходит с сознанием, когда оно принимает взамен предыдущей истины её противоположность, и начинает жить с ложью, как ранее с истиной?

- Да уж, не позавидуешь жертве такого переворота. Моё сочувствие! Так что же вы посоветуете, столкнись кто с таким кризисом?

- Есть два действенных лекарства. Одно позволит победить болезнь ума, другое - забыть о ней, заглушить.

- А именно? - кивнул гость, с неопределимым акцентом произнося свой короткий вопрос по слогам.

- Расширяйте кругозор! Не спешите верить всем встречным, не становитесь учеными-философами, если это вам не по силам, или не по нраву, но возьмите в одну руку доводы "За", а в другую доводы "Против". Взвесьте! Извечное "Мене, текел, фарес", если не углубляться слишком в мифологию. И заметьте, что гибким людям труднее прожить жизнь, с которой будет легче расстаться. Стоики, осознанно защищающие свои убеждения, уходят с ясным взглядом.

- Так вы догмат? И проповедуете веру?

- Я проповедую то, что и в бурном море, и в штиль не стоит бросать руль. Каждый в душе философ, даже если не знает об этом. Вопрос только в том, какая философия главенствует: слабая гнилая, или высокая благородная. Гной либерализма и вседозволенности в поступках, в суждениях - вот что разъедает устои. Вместо движения вперёд мы чиним дорогу позади себя, по которой уже некому идти. Сбережем же хотя бы очевидные истины! Сохраняя их будет легче бороться с невежеством и злым умыслом. Истина, имеющая много плохих доказательств - не истина. Истина должна быть обоюдоострой: уметь и доказать состоятельность самой себя, и быть способной так же убедительно опровергнуть возражения. Сияющие, железные истины оттачиваются о камни возражений и полируются временем!

- Превосходно! Но жаль, что не все люди успевают за свою жизнь ощутить, осознать и оценить эти явления, живые, как ручей. Но теперь я вас отлично понимаю. Как же интересно было бы взглянуть на эволюцию взглядов человечества на протяжении более-менее приличного срока, хотя бы лет в тысячу!

- Увы! Люди смертны, а порою и внезапно смертны. Бокал вина?

- О, да, конечно, профессор! Я пью ваше здоровье!