Волчья душа

Был обычный жаркий день в Мохаве.

RS-92 майора Стаффорда появился через час после взлёта. Очень низко! Это его почерк – заходить на посадку гораздо ниже глиссады. Такая посадка хотя и труднее, но обеспечивает лучшую скрытность. Он был уже над ВПП, когда вдруг клюнул носом, подломил переднюю стойку и загрохотал по бетонке. Во все стороны летели искры под аккомпанемент громкого скрежета… Потом «Птица» остановилась, послышался хлопок катапульты, и кресло вынесло Стаффорда на сотню ярдов вверх.

Когда мы подъехали к месту приземления, майор уже погасил парашют и злобно смотрел на нас, будто мы виноваты в его неприятности.

В нашей эскадрилье Пол Стаффорд был «инородным предметом», как заноза. Сейчас он попал в аварию, основательно повредив RS-92. На словах ему сочувствовали, но тайно злорадствовали все!

Задание майор выполнил. В качестве доказательства – предъявил кучу снимков… От них мне стало не по себе. В помещении с деревянными стенами на лавке сидел старик с ножом в груди. Кровь стекала на пол. Одна рука лежала на столе, а вторая – свисала вниз, а голову он уронил на стол.

Убийство старого Колдуна, к удивлению нашего руководства, не оказало никакого влияния на будущее. В нём так и не нашлось места для нашей страны, нашего мирового порядка, системы ценностей.

Решили, что теперь настала моя очередь лететь в Беловодино.

Вот интересно всё-таки устроено… Начальство в своих кабинетах придумывает невероятно сложные задания, а ответственность за их выполнение лежит на мне, пилоте Воздушных Сил… Не диверсанте и не разведчике!

Слетать в будущее, узнать, не было ли у старого Колдуна учеников, способных воплотить его замысел, и уничтожить…

***

Провести разведку – самое простое, что можно было сделать. Правда, запас топлива не позволял пробраться подальше…

Я узнал, что у Колдуна был ученик, совсем молодой парень, которому не исполнилось и двадцати.

Селяне не боялись ни ученика, ни старого Колдуна. Они часто обращались к ним. Колдун легко делился советами, совершенно не требуя никакой платы. Всё-таки мне не понять эту «загадочную русскую душу»! Обладая знаниями, Колдун мог сделать очень выгодный бизнес, а он вёл нищенский образ жизни, да ещё замышлял страшные планы для моей страны…

После просмотра фотографий, сделанных Стаффордом, я понял, что вряд ли смогу сам убить человека.

Я решил, что нужно найти какого-нибудь местного психа. Мне очень хотелось, чтобы мой «помощник» был толковым, но толковые не хотели иметь дел с незнакомцем, да ещё с иностранным акцентом.

Потерпев очередную неудачу в контактах с местными, я возвращался к замаскированной в лесу «Птице», чтобы переночевать и обдумать дальнейшие действия. Сойдя с тропы, я наткнулся на парня, готовящегося закинуть в рот леденец и немало перепуганного моим появлением. Вот она, удача! Конечно, этот псих жевал в лесу не простые леденцы. Его удалось завербовать за несколько доз экстази. Да, он был наркоманом, но сносно управлял сельским вариантом маломерного дисколёта «Пикап» и вполне подходил для моей цели.

Мне легко удалось уговорить его поджечь дом родителей преемника, но он сжёг не тот!

Сгорел дом кузнеца. Обошлось без жертв. Мне пришлось взяться за дело самому.

Правда, опасаясь очередных нападений, отец ученика решил увезти семью. Я выждал, когда они наберут высоту, и сбил их ракетой. Ума не приложу, как им удалось выжить, ведь я сам видел, как падали обломки их дисколёта.

В тот же вечер я решил понаблюдать за деревней, послушать разговоры, но меня взяли в плен. Как он с семьёй сумели выжить – представить себе не могу!

Конечно, я хотел принять яд, которым был пропитан воротник моей куртки, но они отрезали воротник. Мне ничего не оставалось, кроме как сдаться…

Потом – суд и приговор…

***

Теперь я живу в этом сибирском селе…

Мне выделили пустующий домик на окраине Беловодино. Вообще, я легко мог покинуть село и больше не возвращаться, никто не бросился бы в погоню. И всё-таки я не делаю этого…

Наверное, только сейчас я начинаю чувствовать себя по-человечески. Мне не нужно тянуться стрункой перед начальниками, выслушивать их бред и выполнять преступные приказы…
Здесь, в принципе, я могу вообще ничего не делать и от голода не умру – люди меня подкармливают. Но мне неловко сидеть, когда все занимаются делами.

Зимой у меня появилось ужасно много свободного времени, чего не было никогда в жизни. Я изнемогал от скуки. Расчистил двор от снега и раскопал проход к соседям, от них к следующим...

Физический труд отвлекает от навязчивых мыслей, позволяет сохранить спортивную форму, но не заменяет потребности в человеческом общении. Перелопатив за день несколько тонн снега, я решил сходить в местную церковь, которую селяне называют «храм».

Каково было моё разочарование, когда я не увидел в этом храме ни единого распятия или изображения Иисуса! Их место занимали резные деревянные фигуры каких-то языческих богов.

Священнослужитель Олег, как и я, был офицером, но оставил военную службу ещё лейтенантом. Из бесед с ним я понял, что стать священником он никогда не хотел, но это было ему предначертано «свыше».

Он вообще не вписывался в мои представления о том, каким должен быть священник. Каждый вечер он устраивал «зимние посиделки» в комнате, пристроенной к храму.

На столе всегда была выпечка, мёд и варенье, которые приносили прихожане. Кипятили чай в старинном самоваре, сжигая в нём щепки и шишки, от чего был потрясающий запах.

Но главным в посиделках были всё-таки беседы. Разговаривали о текущих делах и семейных проблемах, вопросах мировоззрения и политики, перспективах технического прогресса, воспитании молодёжи… О чём только не беседовал Олег с посетителями!

Мне понравилась его манера ведения разговора. Он не вёл собеседников к ему одному понятной цели, а ненавязчиво подталкивал к тому, что все принимали решение сами. Самое удивительное, что это решение оказывалось действительно правильным.

Попав отбывать наказание в Беловодино, я имел сложившееся мировоззрение и жизненный опыт с собственным мнением. Прошло несколько месяцев, и я практически полностью поменял взгляды. Мне кажется, что Олег мог перевоспитать меня за несколько часов, но не стал этого делать…

Но оказалось, что жрец внимательно следит за мной, моей жизнью. Временами я думаю, что он читает мои мысли, как открытую книгу. Если Олег – один из учеников Старика Велимудра, то что говорить о самом Колдуне!

***

В конце весны следующего года меня разыскал Стаффорд! Почему он выбрал именно этот момент, сказать сложно.

Майской ночью, когда полная луна уже прошла зенит, я вышел из избы. Ночь была великолепной! Пышно цвела груша, где-то выводил трели соловей. В такие ночи возникает желание бродить до утра и петь…

Прислонившись к дереву, я любовался луной. Вдруг моё внимание привлекло движение возле дверей. Когда я присмотрелся, то увидел, что это был Стаффорд, крадущийся в мою избу.

Мне стало интересно, почему майор двигается так осторожно, будто опасаясь меня разбудить. Если его визит – с добрыми намерениями, то было бы логично не красться в избу, а постучать в окно…

Отшагнув в тень, я присел и стал ждать. Через несколько минут Стаффорд вышел из избы, оглянулся по сторонам и постучал в окно. Получается, что он не заметил моего отсутствия. А зачем он тогда мог заходить? Впрочем, после возвращения из избы в его облике чего-то не хватало. Будто он оставил в избе некую ношу.

Я снял с себя куртку, на ходу расстегнул рубашку и влез через распахнутое окно на кухню. Скинув сапоги, надел тапки, сделал заспанную мину и вышел на крыльцо.

– Кого черти носят среди ночи? – спросил я по-русски.

– Майор Стаффорд! Капитан Шверт, извините, что среди ночи… У меня важный разговор к вам! – ответил мне ночной гость по-английски.

– Стаффорд? Вот уж не ожидал вашего появления! – Я попытался изобразить радость.

– Капитан, – Стаффорд всегда говорил как-то назидательно, – то, что вы попали в плен, мы поняли, когда вы не вернулись в контрольные сроки. Командованию непонятно, почему вы прекратили выполнение миссии или не покончили с собой…

– Сэр! При всём уважении… Ваше командование – сборище идиотов! Вместо того чтобы разобраться в ситуации, оно делает всё, чтобы усугубить кризис! Вместо того чтобы понять суть происходящих перемен, они цепляются за прошлое… Я прожил здесь целый год и уверен, что Велимудр невиновен! Это был объективный исторический процесс…

Договорить я не успел: Стаффорд неожиданно нанёс мне прямой удар в челюсть, от которого я потерял равновесие и упал.

– Капитан… Нет! Бывший капитан! Вы больше не имеете права носить звание офицера Соединённых Штатов! Предатель! – он плюнул, грязно выругался и отправился прочь.

Я с трудом поднялся на четвереньки. Голова гудела, во рту чувствовался привкус крови.

– Ладно! – попытался я подбодрить сам себя. – Ещё посмотрим, кто кого!

Кое-как я встал, дошёл до кухонного окна, откуда было видно всю окраину Беловодино. Присмотревшись, разглядел еле заметный силуэт Стаффорда, крадущийся в сторону речки Белой. Там есть лужайка, где можно посадить «Птицу» и её не будет заметно! Там его и догоню!

Сейчас нужно найти, какой «сюрприз» он мне подсунул!

Чтобы не включать свет, нащупал фонарик. Заглянул под лавки, под стол… Так и есть! Армейский рюкзак! Завязан аккуратно, но вроде без ловушек. Осторожно развязываю, а внутри… Наверное, фунтов десять взрывчатки и таймер. Жидкокристаллический экран, который если не подсветить, то и не заметишь. А времени у меня – меньше двадцати минут…

– Ладно! – говорю себе. – Надо вернуть этот подарочек!

Осторожно беру рюкзак, выхожу из избы. Снимаю с крюка велосипед.

Закидываю стаффордовский рюкзак за спину и еду вдогонку.

Мало того, что сначала в гору, ещё и головокружение…

Когда разглядел стоящую в тени деревьев «Птицу», до неё оставалось около ста ярдов. Стаффорд готовил машину к взлёту. Я подъехал почти до самых берёз и слез с велосипеда. Оставшиеся десять ярдов крался, обойдя аппарат с кормы, чтобы майор не мог меня заметить из кабины.

Привязать лямки рюкзака к антенне радиовысотомера дело секундное, но в потёмках – пришлось повозиться. Когда я закончил, двигатели уже набирали «взлётные» обороты. Ещё немного, и он включит Time machine, и мне тогда не поздоровится! Откатился в сторону и бегу, ещё не успев встать, прямо с четверенек. Кубарем выкатываюсь за деревья, спотыкаюсь о брошенный мной велосипед, падаю и… вижу, как медленно появляется из-за деревьев чёрный диск RS-92.

Вот он немного накренился в мою сторону, клюнул носом и стремительно унёсся в ночное небо. Вскоре я увидел яркую вспышку, а ещё секунды через три услышал оглушительный грохот.

На следующее утро я пошёл посмотреть "что там ночью бабахнуло", отыскал несколько обломков аппарата. Четверо селян, вызвавшихся мне помочь, решили привлечь военных специалистов. Несколько десятков солдат и офицеров быстро разыскали всё, что осталось от самого секретного аппарата Воздушных Сил Соединённых Штатов.

Среди обломков нашли и катапультное кресло с обгоревшим телом пилота. Откуда он здесь взялся, а тем более что послужило причиной крушения аппарата, никто не знал, только строили теории. Мне казались смешными их предположения, но я не подал виду.

Олег понял всё.

Надо отдать ему должное, жрец не стал вмешиваться в «теоретические изыскания» местных мужчин, обсуждавших очередную версию воздушной катастрофы, а только шепнул, чтоб услышать мог только я:

– Волк…

***

Ученик старика Велимудра, тоже Велимудр, которого я обстреливал ракетами, временами появлялся в Беловодино. Я не решался подойти.

И вот в начале июня я столкнулся с ним. Что называется, нос к носу.

Я шёл домой, собираясь завтра поутру пойти косить сено. Велимудр-младший шёл мне навстречу, держа за руку девочку-подростка. Когда расстояние между нами сократилось до нескольких ярдов, Велимудр отправил девочку домой и остановился.

– Здравья тебе, мил человек!

–…Здра… – попытался ответить я, но от смущения не смог произнести ни слова.

– Как поживаешь, мил человек? Не обижает ли тебя кто? Освоился у нас?

– Д-да!

– Может, есть какие просьбы? Поможем, если надо! Может, вопросы какие есть?

– Благодарю, Велимудр! А вот вопрос есть у меня… Скажи…те… Вы...

– Чего мне тебя бояться? – бесшабашно и весело сказал Велимудр. – Не надо бояться! И стесняться тоже не надо! Ты ведь больше не на службе у Сил Зла! Тех негодяев, которые тебе промывали мозги в течение всей жизни, и в живых-то нет… А вот Мама твоя жива! – неожиданно поменял тему мой удивительный собеседник. – Если хочешь, можешь её навестить…

– Можно?..

– Почему нельзя? Ты успел показать себя человеком, для которого слово «Честь» – не пустой звук! В Беловодино тебя уже признали своим, а это, поверь, дорогого стоит!

– Вот… скажи…те…Почему твоего учителя считали таким опасным человеком? Мне о нём рассказывали, что он разрушил всё, во что верили миллионы людей!

– Знаешь… Если человек во что-либо верит, то это разрушить невозможно! Если твои убеждения поменялись, это говорит не о том, что твои убеждения плохи, устарели или «сняты с вооружения», как старый аэроплан! Это значит, что ты сам поменялся!

Если ты в детстве верил в Винни-Пуха, а сейчас считаешь, что он – всего лишь игрушка, набитая опилками, то это не значит, что сказка разрушена. Если твоей детской книжкой разжигали костёр на заднем дворе, то и это не значит! Просто сожгли старую книжку. При желании, можно найти другой экземпляр…

– А как же американская мечта?

– Думаешь, она чем-то отличалась от немецкой мечты? От французской, японской или китайской? Все хотели жить в достатке, наслаждаясь свободой и массой возможностей. Что отличалось, так это способы реализации!

– А религии? Он ведь разрушил иудаизм, христианство, ислам!

– Ты думаешь, что древний дед из глухой сибирской деревни может существенно повлиять на авторитет религий?

– Так, значит, вы ничего не разрушали...

– Насколько я помню, ничего не разрушали! Больше того, были бы рады, если бы миллионы людей, как прежде, верили в светлые идеалы, старались жить в ладу… А так – сколько людей погибло, пытаясь доказать, что история про Аладдина правдивее, чем про Винни-Пуха…

– А Стаффорд...

– А чего ты хотел? – задал вопрос Велимудр отвечая на мой, ещё незаданный. – После того как ты на допросе сдал авиабазу в Мохаве, после того как Стаффорд разбил свой любимый «Блэк Бёрд», любой мог отследить связь между этими событиями. Естественно, они начали расследование. Благо, перемещаться во времени они могут. Стаффорд тебя смог выследить. Но не учёл он другого: ты почти год прожил среди нас, совсем других людей. Для тебя постоять майской ночью, любуясь луной и слушая соловья, – стало прекрасным делом, о котором раньше ты и не догадывался… Потом ты ясно дал понять ему, что не собираешься возвращаться, не считаешь авторитетным командование… Ты стал ВОЛЬНЫМ!

Олег назвал тебя Волк… Лев и тигр – сильнее волка, зато волк – не выступает в цирке!

Ты долго терпел, выполнял приказания идиотов самого разного ранга, от капрала до генерала! Ты медленно выращивал в себе волчонка. Помнишь, как в школе на уроке ты подрался со своим одноклассником-негром, когда тот начал приставать к Энн… И это в то время, когда на негра нельзя было даже косо посмотреть!

– Откуда ты знаешь про Энн?

– Считай, что у меня есть доступ к такой информации.

– А про то, что Стаффорд пытался меня взорвать? Этого никто не мог знать!

– Как считаешь, если Олег всё понял, то больше никто не может? – Велимудр чуть заметно усмехнулся. – Не переживай, я не стану никому рассказывать про твой подвиг… Ты прекратил череду нападений из прошлого!

– И что теперь?

– А что теперь – можешь решать только ты! Ты больше не цепной пёс. Олег тебя назвал волком, скорее, как переставшего быть псом… А кем ты будешь дальше? Человеком? Волкодавом? Я знавал многих людей, ранее бывших волками, которые стали волкодавами… Знавал и тех, что стали овцами, причём это был их осознанный выбор!

– Что значит «осознанно стать овцой»?

– Раньше было много разных «непротивленцев злу», типа Льва Толстого. Были разнообразные секты, которые проповедовали «не брать в руки оружие». Насколько заморочили людям головы, если они шли в тюрьмы, дезертировали и просто уклонялись от службы, только для того, чтобы не брать в руки оружие… Конечно, Толстой никаким сектантом не был, он сам – служил, воевал… Слышал про оборону Севастополя? Он там участвовал! Поручиком в артиллерии! С сектами – всё понятно, надеюсь? Если русского подростка сделали адептом такой секты, то наша армия недосчиталась солдата… Вот и понимай, кому выгодно присылать к нам таких «проповедников»…

– Я слышал, что русские называют волков «санитары леса»… А Стаффорд? Кто он? Волк? Овца?

– Индюк!

***

Не прошло и недели после той встречи, а я уже оказался в родном Норвиче, штат Коннектикут. Если бы не знакомые с детства, уцелевшие после катастрофы здания да остатки старого моста, то я б его и не признал.

Вот и мой родной дом! Он уцелел. Разве что на нём теперь другая крыша… Другой навес над крыльцом…

Навстречу мне шла совершенно седая старушка, черты которой мне показались знакомыми. Не может быть!

– Алекс?!

– Мама!

***

Великое Йеллоустоунское извержение супервулкана, произошедшее около двадцати лет назад, сделало непригодной для жизни огромную территорию некогда самого могущественного государства мира.

С голодом столкнулись все. Запасов консервов почти ни у кого не было, урожаи и рыба погибли… Страшно даже представить, что происходило на улицах! Пришлось создавать отряды по борьбе с беспорядками. Озверевших от голода людей было очень трудно контролировать…

Неизвестно, чем бы всё закончилось для жителей Северной Америки, если бы не помощь зарубежных стран… Скорее всего, люди бы просто вымерли.

***

– Сынок! – сказал мне отчим. – После того, что мы, американцы, делали по всему миру, нас нигде не хотели видеть. Не думаешь же ты, что нас где-то будут встречать с распростёртыми объятиями после бомбардировок, разграбления, навязывания своих интересов… Спасибо, что хоть не дали сдохнуть!

Сейчас мои родные – уже совсем старенькие… Им далеко за восемьдесят. Они продолжают трудиться в небольшой, но хорошо оборудованной клинике, которую сами создали вскоре после Катастрофы.

Как и прежде, мои старики любят обсуждать различные проблемы во время ужина. В «старые добрые времена» основными темами обсуждений были спорт, политика и работа. Причём мама всегда была в курсе последних спортивных новостей, без запинки могла перечислить состав «Чикаго Блэкхокс»[1], знала правила проведения авторалли и могла отличить сицилианскую защиту от королевского гамбита. В свою очередь, отчим был в курсе особенностей выращивания хризантем и орхидей…

Теперь, когда большинство тем остались лишь в воспоминаниях, разговоры велись больше об ошибках Мирового правительства, недальновидности кланов Рокфеллеров, Ротшильдов, их безмерной жадности, о тайных обществах и трансконтинентальных корпорациях. Они теперь для всех были не более чем тема для обсуждений, такая же, как давным-давно прочитанные романы или просмотренные фильмы.

Меня часто просили рассказать об увиденном в Сибири, о людях, живущих там. Мои рассказы воспринимали недоверчиво. У них не укладывалось в голове, что наказать можно дружеским отношением, что можно без приглашения зайти в любой дом, при этом тебя не только не выгонят, но ещё и накормят, как минимум – угостят чаем. Их удивляло, что люди предпочитают видеться вживую, а не через интернет, что успешность человека оценивается не по количеству заработанных денег или посетителей на странице, а по уважению соседей. Ценен сам человек, а не его должность, связи, достижения… Как может быть, что сельский кузнец и печник пользуются большим уважением, чем известный спортсмен? Что у русских нет понятий «престижный» или «модный»… И при этом – все счастливы!

Как семьи, не занимаясь бизнесом, заводят по десять, а то и более детей? При этом – никто не считает, что «плодит нищету», а радуется каждому малышу?

Почему русские, располагая непостижимой техникой, несметными ресурсами и самыми могущественными вооружёнными силами, даже не думают захватывать весь мир?

В свою очередь, мне стала непонятной жизнь в Норвиче. Хотел сказать, в Соединённых Штатах, но нет больше никаких Соединённых Штатов!

Сначала – «парад суверенитетов», сопровождаемый гражданской войной… Потом попытка сплотить нацию посредством «внешней угрозы», как всегда от России. Жалкие попытки восстановить государственность Соединённых Штатов и… Йеллоустоунская катастрофа.

Теперь нет ничего того, что я знал с детства. Никаких конгрессов, сенатов, президентов… Когда всё начало налаживаться, деньгам вернули ценность. Всё становилось «как раньше», но теперь законодательно запрещены проценты на кредиты. Деньги обеспечиваются не золотом, не авианосными флотами и стратегическими бомбардировщиками, а «товарным наполнением». Надо было видеть моего отчима, когда он рассказывал об этих реформах! Казалось, он гордился ими, будто сам их придумал!
Жизнь постепенно налаживалась, но оставаться в Норвиче я не хочу.

Как ни странно, меня тянет в Сибирь!

Если уж я «волк», то – там, в далёком Беловодино, моя «стая»…

[1]«Чика́го Блэ́кхокс» (англ. Chicago Blackhawks) – профессиональный американский хоккейный клуб, выступающий в НХЛ.