Волчья Петля

Говорила мне Мать на Волчью Петлю не соваться. Говорила. А толку! Пришла Беда, и понесли меня лапы туда: спотыкались, но понесли.

Впрочем, Мать всегда что-то запрещала, ещё и ругалась непотребно. Думаете, Матерью её за благожелательность и доброе сердце назвали? Нет. Просто почти все выходящие из кабинета главного врача Проекта Марии Степановны Коженковой упоминали чью-то мать, вот и приклеилось прозвище.

Мать постоянно стращала нас - псов. Туда ходить нельзя, этого делать не моги, а пуще всего – про Волчью Петлю не думать. Во всём здании, где мы обитали, только этот кабинет с написанными маркером словами «Волчья петля», всегда был закрыт. И сколько себя помню псом, никто туда не заходил. Поначалу мы долго думали, почему на других кабинетах таблички, а тут просто на двери написано? А потом решили, что раз так сделано и не смывается (несмотря на попытки завхоза), значит так и должно быть.

Долго и часто говорила нам Мать, что тот, кто в Волчью Петлю войдёт – никогда прежним не будет. Она снова и снова рассказывала нам о Проекте: о том, как пять лет назад решили провести эксперимент, и переместить разум человека в тело собаки. И о том, что всё прошло успешно, и что через три года нас должны были вернуть в человеческие тела, да что-то не заладилось. В этом месте Мать всегда отводила глаза и бормотала, что мы, дескать, слишком особачились, и быть людьми уже не сможем. Если только вновь почувствуем себя человеками, не иначе. А чем мы сейчас не человеки? Только говорим по-своему, глотки иначе устроены. А так… Где разница?..

Но не ходили мы к Волчьей Петле, больно надо!.. Всё равно дверь закрыта, а сталь, из которой она сделана, тревогой пахнет. Словно подсказывает память: к стали не подходи, худо будет. А тут подруга наша Беда прибежала, почесалась, и говорит: «Вы знаете, что Волчья Петля хранит? Там самая большая собачья мечта сбудется!». И, хоть и не мечтали мы никогда, а озадачились. Может в той мечте что полезное для нас будет? Или хотя бы приятное? Быть может, и вовсе мечтать полезно? Редко собаки это делают.. А Беда продолжала: «Там на двери замок хитрый, прямоугольник тонкий вставить в щёлку надо. А слесарь местный как раз его потерял! Пойдёмте, может и откроем дверь!».

Все озадачились собачьей мечтой, да большинство разбежалось кто куда. Только я и остался. Пошли мы с Бедой на Волчью Петлю, словно на заклание.

Пока шли – всё думал о словах, которые Мать сказала. Что слишком мы на собак похожи стали за эти годы. А я не согласен: и телевизор регулярно смотрим, и в газеты иной раз заглядываем! Только с книгами у нас не очень: то времени нет, то желания читать. Мать говорит, деградируем. Но и тут несостыковка: а как же телевизор?.. Как же газеты?.. Непонятно!

В общем, дошли мы до Волчьей Петли. Как замок открывали, даже рассказывать не буду. Ну не предназначены собачьи лапы для тонких прямоугольников! Однако открыли, и даже вошли.

В центре маленькой комнатки стоял непонятный агрегат, лицевая часть которого была выдвинута вперёд и красовалась кучей кнопок. Беда вошла первой, быстро обнюхала его, да и убежала восвояси, словно не она рассказывала нам о собачьей мечте. А я посмотрел на большую красную кнопку в передней части агрегата, и прочёл: «Обратный переход». В голове всё ещё клубились абсурдные слова Матери о том, что мы, дескать, уже не совсем люди, а больше собаки. Но я тут же вспомнил о вечернем телесериале, который никак не мог пропустить ни один известный мне человек. Задрав лапу над углом агрегата, я обозначил своё присутствие, почесал за ухом и побежал в зал просмотра телепрограмм: опоздать туда совсем не хотелось.