Волчья судьбина

Я устал. Прожитые года свинцовым грузом давят, почти постоянный голод, в ночи большой Луны, превратил мою, крайне долгую жизнь в кошмар. Уже не хочется жить. Недалëк тот день, когда моя белая голова, станет добычей охотников на волколаков. Он станет для меня облегчением, день или ночь.

Началось всё очень давно в России, в Смоленской губернии, в деревне Болотище. Я был деревенским молодым крепким русоволосым парнем. Ел и трудился за двоих, хотел жениться. Присматривался к Алёне - дочери кузнеца Григория.

Одно было плохо - я был крепостным. Бесправный парень, который жениться может по воле барина. Барин наш Владимир Дмитриевич Оршанский, был лютый, крестьян за людей, не принимал. Будет его воля, станет мне женой хромая Лушка. Захочет барин, меня продадут как лошадь или маленькую собачонку, как у жены барина. Для барыни, эту дрянь купили за двести рублей.

Всё дело шло к тому, что проклятый помещик выдаст Алëну за господского кучера Пашку. Да и Алёна, была не против. Взроптал я на такую несправедливость и бежал, ища волю. Слышал я, что есть страна Франция и всяк крестьянин, там свободен и не имеет над собою тягла господ.

Мне повезло, барские люди и полиция не нашли меня. Добрался я со временем, до польских земель, почти до Варшавы добрался. Люди простые, кто меня видел, про меня, не сказывали ничего властям, некоторые меня укрывали в своих домах, добрые хорошие люди.

От польских земель, я хотел пройти немецкими землями, прямо, до самой Франции. Но, до немецких земель, я не добрался. В паре дней пешего пути от Варшавы, в лесу, я встретил белого волка, или он меня.

У меня был хороший нож, Господь меня силой не обидел, но шансов против быстрого хищника, не было. Зверь должен был меня растерзать, но, он бросил меня под елью, хорошо искусав.

Я простился с жизнью, несколько дней прошли в боли и бреду, я выжил и понял - теперь не человек я, а страшная лесная тварь. Понятно всё стало до первого полнолуния, до первой человеческой жертвы. Пути назад не было.

В первое полнолуние, я убил человека, какого-то бродягу. Он долго не страдал, волчьи зубы разодрали несчастному глотку. В ночь полнолуния, я был страшным зверем с людским разумом. Я убивал во вторую и третью ночь, мне это нравилось. Тогда нравилось.

Я добрался до Франции через пару месяцев и скоро понял - там не райская обитель для простых людей. Я обосновался в Париже, промышлял воровством, во время большой Луны, я охотился в лесах Франции и Бельгии, старался нападать на бродяг и бандитов, если их не находил, нападал на крестьян, не жалел и детей.

Волколак особый зверь, нашему племени скот и лесное зверьё не лучшая еда, толку от них мало. Вот люди, это иной коленкор, вкуснее только собратья вервольфы. Я и их сжирал. Волколака убить трудно, но других вариантов нет, уклониться от схватки нельзя. Убей или сдохни и победитель нажрëтся мяса врага.

После десятка лет во Франции, я перебрался в Испанию, оттуда на Балканы, потом вернулся во Францию. Везде я был преступником - вором, жуликом, убийцей. Во время полнолуния, я охотился в степях, лесах и горах, дрался с другими волколаками, позже, возвращался к бандитской жизни.

Лет тридцать назад, я перебрался в Канаду. Жил и охотился в Квебеке, потом перебрался южнее, в США. Окончательно, я остановился в Калифорнии. Большой тёплый штат, штат океана и огромных городов. Здесь я понял, насколько, я устал от себя, от своего ужасного проклятия.

Тело моё молодо, но душа черна и печальна. Я думал, что самое страшное зло - крепостная неволя. Большая ошибка. В гордыне своей, я ступил на путь зла, пусть и невольно. Не сразу осознав, весь ужас мерзкого существования в шкуре демонической твари.

Вот, что удивительно, почему вот, польский вервольф меня пощадил. Может быть, он тоже устал убивать. Не знаю. Я тоже устал, но свою добычу не щажу. Робко надеюсь, что меня убьёт охотник, или более могучий оборотень. Но, пока их не встретил.

В человеческом бытии, уже в США, я прочёл несколько комиксов про вервольфов. Там есть зëрна правды. Серебро для нас опасно.

Пару раз, моя шкура цепляла серебряную дробь. Эти раны долго болели, я не мог быть волком, до следующей большой Луны. Также, я не могу пройти вброд реку или ручей, мне нужен мост. С самолётом проблем нет. Именно, на Боинг-737, я перебрался из Швеции в Канаду. Опять же, мне больше двух веков, и я, почти молод, только шкура побелела, лет пятьдесят назад.

Что ещё - не могу, долго смотреть телевизор, или пялиться в экран Айфона, начинается страшная мигрень. Есть стайные оборотни, есть одинокие кочевники. Я кочевник. Вместо семьи случайные краткие связи, даже не знаю, сколько наплодил волчат.

Это жуткое проклятье передаётся и половым путём. Но, сексом я занимаюсь в человеческом облике. В ночь полнолуния, выслеживаю и убиваю. За других волков, ничего не скажу. Мы мало общаемся, тем паче, я вне стаи.

В Калифорнии хорошо. Тут столько латиносов нелегалов. Их никто не ищет. Это очень удобно, убил Гонсало или Хуаниту, оттащил останки, куда подальше, потом перебрался в другое графство и снова охота, охота на людей. Бродяг тут тоже много, особенно, в пригородах Сан-Франциско и Лос-Анджелес-Сити.

Был бы я моложе, был бы счастлив, но, сейчас, я ощущаю только пустоту, даже осторожничаю по привычке. Ещё и проклятая память пытает меня, сколько я сгубил людей. Не все были праведниками, но, я много хуже любого грабителя. Меня не страшат даже муки ада, я устроил себе ад на Земле. И пусть этот закончится быстрее, когда я встречу того, кто убьëт меня - другой оборотень, или охотник на адовых тварей, типа меня.

Ещё мне интересно, найдёт ли кто-то мой дневник. Вести я его стал, ещё в Европе, исписав четыре толстые тетради, сейчас дописываю шестую тетрадь. Став монстром и бандитом, я научился некоторым знаниям в разных областях. Всего знаю понемногу, от домашней бухгалтерии до школьного курса знаний по точным наукам. Я и сейчас учусь, читаю толстую книгу по популярной астрономии. Будет забавно, если меня убьют в человеческом облике. Труп и книга по-астрономии, это забавно.

Однажды, меня чуть не убили в людском обличьи, в далёком 1918 году, когда заканчивалась Великая Война. В тот раз я выжил, но может быть, в этот раз, меня убьют ниггеры, латиносы, или ещё кто, пока не пришло время большой Луны.