Волк-веган

- Слушай, - главред поднял на меня свои печальные коровьи глаза, - ну хоть ты не бухти, а? У нас же все равно застой. Происшествий вообще никаких. На Чернозвездной сосулька упала в метре от старушки – так материал уже на целый разворот: «Ледяная Судьба просвистела мимо!». А я тебе отличный сюжет нашел. Как раз по твоей части. Наука, мать её! Так что не криви губы, лучше «спасибо» скажи дяде Мише и дуй в зоопарк. Пока там ничего другого не случилось.

- Михалыч, блин! - я продолжал возражать. – Ну какой-то волк! В зоопарке! Это ж даже не зоопарк, а зоосад! Там всего-то три черепахи, два попугая и один ленивец, да и тот пенсионер уже лет сто. Нас в шестом классе на экскурсию к нему водили, на природоведении. Скучнее же только на кладбище. Читатель заснет на моей заметке про этого волка! Может, лучше про новый аппарат МРТ в поликлинике?

- Не утрируй, - Михал Михалыча было не прошибить. – Не надо про МРТ. Надо про волка. И пусть читатель заснет. Может, у кого-то бессонница, а ты человеку реально поможешь. И гонорар в карман положишь, хе-хе! Плохо тебе, что ли? И вообще ты мне надоел. Развел тут свободу шествий и митингов. Я – начальник, забыл? А ты кто? Правильно – дурак. Поэтому давай, дуй в зоосад и к вечеру сдашь мне статью про волка, и хорошую, не как про затмение: апогелий и перигелий, тьфу! Не менее трех тысяч знаков.

Я опустил голову, повернулся, и тоскливо побрел к двери.

- Ленивцу привет от меня, - добавил он вслед. - Я тоже на экскурсию к нему ходил.

Пока я ехал на своем Жигуленке на край Подколодинска, где располагалась территория зоосада, в голове моей медленно ворочались ленивые мысли.

По большому счету главред прав. О чем писать-то? Моя последняя большая статья была о придуманном семиклассником-вундеркиндом Афанасием Змееедовым апгрейде дедова самогонного аппарата. А ведь я веду в газете раздел науки, техники, природы! И кроссворды «Знай сам и дай знать другим!».

Когда я только пришел в «Подколодинскую правду», мечтал, как буду освещать невероятные открытия ученых, новости межзвездных перелетов, разработки в области бессмертия человека…

А в реальности пишу о Змееедове, МРТ и годовщине создания Дмитрием Менделеевым водки! Скукотища!

Теперь еще волк-веган на мою голову.

Зоопарк был совсем крошечным. Его основал местный меценат Синицын, бывший директор «лисятника», которому на старости лет убиенные лисы во сне в огромных количествах приходить начали. Так он решил откупиться от Природы. Зоосадом.

Денег у «лисьего фюрера» было немного, и даже с учетом проданного им дачного особняка их хватило лишь на хлипкие построечки, жиденький персонал (три калеки, две чумы) и сиротский контингент: черепахи, попугаи, змеи. Была еще постоянно размножающаяся пара зайцев. Бессмертный ленивец. Ну и теперь волк этот. О нем еще год назад Афина Жаботинская писала, она у нас за животный мир отвечает.

Я вошел в проходную Подколодинского зоосада. Секьюрити, седой мужчина лет за шестьдесят, дремал на стуле у неработающей рамки. Я негромко кашлянул, но «Сталлоне-пенсионер» и ухом не повел. Видимо, сон его был слишком интересен, чтобы отвлекаться на каких-то там корреспондентов.

Решив не будить стражника, я осторожно прошел сквозь рамку и двинулся в мрачный коридор.

В нос ударила волна запаха, который бывает только в тюрьмах и зоопарках. Застой и безнадега. И навоз. Много навоза!

Дверь по левой стороне была приоткрыта. Я заглянул в помещение.

Высокая худая женщина средних лет в фиолетовом халате, больше подходящим для уборщицы, сидела за столом и рисовала что-то кисточками на огромном белом листе бумаги.

Я неслышно подошел. Оказалось, что дама старательно раскрашивала красно-бело-синим объемный зад идущего с красным флагом медведя.

- Здрассть, - тихо сказал я и дама подпрыгнул.

- Ой! – воскликнула она. – Черт меня дери, вы меня чуть не убили. Так и до инфаркта недалеко… Вы кто, товарищ?

Я представился. Злое лицо женщины тут же разгладилось, и она заулыбалась.

- Ой, хорошо, что вы приехали. Ждем вас, ждем. Вы же по поводу нашего Чернуши?

- Эээ… Наверное… Я по поводу какого-то волка.

- Черный Клык. Наша гордость! – женщина аж засветилась. – Я, кстати, Козлова, Светлана Уваровна. Старший смотритель. А Чернушу нам год назад подарил Коршунов, известный охотник и краевед. Слышали? Он во время путешествия по Карелии наловил волчат, укокошил ихнюю мамашку и раздарил по щенку по разным зоопаркам. Вот и нам досталось. Повезло!

Я достал блокнот, деловито раскрыл, подумал и записал:

«тяжелое детство волчьей семьи разлука ты разлука чужая сторона».

- Ну что, пойдемте, покажу Клыка? – Козлова указала на дверь.

Мы вышли и направились к вольерам. По дороге смотрительница возбужденно рассказывала про волка.

- Мы сделали все, чтобы Черному Клыку было у нас уютно, чтобы он радовал взрослых и детей, которые с раннего детства могли бы воочию глядеть, кто настоящий хозяин в природе. Человек! Мы расширили заячью клетку, завезли элитного сена, чтобы Клыку хорошо и мягко лежалось, закупили ливера, а на зиму я лично принесла из дома тепловую пушку, чтобы Клычок не мерз… Он у нас год и ни в чем отказа не знает. Да, признаюсь, по ночам воет – ну так… Зверь! Небось, зайчатинки хочет. Точнее, хотел. Месяц назад у нас появился новый научный сотрудник. Петр Иудович Дорохов. Наша местная звезда нейробиозоологии. Вы его еще по телевизору увидите, помяните мое слово. Он - настоящий гений. Сыворотку свою волшебную долго разрабатывал. Но – наука любит упрямых! И вот – первый результат! Как говорится – на лицо! Первую ночь Чернуша выл жутко. Видимо с прошлым прощался. С хищническим. Теперь же на мясо смотреть не может. Подблевывать начинает тут же. Зато моркву жрет – мешками! Веган. А вы пишите, пишите!

Козлова смотрела на меня с упреком: почему я не конспектирую?

Но я не мог конспектировать. Только сейчас до меня дошло, о чем идет речь. Почему-то казалось, что волк-веган – это… эээ…

Ну, жрет он иногда… не знаю, капусту… Ну так у меня бульдог огурцы обожал. Соленые. Тоже получается - типа веган…?

Но здесь другой коленкор. Сыворотка? Они тут опыты над животными ставят?

Мы приблизились к вольеру, на котором висело объявление: «Черный клык. Волк-веган. Куратор: научсот П.И.Дорохин. Смотрящий – старсмотка С.У.Козлова».

Ниже красным маркером от руки было криво приписано: «Не кормить».

В тесном вольере, спиной к нам, лежало крупное серое животное.

Черный Клык даже не пошевелился при нашем появлении. Это не мешало Казловой смотреть на зверя с восторгом. Впрочем, она быстро спохватилась:

- Вы ж, наверное, с Дороховым встретиться хотите? Сейчас, сейчас! О, это биолог года! А может, и столетия. Так и напишите, я настаиваю. Пойду, поищу. Он, думаю, мышей препарирует – говорит, это помогает ему сосредоточиться. Петр Иудович не останавливается в своих исследованиях, как не останавливается бульдозер прогресса. Открою маленький секрет: Петя мечтает сыворотку свою на людях попробовать. Это ж как здорово было бы, если б всё у него получилось: ни мяса человеку не надо будет, ни рыбы! Моркву жри себе, ой, то есть – кушай на здоровьице, и вот оно уже - счастье. Дорохов даже письмо готовит в Росмедздравпотребнадзор, с предложением: его сыворотку вкалывать малышам вместе с первыми прививками.

У меня отвалилась челюсть.

Впрочем, Светлана Уваровна приняла мое молчание и круглые глаза за восхищение. Она поощрительно похлопала меня по плечу:

- Я сейчас направлю к вам Дорохова. Вам нужно многое узнать. Представляю, сколько вам писать придется… И переваривать.

С.У.Козлова вышла.

Мы с волком остались вдвоем.

Зверь лежал на сене, свернувшись в клубок. Худой серый бок тяжело вздымался и опускался, вздымался и опускался. В углу вольера лежала приличная куча морковки, рядом стояла полупустая миска с грязной водой.

Клык медленно повернул ко мне морду, вгляделся в мои глаза. Затем медленно встал на ноги, подошел к решетке. Он не сводил с меня взгляда.

Тоска. На его морде была написана нечеловеческая тоска. Благородное серое грязное тело, бывшее изначально белоснежным, в клетке выглядело нелепо, неестественно. Преступно. Мы молча смотрели друг на друга, пока позади не послышались шаркающие торопливые шаги.

- Что же, вот и прэсса, чудесно, чудесно!

П.И. Дорохов оказался тощим седым мужчиной за пятьдесят с горящими глазами за толстыми линзами в нелепой оправе.

Волк, увидев научсота, ощерил зубы и тихо зарычал. Шерсть на его загривке приподнялась. Петр Иудович не обратил на Клыка никакого внимания. Он протянул свою бледную анемичную руку, которая оказалась к тому же мерзко-потной.

Экспериментатор не дал мне сказать ни слова.

Он возбужденно тараторил, перескакивал с темы на тему, не стоял на месте, мялся, переминался, почесывал бока и подмышки, словно вылавливая блох, протирал сальными пальчиками стекла очков, приглаживал жидкие волосенки.

Дорохов надеялся на нобелевку и вообще на роль спасителя человечества, но пока, на первых порах, ему хотя бы разъехаться с мамой – достала - а еще лучше отправить в дом престарелых, чтоб недорого и качественно. Он же настоящий ученый, он бескорыстен, целеустремлен и ориентирован на реальную биологию, практическую, так сказать. Хватит изучать червей и одуванчиков, пора начать менять природу на корню, фундаментально! Резать по живому, так сказать. Предки нам еще спасибо скажут. Вот, к примеру, эксперимент с данной особью – Дорохов небрежно кивнул за спину, на стоявшего волка - показал, что в науке нужна смелость! Нет – наглость. Разбой! Надо брать! Брать, брать, не просить милостыню. А лучше просто отрезать…

Волк зарычал сильнее.

Дорохов соизволил покоситься на хищника и с опаской отшагнул подальше от вольера.

Словесный понос ученого было не остановить. Но я его и не слушал. Мое внимание привлекла дверца в волчий вольер.

Она закрывалась на простую щеколду.

Я перевел взгляд на стоявшего позади Дорохова Черного Клыка.

В его круглых внимательных глазах на секунду засветилась надежда.

- Да, да, вы абсолютно правы! – сказал я ученому, шагнул к клетке и не торопясь сдвинул задвижку вбок, освобождая пазы.

Дверь чуть скрипнула и приоткрылась.

- Что…? Что вы…? - голос Дорохова просел, а сам он побелел.

- А мы сейчас посмотрим, Петр Иудович, удался ли вам эксперимент? Веган, говорите? Морква?

Я с улыбкой взглянул в его круглые и оловянные от ужаса глаза.

Мы смотрели друг на друга несколько мгновений.

Затем Природа в лице белоснежного волка снесла своего Хозяина, повалила его в элитное село, обильно покрывающее грязный и вонючий пол. Дорохов захрипел, забился.

Черный Клык с наслаждением рванул тощий кадык Петра Иудовича, зачавкал кровавыми ошметками человеческого лица и горла.

Я двинулся к выходу. У рамки, возле которой в прежней позе дремал охранник, Черный Клык меня догнал. Мы проскользнули мимо спящего, вышли на свежий морозный воздух. Я полной грудью вдохнул ветер. Посмотрел на волка.

Тот тоже поводил носом из стороны в сторону, принюхиваясь к новым запахам.

Свобода.

Я присел на корточки перед зверем, потрепал мягкий белоснежный загривок, рассматривая темно-красную морду.

- Лес в той стороне, братишка, - негромко сказал я и указал пальцем направление. Черный Клык взглянул в ту сторону, рыкнул что-то на своем и не спеша потрусил по улице.

Он даже не обернулся.

Мне и не надо.

Я сел в Жигуль, набрал Михал Михалыча:

- Шеф! Ладно, черт с тобой, будет статья. Другая только. В жопу веганов. Как тебе такой заголовок: «Эксперимент провалился. Зверь на свободе!»?