Волшебное зеркало

Волшебное зеркало

— Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи, я ль на свете…

— Да-да, ты прекрасна, спору нет, муж не даст ещё сто лет.

— Хэй! Я за что золотой тебе дала?

— За правду? Я борюсь с коррупцией, если вам, многоуважаемая и долголетняя Яга, нужно повышение самооценки, то кабинет психолога за соседней дверью.

— Да как ты смеешь! Я тебя сожгу!

— Смею, я ведь — зеркало, обратку кину, поймаешь?

— Я требую вернуть мне деньги!

— Можете написать в правоохранительные органы или подать в суд, правда, вряд ли ваше заявление примут, скорее, упекут в дурку.

Старушка покинула комнату, возмущённо пыхтя и царапая тростью пол. Нет, ну а чего она ожидала, когда поймала обычного офисного работника под личиной сказочной феи и, обдолбав афродизиаками, заставила поставить роспись? Когда бедный мужик очухался от современного «любовного зелья», мягко говоря, потерял дар речи и заодно потенцию на ближайшие лет так -цать.

Ну, на сегодня смена моя закончена, я сделал шаг из рамы, вытекая на пол маслянистой серебряной лужей и из неё уже перетек в более человеческое тело, накинул на себя одежду со шкафа, потушил свет и поспешил на свежий воздух, хотя свежим его можно назвать с большой натяжкой. Жить в современном мире, когда ты предмет «сказки» — такое себе удовольствие. Найти работу все сложнее, переделывать документы ещё та морока, я уже молчу про переезды, ведь старить свое собственное, сотворенное мною же тело — мне не по душе.

Выйдя из центра помощи неадекватам, с красивым названием «Докторы души», вызвал такси до дома.

Декабрь месяц на дворе радовал снежными хлопьями, падающими на сырую землю. Резиновые шины многочисленных автомобилей превращали снег в грязевое месиво, — никогда бы от карет да лошадиных копыт не было бы столько грязи.

Бесконечные пробки в час пик и мысли о смысле бытия: зачем жить столько на свете, когда само твое существо забывается людьми и стирается грань твоего сознания? Кто придумал наделять зеркало душой… Тем более моей… Хотя, знаю кто…

Воспоминания перенесли меня на пару тысячелетий назад. Во времена, когда по небу летали не механические жестянки, а настоящие драконы, люди общались вживую и не было никаких смартфонов. Там шли войны за власть и золото, а народ лечился волшебством, приравнивая это к божественности. Сейчас же понятие о богах и магии — скорее сказочные легенды, дошедшие до наших времен пыльцой обрывков прошлого.

Там же и мою скитающуюся душу поймали да запихнули в зеркало, не спросив моего мнения. Тогда правил тот, кто сильнее, могущественнее, а жалким духом, ненароком попавшим под руку сильной колдунье, только и оставалось — смирится с уготованной судьбой участью.

Сухопарый мужичок неизвестной мне национальности отчитался на ломанном русском — приехали.

Я расплатился и поспешил в дом по неказистому подъезду к такой же немного ободранной двери. Отпер ту, вошел. В нос тут же ударил запах мандаринов.

— Слыш, Серый, ты решил экзотикой побаловаться?

Мой сожитель и по совместительству лучший друг, если можно так выразиться. С Сергеем мы познакомились на блошином рынке в Италии. Меня продавали за копейки, потому что чистить было лень зеркало… А Сергей, проходя мимо, разглядел во мне что-то ведомое лишь ему одному. Когда он отмывал меня, ненароком задел вензель и распорол палец. Свежая кровь окропила старую раму, но мне хватило этой капли, чтоб проснутся от глубокого сна.

Нет, вы не подумайте! Я не какой-то упырь и не вампир, просто так уж вышло, что за много лет активность магии вокруг угасла, меня никто не касался и не разговаривал. А заклинание самого зеркала устроено так, что если никто не говорит или ещё как-либо не взаимодействует, то оно будет оставаться спящим. Когда люди касались самой рамы, они не придавали значения тому, что делают — не было в их головах мыслей пробудить меня. И тут уж либо немного крови, в которой есть капля живого, которое впитывается в раму и запускает механизм, либо вопрос, который издревле помнят все.

— Оно разговаривает…

И все, обморок. Потом Серый, конечно, очухался и сел слушать, после чего сказал, что это на сухую не вывезти и принес виски, потом и меня угостил, и закончили мы на рассвете оба немного поддатые. От себя я такого не ожидал, но спиртное, окропив меня, прекрасно впитывалось. Я показывал ему свои воспоминания: драконов и самых красивых дев того времени. А Сергей знакомил меня с Гуглом и порноиндустрией. Вообще, занимательно, что я начал знакомство, с новым для меня миром — миром будущего — с голых тел. Не сказать, что меня что-то не устраивало. Я был рад уже тому, что меня пробудили, ведь висеть призраком на окраине небытия в кромешной тьме, когда не можешь мыслить и рассуждать, это как долгий и глубокий сон, иногда с кошмарами. Снятся ли духам кошмары? Мне вот да, а обсудить эту тему не с кем. Как только меня привязали к зеркалу, я стал артефактом и с другими почившими контактировать не мог, да и не видел их.

Пройдя на запах, я застыл, широко раскрыв глаза. Посреди небольшого зала три на три, стояла громадная елка, которую Серый кропотливо украшал мандаринами.

— Я, конечно, понимаю, что ты веришь в сказки и скоро Новый год, но, кажется, дух Рождества нехило приложил тебя по темечку, раз ты притащил сюда это зеленое тотемное чучело и украшаешь дарами цитрусовых в размере уже килограмм двадцати, — сказал я, измеряя на глаз, что зеленого там уже было маловато, а вот оранжевого…

— Это новый рекламный проект! Лучше помоги мне!

— Какой проект? Съедобная елка? Тогда бы и других фруктов добавил.

— Нет же! Сок со вкусом ели и мандарина.

— Я мало понимаю в человеческих вкусах, но это кажется несовместимым.

— Помогай, тебе говорят! Отрабатывай тот вискарь, который ты выжрал на неделе!

— Эй! Прошу заметить, в дом меня привел ты, так что должен брать всю ответственность на себя.

Я манерно хлопнул черными густыми ресницами, складывая руки на груди, аки барышня, уязвленная недопустимыми речами.

Серега рассмеялся, кидая в меня один мандарин. Я поймал тот и откусил вместе с кожурой. Все же вкус еды я чувствую ещё плохо, но вот алкоголь на меня действует. Не один месяц убил на то, чтоб создать себе тело. Ходил и к гадалкам, и к лешим, и к вампирам. Перебрал всю нечисть, пока не нашел волшебника. Тот мне тело и состряпал. Волшебство требовало много энергии, но пока я жил столько лет, копил в себе ее, а вот изменить себя без помощи не мог. Заточение духа в раме — дело сложное. Было бы проще вселиться в человеческое тело без привязки к зеркалу, но та ведьма, которая и засунула мою душу в это зеркало, привязала ее, сделав зеркало вместилищем — моим якорем, который я не могу ни уничтожить, ни бросить. Отвязать меня от него уже невозможно, как объяснил все тот же колдун, я слишком долго был привязан и, если разорвать сейчас привязку, тут же растворюсь, без возможности переродится. После таких новостей я решил хотя бы так, но жить. Хотя мысли о том, чтоб закончить все это, часто посещали мою голову. Единственный вариант — это живой человек, согласный стать вместилищем для моей души, но тогда его душа покинет тело, считай самоубийство, а кто согласится на это в здравом уме?

Я подошел ближе к елке и стал насаживать на острые веточки мандарины, небрежно царапая и пачкая руки соком.

— Какие у тебя планы на Новый год?

Серый все пытался уговорить меня быть его клоуном в этот день на какой-то вечеринке.

Магии во мне много, потому я могу даже предсказать будущее, если человек задаст нужный вопрос смотря в меня, но взамен… взамен он должен заплатить: месяцами жизни, кровью, золотом. Тут каждый выбирает для себя сам.

— Планы? Да есть тут несколько: пойду в клуб к упырям, склею какую-нибудь кикимору. Не зря же у меня теперь человеческое тело и я даже чувствую боль, ну, а с ней и остальные прелести жизни, правда, за это я должен тому волшебнику уйму денег, которые и пытаюсь зарабатывать таким нехитрым способом, как сняв в аренду кабинет.

— Ну, блин-блинский, Зэ-э-эр, чего тебе стоит, всего один вечер?! А я тебе добуду алкоголь приятной выдержки!

— Серый, я тебя, конечно, люблю, но ты забываешь, что и я уже приличной выдержки, куда мне столько народу? А если ненароком попытаются разбить?

— Так ты же можешь восстановится, фигня вопрос! Ну, пожалуйста! Очень надо!

— Ладно…

Я сдался, а что мне оставалось? Я и правда ничего не потеряю, а лишь приобрету. Просто свет софитов и вибрации нервируют меня, когда я в раме, ведь каждое лишнее движение ощущается как угроза. Этот новый мир, к которому я ещё совсем не привык, но уже пытаюсь обжиться да стать его частью. Сложно…

Настал нужный день, Серый бегал, будто его леший подрал, собирая по дому все свои важные новому миру штуки: часы, телефон, духи, немного налички, кредитку и, конечно, меня. Тащил он по лестнице целую раму, а я ворчал оттуда, приговаривая, чтоб был аккуратнее.

— Так ты же можешь вылезти и помочь! Почему я должен один тащить?!

— Кто концерт заказал, тот и воду носит.

— Там не так говорилось!

— Мне виднее! — пожурил я и замолчал, мало ли, ещё уронит…

Такси, двери, бугаи на входе, светомузыка, басы от которых я весь вибрировал, и дикое желание сбежать отсюда подальше…

Меня поставили к одной из стен, напротив был бар, а в отдалении — сцена с множеством колонок. Ну хоть не прям туда и на том спасибо.

Шел уже который час, молодежь отрывалась по полной, двигаясь, будто их бьет молния или они наелись поганок, запивая соком из волчьих ягод. Я начинал скучать по тишине и спокойствию и тут я увидел ее.

Она подошла ко мне грациозной походкой, на лице блуждала загадочная улыбка, а глаза цвета фиалок, светились бликами цветных огней. Девушка склонилась близко-близко, ее медные локоны упали с плеч, обрамляя овал лица, а губы были в сантиметре от меня.

— Как бы мне сейчас хотелось фортепиано и медленный вальс, а не вот это вот всё. Зеркало, ты желания точно не исполняешь?

Она говорила со мной, но так, будто не верила вовсе, не ждала ответа, а просто рассуждала вслух сама с собой.

Оглядевшись вокруг на поддатую молодежь, которая и забыла о моём существовании, я вытек из рамы и предстал перед девушкой в черном смокинге с протянутой ладонью.

Девушка не испугалась, скорее удивилась, и вложила свою ладонь в мою. Видимо и она выпила, ведь как иначе объяснить ее реакцию? Слишком спокойную.

Потянув ее за руку, я провел незнакомку через потайной коридор, собственно, через который меня сюда и тащили. Оттуда мы вышли наружу и по наружной лестнице поднялись на крышу дома.

Звездное небо местами скрывали плотные белесые тучи, несущие с собой мягкий снежный пух, разлетающийся под нестабильным порывом ветра мегаполиса в разные стороны. Снежинки кружили, переливаясь в огнях города цветными блестками, будто танцевали свой зимний танец.

Все так же держа поддатую девушку за руку, я притянул ее к себе, уводя в лёгкий вальс. Она была лишь в одном тонком, шелковом платье и на каблуках, потому, создав каплей магии вокруг нас прозрачный пузырь теплого воздуха, я отважился на вальс. Танцевал, держа за талию человека, любуясь ее улыбкой и пытаясь забыть о своих проблемах — невозможности реальной жизни. Она так доверчиво прижималась ко мне и пахла чем-то сладким, напоминающим страсть туберозы и нежность жасмина.

Неожиданно у неё зазвонил телефон и девушка, ответив на вызов, поспешила уйти. Как та Золушка, не оставив мне ни туфельки, ни номера, а лишь воспоминание о ее улыбке и запахе. Я не пошел следом. В тот момент будто был под каким-то наваждением, а может, это новогодняя ночь так сказалась на мне. До самого рассвета я сидел на той крыше, смотря как изредка в далеке вспыхивают салюты, распуская свои искрящиеся бутоны в поднебесье. Хоровод мыслей вернул меня в воспоминания того времени, когда я ещё был человеком.

— Роза… — с грустью в голосе выдохнул в холодный, зимний рассвет.

В те времена, когда я мог дышать полной грудью, а в моем сердце билось ещё настоящее сердце, у меня была любимая. Жизнь была сложной, но несмотря ни на что, Роза всегда находилась рядом — тёплым комочком счастья, согревая меня каждую ночь. Ради неё я был готов на всё, только вот судьба порой вносит свои коррективы в жизнь. Роза заболела в такую же зимнюю ночь. Не было ни больниц, ни денег на знахаря, чтоб вылечить ее от хвори. Я просто сидел и смотрел в бессилии, как на лице моей первой любви угасает жизнь, а я не мог ничего сделать, не мог никак помочь.

А когда-то мы мечтали о детях, жаль, очень жаль, что не доведется мне более испытать подобного…

— Если и есть где-то этот Дед Мороз, то загадываю себе — стать человеком! — крикнул я в пустоту и… честно, вот именно сейчас бы расплакался, если б мог.

Прикрыв глаза, пытаясь унять душевную боль и отгородится от воспоминаний, не заметил, как мир вокруг меня замер. Снежинки скрутились в кокон пурги, и из снега вышел седовласый старик с пышной бородой, такой же белой, как сам снег.

— Да будет исполнено! — сказал, рассмеявшись, и растворился в ветре, уносясь хороводом снежинок так же быстро, как и появился.

— Что…

Это все, что я успел сказать, прежде чем тело пронзила боль, да такая, что я не мог и слова произнести. Ни звука, ни крика… лишь тихий выдох, пока все нутро горело огнём, и в один миг сознание померкло.

Очнулся я… в больнице. Первое января, все недовольные, с зелеными лицами, на которых невидимыми буквами написано «ненавижу первое января и отходняк». Медсестра с поплывшим ещё, видимо, вчерашним макияжем, меняла мне капельницу.

— Вроде не пил, как же тебя угораздило-то раздетым на холоде уснуть? Ужас!

Женщина причитала, а я смотрел с недоумением на иглу в своей вене, откуда у меня вены? Колдун создавал лишь тело, но не продумывал внутренний ливер. И тут же сердце пульсом забилось в ушах и висках. От страха у меня участилось сердцебиение. Стоп! Сердце?!

Следующий час я находился в полнейшей прострации. Так, помню девушку, крышу, танец и желание… старик! Так он что… и правда?

По коже побежали колючие мурашки, от шеи к лопаткам и рукам, вздыбливая мелкие волоски.

— Я жив! Я! Жив! — кричал, смеясь счастьем на всю многоместную палату.

— Вам седативного вколоть или вы сами успокойтесь?

Я тихо рассмеялся, извинившись, и прикрыл глаза, откидываясь на подушку, уже чувствуя, как теплая влага потекла по вискам…

Я жив…

Когда я вернулся на следующее утро домой, меня встретил бледный Сергей.

— Ты жив! Слава всем богам! Зэр, твое зеркало разбилось! Я думал, что потерял тебя… сутки не знал, что делать!

Картина предо мной предстала и правда неприглядная.

Жухлая елка уже начала осыпаться, и по всему полу были разбросаны темные иголки. Мандарины подвяли и скукожились коричневыми шишками. В воздухе затхлый запах испорченных фруктов и… крови…

Там же на полу лежало разбитое зеркало, склеенное всем, чем только можно по битым швам, а поверх них… кровь… багровые разводы были нанесены на всю поверхность, а руки Сергея уже посинели.

— Ты! Дебил!

Я подбежал к нему, отрывая полы своей рубашки и перебинтовывая порезы.

— Я… я думал, это поможет…

Сергей вырубился.

Что делать? Если вызову скорую, то там его могут упечь в психушку, подумав, что тот решил покончить с собой. Лечить сам я тоже не смогу. Идти к колдунам или шаманам?

Подняв Сергея с пола и перекинув его руку через свое плечо, я с трудом вышел из дома со своей тяжелой ношей. Такси до лекаря и несколько накопленных золотых — все, что ещё выдало битое зеркало с остатками магии.

— Срочно! Лечение!

Я долбил ногой в дверь старого домика. Меня тут никогда небыло, ведь зеркалу лечение не нужно, просто помню, как один из моих «сказочных» посетителей оставил брошюру с адресом этого места.

Дверь отворила девушка с медными волосами, осмотрела сонным фиалковым взглядом меня и окровавленного лысого мужика, свисающего с моего плеча.

— Я все еще сплю? — тихо ответила она, потирая глаза и прикрывая ладошкой зевок.

— Нет! Мммм… помоги!

Слова давались с трудом, ведь я не ожидал, что дверь мне откроет та незнакомка с новогодней ночи.

— Тащи на стол, — скомандовала девушка и открыла дверь пошире.

Я занес свою ношу на кухню и водрузил на стол, как и было велено.

— Так…

Девушка закатала рукава розовой пижамы в мелкий цветочек и осмотрела раны Сергея.

— Ну, крови он потерял немного, так что мы его быстро на ноги поставим.

Растерев между собой ладони, девушка прижала их к ранам на руках, и легкое зеленое свечение скользнуло искоркой из-под ее ладоней. Секунда — порезов как и не бывало.

— С тебя один золотой, это со скидкой за чудесный новогодний сон.

— Это был не сон… — тихо сказал я, утаскивая Сергея на диван.

— Очнется он через пару часов. Чай будешь?

Я молча кивнул.

Из ее рук я бы выпил все, что угодно.

Пока девушка шуршала на кухне, я сидел за столом, на котором вот только несколько десятков минут назад, спасли моего единственного друга, и не мог отвести взгляда от ладной фигурки моей фиалочки. Хотя пока, конечно, не моей, но…

— Как тебя зовут? — задал я вопрос, тут же отводя взгляд от гитарного стана девы и разглядывая морозные узоры на окнах.

— Роза.

Совпадение? Воздух застрял в легких в тот момент, а мысли смешались. Девушка поставила передо мной чашку чая, склонившись чуть больше положенного, и из-под выреза пижамы я увидел родимое пятно, прямо в ложбинке между грудей — такой же треугольник, какой был у моей Розы…

Я заглянул в ее глаза долгим ищущим взглядом. Что я пытался там увидеть? Не знаю…

— Знаешь, у меня такое чувство, будто мы очень давно знакомы, — сказала девушка в нескольких сантиметрах от моих губ, так же, как и я, смотря в мои глаза. А я ей на это…

— Выходи за меня…

Так же шепотом, лишь рука потянулась коснуться ее пальцев в робком касании, чтоб удостоверится в том, что это не мираж моего больного сознания.

Роза опешила и отстранилась, так же молча разогрела блины и поставила их на стол с клубничным джемом.

Я не знал, что сказать, лишь следил за ее взглядом, да пихал в рот блин, не чувствуя вкуса от волнения.

В конце концов она села напротив, отпила немного своего чая.

— А давай! Я согласна!

— На что согласна?

Проснувшийся Серый выглядывал из гостинной, заинтересованно приподняв бровь.

— Я женюсь! Готовь смокинг! Будешь другом жениха!

Тогда все ещё лежал снег. За городом, в заброшенной церкви, откуда мы сняли все кресты и позвали всю нечисть, которая только была нам знакома. Торжество проходило шумно. Множество скамеек были украшены живыми цветами, все это не без магии, конечно. Белые лилии украшали арку брачующихся, а связывал нас узами брака тот колдун, который когда-то и дал мне возможность ходить, а не быть просто говорящим зеркалом. Среди всей нечисти Сергей был единственным человеком и, перенервничав, перепил настойки, после чего его, конечно, вставило. А после церемонии одна неугомонная Яга решила взять его в свои руки… Но я ведь друг, потому не дал случиться непоправимому, сплавив бедолагу нимфам. Они уж точно справятся.

Вместо отъезжающего лимузина у нас была настоящая карета, которая, возможно, станет тыквой, но чудеса, все-таки есть, где-то за углом, стоит лишь в них искренне и всем своим сердцем поверить.

Сейчас я смотрю на то, как моя жена учит наших двойняшек врачевательсву на приблудных ласточках. Весна пришла, а жаль, я теперь люблю зиму, и каждый год пишу письмо тому бородатому с красным носом, только не со своими хотелками… там всего одно слово.

Спасибо…

Конец