Вороньё

Стая воронья кружит в небе. Под ногами потрескавшаяся от зноя земля. Над головой красное солнце беспощадно палит, и кожа зудит от ожогов. По тощей спине течёт пот. Волосы, прежде блестящие и волнистые, слиплись в грязные сосули. Ноги гудят от долгой ходьбы, ступни оставляют кровавый след. Из ещё незатянувшихся ран на теле сочится гной. Хочется лечь, закрыть глаза и уснуть. Но она не поддаётся этой слабости и упрямо идёт вперёд. Ненависть придаёт ей сил.

Вдали уже темнеют маленькими чёрными точками дома. Если ей повезёт, то она доберётся до города к ночи. Она улыбается этому — ночью она всегда сильнее. А ещё она надеется, что чёрные точки — это действительно дома, а не видения покалеченного разума.

Вороньё пронзительно кричит над головой. От крика сердце болезненно щемит, а виски ломит.

Она вскидывает голову вверх. От прямых лучей солнца на тусклые глаза наворачиваются слёзы. Она шепчет несколько слов раскричавшимся птицам, и те послушно умолкают.

Почему она выбрала в помощники именно их? Она не знает…

Сумерки набегают со всех сторон, глушат алое солнце, зовут темноту. И темнота обволакивает мир. Вместе с ней приходит холод. Он пробирается под одежду, пробегается приятной дрожью по разгорячённой коже, успокаивает боль в ранах.

На ночное небо выплывает луна, жёлтая, как сыр, с изборождённым кратерами лицом.

Теперь она широко расправляет плечи, подставляет лицо серебристому свету. Шаг становится бодрее. Усталость постепенно покидает тело. Теперь Алита полна сил и может открыть своё имя…

Она добирается до города глубокой ночью. К этому времени поднимается ветер и треплет её волосы, раздувает подол платья.

Лик луны перекрывает туча.

У ворот Алита останавливается. Стражи-часовые направляют на неё ружья.

— Кто ты?

Но она не спешит отвечать. Она буравит взглядом лица стражей. Её глаза блестят в темноте. Воронье сливается с чернотой ночи, ставится с ней единым целым.

— Кто ты? И что тебе нужно здесь?

Никто из них не хочет убивать ту, чья худенькая в лохмотьях фигура еле стоит на ногах. Никто не хочет проливать кровь, поить чёрную землю без надобности. А может, и вовсе не хотят зря тратить патроны — мол, и так помрёт немощная.

Луна выплывает из-за облака, и её серебристый свет предательски озаряет Алиту. Стражи вскрикивают, но не успевают выстрелить, как на них обрушивается смерч из воронья. Чёрные вороны выклёвывают им глаза. Мощные клювы вскрывают черепа, потрошат животы.

После взмаха её рук ворота широко распахиваются. Алита входит в город. Ещё сонный, но вскоре, после пронзительных вскриков умирающих, город просыпается. Просыпается, чтобы потонуть в реке крови.

***

Человек в чёрной сутане встаёт на её пути. Он держит в руках книгу. Ту самую, которую больше всего читали и читают.

— Что ты делаешь? — кричит пастырь. Его губы беззвучно шепчут молитву.

Алита усмехается окровавленными губами. Пастырь падает на колени, как подкошенный. Его лицо искажает предсмертная агония. Книга выпадает из его рук, на её открытые страницы капают алые кляксы крови.

Пастырь не знает, не может знать, что она неспроста продала себя сатане. Он не может знать, что её деревня полегла от рук палачей-воинов, пришедших из этих земель.

— Одумайся! — слышит она вслед...

Дома осыпаются в руины. Жители из людей превращаются в месиво из костей и мяса. Чёрная земля пропитывается тёплой кровью.

Алита идёт, пока не падает замертво. Вороньё накрывает её своими телами… для того, чтобы вскоре она восстала вновь…

Алита не знает, что прошло уже много лет и все те, кто виновен в гибели её деревни, давно мертвы. Сатана говорит ей об ином…

Конец.