Воскресший

Над древней свалкой третью неделю не прекращались дожди. Над поросшей мхом и лишайником грудой металлолома возвышался искорёженный остов звездолёта. Одна из ферм некогда мощного излучателя нависла над землей. Ниспадающие с серых небес дождевые потоки превратили её в водосток. Грязная вода целенаправленно размывала небольшой пятачок, на котором ещё неделю назад обильно росли бледные пупырчатые грибы. Её напор смыл живую поросль и обнажил железное лицо робота и верхнюю часть изуродованной грудной клетки. Омыл прозрачные фотоэлементы, спрятанные в нишах надбровных дуг, прополоскал поржавевшие шестерёнки и обрывки проводов.

Ветвистые молнии, продираясь сквозь потоки дождя, стегали свалку огненными хлыстами. Одна из них ударила в грудь древнего робота, и случилось чудо. Обрывок провода заискрился, зашипел, капнул расплавленным металлом на какую-то плату, и фотоэлементы железного человека вспыхнули тусклым зелёным светом. Голова со скрипом повернулась в одну сторону, в другую. Робот попытался высвободить руку — не получилось. Зато в хаотичной мешанине ничего не значащих символов выплыла осмысленная надпись: «Система повреждена на 97 процентов, запущен резервный модуль». После тихого щелчка замелькали столбцы цифр, голос внутри комментировал процесс, но робот ничего не понимал. Надписи чередовались с видеофрагментами, которые ничего не значили для него. И лишь когда на экране появилось лицо молодой девушки – пришло понимание, что он откуда-то знает её. Девушка плакала и называла его чужим именем. Чужим, потому что система уже доложила, что его зовут К 110-95. Потом были другие лица, спокойные или перекошенные от ужаса, и даже мёртвые с остекленевшими глазами. Вспыхивали взрывы, клубился чёрный дым. Потом после ярчайшей вспышки на мгновение накатила беспросветная тьма. И появилось лицо ещё одного человека. Скуластого, с крупным носом, в углу мясистых губ сигара. Её кончик тлеет красным угольком, а человек подмигивает и говорит: «С воскрешением, парень».

Затем он увидел врагов. Цепь солдат в тёмных скафандрах. Один из них вскинул длинную трубу на плечо. Робот сделал усилие и высвободил закопанную в земле правую руку. К ней по-прежнему приварен лучевой пулемёт.

Резервный модуль продолжал работу. Но в теле появилась неприятная вибрация. Картинки стали тусклыми. Голос сообщил, что система восстановлена лишь на двадцать процентов и дальнейшее восстановление невозможно.

Включился командный канал:

«Планета Цибол. Сектор А-14. Цель – космодром. Уничтожить охрану противника. Обеспечить прикрытие союзного десанта».

К 110-95 увидел карту местности. На дисплее мигал искомый объект.

Ему понадобилось добрых десять минут, чтобы выбраться на поверхность. Сервоприводы заржавели, левая нижняя конечность почти не сгибалась в коленном суставе. Шатаясь как пьяный, он двинулся в сторону объекта. Но повреждения оказались серьёзнее, чем он предполагал. Местность была иной, нежели на предлагаемой карте. Не было ни города, ни Электростанции. Не было космодрома. Вокруг расстилалась пустая земля, поливаемая дождями. Железные ступни проваливались в хлюпающую грязь, замедляли движения. Чтобы не упасть, К 110-95 был вынужден опираться на ствол лучемёта, словно на костыль.

А потом он увидел врагов. То, что это враги – не было никакого сомнения. Он помнил, что солдаты империи облачались в белоснежные скафандры. Эти же носили тёмные варварские одежды.

Неприятельские солдаты копошились возле приземистых домиков с округлыми крышами. Сканер выдал количество врагов. Пятьдесят четыре единицы. Все они совершали непонятные для киборга движения, бегали вокруг высокого столба, вздымали вверх руки, приседали. Из-за дождя они не сразу заметили киборга.

К 110-95 поднял лучемёт и нажал на гашетку. Огненные импульсы врезались в людей, рвали их на части. Пульсирующий прицел отслеживал врагов и подавал голосовую команду. Он уничтожил двадцать три неприятельских солдата, когда индикатор лучемёта погас. «Батарея разряжена! Батарея разряжена!»

Киборг двинулся навстречу вражеским солдатам. Полученные повреждения давали о себе знать. Вибрация сотрясала железное тело, кластеры памяти выдавали ненужную архивную информацию. Он вновь видел плачущую девушку, она тянула к нему худенькие ладошки и просила: «Вернись живым, Стив». Толстоносый искрил сигарой и ухмылялся: «С воскрешением, парень». Гвардейцы в белых мундирах маршировали на плацу и хором орали: «Да здравствует Император!»

Враги вели себя странно. Они не бросились врассыпную. Забегали внутрь дурацких похожих на муравейники домиков и выскакивали с длинными палками. Иные были вооружены древними луками.

По металлическому панцирю К 110-95 застучали стрелы. Они не могли причинить вреда металлическому монстру. Копьё с каменным наконечником ударило точно в фотоэлемент, но искусственный фионит выдержал попадание.

Негнущаяся нога лишала киборга необходимой ловкости. Но враги вели себя до крайности безрассудно. С непонятной яростью наскакивали и молотили его палками, кололи копьями, рубили примитивными топорами.

А ещё К 110-95 понимал их язык.

Они обзывали его нежитью, демоном и выблядком дождя. Но это было неважно. Врагов нужно уничтожить. И он уничтожал. Методично и целенаправленно. Душил, сворачивал шеи, проламывал черепа тяжёлым лучемётом, втаптывал в землю.

Руководил неприятелем невысокий юркий человек с длинными и прилипшими к лицу и плечам волосами. Киборг хотел убить его, но решил обождать до времени. Пока этот дурак командует, солдаты сами идут к нему в руки.

И вот он убил предпоследнего. Остался лишь заморыш с длинными мокрыми волосами. Он стоял перед ним и выкрикивал тоненьким голоском бессмысленные фразы:

– Я не боюсь тебя, демон дождя! Ты заберёшь мою жизнь, но не душу! Я восстану и вернусь на крылатом коне. Мы все вернёмся! И над Циболом вновь воссияет солнце!

Цибол. Цибол. Память подсовывала картинки цветущих городов, искрящихся голубым сиянием рек. Шелестело волнами морей, застилало фотоэлементы дымом белоснежных облаков. Но эта грязная пустыня не была похожа на чудесную райскую планету. Киборг тряхнул железной башкой. Что происходит? Сбой в системе превратил его в безмозглый хлам. Он не нашёл космодром, не выполнил задание. Сканер вышел из строя. Но он, К 110-95, кибернетический воин Императора, уничтожил врагов, что и должен был сделать. Остался последний мятежный солдат.

Киборг поднял вверх железную лапищу, чтобы обрушить её на голову неприятеля.

Тот вдруг засмеялся, пробежал нервными тонкими пальцами по чёрной коже и, поведя плечами, сбросил её под ноги.

И киборг вздрогнул, как человек. Под чёрной шкурой оказалась белоснежная человеческая кожа…

– Я готова! Убей меня, нежить! Я, Марта Рыжая, жрица ясноликого Цибола, покидаю этот мир, чтобы восстать в бессмертных лучах Создателя!

К 110-95 попятился. Внутренняя вибрация достигла пика, где-то в груди заискрились провода, зашипели под потоками дождя, заскрипели спрятанные под бронёй механизмы, беспорядочные фрагменты изображений закружились сумасшедшим хороводом.

Киборг смотрел на белое девичье тело, на маленькие груди с коричневыми сосками, на зелёные глаза, очень похожие на…

«Чёрный цвет – враг. Белый – свой».

«Вернись живым, Стив».

«Марта. Она – Марта. Он – Стив».

«С воскрешением, парень».

Он медленно брёл прочь. Видеофрагменты памяти исчезали один за другим. Остался последний. Но яркий, чёткий, осязаемый.

Он видел двух счастливых людей. Мужчину и женщину. Они стоят на ступенях императорского дворца. Марта обнимает его и шепчет:

«Ты не можешь отказаться? У меня нехорошее предчувствие…»

А он смеётся и говорит:

«Глупенькая, это всего на пару недель. Война будет короткой. Мы вышвырнем мятежников с Цибола, я вернусь и заберу тебя с собой. И ты увидишь эту прекрасную планету. Во всей галактике нет такой. Это страна Чудес…»

Дождь всё лил и лил. Где-то далеко за спиной осталась девушка, которую тоже зовут Марта. Стив брёл по чёрной пузырящейся грязи. Впереди пустота до самого горизонта. Ручейки стекали по железным щекам, и со стороны казалось, что киборг плачет.

«Вернись живым, Стив».

Киборг К110-95 остановился, глянул в чёрные, как мокрый асфальт, небеса, и прошептал:

– Прости меня, Марта. Прости, если можешь.

А потом он ухватил стальной рукой торчащие из развороченной груди провода и рванул что есть силы. «Не нужно было воскресать».