Восьмая наложница

Немного истории и много душного перечисления очевидных вещей, которые меня вынуждают дать люди, которым за каждой запятой мерещится личное оскорбление, дискредитация и прочие странные вещи.

Это будет очень скучный текст. Сразу предупреждаю. Но на обвинения нужно отвечать максимально развернуто.

1. Фэнтези – это жанр фантастики, в основе которой лежат вымышленные миры, где действуют сверхъестественные элементы (магия, волшебные существа, боги и иные невозможные в мире реальном элементы).

Данный жанр для романа «Восьмая наложница» были выбран не случайно. Если бы моей целью было описание нашей планеты и истории, я выбрала бы реализм, исключив сверхъестественные элементы из повествования.

Не могу сказать про других людей, но я никогда не сталкивалась в своей жизни со сверхъестественным опытом и не имею достоверных научно обоснованных доказательств таких явлений. Поэтому для меня являлось очевидным, что два мира, описанные мной являются выдуманными.

Но для тех, кто сомневается:

МИР, В КОТОРОМ РОДИЛАСЬ ГЛАВНАЯ ГЕРОИНЯ ЯВЛЯЕТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМ

МИР, В КОТОРЫЙ ПОПАЛА ГЛАВНАЯ ГЕРОИНЯ ЯВЛЯЕТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМ.

Потому что ОБА мира соответствуют критериям фэнтезийных миров со сверхъестественными элементами.

СОБЫТИЯ, ПРОИСХОДЯЩИЕ В ОБОИХ МИРАХ, ЯВЛЯЮТСЯ В ВЫМЫШЛЕННЫМИ.

2. В первых главах использованы русские имена для простоты чтения. Чтобы взгляд читателя не спотыкался на нечитаемых (Мутарамбируа, Ньираматаббаро и Туагирамунгу). Выбраны они были методом «тыка» в список имен с закрытыми глазами.

ВСЕ ПЕРСОНАЖИ И ИХ ИСТОРИИ ЯВЛЯЮТСЯ ВЫМЫШЛЕННЫМ И НЕ ИМЕЮТ ПРЯМЫХ ПРОТОТИПОВ.

Я не знаю ни одного человека с такими именами. Поэтому все совпадения случайны.

3. Реальные исторические события, повлиявшие на создание книги.

Идея написать этот роман пришла ко мне в 2019 году (да, я долго к ней шла). После того, как я посмотрела документальный фильм о преступлениях маньяка Спесивцева. Особенно глубокое впечатление на меня произвели действия матери преступника, которая стала его соучастницей.

Хотя, я и слушала курс патопсихологии, но сами преступления казались мне не совсем реальными. Как ужастик в телевизоре. Но потом я поняла, что монстры существуют.

Про историю геноцида в Руанде я узнала в году двадцатом. Потому что, когда он происходил, я была слишком маленькой. А потом меня мало интересовало то, что происходило где-то в Африке половину моей жизни назад.

Осознание и ужас пришли потом, когда я посмотрела на те события глазами взрослого человека. Увидела, как пропаганда может расчеловечить и внушить ненависть к тем, кто долгие годы жил с тобой рядом.

ВАЖНАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Россия признала события в Руанде геноцидом (Резолюция ООН 935 от 1994 года) и оказывала поддержку международному трибуналу.

На сегодняшний день РФ от данных действий не отказалась, ошибочными не признала. Что позволяет её гражданам осуждать проявление геноцида по расовому признаку. Также, нет прямого или косвенного запрета на использование данных исторических событий, как основу для сюжетов книг.

Главная героиня осуждает геноцид по соображениям совести, хотя и родилась в тоталитарной системе. Автор присоединяется к этому, так как считает оправдание геноцида Руанды, холокоста и иных проявлений расовой нетерпимости или расового превосходства, совершенно НЕПРИЕМЛЕМЫМИ. Данная позиция является абсолютно законной с точки зрения нормативных актов РФ. Потому что противоположная ей – оправдание нацизма является уголовно наказуемым действие.

И немного личного. Я все детство провела в многонациональной среде, где рядом со мной жили этнические славяне, азербайджанцы, армяне, цыгане, корейцы, белорусы, евреи, украинцы грузины, греки, кабардинцы, осетины, карачаевцы, ногайцы, представители смешанных кровей. К последним я сама отношусь. И мы жили мирно. Конечно, конфликты бывали, но личные, а не национальные.

Так и представляю тебе ситуацию. Подходит некто к своей компании и говорит, мол вот они такой-то национальности, поэтому пойдем их бить. И сразу же получает в лоб от своих же. Потому как «А что ты имеешь против моей мамы, бабушки, жены моего дяди, моего дедушки, папы, мужа моей сестры?» Это же, как анекдот звучит. Причем, не особо смешной.

Хотя, помню я кое-что. Маршировали по вечерам у нас лысые мальчики в кожаных курточках с запрещенной символикой. Было их человек двадцать. Только, мечтали они о том, что под их знамена встанут другие и они возглавят новую волну сами понимаете чего. Только, никто под их флаги не бежал. Смотрели на них с жалостью. Потому что копни чуть дальше родителей и посыплется их теория о чистоте собственной крови. А раз такая же у тебя кровь, как и у них, что вам делить? Поэтому походили они пару месяцев, горланя лозунги и пропали будто не было. С улиц они пропали. Но осознали ли эти, немолодые теперь уже, люди всю ошибочность идеалов своей юности?

Важное уточнение по сюжету книги. Ждать от преступников, больных в третьей стадии алкоголизма или людей, которые поощряют или покрывают семейно-бытовое насилие в отношении детей, человечности мы не можем. Поэтому прошу отнестись к аморальной во всех отношениях позиции этих персонажей с пониманием. И помните, что главная героиня абсолютно законно и правильно осуждает всех своих сограждан выдуманной страны Милиента, которые устроили «Холокост 2.0» среди темнокожих представителей народности Ауреус.

4. И, если вы дочитали до этого места.

В первой редакции книги я старалась не углубляться в объективное описание мира, где родилась героиня, оставив лишь её воспоминания. То есть читатель видел не её родной мир, а её представления о том, каким этот мир был. Но мне настоятельно рекомендовали добавить деталей, чтобы у читателей не возникало мыслей о том, что я решила описать нашу страну. Недосказанность оставляло благодатную почву для тех, кому не нужны причины оскорбиться в лучших чувствах, когда можно придумать повод.

Исходя из основного сюжета и особенностей восприятия взрослых детей алкоголиков, мне пришлось увеличивать градус ужаса. Я этого, изначально, не хотела. Старалась сгладить некоторые моменты.

С другой стороны, а может быть изначально сглаживать не стоило? В конце концов, это не книжка про анимешный гаремник, а история про настоящий гарем азиатского типа. Да, там есть счастливый конец и всё такое. Но история, изначально, была страшная. Теперь она очень страшная. И, уж лучше так, чем посыпать стекло сахарной пудрой.

С любовью, автор.