Вот так магократия!

Борис плевал на палитру с таким ожесточением, будто это был не набор красок, а его пожизненные противники. Что же, Малевич ему в помощь! «Абстракция № 7» упорно не желала становиться шедевром и всё больше напоминала цветовую пробу, которую оставил на холсте лемур, накачавшийся психоделиками. В воздухе витал стойкий запах скипидара, дешёвого кофе и творческого бессилия.

Чтобы отвлечься, Боря решил навести порядок в кладовке. Вернее, начать его наводить. Порядок и Боря — вещи несовместные. Но картину-то надо закончить. Этот проект висел над ним с момента въезда в квартиру. Художник потянул за ручку старенькой древесноволоконной двери, которая всегда заедала.

— Ща, бля… — Прошипел Борис, нагруженный ящиками с красками, жела поскорее скинуть их в кладовую. Но у жизни были другие планы. — Бля. — Дверь с скрипом поддалась, и Борис замер.

Внутри, среди ящиков с зимней обувью, старого аквариума и запаха нафталина, сидел человек. Очень пожилой, с гривой седых волос, которые, казалось, трепетали от собственной энергетики, и с бородой, в которой, Борис поклялся бы, запуталась и уснула (если не летаргическим сном) парочка мелких птиц. Незнакомец был облачён в роскошные фиолетовые мантии, расшитые серебряными звёздами и какими-то рунами, которые пульсировали тусклым светом. В руках «стариц Фура» сжимал посох из тёмного дерева с огромным аметистом на конце.

— Наконец-то! — прогремел старик, и его несвойственный такому лесовику голос прозвучал так, будто в кладовке внезапно открылся портал в собор Святого Павла. — Я начал думать, что попал в измерение вечной прачечной! Как же воняет… Откуда тут столько носков?!

Борис медленно закрыл дверь. Потом открыл. Старик сидел на коробке с ёлочными игрушками и нетерпеливо барабанил пальцами по посоху.

— Ты больной, так дверью махать? — спросил старик и подмигнул — или у тебя член не стоит? Мы исправим.

— Алло? — сказал Борис. — Съемочная группа «Ребята с приколом», выходите, я не сержусь. Очень смешно. Вы как, через балкон залезли? Пидоры.

Старик поднял одну седую бровь.

— «Ребята с приколом»? Это местные барды-сатирики? Нет, юноша. — Кряхтя лесовик встал, как атлант, расправив плечи — Меня зовут Аргист Сверкающий, Архимаг Семи Башен, Повелитель Изначального Огня и… по совместительству, член комитета по надзору за магократией. Я пришёл за тобой. И клянусь волосатым влагалищем тролльской женщины, меня еще никогда так не встречали.

— За мной? — Борис почувствовал, что его мнимый розыгрыш куда-то улетучивается, уступая место лёгкой панике. — Соседи вызвали? Вот пидарасы. За то, что я в два ночи холст на подрамник натягивал? Я же извинялся! Дед, может решим все…

— Твои примитивные бытовые ритуалы меня не интересуют, — отмахнулся Аргист. — Речь о твоём потенциале. Ты — магократ. Все. Давай, собирайся. — Аргист замахал посохом.

— Я — художник. Борис. Преподаю детям в студии «Клякса». Иногда рисую портреты на заказ. «Магократ» — это что-то из Dungeons & Dragons, кажется? -Борис попытался отшуться.

Архимаг тяжело вздохнул, словно объяснял свинье теорему Пифагора.

— Смотри и прекрати нести чушь. Agrasta!

Он щёлкнул пальцами. Раздался оглушительный ХЛОПОК, и со стены напротив исчезла репродукция «Чёрного квадрата», а на её месте остался идеально ровный, дымящийся квадрат выжженной штукатурки. Пахло озоном и серой.

Борис отшатнулся.

— Эй! Это же Малевич! Вернее, почти Малевич! Ксерокс!

— Мандерокс! Тише! — прикрикнул Аргист. — Это была просто иллюстрация. А теперь… призыв!

Архимаг взмахнул посохом, и в центре комнаты, прямо на персидском ковре, доставшемся в наследство от бабушки, воздух задрожал и порвался. Из разрыва, с звуком рвущейся плоти, вылезло… нечто. Оно было размером с таксу, покрыто слизью и имело шесть глаз разного размера, которые смотрели на Бориса с обидой и голодом.

— Ебать, чувак, у тебя так воняет — проскулил монстр — ты бы прибрался?

— Это Крампуликс, — представил маг. — Безобидный малый. Любит погрызть носки. Видимо, поэтому портал и вывел меня прямиком в твоё хранилище его излюбленного лакомства.

Чудовище жалобно запищало и потянулось к Борисовому носку. Тот с визгом отпрыгнул. Вид скачущих носков окончательно ввел Бориса в замешательство.

— Ладно, ладно! — взмолился Борис. — Я почти поверил! Уберите его, пожалуйста! Он пускает слюни на ковёр!

— Ебать, чувак, что нервный-то такой? — Выпялил на него разные глаза монстр.

Аргист брезгливо махнул рукой, и чудовище исчезло с обильным ЧПОК. Ковёр был цел, если не считать лужу странной слизи.

— И наконец, — сказал маг, и в его голосе впервые прозвучали нотки артистизма, — демонстрация истинной цели любого уважающего себя волшебника. Искусство создания спутниц! — Он перехватил посох поудобнее — проще говоря, девчонка для траханья!

Старик описал посохом в воздухе сложную траекторию. Комнату заполнил ослепительный свет и пьянящий аромат… чего-то очень дорогого и цветочного. Когда пятна перед глазами рассеялись, Борис увидел, что у его потертого дивана стоят три женщины. Они были не просто красивы. Они были ходячим воплощением его подсознательных, самых потаённых идеалов. Одна — пышноволосая брюнетка с умными глазами и в очках, с книгой в руках (интеллектуальный фетиш, да). Вторая — спортивная блондинка в доспехах, с идеальной осанкой и мечом за спиной (ну, фэнтези же). Третья — рыжая бестия с хитрющими глазками и в костюме, который можно было описать как «тактическая небрежность».

— Воплощённые идеалы, — с гордостью произнёс Аргист. — Сила разума, сила тела и сила… эм… духа. Ну, или что-то в этом роде. Я не вдавался в подробности твоего подсознания, оно немного странное, если честно. Я то больше по тролльским женщинам — маг хитро улыбнулся.

Женщины улыбнулись Борису тремя совершенно разными, но одинаково сражающими наповал улыбками. Он почувствовал, как его колени подкашиваются. Не от страха. От осознания. Магия. Вот она. Не тупые волшебники, спасающие мир, не армагедднон из стратегии, а девки для траханья, да.

— Хорошо, — тихо сказал Борис, отводя глаза от идеальных созданий. — Допустим, вы не с «Ребят с приколом». Допустим, магия существует. Что значит «магократ»? И почему я?

— Всё просто! — Аргист Сверкающий вдруг стал похож на менеджера по персоналу, проводящего корпоративный тренинг. — В твоём мире, как и в миллионах других, рождаются люди с искрой. С потенциалом к магии. Но здесь, — он брезгливо покрутил пальцем у виска, — у вас нет маны, нет потоков эфира, вас не учили с детства слагать руны. Ваша искра тлеет под спудом обыденности. Вы становитесь… художниками, поэтами, чудаковатыми учёными, садоводами-любителями, создающими странные гибриды! Вы творите, потому что не можете не творить, но творите примитивно, материей, а не духом!

Борис кивнул, глядя на свою жалкую «Абстракцию № 7». Всё сходилось. Вот значит почему он. такой.

— А в иных мирах, — продолжал маг, — магия — это основа бытия. И основа власти. Наш мир, Элириум, управляется Благословенной Магократией — советом сильнейших волшебников. Но чтобы система работала, нужны тысячи магов! Мы постоянно ищем новые таланты. Мы находим такие вот тлеющие искры, как ты, и… раздуваем их!

— То есть… вы предлагаете мне работу? — недоверчиво спросил Борис.

— Предлагаю тебе судьбу! — поправил его Аргист. — Взамен на тупое, никому не нужное существование в мире, где твой дар считается чудачеством, ты получишь силу, власть, знания и, как ты уже видел, все сопутствующие дары. — Он кивнул в сторону улыбающихся женщин, которые теперь строили Борису глазки.

Мысли путались. Квартира, ипотека, заказ на портрет таксы в костюме Наполеона, которая ждала его завтра… Или… Или магия. Реальная, пахнущая озоном и серой, магия. Женщины мечты. Власть. У Бориса потекли слюни, словно он был голоден, и потянуло ниже пояса.

— А что будет с моей квартирой? — вдруг спросил художник, испугавшись собственной практичности. — Это не ипотека, я даже женщину привести могу.

— Какая разница? — искренне удивился Аргист. — Ладно, не волнуйся, мы оставим здесь иллюзию. Будет выглядеть так, будто ты тихо спишь. Потом, лет через семьдесят, она «умрёт» от естественных причин. Всё цивилизованно.

Решение созрело мгновенно. Оно было иррациональным, безумным и единственно верным.

— Я в деле! — твёрдо заявил Борис. — Что делать?

— Отлично! — Аргист широко улыбнулся. — Просто шагни в кладовку.

Борис посмотрел на тёмный проём, пахнущий нафталином и тайной. Он сделал шаг. Потом ещё один. Аргист щёлкнул пальцами.

— Alballia!

Мир провалился в воронку из света и цвета. Его закрутило, смяло и выплюнуло. Ощущение было таким, будто его протащили через всю Вселенную на огромной скорости через магическую мясорубку. Борис уткнулся в бюст брюнетки и поплыл от запаха духов.

Когда всё остановилось, он стоял, пошатываясь, и опирался о каменную стену. Воздух был другим — чистым, прохладным и с лёгким привкусом металла и чего-то цветущего — растений или насекомых, их заменяющих. Борис был в просторной круглой комнате со сводчатым потолком. В центре стоял массивный деревянный стол, а на нём лежала огромная кожаная книга с застёжками из бронзы. На обложке сияли тиснёные золотом буквы на незнакомом, но почему-то понятном языке: «Основы магии для одарённых самоучек. (Не использовать как гримуар) Часть 1. Как не взорвать себя и свою башню при первом же касте».

Борис обернулся. Три женщины, его идеальные воплощения, уже были здесь. Они расставляли по полкам странные склянки, поправляли занавески на узком окне, из которого открывался потрясающий вид на горные пики и пурпурное небо с двумя лунами.

— Добро пожаловать домой, господин, — сказала брюнетка с книгой, и её голос звучал как музыка. — Здесь все ваше.

— Четыре, — сказала блондинка в доспехах, щёлкнув каблуками. Интеллект был явно не ее сильной стороной.

— И мы ваши, господин, — хихикнула рыжая, подмигнув ему.

Борис, бывший художник Борис, а ныне магократ, подошёл к окну и посмотрел на фантастический пейзаж. Где-то вдали, у подножия его новой башни, копошились силуэты, мелькали постройки. Возможно, города. Возможно, деревни. Возможно, его новые подданные?

Маг медпенно подошёл к столу и положил руку на толстенный фолиант. Кожа была тёплой и приятной на ощупь. Борис отщёлкнул застёжку и открыл книгу. Первая страница гласила: «Заклинание первое: как приручить и призвать имп-уборщика. Внимание! Не перепутайте руны щёток и метлы, иначе имп призовётся в агрессивном настроении и переломает всю мебель (или окна)».

Борис тихо рассмеялся. Он оставил за спиной мир скипидара, ипотек и портретов собак. И ни капли не сожалел. Маг обернулся к своим спутницам, к своей башне, к своей новой, безумной жизни и широко улыбнулся.

— Ну что, девочки? — весело сказал он. — Магократия начинается! Сначала имп-уборщик, а там, глядишь, и до мирового господства доберёмся.

Рыжая одобрительно захихикала. Борис углубился в изучение первой руны. Это было куда интереснее, чем «Абстракция № 7». Вот так магократия!