Войнушка

Автор вдохновлялся реальными событиями, но персонажи

и их истории не претендуют на полную достоверность.

Все имена и характеры вымышленные.

Совпадения случайны.

29 июня 1996 года, 22:16 приемный покой городской поликлиники

Визг тормозов на пандусе вывел Таню из сонного состояния. Смена только началась, а на то, чтобы втянуться в работу, требовалось время.

«Опять алкаша с язвенной бог подкинул», — проползла в голове ленивая мысль.

Дверь распахнулась от удара каталки, и сгорбленная спина медбрата заполнила тесноту приемного покоя.

— Что там? — спросила Таня, намеренно не употребив «кто».

Медбрат развернулся, глянул на неё безумными глазами. Искаженное гневом лицо отпечаталось в памяти Тани на многие дни.

Она заглянула через плечо.

На каталке под заляпанной кровью простыней лежало маленькое хрупкое тельце.

— Девочка, десять-одиннадцать лет, — чуть задыхаясь начал тараторить медбрат. — Резаные раны на руках, отсутствуют три ногтя на пальцах правой ноги, на запястьях гематомы, предположительно следы от веревки, дышит, без сознания, истощена, требуется срочное переливание, нужна третья группа!

— Господи, — пробормотала Таня, на автомате, не глядя, записывая вводную в блокнот. — Кто ж ее так? Неужели родители?

Медбрат оттеснил Таню, протискиваясь дальше в сторону коридора.

— Где врач? — гаркнул он на Таню. Та вздрогнула, не отрываясь глядя на неподвижное тело. — Чего стоишь?!

На ватных ногах Таня метнулась к двери, выскочила. Закричала так, чтобы её услышали в приемной. Она звала доктора, слава богу, сегодня дежурный врач — хирург.

Девочку увезли в операционную, а Таня, дрожащими руками взяла телефонную трубку и набрала записанный на клочке бумаги номер.

Закончив короткий разговор, почти на автомате, Таня положила трубку.

Перед глазами стояло изможденное лицо девочки с закрытыми глазами. Растрепанные волосы, приклеившиеся к плечам, к худющей шее. Длинные светлые локоны, почти по пояс. «Людка бы позавидовала таким», — подумала Таня, но тут же отбросила мысли о младшей дочери. Слишком неуместными они сейчас казались. Некоторое время Таня просто сидела, ничего не видя и не слыша.

Прошло минут двадцать, наконец пришел медбрат, принес последние новости: девочка в сознание так и не пришла, оставалось надеяться, что Борис Константинович справится. Он хирург от бога, хоть и много пьет. А как тут не пить, когда такое видеть приходится? Сказал это все скороговоркой и тут же нырнул обратно в хлопнувшие за его спиной распашные двустворчатые двери.

Таня сунула руку под стойку, где хранилась крохотная темная бутылочка с настойкой, но остановилась.

В приемный покой вошел мужчина.

— Что у вас? — рассеяно спросила Таня.

— У меня дочь пропала. — Тане показалось, она слышит голос с того света. — Мне звонили, сказали, к вам привезли.

— Это ваша дочь? Что вы с ней сделали?!

Мужчина ошарашено уставился на Таню.

— Я… я… — пробормотал он. — Я ищу дочь. Она пропала.

— Простите! Простите, ради бога. В голове всё перепуталось. Да, конечно, это я вам звонила. Как вас зовут?

— Алексей.

— Алексей, вы фото принесли?

Мужчина порылся во внутреннем кармане, достал бумажник, стал быстро что-то искать. Из раскрытого кармашка портмоне выпало два снимка. Мужчина резко наклонился, подобрал оба. На секунду уставился на старое, чуть выцветшее фото.

Таня успела разглядеть на нем молодую женщину с годовалым ребенком на руках. Снимок был сделан крупным планом, и в ярком солнечном свете выделялись три крупные родинки на левой щечке у малышки. Таня попыталась вспомнить, как лежала на каталке девочка. Да, левую щеку она точно видела. Никаких родинок не было — значит не она.

Но мужчина убрал фото младенца и протянул другое.

Таня забрала снимок, стала рассматривать девчушку. Ей было лет девять-десять. Пухлые щечки, короткие каштановые волосы, веселые жизнерадостные глаза и дурацкий огромный бант на макушке. Такие сооружают детям лет четырех-пяти.

— Давно делали снимок? — спросила Таня, пытаясь сообразить, похожа ли девочка на пациентку.

— Два месяца назад.

Таня старалась представить, могла ли так вытянуться и исхудать девочка за два месяца. Порой дети очень быстро растут. Организм восприимчив к переменам. Ей казалось, что девочка похожа, разве что скулы у этой широковаты, но пациентку она могла и не разглядеть. Была бы девочка в сознании, опознала бы по глазам. На фото были карие, огромные, казалось, бездонные. Но привезенная девочка глаз не открывала. Волосы! Таня вдруг поняла, что у поступившей они светлые. Могли, конечно, выгореть за лето, но длина…

— Точно два месяца назад фотографировали?

— Да, — ответил мужчина. — Это она? — с какой-то тоской спросил он. Было видно, что он устал. Глаза запали, синяки вокруг — словно труп ходячий. — Ну же! Не молчите! — закричал он.

— Нет, — выдохнула Таня. — Точно не она. Вам повезло, гражданин.

Гражданин схватился за голову и принялся ходить от стены к стене. Фото дочери он так и не выпустил. Безумие, казалось, разливается вокруг него густыми и вязкими волнами.

— Повезло? — тихо спросил он, глядя перед собой ничего не видящими глазами. — Повезло, вы считаете?

Мужчина замер посреди приемного покоя, затем развернулся и вышел.