Возрождение прошлого

Я вновь легла в кровать и провалилась в беспокойный сон. На этот раз я не слышала во сне голоса «счастливых» душ, которые тоже часто досаждали. Нет, в этот раз все было куда страннее… Я была в своих мечтах.

Да, это был тот самый крохотный мир. Та самая улучшенная версия мезонина и доносящиеся внизу художественный свист. Я понимала, что на этот раз мне придётся взглянуть страху в лицо, пусть даже во сне.

Я неуверенно вошла на кухню и нерешительно потопталась у порога. Рослый, темноволосый мужчина стоя возле окна повернулся ко мне и улыбнулся своеобразной улыбкой. На его глазах была та самая чëрная лента. Он всегда её носил, даже когда принимал различные облики.

— А вот и ты, дорогая, — он любил меня так называть. — Ну же, Монри, быстрее садись за стол.

Мурашки пробежались по коже. Холодный пот стекал по напряжённой спине. А страх сковал так сильно, что я с трудом смогла дойти до стола… Вновь всё было настолько идеально, как и в моих детских мечтах: богатый и вкусно пахнущий ужин, тёплая, такая непринуждëнная атмосфера и семья — любящая семья.

За весь ужин я не выдавила из себя и слова. Я с опаской посматривала на него. Помнится, что больше всех шутил его брат. А он, дух так же молчал и лишь улыбчиво глядел на изголодавшуюся девочку. То есть на меня… При этом — несмотря, что он был в повязке, взгляд у него был какой-то странным, будто бы это всё не было воспоминанием из прошлого.

— Ты ведь хорошо знаешь, Монри, как сильно я люблю тебя. — как бы по-отцовски произнёс мужчина. Хотя больше подходит, что психопат приставив нож к горлу жертве, признаëться в любви.

Я вскочила на кровать и сдержала рвущийся крик из груди. Мне никогда не снились те «безобидные» деньки, которые я провела в мире иллюзий. Нет, конечно он являлся ко мне во сне, с изуродованным, потрескавшимся лицом и кривой улыбкой. Он кричал на меня, проклинал с испуганным хамелеоном и гнался по домашнему лабиринту. А сейчас всë по-иному…

— Чего ты от меня хочешь? — я в отчаянье взглянула на свой кулон Януса, который лежал на том же месте, где я его вчера бросила. Железный профиль двуглавого бога всë это время пристально смотрел на меня. — У меня нет ключа… Слышишь?! Его нет! Мы скинули его в глубокое озеро, ещё тогда, когда ты попытался стянуть его с моей шеи и притащить обратно! — я продолжала орать на Януса, прекрасно зная, что родители услышат меня. — Что мне сделать, чтобы ты оставил меня? ЧТО?!

Обессилено опустившись на колени, я, всё также смотря на кулон, не сдержала горьких слёз и разрыдалась. Слишком много всего было в жизни, слишком уставшей чувствовала себя в свои двадцать лет.

Наши взгляды прервало жужжание, что доносилось с порога. Заметив трëх мух я враз побледнела и, не помня себя от страха, понеслась, следуя за маленькими приспешниками демона. Он чего-то хотел, вёл меня в нужном направлении, общаясь с мной знаками, которые могла понимать только я — слишком смышлëная для него.

Следуя за чëрными мухами, я прекрасно знала, что иду прямиком в пасть могущественному, до чёртиков озлобленного существа. Он не оставляет попыток выбраться наружу, нет, он всё так же всесильный. Ослабленный, но способный как минимум на то, чтобы превратить моë жизнь в самый кромешный Ад!

Я хотела покоя. Но попросту не было сил терпеть всё это, я надеялась, что со временем всё изменится и… И если откровенно, то я соскучилась по своему идеальному миру, мне хочется чтобы всё было как раньше, чтобы я — маленькая мисс заноза, всегда была в центре внимания родителей.

Бегая по длинному коридору я была готова ко всему: я бы даже не удивилась, если бы он вновь протянул меня к ловушке и заставил прыгнуть в озеро и достать — этот чёртов ключ, который был нужен ему, как воздух!

Но мухи не стали спускаться по крутой лестнице и подлетать к входной двери: они неспешно миновали к окну и стали летит на вверх. Я готова была поклясться, что всё это было просто продолжением сна. Но не могла же я в действительности подняться в мезонин и увидеть в дальнем тëмном углу, открытый пугающий шкаф.

Вход всё также светился чем-то волшебным, манящим, привлекая к себе внимания и внушая ложную уверенность в безопасности. Но ведь я уже не та маленькая, и охочая до приключений любопытная дурочка, я прекрасно помню какой страх испытывает жертва, когда находится взаперти.

— Т-т-ты… Т-ты-ы ведь слышишь м-меня, д-да? Я… я просто х-хочу сказать, что… — я и сама не до конца понимала чего он хочет, — Просто, если ты решишь убить меня, то сделай это быстро и безболезненно.

Как только я решила зайти, как неожиданно сзади меня послышался голос.

— Монри? Ты что собираешься делать?

Я обернулась назад. В тёмном мезонине небыло никого. Тогда я с укором сказала владельцу голоса, что скрываться нехорошо.

— Ты ведь понимаешь, что ты снова повторяешь ошибку? Неужели ты не извлекла никакого урока, Монри?

— Мне надоело так жить. Я устала! Понимаешь устала!

Ответ я получила такой: не время отчаиваться, дабы у меня всë ещë впереди. Но меня эти слова не успокоили, а наоборот ещё сильнее подзадорили. Мрачно ухмыльнувшись я пошла навстречу неизвестности. К удивлению голос не стал дальше отговаривать меня, он просто умолк.

Я думала, что попаду в копию нашего мезонина, но оказалась в знакомой гостиной. Я с замиранием сердца ожидала его появления; и была на сто процентов уверена, что он тут же накинется на меня и, не став прислушиваться к моим просьбам, просто съест моë сердце, а затем медленно, со смаком, станет пожирать тело. Если поначалу от этих мыслей становилось не по себе и волосы вставали дыбом, то теперь, думая обо всём этом здесь и сейчас, я не смогла сдержать нервного смешка: хозяин дома останется недоволен трапезой. За эти несколько лет я значительно убавила всё: я частенько пропускала семейные ужины, выживая только благодаря быстрому питанию, в виде булочек, йогуртов, салатов и тому подобного… Конечно же, из-за всего этого я выглядела моложе своих лет и имела бледно-болезненные черты лица…

С кухни опять донёсся лёгкий художественный свист, такой приятный и ласковый, что никто бы в жизни не поверил, что всё это было лишь игра и за всей этой нежностью скрывается лишь безумная потребность в потпитке.

Я не любила медлить и поэтому, не став раздумывать о неизбежном я на свой страх и риск поплелась на кухню. Я вновь поймала себя на той мысли, что я была готова увидеть нечто ужасающее, что лишь подтвердило бы мои догадки, но, вопреки всему ужасу, там не было ничего страшного и до чёртиков пугающего.

Высокий, тощий демон, всё также готовил, вкусно пахнущий стейк, тост с маслом, а на столе уже стоял его любимый чëрный чай с лимоном.

«Никто не знает о твоих предподчтениях, а он, несмотря на рознь с тобой, продолжает баловать тебя, Монри».

Я неуверенно прошла к столу и, всё время косясь на него, села на стул. Молчание со стороны мужчины немного напрягало, но это куда лучше, нежели устроить очередную ссору с криками и, в конечном итоге, наказанием.

Когда он закончил готовку, демон, всё так же загадочно усмехаясь, подал тарелку и по-хозяйски уселся напротив меня. Он вновь изменил свой облик на крупного, смуглого мужчину с тонкими усиками и маленькой бородкой; теперь сидел мой папа, с чëрной лентой на глазах.

— Можешь… можешь изменить свой вид? — да, просьба была странной, ведь и сама я больше всего боялась увидеть то уродливое существо, с длиннющими пальцами, — Пожалуйста, — смотреть на копию родного отца, который редко проявлял каплю заботы, было невыносимо, дабы её больше всех уделял только демон.

— Ты так изменилась. Научилась молчать, когда это нужно, — он довольно улыбнулся, придвинувшись к моему лицу, — А ещё эта вежливость и покорность. Такая хорошая девочка. — лица коснулись тёплые, немного шершавые руки. — Успокойся, дорогая, я не собираюсь съесть твоë восхитительное сердце… пока что, не собираюсь.

Его рука, что до этого с нежностью поглаживала мою щëку, метнулась к моим глазам и, под мой испуганный, приглушëнный крик, прикрыл их. Только спустя мгновение я поняла, к чему всё это было. Его руки неожиданно удлинились и стали тоньше: он не отказал мне в просьбе.

— А теперь доедай свой ужин и ступай в свою комнату. — принял дух прежний вид: худого и очень высокого мужчины потрескавшимся лицом. — Ты сильно исхудала, дорогая, и мне это не нравится. Придётся тебя откормить.

— Как рождественого ягнëнка? — такая фраза невольно выскочила из губ.

— Нет, как жертвенного кролика, — да, это должна была быть всего лишь шутка, но я понимала, что говорит это далеко не просто человек.

Молчание с моей стороны вновь порадовало его и он, будучи в хорошем настроении, решил уложить меня сам. Собрав грязные тарелки со стола и оставив их в раковине, дух провёл меня в спальню. Я ничего не сказала, вновь покорно приняла ту забытую ласку и, уже почти улëгшись на кровать, испуганно замерла, когда он вцепился в руку и заставил меня одним рывком повернуться к его лицу.

Страх, который отражался на всё ещё детском лице, немного позабавило существо, но он всё же сжалился и решил успокоить меня:

— Всего лишь хотел дать тебе небольшой подарок, прежде чем ты провалишься в сон.

Отпустив худенькую кисть, дух подошёл к одному из многочисленных, но всё также пустых стеллажей и взял оттуда свёрток. Вручив в мои руки этот странный предмет, которая могла лишь гадать, что именно туда вложил дух, он стал чего-то ждать. И только спустя какое-то время до меня дошло, что он хочет, чтобы я, в присутствие его открыла подарок.

Собравшись с силами, я стала разворачивать сомнительный подарок. Спустя несколько минут в руках уже лежал комплект пижамы: тëмно фиолетовая рубашка и штаны, которые были сделаны из приятной, шëлковой ткани и не имели никакого узора — всё что я люблю, и он… Дух отлично знал об этом.

— Нравится? — улыбнувшись своеобразной улыбкой, он осторожно прижался ко мне со спины и погладил хрупкие плечи. — Я создал для тебя ещë много чего прекрасного, Монри.

— З-зачем? — в недоумение я тихо спросила.

Я не понимала одного — к чему всё это. Спустя столько времени я вновь оказалась здесь, в этом маленьком, по его же мечтам созданном мире, который служит ему клеткой. Рядом с мной стоит злейший враг, который пытался поглотить моë сердце, тем самым насильно оставив мою душу в своём мирке.

А сейчас? Чего этот дух добивается сейчас?! Я уже не понимала, чего от меня хотят. Я шла сюда, чтобы этот весь кошмар, наконец-то, закончился! И мне было абсолютно плевать, что пришла я сюда только за своей смертью: такая как я, ненужная и поломанная, не смогла сгодится даже собственным родителям… Так пусть сгодится на хороший «обед».

— Моя глупинькая девочка, — всё ещё наслаждаясь моими переменами, прошептал он. — Поглотить твоë сердце и остаться снова одним — это слишком скучно и неинтересно, — обойдя меня, мужчина вновь представил перед моим лицом. — Навсегда запереть тебя в этом мире я могу вовсе и другим путём, — увидев недоумение на моëм лице, он вновь проявил ко мне капельку сострадания — это же его ребёнок, как был убеждëн. — Более гуманным способом, — с самодовольной улыбкой, он протянул меня за плечи и уткнулся лицом в мои волосы.

Гуманным? Дух, который был готов на зло, решил проявить к мне такое милосердие? Нет, наверное, это очередной мой сон, который скоро закончится и я проснусь своей реальной комнате.

— А теперь хватит болтовни, — мужчина наконец-то отпустил мои плечи и отошёл на несколько шагов назад, — быстрее переодевайся и ложись.

Я всё ждала, когда он выйдет и даст мне сменить одежду, как он просил. Но к сожалению он не спешил оставлять меня наедине. Он просто сел на край кровати и внимательно следил за мной через чëрной повязкой. Тогда я стала осматривать комнату в поисках ширмы или чего-нибудь ещё, где можно было бы спрятаться.

— Что-то не так, дорогая? — протянул отец в немного насмешливом тоне.

— Т-ты… — ох, я не знала стоит ли ей произносить в слух столь грубую просьбу, но я всë-таки решилась. — Ты не мог бы выйти? — а вот и реакция на слова, он опасно обнажил свои зубы и хмыкнул. — Только пока я переодеваюсь, потом… ты можешь вернуться, если… Если конечно хочешь.

Демон долго молчал, внимательно следя за всеми моими дëргаными движениями.

— Ты можешь уже приступать, Монри, — вновь сладким голосом сказал мужчина. После ещë добавил. Я заметила, что он сделал вид, что моя просьба его задела. — И разве я могу тебя обидеть?

«Ты можешь сделать куда больше.»

Но сказать это вслух я не осмелилась. Отойдя к окну, чтобы дистанция стала больше, я неуверенно стянула застиранную ночную рубашку. Было неловко, учитывая, что я уже совсем не ребенок, а рядом со мной далеко не родной человек… Несмотря на то что его глаза были завязаны повязкой, мне всë равно казалось, что он через неë всë хорошо видит. Стерпев возмущение я поспешила натянуть поверх нижнего белья нежную ткань штанов. Мне было очень неловко и стыдно, когда мои глаза мельком встречались с его ухмылкой.

Когда дело дошло до бюстгальтера, то тут появились некие проблемы: защëлку заело и я никак не могла стянуть с себя этот чёртов кусок ткани! После нескольких дëрганных движений ткань всё также не поддавалась ее напору и, уже плюнув на это дело, я было приняла решение натянуть рубашку поверх раздражительного предмета.

— Не стоит, — дух оказался сзади меня слишком неожиданно. — Не бойся, милая, я всего лишь помогу тебе с этой маленькой проблемой, — действительно, мужчина аккуратно коснулся застëжки и та сразу же поддалась: я быстро подхватила соскальзывающий с плеч лифчик. — Вот и всё, — хоть и сказал он, но уходить не спешил. Продолжал стоять за спиной и невзначай прошëл по плечам своими нежными руками. Я от его прикосновение дёрнулась. Он это заметил и сказал. — Ты слишком стеснительна, Монри. Эта черта так не свойственна тебе: ты всегда была такой вспыльчивой и смелой девочкой.

Я позволила ему развернуть меня к его лицу и самолично избавить от белья. Дух действительно не делал ничего ужасного, обходясь со мной крайне осторожно и с невероятным терпением. К тому же, я была крайне уставшей и эмоционально выжатой, находясь в такой стрессе уже несколько дней подряд — хотелось поскорее взобраться на ту мягкую кровать и провалиться в сон.

Мужчина осторожно одел меня в спальную рубашку и подвëл к кровати. Послушание не осталось незамеченным — я заслужила нежный поцелуй в лоб и хорошую сказку. Принимая всю эту, давно забытую, заботу, я впервые отпустила себя и вновь доверилась ему… Тому, что хотел убить меня, тому, что всегда знал меня настоящую, тому, что желал съесть сердце и пополнить силы, тому, что готовит для меня вкусные ужины и самолично исполняет мои желания, тому, что маниакально жаждет любви!..

Все эти мысли вконец измотали меня. Я уснула быстрее, нежели дух успел прочесть первую главу истории Братьев Гриммов.

***

Проснувшись от сильной грозы, я вскочила на кровати: то, что казалось сном, всё ещё было перед моими глазами и никуда не собиралась исчезать.

— Всё же взаправду, — пребывая в неком шоке, вынесла я вердикт.

После хорошего и длительного сна я чувствовала себя лучше и была готова спокойно спуститься вниз, прямиком к хозяина дома. Я хотела спросить у него, не найдется ли в его гардеробе ещё пары одежд, как тут мои глаза наткнулись на очередной наряд: на спинке стула висело тёмно-красное платье ниже колена с длинным рукавом, а также бельём, которое, как казалось на первый взгляд, было немного большим. К платью прилагались две пары колготок и чёрные балетки.

Наряд был слегка странным, ведь такое сейчас не носят, но мне он понравился, было в этом что-то красивое — это куда лучше, нежели те крысиные формы, что носят в школе.

Переодевшись в оставленный наряд, я спустилась вниз на кухню, там его тоже не было, я увидела только апельсиновый сок и вафли. Перекусив завтраком, я пошла дальше искать демона, чтобы потом когда найду его, наконец успокоиться и поговорить. Вчерашний диалог принёс минимум информации: меня собираются запереть тут навечно, но при этом… при этом что? Что он подразумевал под своим «гуманно»? Былое любопытство вернулось и я была настроена докопаться до правды!

Не найдя его в гостиной, я поспешила осмотреть кухню, а уже дальше и спальню, но его нигде не было. Обыскав весь дом, я так и не нашла его, поэтому расширила свои поиски: осматривать пришлось не только дом, но и прилегающий к нему сад.

И если во время их битвы сад выглядел ужасно, ибо дух с каждой минутой лишался своей силы, то сейчас всё вновь вернулся в прежнее состояние: красивые, яркие растения радовали глаз и, чего скрывать, сердце: таких чудес мне никогда не дарили.

Поиграв с змеинкой¹, я вновь вернулась к дому и поднялась наверх: пора было навестить его брата, если тот, конечно, здесь присутствовал. Постучав в незапертую дверь, мне никто не ответил и, после минутной заминки, я решила войти без приглашения. Здесь всё также ничего не изменилось: проектор для фильма, сиденья груши, мини рояль, и крики летучих собак. Самого хозяина и его брата также не было видно, что наталкивало на мысль, что здесь больше никто не живёт.

Следующим пунктом назначения был поход в лабиринт. Я не надеялась наткнуться пропащих, но проверить, там ли прячется дух так и не оказался: он попросту куда-то исчез, не оставляя за собой никаких следов. Интересно ещë то, что его лучший и напарник — змея Гидра, тоже куда-то исчезла.

«Неужели он тоже их сожрал. Ну и сволочь. Как вообще посмел?»

В негодование, я вернулась в дом убийцы… Тот проклятый мир слишком идеальный и был очень одиноким. Кругом было всё, но только не люди и его приспешников… За всеми этими мыслями я неосознанно подошла к настенному зеркалу: воспоминания с этим местом были не самыми хорошими.

«По-моему он в этом потаённом месте…»

Мысль была бредовой, но всё же не лишена смысла. Протянув руку к зеркалу, я удивленно ахнула, когда ладонь с лёгкостью прошла насквозь. Немного замявшись и взвесив все «за» и «против», я всё же приняла решения и вошла в тайную комнату. Я ожидала увидеть тот же темный подвал с сыростью и затхлостью в воздухе, но неожиданно наткнулась на нечто другое: просторная, слабо освещённая комната с пыльными газетами и массивным деревянным столом… Мужчина в красном жилете сидел в кресле ко мне спиной, и на вид беспрестанно что-то читал под шум старого радио. В нëм со шипением звучала какая-та старинная инструментальная музыка.

— Ты что-то довольно долго, Монри, — не отрываясь от газеты, произнёс он, — я уже думал, что ты меня не найдешь.

— Я… я-я забыла об этом месте, — пусть было страшно, но я всё же подошла ближе, чтобы посмотреть, что он читает. Любопытство губит человека.

— Как тебе прогулка? Понравилось увидеть то, что своими же руками уничтожила тринадцать лет назад? — было сказано слегка грубо, но вполне терпимо и без криков, он не пытался меня напугать, скорее, как и любой родитель, ткнуть носом в сделанные ошибки.

— Всё очень красиво, но…

Он резко отстранил от себя газету и повернулся ко мне, когда я прервалась на полуфразе.

— Но? Чего тебе не хватило, моя дорогая?

Я нахмурилась под этим насмешливым тоном его голоса. Мне не нравилось играть по чьим-то правилам, а тем более плясать под чью-то дудку, в этом я с ним, пожалуй, была схожа. Я хотела спросить где его брат, и где змея, но на последнем моменте я решила, что потом поинтересуюсь. Не хочу демона разозлить.

— Мне было одиноко. Весь этот мир был таким пустым, без всех тех людей, что жили в этом доме. и не хватает ещë… — я запнулась.

— Что ещë не хватает? — мне показалось, что он с вызовом спросил. Поняв что я задела его, я ощутила на себе пристальный взгляд — несмотря на то что его глаза были укрыты повязкой.

— Моих друзей, и моих… — мне трудно было признаться, —… родителей. Даже моего брата не хватает… Тут ужасно тоскливо и одиноко.

Такой ответ удовлетворил духа и он, как ни в чём не бывало, продолжил своё дело.

— Теперь ты понимаешь, почему я не желал отпускать вас? Я не хотел терять тебя, Морни! А про эгоистичных родителей и лицемерных друзей, моя дорогая забудь на всегда! — в голосе сквозили сухость и серьёзность, которая раньше не допускалась в наших диалогах — он заговорил со мной в таком тоне впервые. — Этот мир, что неоднократно создавался мной, всегда был таким идеальным в глазах всех тех душ. Они были настолько опьянены собственными желаниями и требованиями, что даже не заметили самого важного, что за всё нужно платить. — мужчина от этих слов ухмыльнулся. — Они были готовы на всё, лишь бы исполнили их маленькие, грязные желания… Не хотели думать о плохом, не стали смотреть на мир другими глазами, отдавая предпочтение глупым мечтам и фальшивой любви, — его рассказ сопровождался громким шипением радио, на котором только же закончилась музыка… — Я всегда старался любить их. Хотел, чтобы эти глупцы остались в этом мире ради меня, а не из-за фальшивых чудес. Но ни один!.. ни один из них не смог этого сделать: наверное, всему виной была жадность и неуемные желания — они напоминали мне о прошлом, которое я так хотел забыть. Когда я понимал, что ничего путного из них не выйдет, я просто предлагал им отдать свои сердца, взамен на вечное счастье здесь, — при мысли, что этот кровожадный дух вырывал человеские сердца и питался ими, я с трудом сдержала тошноту. — Не стоит, моя дорогая. Эти пиявки сами этого хотели, они ведь чëтко понимали на что идут. К тому же, без их согласия я бы ничего не смог им сделать, ты ведь и сама прекрасно это знаешь, Монри.

— Что было потом?

— После небольшого ритуала я забирал их сердца, чтобы поддерживать силы, а души навеки запирал в этом подвале: нужно же было скрашивать моë одиночество.

— А что с телами?

Мужчина вновь повернул ко мне свою длинную шею и гадко улыбнулся:

— А то ты не знаешь?

Я не знала как мне принять всплывшую правду. Если рассуждать как обычный человек, то это воспринималось ужасно и можно было бы кричать о несправедливости: они все были ранимыми, отчаявшимися людьми, ими было так легко манипулировать… Но потом я вспомнила себя и свою реакцию на все эти чудеса: я чувствовала подвох с самого начала, никогда не теряла бдительности и была крайне осторожна.

«Они сами виноваты.»

Мелькнувшая в голове мысль мне не понравилась, но убеждать себя в обратном я не стала — слишком большая реалистка.

— Почему это не вышло со мной?

Он снова остановился и с неким удивлением как мне, показалось взглянул.

— Разве самой непонятно? Ты всегда отличалась от других: холдным умом, сильным характером, мышлением — никогда в тебе не было той глупой наивности, что всегда была присуща другим.

— И это всё?

— А ты хотела услышать нечто другое?! — дочитав газету, мужчина поднялся с кресла и подошёл ко мне. В его руках, словно из воздуха появилась чёрная мантия с большой золотого отлива железной пуговицей. — Примерь.

Я не стала спорить и спокойно приняла предложенную вещь. Вновь с благодарностью подметив, что ткань была выбрана крайне тщательно — чтобы чувствительная ко всему кожа не ощущала раздражения, я одела мантию поверх платья и… и с досадой подметила, что вещь оказалась не по размеру — в плечах и рукавах было слишком свободно из-за худобы.

Он это тоже подметил и недовольно поджал губы.

— Твои родители тебя совсем не кормили? — отложив мантию на стол рядом с лампой, дух потянул меня к выходу из тайной комнаты и привёл на кухню. — Как насчёт оладьев с арахисовой пастой и молоком?

— Звучит неплохо, — пока он занимался приготовлением, я уже без страха смотрела на его спину и скучающе наблюдала за всем процессом готовки. — Пап, — мысль, которая посетила мою голову, была довольно любопытной.

— Да, дорогая?

— У тебя есть настоящее имя?

***

Позже, я всё же выпытала настоящее имя духа — Мордефляй. Довольно необычное имя, как для пожирателя детей.

Тот продолжил заботиться и ни в чём не выдавал подвоха: никаких упоминаний о сердце, никаких разговоров о ключе. Он, скорее всего, имел свои мотивы и чётко следовала какому-то плану, но, пока что, это не слишком интересовало меня. Здесь я чувствовала себя хорошо, почти забывая о печали и боли от предательства со стороны родителей.

«Интересно, а скучают ли они по мне?»

Эта мысль навеяла тоску: я ходила как в воду опущена и постоянно крутилась возле волшебного шкафа. Та, как мне казалось, всё ещё не была заперта и, возможно, я могла бы на некоторое время вернуться в реальную жизнь, где наверняка ждали мои друзья…

Демон (как мне показалось) он отметил моë странное поведение, но говорить об этом почему-то не стал: он предпочëл смотреть, что натворит на этот раз его дорогая дочурка.

Долго ждать и не пришлось. Я, не находя себе покоя, всё-таки решила пробраться на чердак и, с помощью лома, взломать ту чёртову дверь шкафа. Но вместо ожидаемого результата, я наткнулась на кирпичную стену и суровый взгляд отца:

— Ты огорчаешь меня, дорогая, сильно огорчаешь, — когда он стал надвигаться в мою сторону я немного испугалась, Мордефляй снова изменился в лице: черты лица стали острее, а тело его вытянулось в прежнюю, худощавую форму. — Ты ведь сама добровольно пришла ко мне! Или уже передумала и решила по-предательски убежать?! Ну не-е-ет! Чего тебе не хватает в нашем мирке, мерзкая девчонка? — не став слушать ответ на собственный вопрос, он схватил за руку и поволок меня к тому самому злосчастному зеркалу. — Выйдешь, когда осознаешь свои ошибки и научишься ценить мою доброту! — запихнув меня в подвал я почему-то подумала что разгневанный отец ушёл к себе наверх, чтобы немного отдохнуть и успокоиться: иначе он сорвëтся и мне кажется, что будет намного хуже.

Я стучала о каменную стену, кричала и умоляла его выпустить меня из этого страшного места и дать объясниться! Но он был глух до просьб, оставляя меня в этом страшном месте, совсем одну.

При виде грязных простыней и запаха мокроты, плесени, к горлу подступала тошнота, а тело одолевала истерика. Я не прекращала орать и душилась собственными слезами, принимая свою неправоту и осознавая ошибки — я была плохой дочерью, но не настолько, чтобы утопать в этом диком ужасе.

После часовой истерики я почувствовала себя усталой и вымотанной. Через мгновение меня склонило в сон, а также ощущался голод.

— Пожалуйста отпусти… Прошу, — сорванные связки болели и всё, что я смогла выдавить из себя, было лишь сопение.

Кошмар длился, по моим меркам целую вечность. Я уже и не надеялась на то, что дух сжалится над мной и простит, но всё же этот момент настал. Вечером, или утром, отец вошëл в комнату, будучи в прежнем, не столь ужасном облике, и предстал перед до мной.

Я не обращала на его внимания, пустым взглядом пялилась на ту самую кровать и пребывала в неком шоке. Я считала, что всё это мне мерещится и кроме меня, в этой страшной комнате, больше никого нет.

Дух осторожно подхватил дрожащую от страха меня на руки и вынес из подвала. Прижимая к себе любимого ребёнка, он направился в сторону ванны, чтобы как следует отмыть меня от грязи. Во время водных процедур я вела себя спокойно и тихо, всё ещё смотря куда-то вдаль, пытаясь тем самым сбежать от реальности.

— Ну же, Монри, возвращайся ко мне, — вытирая мягким полотенцем мою нежную кожу, Мордефляй не прекращал попыток вывести меня на разговор, — твоё наказание закончилось, моя дорогая, и теперь ты в полной безопасности. — накинув на меня махровый халат, отец вновь поднял меня на руки и отнёс не в мою спальню, а к удивлению в его.

Несмотря на то что спальня была в светлых тонах, в ней было очень темно, как в склепе. Лишь тусклый свет исходил в лампе: она освещала два книжных шкафа, письменный стол, кровать и какой-то высокий предмет, который был скрыт красным занавесом. Моё внимание сразу привлёк этот таинственный предмет, который стоял возле стола. Я хотела спросить у демона, что там, за тканью, но он опустился вместе со мной на ложе, и стал осыпать меня лицо утешительными поцелуями и нежными словами.

— Моя маленькая, глупенькая девочка, — лелея меня в своих руках, Мордефляй тихо напевал колыбельную Мендельсона. —…я ведь тебя никогда не оставлю, моя драгоценная. Ты всегда будешь только моей, Монри, и совершенно не важно, хочешь ты этого или нет.

Моё любопытство ушло. Я только слышала его, вникала и отчëтливо понимала, что несмотря на весь ужас сказанных его слов. Но я почему-то почувствовала какое-то умиротворение — он никогда не оставит меня, дух всегда будет рядом и ни за что не променяет меня на другого человека.

Приходя в себя, но всё ещё не до конца оправившись от испуга, я сильнее прижалась к духу и заключила его в свои объятья. Так было спокойнее и, чего греха таить, приятнее. Мужчина не прекращал поглаживать меня и целовать мои горячие щёки, он всё также убаюкивал меня, как истинный отец и дарил мне ту самую, такую неправильно извращëнную любовь.

«А разве я чем-то лучше? Разве я сама не люблю его по своему… Не так, как это делают дочери, по отношению к родителям?.. Но ведь Мардефляй мне не родной отец, а это значит, что всё, что чувствую я — это не совсем не неправильно?»

— Я… больше не… могу… — оторвав заплаканное лицо от шеи отца, я настойчиво уставилась на его шрамы. — Я хочу спать.

Демон ухмыльнулся своей манерой и, словно издеваясь, миновал свои тонкие губы, оставляя еле ощутимый поцелуй на кожу. Такой расклад, как и ожидалось, пришёл мне не по вкусу и стала отталкиваться от его груди.

— Не так быстро, моя радость, — говоря он мягко приподнялся на кровати, при этом держа меня в объятиях. — Нужно сейчас обсудить одну не большую, но весьма важную темку. Если ты согласишься остаться здесь навечно, по собственному желанию, ты получишь всё, чего так страстно желаешь. Нужно лишь только согласиться, моя радость.

— …Ты съешь моë средце, да? — я понимала, что за всё, рано или поздно, приходится платить, но цена в мире Мордефляя была поистине велика.

— Да, без этого никак, — погладив с обеих сторон мои острые скулы, отец осторожно коснулся уголков глаз, — но мы можем немного повременить с этим. Для начала мне хватит и твоего согласия, чтобы наша сделка обрела силу.

— Как договор с Люцифером? — я не сдержала смешка в столь ироничной ситуации, и даже попыталась провести параллели.

— Да, что-то в этом роде, — нежно целуя висок, под которым испуганно билась жилка, дух взял мою левую кисть и провёл по ладони своим острым ногтем, — Ну то как, ты принимаешь мои условия? — с пореза уже потекла струйка крови.

Конечно! Я могла бы отказаться, сказать, что всё ещё не готова и не знает всех пунктов сделки, на которую меня так подталкивает пойти существо, но… Но разве простил бы ей такое непослушание Мордефляй?

— Да, я согласна, — после моих слов, он проткнул себе палец и смешал его кровь с моей воедино.

Я готова была ко всему: боли, вычурным рунам или как там называют те знаки на пентаграммах, но только не к… ничему? Совершенно ничему!

Не успела я и рта открыть, чтобы поделиться своими рассуждениями насчёт этого странного ритуала, как демон притянул меня к себе и одним резким движением впился в мои губы. Поцелуй — мой первый в жизни поцелуй — вызывал во мне такую бурю разных эмоций и чувств, что стало трудно дышать.

Поддаваясь вперёд и полностью перебравшись на его колени, я закрытыми глазами отвечала на его горячий поцелуй.

«О! Что же я наделала! Так неправильно!.. Он меня всë ровно убьëт!..»

Собственные мысли всë больше росли, и глушили страсть, которая поглощала и заставляла таять в его руках. Я сделала попытку вырваться, он почувствовав мои движения отстранился от меня на несколько сантиметров.

— Правильно, моя маленькая Монри… Ты правильно поступила… Но не думай, что это снова не произойдёт. — лукаво улыбнувшись, он уложил меня на кровать. Я думала что он продолжит начатое, и я не ошиблась. Он внезапно придавил меня сверху и довольно оскалился, показывая свои клыки. — Ты единственная, кого либо я когда любил, моя дерзкая девчонка… Я так рад, что ты вернулась ко мне.