Возвращение

Июльская дивная ночь. Природа тиха и безмятежна. Она мерно дышит под тёмно-синим пологом неба – бескрайним и искристым. Сонный лес раскинулся по обе стороны узкой трассы с растрескавшимся от времени асфальтовым покрытием. Лишь цикады стрекочут в густом подлеске, да одинокая луна бесстрастно озирает округу.

На пустынной дороге безлюдно. Только автостопщик в ярко-оранжевой куртке, посвятивший себя непонятному для многих занятию, шагает сквозь ночь. Он собирался ещё засветло добраться до гостиного двора у заправочной станции. Но подвозивший парня лесовоз с размаху въехал в какую-то липкую лужу и на ровном месте заглох… Водитель, кряхтя, полез под капот, а незадачливому пассажиру пришлось топать пешком.

«Странное дело, что за полтора часа ни одной попутки не подвернулось… Как бы ни пришлось у дороги заночевать»… – Парень развернул карту (сеть в этой лесной глуши отсутствовала), сверился с километровым столбом – по всему получалось, что до ближайшей АЗС часа три пешком… Он слегка приуныл – ведь устал основательно и проголодался. Проголодался сильно… До дрожи…

Но вдруг ночную тишину разбавил отдалённый гул мотора. И вскоре в спину путнику ударил яркий свет фар. Размахивая руками, юноша ринулся чуть ли не под колеса приближающемуся КАМАЗу.

Уже в кабине, спешно взобравшись на сиденье, он потянулся с рукопожатием к своему внезапному спасителю.

- Привет, я – Алексей! Можно просто Лёха! Автостопом путешествую.

- А я – Жанна! – девушка-водитель в чересчур откровенном наряде, улыбнулась в ответ и внимательно ощупала пассажира пристальным взглядом сильно подведённых глаз. Черные глаза, чёрные тени и вызывающе-красная помада.

Лёха непроизвольно задержался взглядом на её белоснежных зубах. Ни на глазах, ни на глубоком вырезе атласной чёрной блузы с рукавами-буфами, а именно на зубах… Потом и на всё остальное посмотрел, конечно. Даже обрадовался: – «Красивая»... Ну, и удивился, между делом: «Этим тягачом управляет двинутая ролевичка или помешанная на средневековье ночная бабочка?..»

- Одна, да ещё на пустынной дороге… Не боишься попутчиков брать? – он оценивающе оглядел её ладную фигурку, кожаные штаны, обтягивающие длинные ноги и высокие ботинки-рейнджеры на толстой подошве.

- А ты не боишься автостопом путешествовать? – вопросом на вопрос ответила девушка. – Места здесь дикие… Мало ли на кого наткнуться можно…

- Вот именно… трасса, водилы безбашенные, а ты – одна… Ты точно на своём месте? Эмансипация, ноги в рот! – процедил сквозь зубы пассажир, словно ни к кому не обращаясь. – Бабы куда только не лезут… Ладно бы – на малолитражке, а то на тягач взгромоздилась…

В ответ девушка усмехнулась. – Разве водилы – проблема?

- А кто – проблема в тайге? Звери? Волки-медведи? – вопросом на вопрос ответил автостопщик.

Та пожала плечами:

- Ну-у… Дети мрака, например…

- Насмешила! – Алексей с презрением хмыкнул. – Людей бояться надо! А ты сказки рассказывать вздумала!

- Так в дороге одно развлечение – байки травить, чтобы время до следующего приёма пищи быстрее пролетело, – плотоядно ощерилась хозяйка тягача.

- А ты ничего! – Лешка развязно положил руку девушке на колено. Та даже не отреагировала. Только в чёрных глазах плеснулся странный огонёк. Ободрённый такой реакцией, Лёха потянулся было облапать не только стройную ногу, но вдруг врезался в спокойно-изучающий взгляд, словно муха в стеклянную преграду.

«Лапки-то убери, а не то откушу ненароком!» – словно сквозь туман услышал он голос в своей голове. Страшный, леденящий сознание…

Девушка смотрела на попутчика в упор, не мигая, не выражая никаких эмоций. Казалось, этот нечеловеческий взгляд сейчас душу из парня высосет. Так продолжалось с минуту. Машина с бешеной скорость неслась по трассе, выписывая все повороты как положено, а двое неотрывно смотрели друг на друга.

Её глаза – такие дикие, такие призывно-завораживающие, такие страшные и дивные. Вот сейчас… сейчас он сделает один только вдох, последний вдох, и… Машину вдруг подбросило на ухабе.

- Ты что?! – опомнился Лёшка, подскочив на сидении почти до потолка кабины. Затем шумно выдохнул – привидится же такое…

Жанна так же протяжно выдохнула, с усилием сглотнула и перевела взгляд на дорогу. Лёшка изредка посматривал на (мягко говоря) необычную красавицу, нервно прикидывая – может там, на безлюдной трассе ему будет куда спокойнее… Но упоминание о детях мрака вдруг всплыло в сознании… И небо, до того ясное и звёздное, вдруг заволокло тучами. Хмарь повисла над дорогой, забирая июльскую негу, пряные ароматы вошедших в самую силу трав, поглощая не только звуки ночного леса, но и рокот мощного мотора.

Со всех сторон надвинулась пустота, и парень, вдруг ощутив себя песчинкой в море тьмы, сжался. От испуга сердце его заколотилось где-то под горлом, дыхание участилось до такой степени, что он уже не дышал, а шумно всхлипывал, каждую секунду норовя потерять сознание. Лёшка, вцепившись одеревеневшими пальцами в ремень безопасности, мелко-часто вбирал воздух, а вот выдохнуть по-настоящему никак не получалось… Девушка, пристально глянув на пассажира, только сильнее вжала педаль газа в пол… Секунды спаялись в единое целое, и время, казалось, застыло…

Но вдруг за поворотом призывно вспыхнула яркими неоновыми огнями АЗС. Лёшка с шумом выдохнул. Ночь вновь обрела звуки-запахи-ощущения. Парень затряс головой, словно освобождаясь от морока, слегка приободрился… Машина замедлила ход, сворачивая к станции.

***

«И чего припёрся?!» – зло пробормотала Жанна, как-то странно глядя поверх широкого навеса над заправочными колонками и чутко вслушиваясь в звенящую тишину вокруг. Словно подтверждая её недовольство, к машине не выбежал шустрый парнишка в форменной спецовке, а степенно вышел здоровенный лысый мужик лет сорока в охотничьем камуфляже и (почему-то зимних) берцах. Наклонив голову, осмотрел и девушку, и её уже почти пришедшего в себя пассажира.

- Ты точно знаешь, что делаешь? – он внимательно посмотрел вглубь кабины. – Это уже перебор. Есть определённые алгоритмы, нарушать которые ни одна из сторон не имеет права…

- Чего уставился? – Жанна легко спрыгнула на землю, почти бросила в лицо заправщику карту. – Ты своё дело делаешь. Я – своё. И не вмешивайся, не твой уровень! Давай, лей топлива литров двести…

Мужчина не торопился. Он повернулся к только что выбравшемуся из кабины Лёшке. Участливо склонился над ним и, глядя сверху вниз, тихо произнёс:

- Скоро рейсовый автобус подойдёт. По расписанию – минут через десять-пятнадцать. Ты можешь на нём до райцентра доехать.

- Что я, лузер – в пазике трястись? – скривился тот, незаметно наблюдая за потягивающейся, разминающей плечи, Жанной. Сейчас, в ярком свете фонарей она показалась ему такой притягательной, что расстаться с попутчицей не было никаких сил. Он словно душой впечатался в естество девушки, увяз в её страшной красоте, как муха в варенье…

Бугай, обреченно вздохнув и безропотно наполнив бак, бросил затравленный взгляд на Лёху, словно что-то прикидывая. Затем вновь подошёл к прекрасной водительнице, нервно задышал:

- Ты много на себя берёшь! Я не позволю, ты не…

Та расправила плечи, развернулась и мстительно посмотрела на странного работника АЗС:

- Отвали! – затем подошла к машине. Никого не стесняясь, сняла роскошную блузу, достала из кабины и накинула поверх лёгкого трикотажного топика байкерскую куртку. В мёртвом свете светодиодных прожекторов её одеяние засияло стальным блеском.

- У меня ещё один ход есть. Запомни это, – как-то обречённо бросил здоровяк, потирая шею. Та в ответ хмыкнула и, легко вскочив на ступеньку, устроилась на водительском сидении, запустила двигатель. Лёшка, не глядя на растерянного качка, как сомнамбула полез в кабину.

***

Большегрузная машина стремительно неслась по трассе. Казалось, Жанна управляет КАМАЗом лёгким касанием пальцев. Она загадочно улыбалась в ответ на Лёшкину болтовню, жадным взором ощупывала его с головы до ног, почти не следила за дорогой. Порой словно прислушивалась к чему-то, бросая быстрый взгляд на плотно задёрнутые шторки спальника позади Лёхи. Руль девушка крутила одной рукой, и послушная её воле многотонная махина, легко преодолевая километры, летела сквозь летнюю ночь.

- А чего это ты в июльскую жару да в косухе? – Лёшка с интересом разглядывал байкерский костюм девушки. – Не спаришься?

- Терморегуляция, – последовал односложный ответ.

- Чего? – не понял пассажир.

- Мне в этом хоть в космос, хоть в жерло вулкана.

- Мёрзнешь? Вон руки аж синие… – пригляделся парень внимательнее. И действительно, кисти рук Жанны выглядели так, словно отражали голубоватый лунный свет.

- Экранирование до полутора метров, и… – девушка осеклась на полуслове и как-то странно посмотрела на Лёху. Тот секунду подумал, оценивая внезапную бледность её лица, а затем разразился хохотом:

- Сказочница! А я, было, тебе поверил!

Вдруг за очередным подъёмом фары вырвали из темноты большой цветочный куст, нагло раскинувшийся как раз посредине дороги. Резко взвизгнули тормоза, и тягач встал как вкопанный. Лёшка с размаху ткнулся в торпедо.

- Ты чё?! – хотел было он возмутиться, но взгляд приковало неожиданно возникшее препятствие. – Ромашки?! Эка невидаль! Ехала бы себе дальше. А… чего это они фиолетовые?

Девушка растерянно закусила губу:

- Да чтоб тебя… Надо же…– И как-то скованно повернулась к пассажиру. – Перед тобой – выбор. Твой выбор… Что делать будешь?

Решив, что та ждёт цветов, как подношения от ухажёра, Лёшка сполз на дорогу и, потирая ушибленный лоб, направился к жадно раскинувшемуся на асфальте растению. Горстью ухватил, рванул на себя одну пышную, усыпанную крупными бутонами ветвь и направился назад. В кабине небрежно сунул Жанне (суетливо пытающейся застегнуть куртку) яростно благоухающий «букет».

- Убери! – та в ужасе отпрянула и зажала нос.

- У тебя аллергия на пыльцу? – по-своему понял её Лёшка и беззаботно бросил цветы на панель управления поближе к правому окну. – А чего тогда остановилась?

Девушка дрожащими руками застегнула молнию куртки, что-то поправила на уровне груди, огляделась. Только тогда втянула воздух и прислушалась к своим ощущениям: «Пронесло…» Затем слегка расслабилась и прошептала:

- Как и все… – там рванул, тут бросил. – Никакой ценности жизни не видите. Я вообще не понимаю тех, кто здесь о вас ещё…

Лёшку вдруг переклинило:

- Да заткнёшься ты?! – он вдруг почувствовал странную, всеобъемлющую силу. – Молчи и ехай!

К его удивлению, девушка безропотно повиновалась. Минут пять прошло в полном молчании. Однако Алексей, вдыхая аромат фиолетовых бутонов, чувствовал-осознавал какую-то странную, волнами накатывающую, силу. Ощущение невыразимого превосходства ворочалось и раскрывалось внутри, торопило высказаться, выразить что-то такое…

И его вдруг словно прорвало, понесло так, что он почти обезумел. Всю боль все прошлые обиды на других, на свои слабости, на весь белый свет высказывал девушке, словно потерявшей дар речи. Она молчала, слушала, поглядывала на него своим встревоженным взглядом. Молчала всю дорогу. А Лёшка просто не мог остановиться. Эмоционально жестикулируя, он потрясал кулаками у самого лица Жанны. Бранился, грозился доказать всем, что он… вот сейчас, только придёт этот заветный час… он им всем покажет!

***

Летняя ночь коротка. Небо над бескрайней тайгой посерело, и звезды – одна за другой – стали гаснуть. Восточный край небосвода неотрывно светлел. Жанна вела КАМАЗ вдоль отвесной, сплошь выщербленной каменной стены (видно было, что скальную породу когда-то давно взрывали, чтобы проложить трассу). Девушка напряжённо следила, как из-за горы жадными пиками рвутся ввысь яркие солнечные лучи. Ещё немного, и светило покажется из-за горизонта. Черноокая красотка ещё раз прикинула – вот тяжёлый подъём, затем трасса делает крутой поворот и там, над обрывом уже не будет густой надёжной тени от высокого утёса… Там ждёт только одно – рассвет!

Затравленно взглянув на полуувядшие цветы на панели, дева с досадой процедила сквозь зубы, словно не к Лёхе обращалась, а разговаривала сама с собой:

- Хорошая защита из твоего мира, правильно выстроенная. Видимо, придётся тебя отпустить… Не успею… Или… – Она стала высматривать, где бы остановиться, прикидывала, что надёжнее – брезентовый полог или плотные шторы в спальнике за сиденьями.

- Защита?! – Лёшка повертел в руках жалкий измочаленный кустик, помял безжизненный бурый лепесток и, не глядя, бросил потерявшие силу и прелесть «ромашки» в раскрытое окно. – Я сам себе – защита! Во мне – столько мощи! Да я…

Девушка, не веря своим глазам, проследила за букетиком, унесённым встречным ветром. Затем бросила взгляд на разгорающийся оранжево-алым огнём край неба, жадно ощерилась и резко крутанула руль влево. Тяжёлая машина легко зашла на крутой вираж и, с надрывным рёвом преодолев канаву, по крупной щебёнке понеслась прямо на отвесную стену. Ещё секунда, и…

У Лёшки вся жизнь пронеслась перед глазами. Он дико завизжал и инстинктивно прикрыл голову руками. Однако удара не последовало. Только темнота вдруг наступила. Липкая, промозглая темнота… Парень даже с закрытыми глазами это почувствовал. И холод… Жестокий, моментально сковавший всё его естество…

- Платформа девять и три четверти! – воскликнула Жанна, выкручивая руль. – Оборотный мир приветствует вас! – звонкий голос девушки от слова к слову слабел, пока не обратился в шепот. Жанна словно с каждой секундой теряла внутреннюю силу. И вот лицо девы стало каменной маской. Без чувств, без мимики, без эмоций…

Толстый слой инея пополз по стёклам, Жанна включила обогрев кабины. А Лёха, сжавшись в комок, ошарашенно тряс головой, пытаясь спрятаться, укрыться от надвигающегося со всех сторон ужаса.

Машина плавно затормозила, парень открыл глаза. Низкие каменные своды освещал большой костёр. Несколько фигур маячило у высокого огня. Присмотревшись, Лёшка ахнул: у дальней стены пещеры в свете пламени отливала золотом шаровидная конструкция явно неземного происхождения. Челюсть парня мелко затряслась, и незадачливый пассажир бесформенным кулём сполз с сиденья, сжался под панелью как мышь в норе.

- Уже и не ждали… – Громко, но скованно произнёс здоровяк в мохнатой шубе, направляясь к машине. – Ты справилась! Как раз – в предрассветный миг! Идеальное взаимопроникновение! Как там энергетическое жало? – Речь вроде бы радостная, но слова встречающего были абсолютно безэмоциональны, словно говорил робот устаревшей конструкции или… холодная нежить?!

Лёшка, хватая ртом ледяной, перехватывающий горло, почти ощутимо-тягучий воздух, попытался выбраться из машины, сбежать из этого пропитанного стужей и страхом места. Конечности его онемели, в голове колотилась лишь одна мысль: «Бежать! Бежать прочь!!! Как можно скорее! Лишь бы скрыться от этих варваров в тулупах. Они – смерть! Они – растление!!!»

- Вперёд! – дева отработанным движением вытолкнула Лёху из убежища. Тот, слабо сопротивляясь, вывалился через раскрытую водительскую дверь наружу.

2

Никто и ничто больше не проникнет из-за пределов в явный мир! – этому девизу следовал каждый в отряде. Все выполняли свои задачи, чётко следовали инструкциям. Но когда появилась Жанна, всё пошло наперекосяк… Надо же! Из-за какой-то строптивой ведьмы опытный вояка отодвинут на задний план… Этого Гилберт стерпеть не мог.

Командир подразделения и – на вторых ролях! В группе сопровождения. Хорошо ещё, в заслон не отправили. Но, когда там, на острие опасности такая хрупкая человеческая жизнь – подполковнику службы запредельного контроля отдыхать не приходится…

Люди порой такие глупые, городят всякую чушь, ведут себя настолько неосмотрительно, что запросто становятся проводниками для мрачной силы. Превращаются в еду для антижизни. Годами таскают в себе всякую нечисть, даже не подозревая о том, какая дрянь изнутри управляет их мыслями и желаниями... А вытряхнуть из порабощённого человека антисилу можно только одним способом – создать в строго означенное время переход, используя не боевые навыки, а только острие энергетического жала…

После встречи на АЗС подполковник, направив дрон вслед за КАМАЗом, наблюдал, считывал эмоции монстра. И биение живого сердца совсем рядом с ним… Как же он смог допустить, чтобы эта страшная тварь оказалась в такой близости от человеческой сути… Несколько раз Гил порывался остановить несущуюся сквозь ночь машину, но здравый смысл не позволял эмоциям возобладать над чувством долга. Только невероятным напряжением воли командир сдерживал себя от того, чтобы вырвать хрупкую жизнь из лап распоясавшейся тьмы.

На автозаправочной станции, откуда спешно эвакуировали гражданских, всё могло случиться. Без боя, без кровопролития. Но… при малейшей оплошности зло просто исчезло бы, растворилось в пространстве. А затем, вновь поработив чью-то слабую душу, принялось безнаказанно поглощать жизнь.

Сколько сил потрачено на разработку? Все участники нынешней акции (даже те, кто о ней не подозревает) готовы к решительному моменту. Нельзя всё перечеркнуть из-за рвущихся наружу эмоций. Утром операция должна завершиться. И земной мир навсегда забудет очередного посланника мрака.

Но Гилберт рискнул – вышел на контакт с объектом вопреки приказу сверху. Если бы тот юнец поехал на автобусе… Но Жанна, эта черноглазая чертовка… Разве хоть один мужик пройдёт мимо?! Да ни за что на свете! Вот и этот отказался от предложения Гила. Едет теперь рядом с ней, слюни пускает. Придурок… На беду из-за чёрного заслона автобус с группой захвата опоздал ровно на пять минут … Сколько же фиолетовой нечисти расплодилось по миру – дурит людям головы, с пути сбивает… Теперь придётся придерживаться первоначального плана. Более рискованного, но – более верного…

Майор сжал челюсти, сжал кулаки, глубоко вздохнул, глядя на светлеющее небо. Пришло донесение, что КАМАЗ через полчаса достигнет места энергетического перехода. Тут же поступило известие о растёкшейся по асфальту отрицательно заряженной луже, оставшейся после того, как машина контактировала с «ромашками». А контакт с живой сутью был. Иначе это фиолетовое месиво не чавкало бы так удовлетворённо… И что особо важно – лужу никто не замечал до последнего часа. Как такое могло случиться?! Мутирует нежить, расползается по земле…

Гилберт запрыгнул в вертолёт, где его уже ожидала команда. Вертушка, набрав высоту, устремилась к точке взаимопроникновения. В пещеру так просто не пройдёшь. Мало того, что тьма там – хоть глаз коли, так ещё и энергия обратная: чем сильнее и бесстрашнее воин, тем ничтожнее и беспомощнее будет он внутри чёрной воронки. Однако идти необходимо. Без оружия, забыв все знания и навыки, отринув эмоции. На одной силе воли, которая в любой миг может превратиться в паническую атаку. Именно на острие, на самом пике эмоций энергетического жала, в момент, когда разнозаряженные материи находятся в непосредственной близости, можно вырвать мрачную сущность из человеческого тела и обозначить точку входа…

Майор облачился в костюм альпиниста, напялил сверху громоздкий тулуп, и шагнул в кромешную темень.

3

Их, как всегда, обманули… Затолкали в межпространственный крейсер, как сельдей в бочку, выбросили над обитаемой планетой в крошечной солнечной системе… Наобещали, что в этот раз каждый сможет обеспечить себе безбедное существование в веках. Все вместе они – воины великого мрака – поработят этот мир, наполненный такой вкусной энергией падших, давным-давно утративших сияние праотцов…

А что получилось? Здешний мир (без какого-либо участия падших) восстал, яростно защищая тех самых никчёмных падших от детей мрака. Пусть сами аборигены давно недостойны величия и готовы для употребления в пищу, но мир-то их до сих пор наполнен светом! Вот и взбунтовался… Мрачные военачальники, побросав свои армии на произвол судьбы, спешно ретировались в материнский мир, оставив обманутых воинов в чужом – враждебном и жестоком…

В тесной сфере, давно требующей ремонта и готовой в любую минуту схлопнуться, в изолированной от внешнего пространства крохотной пещерке, Он проводит уже не одно столетие. Всё чего-то ждёт… А чего? Возврата нет… Самому не пробиться в материнский мир… Каждый раз приходится выползать наружу и искать источник энергии, чтобы насытить силой антижизни своё маленькое прибежище.

Но всё чаще вспыхивает мысль – зачем? Для чего продолжать эту агонию? Может быть, растворившись в мирах, потерять вектор действия и… Но разве это возможно?!

Сколько раз на восходе солнца Он вспыхивал и рассыпался в прах… Но враждебный мир отторгал даже молекулы мрачного естества. И с приходом ночи Он собирал себя по частицам и туманным облаком просачивался в эту каменную нору, чтобы хоть как-то актуализироваться, оказаться хоть отчасти похожим на себя – прежнего…

Так хотелось обрести плоть, ощутить себя тем, настоящим воином великой армии, что завоёвывала когда-то целые миры… Но (из-за отсутствия в чужом пространстве необходимой полярности) после первой смерти плотное тело не выстроилось заново, не воплотилось… Даже более-менее внятный, ясно видимый, но всё равно бестелесный образ поддерживать удавалось с большим трудом. Горькая ирония… Изгой, не способный даже погибнуть достойно в этом агрессивном мире…

***

Куда больше повезло останкам (или уже потомкам) межзвёздных кораблей пришельцев, давным-давно разрушенных силами Земли. Оболочка космических крейсеров, созданная из вещества железных планет и снабжённая искусственным интеллектом, по своей структуре была в чём-то схожа с земными элементами (а иначе как проникнуть в инополярный мир?). В яростной схватке стихии местной планеты напрочь разрушили антиоснову иноземной техники, но не повредили сознания, вживлённого в молекулы металла, служившего кораблям внешней обшивкой.

Поначалу разумные частицы иного мира (как и погибшие, не сумевшие восстановить плоть, воины мрака) были лишь туманной субстанцией. Но зато – какой! Целые города накрывали зловещим облаком, жадно высасывая из людей жизнь, принося страх, боль, мор. Тиф и чума, оспа и холера – так называли их падшие.

Позже плебеи научились пресекать поползновения антижизни. Но и та не дремала: потихоньку-помаленьку заняла другую нишу в земном пространстве (сейчас – в виде недоживности-недорастения). Питается любой энергией, способна на физическое воплощение. Частицы зла кустами с пышным цветом либо зловонной липкой лужей разрастаются-растекаются по земле, приспосабливаются… Живучие, твари…

Но большая часть «корабельной» антижизни так и остаётся почти невидимой – сливаясь с микробами, извращая истинное мерцание бактерий, заставляет микроорганизмы постоянно мутировать и творит всё новое и новое зло…

***

Минуты, наполненные тоскливыми воспоминаниями о великих битвах прошлого, сливались в века. Иногда Он мысленно общался с такими же обездоленными собратьями по оружию, ютящимися в тёмных норах и пещерах по всему местному миру. Но то один, то другой голос замолкал. Угасал навечно… Казалось – время застыло. Только тревога нарастала постоянно. Одно лишь занятие отвлекало Его от чёрных дум: когда мрачная сила пещеры ослабевала, Он вновь отправлялся за энергией страха, способной поддерживать Его отрицательно заряженную суть и тесное каменное вместилище…

Конечно, поработив очередное тело, Он на какое-то время мог ощущать себя во плоти. Но под действием мрачной энергии биологическая оболочка изнашивалась очень быстро. Десятилетие-другое, и – приходилось искать нового носителя. Воин презирал жизнь. В человеческом образе Он чувствовал себя словно одетым в вонючее, снятое с бомжа, тряпьё. Если другие как-то сумели приспособиться к подобному образу бытия, Ему такое унижение претило! Уж лучше, вселившись в плебея, быстро иссушить его. И, до отказа напитавшись энергиями страха и боли, отправляться в пещеру…

Сколько можно!? Существовать в этом жестоком мире уже невмоготу. Однако ещё хуже – попасть к Охотникам-аборигенам, которых с каждым годом становилось всё больше. Что они делали с антижизнью – никто поведать не мог… Никто не возвращался после встречи с ними. Что страшнее – вечное растление или неизвестность?.. К растлению (если оно наконец придёт к Нему в этом мире) Он давно был готов. Даже ждал его. Но вот неизвестность…

Теперь и Его, столько веков скрывавшегося в глухой тайге, рассекретили. И охота… подлая охота началась… Да уж, жалкие падшие наконец стали хоть на что-то способны… Может и среди них в скором времени появятся настоящие, достойные поединка, воины?

***

С наступлением летней жары Он вконец обессилел. Двигался медленно. Теперь не каждую ночь Ему доводилось вкусить жизненной энергии… Последней жертвой был дальнобойщик, на которого Он навалился вчерашним вечером… Да… водитель был вполне себе вкусным. Любитель всевозможных развлечений… И низменных эмоций у него – хоть отбавляй. Энергия водилы превалировала на уровне первой чакры. Вторая и третья слабо теплились. И свет человеческого естества почти не угрожал Ему. Разве, что отцовские чувства… а так – вполне съедобен. И воин, мрачным облаком окутав припаркованный у обочины тягач, просочился в кабину и с вожделением принялся за трапезу. Подмял под себя малоактивное сознание, поработил-занял тело, почувствовал вкус низких вибраций разума и накатывающее предвкушение от обещанного кем-то… (кем?!) удовольствия… А потом вдруг лёгкое движение рядом и – пустота…

***

Неожиданно сквозь туман забвения пробились какие-то звуки.

Что это? – Он напрягся, с мрачного естества соскользнула невесомая сеть.

Где Он? – замерев над большим костром, с изумлением принялся озираться вокруг.

Кто здесь? Что они делают в Его пещере? К кому обращаются? – вокруг жадно пылающего огненного кольца, обратив к Нему заиндевелые лица, стоят люди в лохматых шубах. Видно, как страх и холод подбираются к их естеству. Но что-то удерживает силы мрака на расстоянии.

Откуда здесь, в Его маленьком антимире, энергия солнца?!

Пар от дыхания теплокровных особей смешивается с едким дымом от выложенного кольцом большого костра. А в центре круга – на каменном постаменте – ещё один человек. Жалкий, сломленный. Что же те, окружившие гудящее пламя, без конца повторяют? Какие-то странные сочетания слов и цифр… Почему смотрят на Него и на того, обезумевшего от холода и страха, так пристально?

Неужели жертвоприношение?! – Он невольно потянулся к их мыслям, к тому плебею, сжавшемуся подле Его ног, и… Сияющий луч возник словно ниоткуда и практически сорвал с постамента обезумевшего от страха парня. Тот разом взмыл вверх и оказался перед «мрачным», всё ещё заключенным в теле дальнобойщика. Воин отпрянул было, но не вышло: тело жертвы крепко держало Его, превратившись в тюрьму. Не скрыться…

Взгляды зависших в воздухе мужчин встретились. И расширенные от ужаса глаза автостопщика полыхнули вдруг ярким светом! Мощный электрический разряд сверкнул между двумя застывшими в напряжении людьми. Естество каждого наполнилось колоссальной мощью направленных частиц, и пространство над костром всколыхнулось, завертелось воронкой всё быстрее и быстрее. Бесконечные вспышки молний, треск электрических разрядов, запах озона – вокруг замерших от неимоверного напряжения тел все сверкало и гремело. А люди внизу снова и снова повторяли быстрым речитативом своё странное заклинание.

Стылый ветер с воем кружился, устремляясь куда-то вверх. Огненные искры летели вглубь всё разрастающейся, набирающей силу и мощь, воронки. И вот уже нет над ними каменных мрачных сводов, над головами зияет холодное око портала. И чужие созвездия заглянули в души землян из нездешней глубины.

Куда выстроен этот тоннель?

И воин вдруг понял… Он с изумлением оглядел людей и, не веря своей удаче, рванулся из (вмиг отпустившего Его) человеческого тела ввысь – вглубь зияющего кратера, в такой вожделенный, такой сладостный холод и мрак… Как же долго ждал Он момента, чтобы ступить на этот путь. Путь – домой…

4

Лёшка огляделся: гранитные стены пещеры «плачут» крупными каплями. Воздух вокруг, быстро нагреваясь, закручивается спиральками пара. Чуть поодаль усталые альпинисты приводят в чувство бородатого мужика, бережно ведут к выходу, к свету. А перед ним...

- Не может быть! Ты – здесь?!

- Неужели так быстро узнал меня?! – белозубо улыбнулась ему Жанна.

- Поверхностный кариес верхней шестёрки справа и щадящее отбеливание… Процедура была бесплатной, – словно что-то вспоминая, произнёс молодой человек. А потом схватился за голову. – Так я – стоматолог?!

- Ну, слава Богу, с возвращеньицем, Алексей Ильич. Идём уже на солнышко. А… отбеливание – это всё, что ты обо мне помнишь? – изогнула красивую бровь девушка.

Парень шумно выдохнул и, чуть замешкавшись, произнёс:

- Привет, сестрёнка…

Та с облегчением и в то же время с искренним участием оглядывала брата:

- Ну что, не устал энергетическим жалом быть? Я удивляюсь – разве у наших учёных других способов до сих пор не нашлось? Только и умеют, что заряжать вас антижизнью и светлую суть маскировать… А ведь вас ещё так мало! Вас таких, как зеницу ока беречь необходимо. Для укрепления генофонда…

- Ну, ты даёшь! – только и ответил слегка смутившийся Лёшка.

Но красавица не унималась:

- Сколько мрака ты во время подобных операций сквозь себя пропускаешь?.. Сколько раз ты, проникаясь сущностью монстров, напрочь себя забывал? Наживка-приманка! В прошлый раз стриптизёром был. В этот – автостопщиком… Прекрасные легенды тебе подсовывают наши эскулапы… Рапорт на них подам!

- Служба есть служба, – разминая онемевшие пальцы, ответил ей Алексей. – Разве фиолетово-цветочная дрянь полезла бы управлять моим сознанием, определи она во мне воина света? Да ни за что! Зато теперь, проявив себя в контакте со мной, эта субстанция может быть ликвидирована.

И от пойманного тобой «мрачного» мы светлую суть не просто так личиной прикрыли. Иначе он порвал бы в клочья тело дальнобойщика и сбежал… Зря что ли ты на него охотилась и в спальник упаковывала? А сколько времени тобой потрачено на разработку погружающих в оцепенение сетей и энергоэкранов? Ты своими научными открытиями для нашей планеты делаешь не меньше, чем я своим природным даром…

- Представляешь! – совсем по-девчоночьи всплеснув руками, воскликнула Жанна. – Мои экраны даже с мороком фиолетовой нежити справились! Когда, надышавшись злобными ароматами, ты от самомнения наизнанку выворачивался, я суть свою сумела сохранить! – с гордостью добавила девушка.

- Ещё бы! – улыбнулся в ответ Алексей. – Ты же сама вызвалась стать первой загонщицей в этой операции, вот и доказала Гилберту и свою состоятельность, и надёжность проверенного на деле оборудования... И кто из вас будет следующей охотой руководить, господа влюблённые командиры?

- Что? – девушка слегка смутилась.

- Да ладно тебе, с вами давно всё понятно, – хлопнул её по плечу брат. – Есть возможность – наслаждайтесь жизнью. Такое не каждому дано. Вот на меня посмотри: я по сути своей жало – существо с мощным положительным зарядом. Ну что ж, родился таким по воле матери-природы… Если только рядом со мной перед «мрачными» портал открывается, отступать нет смысла. Да и выбора нет… – с лёгкой грустью улыбнулся светлый воин. – А ты обещай следить, чтобы я, выходя из транса, всегда помнил, кем (и – особенно – рядом с кем) был до того, как Свет и Сила во мне проявились…