Возвращение к полету

Пять тысяч лет назад человечество уже существовало, но было другим. Люди говорили коротко, просто, без понятий времени и причин. Они знали огонь, знали страх, но не знали смысла.
Тогда появился человек, которого позже назовут Дэном Пелетэром.

В старейших записях его имя звучало иначе: Пелетье. Но за прошедшие тысячелетия язык изменился, и вместе с ним изменились звуки. Так в памяти человечества осталось новое имя. Более простое, привычное, ставшее символом начала.

Он не требовал верности или поклонения. Он учил строить, думать, помнить. Он говорил, что сила человека не в оружии, а в умении передавать знание дальше.

Он не принёс готовые знания, а лишь направление. Он построил первые школы, где учили не просто ремеслу, а пониманию. Создал собрания, где решали не кто сильнее, а что вернее. Он дал человечеству не ответы, а вопрос: как прожить ради того, чего никто из живущих не увидит.

О явился и рассказал, что прибыл из далёких времён, когда Земле угрожало вторжение из-за пределов звёзд, и что человечество к нему не было готово. Пелетэр говорил, что однажды за пределами видимого неба появится угроза, и если человечество не станет единым и разумным, оно исчезнет. Так родился Культ Полёта, который не был религией, а больше путем. Его смысл был прост: каждое доброе и полезное дело, каждый шаг, что делает человека умнее, сильнее и человечнее, — это вклад в будущее. Цель — не спасение души, а выживание потомков. Пусть даже через тысячи поколений, когда из-за пределов неба придёт враг, человечество должно быть готово встретить его разумом, а не страхом.

Богом стал не кто-то, а то, кем человечество должно стать.

Со временем эта вера изменилась. В первые тысячелетия Культ Полёта играл решающую роль, объединяя людей и направляя их развитие, но, как и любая вера, проходил через свои тени. Были времена фанатизма, догм и распрей. Некоторые толкователи наследия Пелетэра утверждали, что в день великой битвы все праведники воскреснут и встанут рядом со своими потомками, чтобы защитить Землю от ганатхов — существ из бездны, которых он называл источником угрозы. Эти верования давно ушли, но след остался. В песнях, в символах, в речи. Даже те, кто давно не считает себя верующим, по-прежнему говорят: «жить во имя Полёта» — значит жить не зря. Потом пришло равновесие, и Культ стал основой не религии, а мировоззрения.

Теперь, спустя пять тысяч лет, религия почти исчезла из жизни общества. Никто не соблюдает ритуалов и не ходит в храмы. Праздники, когда-то священные, превратились в светские традиции.

Культ Полёта всё ещё существует. У него есть храмы, жрецы и даже Верховный жрец, но они скорее символ, чем вера. Дань прошлому, напоминание о корнях.

Постулаты Культа давно укоренились в системе ценностей Аркатии. Люди повторяют их не как молитву, а как пословицу. Это стало частью воспитания, а не духовности.

Для большинства Культ превратился в просто привычный фон. Для немногих — ещё и моральный ориентир. Но поклонения уже нет.

Через тысячу лет после Пелетэра все континенты были открыты. Люди научились переправляться через моря, измерять звёзды, сохранять знание. Разрозненные племена постепенно сливались в одно человечество.

Это было время, когда многое держалось на грани. Любая группа могла отколоться, построить собственный мир, забыв о заветах Арката. Но грань ни разу не была перейдена. Действовал принцип связи: новые поселения разрешалось основывать только на таком расстоянии, при котором сохранялся постоянный контакт с метрополией. Благодаря этому на Земле не возникли очаговые цивилизации, не появилось множества языков и враждующих культур. Аркатия росла как единый организм, связанный не властью, а пониманием общей цели.

Потомки Пелетэра правили до середины третьего тысячелетия. Когда Аркатия охватила всю планету, они добровольно отреклись от власти. Власть крови уступила место власти выбора. Так началась эпоха Совета и должности Первого Координатора — лидера, избираемого на пять лет.

Тем не менее род Пелетэра не исчез. Его прямые потомки образовали Дом Пелетэра — почётную, но не правящую династию. Глава Дома традиционно возглавляет Наблюдательный совет — совещательный орган, к которому Первый Координатор обращается при обсуждении решений, затрагивающих основы общественного устройства.

Наблюдательный совет не обладает властью, но его слово имеет вес. Это напоминание о происхождении Аркатии и о том, что её корни восходят к человеку, а не к системе.

Промышленный век сделал Аркатию самодостаточной. Машины производили всё необходимое, наука росла стремительно. Войны исчезли, нужда тоже. Безопасность обеспечивали две структуры: Служба порядка и Тени Солнца. Первые охраняли людей. Вторые — саму систему. Со временем Тени Солнца стали Агентством Системной Гармонии, АСГ — независимым и влиятельным институтом, следящим за стабильностью общества. Его глава избирался автоматически: тот, кто занял второе место на выборах Первого Координатора, возглавлял Агентство.

Когда Земля была полностью освоена, человечество ещё долго оставалось на ней. Век за веком накапливались знания, совершенствовались методы, открывались новые принципы. Развитие Аркатии не полностью повторяло путь, по которому шло человечество мира Дэна: одни области науки продвинулись быстрее: транспорт, энергетика, связь, биоинженерия; другие, наоборот, дольше оставались в теории.

И лишь когда накопленные открытия позволили удерживать орбиту и работать за пределами атмосферы, началась космическая эра. Орбитальные станции, лунные лаборатории, зонды, уходящие на просторы Солнечной системы — всё это строилось ради цели, оставленной Пелетэром: быть готовыми, если однажды угроза придёт извне.

С этого момента человечество впервые действительно вступило на путь, о котором говорил он. Космос стал не мечтой, а долгом. Многие годы это казалось естественным. Космос был символом смысла, доказательством того, что завет Пелетэра живёт не в словах, а в действии.

Но чем дальше уходили аппараты, тем меньше оставалось сил на землю. Гражданская промышленность начала замедляться. Люди не бедствовали, ведь базовые нужды давно были обеспечены. Продовольственная программа, жильё, медицина, образование и транспорт — всё работало. Каждый гражданин Аркатии имел гарантированный свободный доступ к необходимому. Это был не роскошный, но качественный и стабильный, одинаковый для всех, обеспечиваемый государством минимум.

Всё, что выходило за пределы этого минимума, относилось к сфере частных инициатив. Рестораны, просторные квартиры, личные капсулы перелёта, расширенные медицинские пакеты — всё это существовало, но за плату. Аркатия не обещала равенства возможностей, только равенство условий. И большинство считало это справедливым. Но в обществе росло ощущение усталости. Слишком долго мир жил во имя будущего, которого никто не видел.

Пятьдесят лет назад на выборах стали побеждать те, кто обещал «слегка сократить» космические расходы. Потом — «частично приостановить». Потом — «вернуться к земным задачам». Так появилась новая идеология — Возвращение к земле.

Действующий Первый Координатор, Оран Зеол, стал её воплощением.
Он говорил:
«Мы не вечные стражи. Мы — люди. Мы имеем право быть счастливы здесь и сейчас. Пелетэр хотел, чтобы человечество выжило. Оно выжило. Пусть небо подождёт».

Оран не отрицал наследие Пелетэра. Он объяснял его по-новому. Говорил, что предупреждение о «великой угрозе» было метафорой, уроком о единстве, а не пророчеством о войне. Его поддержало большинство Совета.
А поддержка АСГ закрепила власть.

Алерия Верон, глава Агентства Системной Гармонии, приняла курс Зеола без колебаний. Рациональная, холодная, она видела в нём не опасность, а порядок. Её принципы совпадали с его целями: меньше рисков, больше стабильности. Мир не нуждается в тревоге, а только в гармонии.

Так две силы, призванные уравновешивать друг друга, соединились. Рационализм Зеола и нацеленность Верон на контроль образовали идеальный механизм самоподдержания. Без насилия, без манифестов — просто шаг за шагом исчезали сомнения, ослабевали дискуссии, сжималось пространство свободы.

Аркатия не заметила, как из гармонии вырос порядок, а из порядка — покорность. И Аркатия вошла в век спокойствия.

Космические программы не прекратились, но заметно сократились. Станции на орбите продолжают работать, исследовательские базы на Луне ещё функционируют, но пуски редки, а новые проекты всё чаще откладываются «до уточнения задач».

Мир будто выдохнул.

Когда исчез постоянный гул стартовых площадок, люди почувствовали странное облегчение. Как после долгой тревоги, которая наконец прошла.
Никто не называл это отказом от пути Пелетэра. Просто теперь этот путь считали пройденным.

И чем меньше становилось космоса, тем спокойнее казалась жизнь.

Большинство граждан принимало это без споров. Всё необходимое было обеспечено, страхи ушли, будущее стало предсказуемым. Люди не верили ни в угрозу, ни в пророчества. Им просто хотелось покоя.

А по краям, почти незаметно, существовали два крайних течения.

Радикалы — те, кто всё ещё верил, что миссия Пелетэра не окончена и что Аркатия теряет смысл, отворачиваясь от неба и от личных свобод.

Клористы — те, кто считал, что человечеству пора отказаться от давних идеалов и сосредоточиться на жизни здесь и сейчас. Они уверены, что безопасность здесь и сейчас важнее мифической безопасности далеких предков и важнее свободы. Название пришло само собой — по имени Клора, противника Пелетэра, чьи поступки теперь вспоминались всё реже и оценивались всё мягче.

Они спорили между собой, но большинство лишь наблюдало, не желая выбирать сторону. АСГ следило, чтобы споры не переходили в действия. В отчётах говорилось: «Индекс общественной гармонии — стабилен».

Но чем дальше государственная политика смещалась в сторону так называемых клористов, тем меньше оставалось пространства для несогласных. Радикалы всё чаще уходили из публичного поля. Одни — заранее, почувствовав перемены. Другие — позже, когда стало ясно, что общество больше не желает слушать их.

Некоторые скрылись в подполье, создав неформальные сети и архивы. Те же, кто остался на виду, смягчали риторику, выбирали осторожные формулировки, говорили не о долге, а о традиции. Никто их открыто не преследовал, но все понимали: времена прямых слов прошли.

Над Землёй всё ещё висят спутники, и с лунных баз передаются данные, но уже без прежнего напряжения. Учёные продолжают смотреть в небо, но без ожидания. Мир устал ждать.

Аркатия процветает. Люди сыты, дороги прямы, информация относительно доступна каждому.

Только иногда кто-то вглядывается в звёзды дольше, чем принято, и чувствует странное беспокойство, будто за пределами ясного неба кто-то всё ещё ждёт ответа.

Пять тысяч лет спустя человечество снова перестало смотреть вверх.
И именно с этого началась новая история.

От автора