Возвращение резидента

Рюмин любовался из иллюминатора бетонными плитами космодрома. Земного. На котором сквозь стыки плит пробивалась молодая травка.

«А там она голубая», – подумал Рымин.

В течение долгих лет он – под именем Кхык-Вьен – работал нелегалом за пределами Солнечной системы: добывал секретную информацию, организовывал шпионскую сеть, ликвидировал наиболее опасных хоргонцев.

Да, именно там. Он трудился на Хоргоне – самой враждебной из обитаемых планет нашей галактики. Прикидывался нечеловеком: у инородца не было шансов легально попасть на планету. Абсолютно враждебная космическая раса, ни одного представителя которой не удалось завербовать. Хоргонцы отличались от людей не столько анатомически, сколько психологически. Другие привычки, другой уклад жизни, другое питание…

Нелегальная работа длилась на протяжении сорока лет. А потом постаревшего разведчика отозвали на Землю: вражеская Хоргона осталась в прошлом.

Подошла стюардесса, приглашая единственного пассажира на выход: из уважения к заслугам, Рюмина доставили на Землю спецрейсом.

– Бзя-бзя!

Это произнес уже не Рюмин, а Кхык-Вьен - машинально.

Стюардесса округлила глаза.

– Извините. Благодарю за полет, – поправился разведчик.

Он отвык общаться на русском. При случайной оговорке можно было легко получить хоргонский трибунал и укол шипа смерти, от которого умирают долго и в страшных мучениях.

Но это в прошлом, в прошлом…

Кхык-Вьен весело запрыгал по трапу на родную землю, то есть на бетонные плиты космодрома, лишь потом сообразил, что может просто сойти. Хоргонцы передвигались прыжками. В свое время разведчик долго тренировался, чтобы научиться прыгать по-хоргонски. Пока не обучился, приходилось притворяться инопланетянином с поврежденной конечностью.

Подкатил черный лимузин, из которого выбрался, в окружении охранников, представительный генерал.

Это же Осипов! Именно он, в должности лейтенанта космической безопасности, провожал Кхык-Вьена на задание. Трогательная встреча!

Рюмин подпрыгал к Осипову и услышал:

– Как ты, Петя?

Слезы счастья затуманили глаза. На короткое мгновение разведчик утерял контроль над немолодыми чувствами, взял генеральскую голову за уши, отклонил в сторону, а потом сунул Осипову в левую ноздрю мизинец. Таким способом хоргонцы выражают наивысшую степень доверия и признательности. Если сунуть мизинец в правую ноздрю собеседника, это означает надежду на ответный визит визави, а если сунуть указательный палец – безразлично, в какую ноздрю, – означает, что нужно переговорить по важному вопросу.

Осипов приветствия не понял, отшатнулся и задергал головой, пытаясь освободиться. Он давно не курировал Хоргону и позабыл об ее культурных особенностях. Кхык-Вьена принимал по сложившейся в конторе традиции: офицер, провожавший разведчика на задание, должен его и встретить.

Действия прибывшего были превратно истолкованы не только Осиповым, но и генеральским окружением. Краем глаза Кхык-Вьен уловил, как охранники выхватывают пистолеты. И, опять-таки машинально, сунул ладонь себе под мышку, демонстрируя зажатость движений, тем самым покорность, – по-хоргонски, естественно, как привык за последние годы.

Охранники – молодые парни, обученные реагировать молниеносно, – снова не поняли. Генерал, начавший о чем-то догадываться, гаркнул:

– Отставить! – но на мгновение не успел.

Прозвучали выстрелы.

Смертельно раненный Кхык-Вьен запрыгал по бетонным плитам прочь от лимузина, потом упал на спину.

Рюмин лежал на бетонных плитах космодрома и затухающим взглядом смотрел в синее земное небо. Сорок лет смертельного риска на нелегальной работе и невынужденная гибель на родной планете. Нелепо получилось.

***

Из официального акта расследования:

«Комиссия пришла к выводу, что Петр Леонидович Рюмин, он же Кхык-Вьен, был перевербован хоргонской контрразведкой и заслан на Землю с целью убийства генерала Осипова. Благодаря самоотверженности и профессионализму Службы собственной безопасности террористический акт удалось предотвратить».