Вражья гора

«ЗАВТРА ВЫ БУДЕТЕ ОТКЛЮЧЕНЫ ОТ КАНАЛИЗАЦИИ!!!» и мелко-мелко: «если у вас нет пользовательского соглашения».

Получив угрозу, пенсионеры со всего города, тяжело дыша и перебирая тросточками, стекаются в клиентский офис за промышленной окраиной города. Поплутав по территории заброшенной промзоны, они взбираются на третий этаж бывшего здания медсанчасти, переделанного в «бизныс-цэнтр».

Бабуля «божий одуванчик» достаёт из ридикюля кипу бумаг и передаёт менеджеру.

– Не та справка! – девица с длинными ногтями в стразах швыряет листы через стол, и они разлетаются по полу. Пока клиентка ползает, собирая бумаги, на её место садится старичок в очках с толстенными стёклами и дрожащими руками, как карты, выкладывает свои документы.

В душном клиентском офисе с видом на зеленоватый шламонакопитель, раскинувшийся чуть не до горизонта, не протолкнуться уже неделю. Пожилые люди сипят, клюют носами и глотают таблетки в ожидании своей очереди. Тихо постукивают спицы, которыми бабушка выводит ажурные кружева, время от времени вытягивая алую нить из расшитого чёрным стеклярусом ридикюля. Когда металлический голос называет номер её талончика, бабуля подходит к столу, но менеджер гаркает:

– Всё, рабочий день окончен! Кто не получил соглашение, завтра останется без канализации!

Пенсионеры недовольно бубнят, но их грубо выталкивают за дверь.

Лиловое солнце клонится к закату, стены в переговорной становятся тошнотворно-розовыми. Менеджеры помельче рассматривают ногти, работницы среднего звена листают ленты смартфонов. На них самодовольно взирает секретарша, у которой на блузке три верхних пуговицы расстёгнуты так, чтобы открывались края кружевного красного лифчика.

Во главе стола восседает его величество начальник.

– Завтра всем, кто не заключил соглашение, перекрываем трубы, – почти рычит шеф. Дамочки, не глядя на него, согласно кивают головками.

– А тебе чего, бабка?! – орёт шеф.

Девицы впервые с начала совещания вскидываются и оборачиваются к окну, за которым простирается кровавое марево заката. Спиной к подоконнику стоит низенькая старушка, сжимающая в руках ридикюль, посвёркивающий чёрными искорками. Против яркого света лица не разглядеть, к тому же на ней шляпка с вуалью.

– Добрейший вечерочек, – певучим и ничуть не старческим голосом произносит старушка.

– Чего?! – перебивает начальник, брызгая слюной. – Кто тебя сюда пустил? Пошла вон!

Под его грозным взглядом секретарша поднимется, воинственно запрокидывает голову и, стараясь погромче цокать каблуками, направляется к бабуле. Ярко накрашенные губы менеджериц, предвкушающих расправу, расплываются в хищных улыбках.

– Женщина, выйдите, – манерно растягивает слова секретарша, выпятив силиконовую грудь почти в лицо старушки.

– Вы угрожали завтра отключить нас от канализации, – разносится по переговорной голос бабушки. Секретарша разевает рот, чтобы перебить, но закатывает глаза и с глухим стуком падает на спину. Хищные оскалы менеджериц сменяются гримасами ужаса. – Общим решением нашего собрания, – продолжает старушка в полной тишине, – вы будете отключены сегодня.

Раздаётся тихий щелчок. Из открывшегося ридикюля выползают щупальца багровой тьмы, они воронкой затягивают орущего начальника и его визгливо брыкающихся подчинённых. Чей-то смартфон стучит о столешницу, перепрыгивая с одного угла на другой. Наконец он падает на пол, и повисает глухая тишина.

Из опустевшего клиентского офиса выходит бабушка «божий одуванчик» и, сжимая расшитый ридикюль, семенит к трамвайной остановке.