Вращая календари

Действующие лица:

МИХАИЛ ШУФУТИНСКИЙ – мужик с бородой, певец

СУДЬЯ – мужик без бороды, не певец

АДВОКАТ ШУФУТИНСКОГО – паренёк в очках

ПРОКУРОРША – дама в униформе

КОСТРЫ РЯБИН – вечно в чём-то красном

КАЛЕНДАРЬ – вечно в чём-то многослойном

ОБЕЩАНИЯ – что-то полупрозрачное, просвечивающее

ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ – нервный тип

ВСЕРЬЁЗ – серьёзный тип

РИК РОСС – заграничный темнокожий репер, говорит на своём, иностранном

НАРОД – вечно безмолвствует, уткнувшись в смартфоны

***

СУДЬЯ: Итак, у нас слушается дело по коллективному иск установленных лиц…

АДВОКАТ ШУФУТИНСКОГО: Пррратестую! Обещания так и не были установлены!

СУДЬЯ: Протест отклонён. Обещания перед вами, можете установить.

ОБЕЩАНИЯ: Только без рук! Мы этого не любим.

СУДЬЯ: …итак, дело по коллективному иску лиц к Михаилу Шуфутинскому, который против воли потерпевших переворачивал Календарь, жёг Костры рябин и Обещания в неустановленных для этого местах…

ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ: Да что же это делается, граждане! Я только отвернулся, а оно вона чего!

СУДЬЯ: Тише! Ваши показания мы ещё заслушаем, свидетель!

ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ: Энтот Михаил вообще такой Шуфутинский! Пьёть, курить… (мучительно вспоминает) ножи не точить, Всерьёз… (ещё раз мучительно вспоминает) вечно на меня натравливает!...

ВСЕРЬЁЗ: Не надо! У меня всё сурьёзно, между прочим.

СУДЬЯ: Так, свидетель! Либо вы блюдёте тишину, либо вон из зала заседаний!

ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ: А чего там блюсти?! А? А? Все знают, что энтот Михаил… (не успевает закончить, судебные приставы выводят его из зала)

НАРОД в зале безмолвствует.

СУДЬЯ: Так, прокурор, давайте уже опрос потерпевших…

ПРОКУРОРША: Костры рябин, вы узнаёте мужчину, который вас жёг?

КОСТРЫ РЯБИН: Узнаю, вот этот с бородой! (указывает на Рика Росса)

РИК РОСС (бормочет что-то-то на своём иностранном языке): Мазафака, кос зэ дэвил из зэ лай…

АДВОКАТ ШУФУТИНСКОГО: Прррратестую! Мой клиент не мазафака!

СУДЬЯ (обращаясь к Кострам рябин): Вы точно уверены что этот? (кивает на Рика Росса)

КОСТРЫ РЯБИН: Да! Он пять раз за ночь жёг.

ПРОКУРОРША: Потерпевшая, расскажите, как именно он вас жёг.

КОСТРЫ РЯБИН: Ой, по-разному! (смущается) И спереди жёг, и сзади, и…

КАЛЕНДАРЬ: От женщина с пожиженной социальной ответственностью!

НАРОД слегка оживляется, но по-прежнему безмолвствует.

КОСТРЫ РЯБИН: Что-о-о-о? Да ты на себя посмотри! Скажи, кто тебя вертел, а? Давай, что язык-то взад засунул?!

РИК РОСС (опять бормочет на своём языке): Джаст ранинг май гейм, о, гёл афте гёл, мистейк афте мистейк… (делает фейспалм)

КАЛЕНДАРЬ: А чего сразу я? Ты за себя отвечай! Пусть вон, Обещания скажут, кто их жёг?

ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ (из-за двери): Не жёг, а жарил!

ОБЕЩАНИЯ: Только без рук! Мы этого не любим!

КАЛЕНДАРЬ (распаляется): Я, между прочим, даже в перевёрнутом состоянии работать могу!

КОСТРЫ РЯБИН (саркастически): Ну, коне-е-е-ечно! Дырку сначала свою заднюю прикрой!

СУДЬЯ (стучит молоточком): Прекратите цирк в суде! (Все затыкаются)

НАРОД безмолвствует.

РИК РОСС: Уот?

ПРОКУРОРША: Требуем ему год! (указывает на Шуфутинского)

АДВОКАТ: Прррратестую! Речь шла о 12 месяцах!

ВСЕРЬЁЗ: А вот это уже сурьёзно!

СУДЬЯ (устало): Михаил, вам последнее слово.

МИХИЛ ШУФУТИНСКИЙ: Это потрясающая реклама, за которую я ничего никому не должен! Мне кажется, это замечательно. Если об этом говорят, значит, для людей это значит что-то. Если говорят много, значит, для них это много значит. А что может быть приятнее для исполнителя, чем когда песня, которую он спел, стала популярной и любимой, о ней постоянно говорят и придумывают шутки, сочиняют какие-то истории. Да, народ?

НАРОД (прекращая безмолвствовать, начинает петь хором): Ну почему-у-у-у? Ну, почему-у-у-у? Расстаться всё же нам пришлось, ведь было всё у нас…

ВСЕРЬЁЗ: Всерьёз!

ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ (высовываясь из-за дверей): Второго сентября!

Все подхватывают песню и выходят из зала судебных заседаний. Обещания летят впереди, Рик Росс несёт Костры рябин, как алое знамя, Календарь крутит колесо и сальты, Второе сентября подпрыгивает, размахивая руками. Сзади плетётся усталый Судья, постоянно оглядываясь. Вся процессия уходит в закат, вдали слышится колокольный звон, песня «Третье сентября» постепенно переходит в пение псалмов…

МИХАИЛ ШУФУТИНСКИЙ: Это всё, ребята! (снимает шляпу и исчезает в финальной заставке Loony Tunes)