Время для наказания

Время для наказания.

Я достал пистолет хронокоординатного позиционирования. Вытянув иглу с радиоактивным элементом, я воткнул острие в грунт и нажал на спусковой крючок. Раздался тихий хлопок, и маленькая капсула с мардием-16 ушла на несколько метров вглубь этой пустынной почвы.

Через несколько миллионов лет ее обнаружат детекторы нашего Отдела и тогда бригада хроно-корректировки с помощью своих таблиц и расчетов определят, когда я нахожусь. Чтобы после проверок и перепроверок выслать мне ответ.

Который должен прийти на мои личный РС через пять…четыре…три…два…

Вмонтированный в запястье экран замигал, а сам РС завибрировал.

«Сергей Левашов. Местоположение и временные координаты соответствуют заданию № 22-17. Приступайте к выполнению. Ждем в Настоящем».

У меня отлегло от сердца. Всегда волнуюсь, когда жду ответа от наших.

Мало ли. Вдруг переброска на такой гигантский отрезок дала сбой, и всеми восславляемая автоматика «промахнётся». Эдак на два или три века. Что ей, бездушной машине?

Для нее эти столетия- восьмая цифра после запятой. А мне- лишние неприятные ощущения. Неизбежные при в случае экстренного возвращения (тошнота, рвота, дикие боли в пояснице и затылке). Но самое неприятное – это занесение в личное дело отчета о несостоявшейся-невыполненной- миссии.

Это будет не по моей вине, но все равно, - неприятно.

- Вашу миссию, под номером 22-17 передали другому агенту, так как во время вашей переброски возникли погрешности, неизбежно возникающих в работе хроно-трансмиссионной установки на диапазонах свыше четыреста тысяч лет и выше. Прошу сдать необходимые документы…

В другой раз я бы махнул рукой. Мне лишние три отгула только на пользу.

Но не в этот раз.

Я спрятал пистолет ХП в футляр на поясе и огляделся.

Пустыня не казалось безжизненной.

Я видел, как на склонах, в тени, росли какие-то пучки трав и тонкоствольных деревьев.

Я не историк и не археолог. Что это были за растения и во что они должны превратиться спустя миллионы лет – не знаю. Может быть, в моем времени, эти деревья станут салатом, который я употребляю на завтрак. А может быть, - ягодами, которые клюет мой привередливый Чака. А может вообще сгинут после какого-нибудь извержения вулкана.

Под ногами хрустели камешки, а на носках ботинок через сто пройдённых шагов, появился налет пыли. Солнце стояло над головой и не собиралось заходить за ближайший скальный горизонт. Времени на мою миссию у меня было достаточно, но желание выполнить его до заката было продиктовано внутренним страхом перед темнотой.

Нет-нет. Страх перед темными углами и скрипучими окнами у меня пропал в 8 лет. В конце концов, у меня есть рудактовый фонарик. Если я его включу, то вокруг меня осветиться все такой яркой вспышкой, что ее можно будет заметить даже с орбиты.

Точнее-можно было бы заметить, если в это время тут были бы спутники.

Но я знаю, что сейчас тут никого и ничего нет. И не будет пару миллионов лет наверняка.

Но если я ошибаюсь и здесь все же ошивается какой-нибудь крупногабаритный хищник, то я не хотел бы с ним столкнуться нос к носу. Тем более ночью. Он-то здесь «дома», а я – в «гостях».

Вот поэтому я хочу сделать свое дело до здешнего вечера.

Я обвел взглядом округу.

Ветерок, который прилетел откуда-то слева, поднял небольшие травинки вверх и плавно закружил их в вертикальном столбике своего воздушного танца. Облачко песчинок и пыли легким шлейфом протянулось мимо меня в нескольких десятках метрах и осело под своей тяжестью.

Я откинул забрало шлема и почувствовал все эти дуновения.

Ветерок был теплый и какой-то ласковый. Словно природа этого мира, который еще не начал считать время на эпохи и века, присматривалась ко мне и как бы пыталась понять кто я и откуда. Я услышал, как шелестит песок и как стрекочут где-то какие-то насекомые, которые сейчас прятались в тени камней и скал.

Возможно, что по ночам тут бегают маленькие ящерки, которые питаются ими. Пройдет много -очень много!- времени и возможно, что из этих животных когда-нибудь в далеком будущем, эволюционирует какой-нибудь крупный зверь. Или птица.

Может быть даже мой Чака.

Чем эволюция не шутит?

- Любуешься? – раздался сзади меня знакомый голос.

Я невольно вздрогнул и обернулся…

Нет. Наоборот.

Я обернулся и вздрогнул.

Я был готов встретить своего бывшего Наставника. И даже услышав его мягкий голос, я расслабился. Но увидеть его в том виде, каким он предстал передо мной- нет.

Три года назад, там, в моем времени, это был высокий гражданин, всегда гладковыбритый, подтянутый, стройный и одетый в неизменно темно-синего цвета костюм от Валерия Мо. С маленьким бирюзовым платочком, торчащего из рукавного кармана и узкой бабочкой на шее.

Он учил нас быть добрыми, любить близких, уважать дружбу и ценить преданность великими идеям. Он учил нас задавать правильные вопросы, чтобы уже самой постановкой получать половину ответа. Он показывал нам, что мир, в котором мы живем, намного лучше и красивее, чем казалось нам, пятнадцатилетним беспризорникам, бежавших из Африканской Франции в страну снега, берез и меда.

Он был нашим Учителем и Наставником. И оставался им до конца.

В наших воспоминаниях.

Сейчас передо мной стоял сгорбившийся волосатый дикарь, в накидке из шкурок каких-то мелких животных с короткой коричневой шерстью. Причем, судя по внешнему виду этих шкурок, служили они в качестве «одежды» очень давно- некоторые успели наполовину облезть.

В зарослях бороды и спутанных волос дикаря выглядывал нос с облезлой кожей, а на кончиках ушей виднелась запекшаяся кровь. Покрытая мелкими царапинами шея давно не встречалась с водой.

Впрочем, запах, который вдруг обрушился на меня, не оставлял никаких сомнений, что с водой у бывшего Наставника совсем туго.

- Антипин…- начал я, но как-то не смог выдавить что-нибудь еще.

Возможно, из-за перемены направления ветра, а может из-за близости Наставника, на меня вдруг обрушился запах пота и грязного тела.

Я поморщился и невольно сделал шаг назад.

- Сережа, - среди грязных волос внизу лица образовалась трещина и мелькнули гнилые зубы,- Левашов, да? Сережа- Пустые Кармашки, если я правильно помню.

Я не слышал свое интернатовское прозвище почти двадцать лет. А он так легко его произнес, как будто знал, что сегодня я приду.

- Да, Наставник, - выдавил я.

Николай Антипин махнул рукой, то ли отмахнувшись от официоза, то ли приглашая присесть, тут же, где мы стояли. Пока я соображал, фигура Наставника сложилась напополам и он, не сводя с меня своего взгляда, уронил свой покрытый шкурами зад в песок.

Я последовал за ним, на корточки.

- Откуда ты? - спросил Наставник и пояснил, - сколько у вас там лет прошло?

- Три года, - ответил я.

Антипин чуть склонил голову в бок и пощелкал языком. Мне показалось, что эти щелчки были какими-то шипящими. Возможно, у него отсутствовали некоторые моляры.

- Все верно, - радостно изрек Антипин и расслабленно вытянул ноги в мою сторону, - а я боялся, что сбился со счета…

Грязные ногти, покрытые коркой ступни и пятки. Старый, глубокий шрам на правой икре. Короткий каменный нож, рукоятка которого была обвязана узкими полосками из кожи. Петля, обвивавшая его запястье, не давала этому самодельному ножу выскользнуть и потеряться.

- Нет-нет, - заверил я его, - сегодня ровно три года.

Наставник погрузился в свои мысли, а я еще раз оглядел сидящего передо мной человека.

Что ж. Время в этом времени для него не прошло даром.

- Как представитель Департамента по Исполнению …-начал я, но Наставник отмахнулся.

- Давай без ненужных вступлений, мой мальчик, - мягко попросил он, словно мы снова были на кафедре естествознания и мне предстояло устно защищать свой реферат.

Я выпрямился и набрав полную грудь озвучил свою миссию:

- Не хотите вернуться назад, в Настоящее?

Антипин замер, глядя снизу вверх мне в глаза. Словно ждал какого-то подвоха моей фразы или каких-то дополнений к сказанному. При этом он даже не моргал и абсолютно не двигался. Все так же сидел в своей позе, на песке. И, кажется, перестал дышать.

В какой-то момент мне даже показалось, что именно в такой позе Наставник может сидеть часами во время охоты, выжидая, пока какая-нибудь слишком любопытная зверушка подкрадется к нему. Чтобы понюхать или расслабиться в его тени. И тогда Антипин одним коротким движением руки, хватал ее и…

- Нет, Серж, - треснувшим голосом изрек Наставник.

- Почему?- не понял я.

Он медленно вытянул свободную от ножа руку и плавным движением вонзил грязный мизинец себе в ухо.

- Ты знаешь, Серж, - он несколько раз ковырнул внутри своих волос,- со временем начинаешь привыкать к такой жизни.

Я с отвращением посмотрел на кусочек серы, который Наставник вытащил из недр своего головы. Антипин тоже не был доволен своей находкой и привычным движением вытер ноготь о свое бедро.

- Это время…-Антипин посмотрел мне в глаза и повторил, - это время – лучшее, что мог дать мне Мировой Совет. И у меня был выбор, если ты помнишь, Сережа: гнить на Ганимеде в исправительной колонии или…

Он с силой хлопнул себя по грязной шее и не отрывая, проведя ладонью к груди, поймал что-то между указательным и большим пальцем. С силой сжав пальцы и раскатав пойманное он вытряхнул мелкие, похожие на шелуху, остатки чего-то себе под ноги.

- Вот тварь,- тихо ругнулся он и вернулся к разговору со мной,- … или гнить тут, в Прошлом Земли.

Я посмотрел на него глазами представителя нашего Отдела Наказания. Не Мишки Самойлова (этому все равно куда и к кому отправляют его- лишь бы покататься в прошлое за счет Конторы) или Андрэ Пино (этот любит смотреть на осужденных свысока, унижая своей надменностью и превосходством).

Передо мной был осужденный, который заслужил свою наказание и добровольно согласился на ссылку в Прошлое.

И то, что я к до сих пор испытывал уважение к бывшему Наставнику,- это были мои личные проблемы. Которые никак не должны проявляться у Агентов Контроля Наказания. Ибо есть вероятность, что мы или начнем жалеть наших осужденных, или попытаемся усугубить их срок отбывания в том времени, куда они отправлены.

В конце концов, вероятно, наш Отдел мог специально отправить меня к Антипину, чтобы проверить мою профпригодность.

- Антипин Николай Григорьевич,- начал я громко, зная, что мой голос может фиксироваться на записывающее устройство,- как представитель Отдела по Контролю Исполнению Наказания Союза Свободных Народов Континентальной Федерации я имею право поставить вас в известность, что срок, назначенный вам в качестве наказания и заменённый на ссылку в Сверх- Прошлое сроком на десять лет по вашему добровольному согласию, в данный момент достиг трех биологических лет, проведенных тут…

Я запнулся.

Антипин улыбнулся гнилыми зубами, но поправлять не стал.

Ждал.

Я откашлялся.

- И в связи с ранее изложенным - вы имеете право подать прошение о своем возвращении, - продолжил я,- если пребывание в данной эпохе времени не дает вам возможности подать документ о согласии на возвращение в любой физической форме, то оно может быть подано вами в устно.

Я сделал паузу, ожидая его реакции. Антипин все так же разглядывал меня с любопытством.

- Если вы чувствуете себя не способным физически произвести прошение в форме соответствующего протокола, то вы можете ответить на запрос находящегося перед вами представителя Отдела движением головы или каким-то другим движением или жестом, однозначно подтверждающим ваше согласие на возвращение в эпоху вашего Времени. Этот жест должен быть явным и достаточно понятным для представителя Отдела, посланного к вам. Итак…вы хотите вернуться из прошлого в будущее, где настоящее?

Мой бывший Наставник медленно встал и выпрямил спину. Потом, метнув извиняющийся взгляд на мой защитный костюм, он выровнялся весь, вытянув грязные, потертые руки вдоль тела.

Получилось у него это с трудом.

- Что стало с Ущельем? – спросил он четким и громким голосом.

Я знал, что рано или поздно он задаст этот вопрос.

- После этого несчастного случая – оно названо в честь погибших подростков,- отчеканил я и добавил,- каждый год проходит поминальная служба и зачитываются имена всех одиннадцати детей, что погибли...

Антипин кивнул. Его тело приняло расслабленную позу.

- Ну вот и хорошо,- выдохнул он,- вот и хорошо…

- Итак,- напомнил я ему,- вы согласны вернуться? Вам достаточно произнести или показать свое согласие в любой форме…

- Я остаюсь тут, - неожиданно перебил меня Антипин,- я это заслужил. Я виноват в том, что они погибли, а я остался жить. Как Наставник, я должен был это предотвратить. И поэтому я должен нести свое наказание до конца.

Каменный нож, который болтался на самодельной веревочке, вдруг оказался в его руке, а острие едва коснулось моего защитного костюма в области груди.

- Это- понятно? Этого жеста достаточно?

Я посмотрел ему в глаза.

- Да,- ответил я, -я понял. Подтверждаю. Вы остаетесь здесь. Вы хотите что-нибудь добавить к сказанному?

Он грустно пожал плечами.

- Прошлое не изменить. Оно должно быть уроком для всех живущих. Тогда начинаешь ценить Настоящее. Чтобы быть достойным Будущего,- мой бывший Наставник сделал паузу и тихо добавил,- Возвращайся к людям, Сережа. Тут их нет.

Я кивнул и, сделав шаг назад, нажал на кнопку возвращения.