Время драконов - 2

— Пришли, — сказал Олеш, заметно волнуясь.

— Куда пришли? Здесь только кусты! — Яси вертела головой, но ничего не видела. К подножию скалы они добрались, когда уже совсем стемнело. Она попробовала посмотреть, как учил Полночный Волк, и носом тоже, и добавила: — А ещё лисья нора. Вон там...

Сделанный дроу тоннель под горами, действительно, был хорошо укрыт от посторонних глаз. Служители храма часто пользовались им, и к его входу уже должна была бы вести заметная тропа, но создатели подземного пути позаботились о сохранении тайны. Все следы надёжно скрывала магия.

Почувствовав пробуждение древних сил, Тис улыбнулась им, как старым знакомым, и ненадолго ускорила действие заклинания, чтобы её спутники могли тоже полюбоваться этими невероятными чарами.

Кайрин заметил магию одновременно с Тис, но ускоренный вариант заклинания его позабавил. Утарион же не нашёл в происходящем ничего занятного. Он нахмурился и прибавил шагу, чтобы поскорее миновать заколдованную поляну. Олеш, наоборот, пришёл в восхищение: опустился на корточки принялся увлечённо смотреть, как сама собой выравнивается земля, расправляются смятые ногами путников травинки… Поняв, что, если не вмешаться, паренёк ещё долго не сойдёт с места, Утарион схватил Олеша за шиворот и потащил вперёд.

— Следы живущих здесь лесных зверей эта магия тоже прячет? — спросил любопытный полуэльф.

— Нет, — охотно пояснила Тис. — Она направлена лишь на тех, кто собрался пройти по тайной тропе.

— Магия, что считывает намерение? — поразился даже Кай. — Я этого не ощутил…

— А ты и не должен, — спокойно кивнула девушка. — Некоторые виды магии в полной мере поддаются лишь дроу. Впрочем, думаю, подобные особенные чары есть у каждой расы.

Олеш глубоко задумался над её словами и совсем перестал смотреть под ноги. Заметив это, Утарион резко отпустил воротник его куртки. Мальчишка тут же споткнулся и нырнул носом в траву.

— Повнимательнее, — строго сказал ему эльф. — Рядом с местами силы опасно витать в облаках.

Вход на тропу дроу выглядел, как обычный участок горного склона. Руны, открывающие тайную дверь, были спрятаны не только иллюзией, но и густым кустарником. Тис отвела в сторону ветки, легко прикоснулась к надписи рукой — и гора перед ней распахнулась. В скалу уходил пустой и тёмный тоннель. Улыбнувшись пискнувшей от восторга Яси, дроу уверенно шагнула внутрь, и каменный пол под её ногами засветился холодным бледно-синим светом.

— Можно идти, дорога свободна, — тихо сказала она. — По крайней мере, пока.

Долгое время путники шли в молчании. Свечение пола позволяло им не спотыкаться и не наталкиваться на стены, но оно было слишком слабым для того, чтобы рассмотреть подземелье как следует, и угасало сразу же за спиной Кайрина, замыкавшего отряд. Иногда проход расширялся до размеров зала, затем вновь сужался, и двигаться дальше можно было лишь гуськом. Потолки то поднимались ввысь и терялись во тьме, то нависали так низко, что самому высокому из эльфов, Утариону, приходилось пригибаться.

В паре мест в потолке открывались узкие щели, сквозь которые в подземелье проникал свет луны. Подобные трещины прорезали и пол. Большинство из них нетрудно было перешагнуть, но попадались и значительные разломы, через которые неведомые строители перекинули узенькие мостки. Дерево было зачаровано от гниения, и Тис не сомневалась в их прочности. Но когда такое препятствие возникло на пути в первый раз, Утарион догнал принцессу и, не позволяя ей ступить на доски, протянул руку. Тис посмотрела на эльфа в недоумении.

— В чём дело?

— Впереди разлом.

— Я не слепая. И что?

— Доска узкая и шатается. Будет безопаснее перенести тебя и Яси на другую сторону на руках.

— Глупости! — возмутилась дроу. — Я не больна, не ранена и не нуждаюсь в опеке.

— Но ты — женщина…

— Советую держать подобные предрассудки при себе, — резко ответила Тис и, оттолкнув Утариона с дороги, решительно ступила на мостки.

Утарион устремился следом, готовый в любой миг подхватить девушку, если та оступится или пошатнётся. На ходу он рассуждал про себя: «Что с ней не так? Разве принять помощь — унизительно? Ну, очевидно ведь: женщины слабее мужчин, и с равновесием у них хуже. Зато они от природы гораздо внимательнее к мелочам, тоньше различают цвета и запахи, поэтому у них лучше получается наводить порядок. Я ведь не лезу в подготовку постелей и мытьё посуды, с этим прекрасно справляются Тис и Яси…»

Дроу в это время мысленно фыркала и — неожиданно даже для себя самой — строила планы по тому, как изменить отношение Утариона к женщинам в целом и к ней, Тис, в частности: «Пусть считает остальных слабыми и беззащитными, лишь бы мне доверял и не порывался защищать там, где это для воительницы дроу выглядит, как оскорбление…»

Между тем Яси, подойдя к разлому, с притворной опаской потрогала доску ногой, покосилась на Кайрина и сказала тихо:

— Всё-таки этот мостик очень шатается.

Кайрин понимающе усмехнулся и подхватил её на руки. Яси доверчиво обняла мага за шею.

— Но ты же совсем не боишься, — шепнул он девочке на ушко.

— Ага, — тоже шёпотом ответила Яси. — Мне просто хотелось узнать, что такое предрассудки.

— Ну и как, узнала?

— Да. Это здорово. Если у Утариона такие же предрассудки, как у тебя, Тис напрасно вредничает.

Если кому-то долгий путь в темноте и мог показаться скучным, то точно не Олешу. Как видно, он давно мечтал собственными руками потрогать все чудеса тоннеля дроу, но прежде подобного баловства не допускал его наставник, преподобный Тарн. Теперь же отвлекать мальчишку от опасных проказ был вынужден Кайрин. И маг выбрал для этого самый на его взгляд увлекательный способ: принялся на ходу рассказывать, как устроено заклинание, заставляющее светиться пол:

— Само плетение расположено вдоль стен, а источник магии, от которого оно питается, находится глубоко под землёй. Видишь силовые линии у нас под ногами?

— Нет, — огорчился Олеш.

— А я вижу! — сказала Яси. — Иди сюда, Олешка, я и тебе покажу! Если скосить глаза, будто смотришь на кончик носа, то сбоку камень делается прозрачным, и в нём висят всякие красивые завитушки…

Олеш старательно скосил глаза к переносице.

— Ну, видишь? — закричала Яси нетерпеливо.

— Всё равно нет.

— Ничего страшного, — ободряюще кивнул Кайрин. — Подобные умения не ко всем приходят сразу.

Истратив немного личной силы, маг заставил руны и силовые линии между ними засветиться тёплым золотом.

Иногда дроу тоже делилась интересными историями о местах, по которым вела отряд. Когда проходили по одному из залов с высоким потолком, куда не доставал бледный свет от пола, Тис посмотрела вверх, хищно оскалилась и поведала, что там, в самой вышине, сидят зачарованные каменные пауки, которые оживут, если поблизости появятся враги дроу.

— Снова читающая намерения магия? — задумчиво проговорил Кайрин.

— Да, — кивнула Тис, — раньше её использовали часто, но в последнее время мастеров почти не стало.

Утарион воспринял слова Тис крайне серьёзно, и следующий зал проходил в боевой готовности. Тис тихонько потешалась над встревоженным эльфом, но убеждать его, что опасности нет, не стала. Если ему так спокойнее, то пусть. К сожалению, предосторожности оказались не напрасны.

Олешу очень захотелось увидеть волшебных пауков. Ко второму залу это желание сделалось неодолимым. Он довольно скоро сообразил, как увидеть каменное чудо синекожих эльфов: нужно всего лишь осветить потолок пещеры, выстроив руны в столбик, вверх по стене. Их последовательность, показанную Кайрином, Олеш хорошо запомнил, а в качестве источника силы решил использовать чары хозяев этого места, древних дроу. Кайрин не заметил действий паренька, он как раз объяснял Яси правила соединения рун. Утарион тоже отвлёкся, внимательно всматриваясь в темноту.

Яркий свет внезапно вспыхнул над головами путников. И оказалось, что на потолке никаких пауков не видно, да и самого потолка не рассмотреть за сотнями и сотнями летучих мышей! Но затем свет померк, а потревоженные звери злобно накинулись на незваных гостей. Заодно погасло и свечение на полу: Олеш одной вспышкой легкомысленно истратил всю магию, питавшую чары.

Пока Кайрин с Утарионом разгоняли полчище летающих и пищащих созданий, Тис стояла, закрыв рукой лицо, и еле сдерживалась, чтобы не отшлёпать Олеша. «Этот парень хуже младенца! — возмущалась она про себя. — Чуть оставь без присмотра — сразу суёт руки в открытый огонь!» Однако Олеш уже поплатился за легкомыслие. Отчего-то мышки накинулись на него с особенной яростью: растрепали волосы, исцарапали лицо, окатили жидким помётом…

Когда летучих мышей, наконец, удалось выгнать из зала через дыру в потолке, Кайрин слабо засветил навершие посоха. Утарион убедился, что все целы, хмыкнул, осмотрев Олеша, и протянул ему флягу:

— Умойся.

— И больше так не делай, — сказал Кайрин.

— Дурак, — строго добавила Яси.

Дальнейший путь Кайрину пришлось освещать посохом, благо до выхода оставалась не далеко.

За пределами пещеры путников ожидало промозглое и хмурое осеннее утро. Мороза не было, но сырость пробирала до костей. Мокрые листья, устилавшие землю, потускнели, превратившись из золотых в коричневые. С голых веток деревьев ветер стряхивал капли. И единственным признаком того, что это место хоть изредка посещают люди, была узкая, едва заметная тропа.

— Нам вниз, — сказал Утарион, кутаясь в плащ, — в Зимогорье. А тебе — наверх, в Андо Никсэ.

Он кивком указал Олешу на разросшиеся выше по склону дикие заросли. За лесом виднелись крыши замка, но ни над одной из них не поднимался дымок от печи.

Олеш посмотрел Утариону в глаза тоскливо и жалобно, но тот продолжал молча стоять на тропе, словно отгораживая своих попутчиков от юного полуэльфа. Олеш вздохнул и медленно, нехотя сделал несколько шагов к кустам. Но прежде, чем скрыться среди них, оглянулся и кинул на Тис умоляющий взгляд. И его бессловесное послание достигло цели.

— Как это понимать? — возмутилась принцесса. — Мы что, отпускаем ребёнка одного в непролазный лес? Я бы даже сказала, не отпускаем, а выгоняем.

— Этот с позволения сказать ребёнок уже миновал возраст пробуждения, — хладнокровно ответил ей Утарион. — Олвэсандо видит в темноте лучше тебя, знает местные тропы лучше, чем я, и, прячась за спиной Кайрина, играет с опасными чарами. Тебе всё ещё кажется, что нам с ним по пути?

— Я считаю, что отправлять его одного в развалины — трусливо и недостойно эльфов! Кто знает, что там сейчас? Гноллы? Человеческие разбойники? Волколаки?

— Заметь, Олвэсандо не просил нас идти с ним в замок. Речь шла только о помощи в прохождении Тайной тропой.

— А если попросит? — спокойно поинтересовался Кайрин. И незаметно для Утариона подмигнул Олешу. Тот вздрогнул всем телом.

— Я… я прошу…

Утариона эти слова не разжалобили.

— Тогда объясни, зачем.

Олеш стыдливо опустил взгляд себе под ноги и промолвил тихо:

— В замке ведь воевали. Я, в самом деле, не знаю, что найду там. И мне не по себе.

— Значит, просто трусишь, — подвёл итог Утарион.

Олеш кивнул, пряча вспыхнувшие уши под шапку.

Почему-то это признание подействовало лучше любых уговоров.

— Бояться вовсе не стыдно, — сказал Утарион. — Ничего не боится лишь круглый дурак. Я поверю тебе ещё раз и схожу с тобой к замку. Судя по тому, как разросся лес, мы не найдём там ничего, кроме пожарища да старых костей. Но кто знает… — и, сбросив у дороги поклажу, он добавил: — Подождите нас, не думаю, что это надолго.

— Пожалуй, я пройдусь вместе с вами, — сказал Кайрин. — А Тис с Яси пусть пока отдохнут и посторожат вещи.

Заметно повеселев, Олеш кинулся показывать эльфам путь через лес. Глядя, как ловко он находит в зарослях каменные вешки, некогда стоявшие вдоль проезжей дороги, Кайрин невольно хмурился: парень вовсе не выглядел напуганным или неуверенным в себе. Зато Утарион то и дело настороженно оглядывался по сторонам и намеренно оставлял за собой следы в виде сдвинутых листьев и надломленных сучков валежника. «В кои-то веки в подозрительности Утариона проглядывает здравый смысл, — думал маг, добавляя к обычным меткам волшебные маячки. — Наш юный друг не так прост, как кажется. Он ловко играет на чувствах окружающих, но не спешит раскрыть свои истинные цели. Не идём ли мы сейчас в западню?»

Замок Андо Никсэ был давно заброшен. Снаружи его тесно обступали молодые деревья, и чтобы пробраться к воротам, пришлось попетлять. Зато вход был свободен: обломки снятых с петель воротных створ валялись на земле. Чтобы войти, оставалось лишь прорубиться сквозь затянувшую въездной проём стену плюща.

Внутренний двор зарос травой. Её стебли, высохшие и поникшие с наступлением осени, бурым ковром выстилали брусчатку.

— Странно, — сказал Утарион, осмотревшись по сторонам. — Штурм был, привратную башню ломали по всем правилам, да и воротам хорошенько досталось. Но почему дальше никаких разрушений? Похоже, защитники успели сдаться до того, как всерьёз разозлили врага.

— Либо тут побывало на редкость дисциплинированное войско, — заметил Кайрин. — Заглянем в донжон?

Главная постройка крепости хоть и обветшала от времени, не превратилась в развалины. Дверь открылась легко, и, заглянув в караульную, Кайрин отметил для себя, что здесь регулярно бывают люди. Активированное магом слабое сторожевое заклятье не показывало опасности, только предупреждало, что помещение изредка обитаемо. Но об этом и так легко было догадаться. От двери к камину и лестнице, ведущей в жилые покои, тянулись грязные следы, возле кухонной дверцы стояло помятое ведро, лежала вязанка хвороста. Дверь в подвал, где прежде, вероятно, помещалась темница, кто-то заколотил обломками досок поверх полуистлевшего ковра. Сделали это, скорее, для сохранения тепла, чем ради защиты от незваных гостей.

В кухне тоже похозяйничали неизвестные: по углам валялись охапки соломы и старые тулупы, служившие кому-то постелью. Кайрин, поморщившись, убрал обрывок попоны, которым заткнули окно. В кухню проник свежий воздух и тусклый утренний свет.

Стало видно, что потолок и стены вокруг очага покрыты копотью — след торопливой и не слишком бережной топки. Зато мышиные норы и щели в стенах были заткнуты ветошью и заботливо замазаны глиной. Утарион потрогал пепел в очаге, принюхался.

— Здесь пару дней назад ночевали люди.

— И хорошо, — живо ответил ему Кайрин. — Значит, в замке не успела расплодиться опасная нечисть. Предлагаю последовать примеру этих добрых людей: растопим очаг, устроим днёвку и заночуем нынче под крышей.

Утарион обвёл стены и потолок недоверчивым взглядом.

— Сперва посмотрим, что творится наверху. Надо убедиться, что эта халупа не рухнет нам на головы.

Поддерживая беседу, Кайрин в то же время незаметно наблюдал за наследником замка. Олеш вполне осмысленно обводил взглядом стены, явно что-то искал на них, и время от времени, проходя мимо, словно невзначай прикасался к одежде или волосам одного из своих спутников. В такие моменты Кайрин чувствовал едва заметную утечку силы. Магу подобное воровство было всего лишь неприятно, а вот Утариону даже столь незначительная потеря жизненной силы могла причинить вред. Поэтому Кайрин решил на всякий случай обезопасить стража: взял Олеша за руку и повёл осматривать дом, не отпуская от себя.

На втором этаже прежде располагался большой обеденный зал. Столы и лавки постояльцы замковой кухни давно извели на дрова, но стены остались нетронутыми, хотя дорожки грязных следов говорили о том, что вдоль них регулярно ходят. «Хм, как видно, даже людским бродягам не чуждо понимание прекрасного», — подумал маг. Стены покрывала изящная роспись. Краски уже чуть потускнели, и сырость подпортила штукатурку возле окон, но изображённые живописцем деревья, цветы и птицы по-прежнему казались почти живыми.

— Замечательная работа, — сказал Кайрин. — Чувствуется кисть настоящего мастера.

Утариона изображения природы не заинтересовали. Вместо этого он скользнул взглядом по стенам, потолочным балкам, галерее третьего этажа… А потом вдруг замер и в удивлении воскликнул: «Какая красивая!»

Кайрин с любопытством проследил его взгляд. Возле верхнего края лестницы, ведущей к спальным покоям, он увидел изображение женщины в полный рост. Хозяйка замка с улыбкой приветствовала гостей. В её облике не было утончённой грации, присущей эллет. Любой догадался бы, что перед ним представительница расы людей. О том говорили и непослушные лёгкие кудри, и мягкость черт лица, и пышная округлость фигуры… Но всё же женщина была изумительно хороша. Несколько портило впечатление от картины лишь то, что взгляд её был устремлён куда-то чуть в сторону и выше глаз наблюдателя, стоящего у подножия лестницы. Но Кайрин решил, что дама приветствует тех, кто уже поднимается наверх, и потому счёл просчёт художника вполне извинительным.

— Действительно, весьма приятный портрет, — согласился он с Утарионом. — Впрочем, многие утверждают, что последняя хозяйка Андо Никсэ была на редкость хороша собой.

— Художник мог несколько приукрасить внешность графской дочери, — стряхнув с себя наваждение, сухо сказал Утарион.

— Сомневаюсь. Живописцы нашего народа предпочитают в изображении точность. А перед нами, несомненно, работа эльфа, мастера Альмарэля Рандира.

Утарион недоверчиво хмыкнул. Кайрин поспешил возразить его невысказанным сомнениям:

— Это очень легко доказать. Все свои работы Альмарэль подписывает особой краской, которая видна только при свете луны. Чтобы убедиться, что роспись на стенах Андо Никсэ сделана его рукой, нам достаточно дождаться вечера.

Олеш хотел было что-то добавить к словам мага, но передумал и принялся внимательно изучать пустой участок белой стены у входа на лестницу для слуг.

— Ладно, уговорил, — вдруг устало сказал Утарион. — Ты так упорно ищешь повод остаться здесь на ночлег, что у меня нет никаких сил спорить. Я пошёл за Тис и Яси. Надеюсь, кто-нибудь из вас озаботится разведением огня?