Все начиналось с ангелочков

вое начало «мафия» глухонемых берет аж в 1937 году, в то самое время, когда даже законопослушные люди могли получить 15 лет лагерей за неосторожное слово или необдуманный поступок.

Открытки с ангелочками, котиками, кокетливыми девушками или слезливыми цитатками на фоне закатов обрели популярность еще в дореволюционной России, и типографии того времени печатали их миллионными тиражами. В 20-е годы, в период НЭПа, кустарные артели тоже производили такой печатный хлам в нужном количестве. В фильме Гайдая «Не может быть» есть несколько сцен, где квартиры мещан обклеены такой продукцией, а у Марка Захарова в «12 стульях» открыточки красуются над кроватью Эллочки-людоедочки.

К 30-м годам нэпманам перекрыли кислород, но спрос на открытки никуда не делся.

Так, в Петрограде режиссер театра глухонемых «Пантомима» Михаил Тагер-Карьелли наладил кустарный выпуск открыток. Для исходника он брал иллюстрации из дореволюционных и европейских журналов, вкладыши от импортных папирос (тогда многие производители табачной продукции вкладывали в пачку цветную картинку), или просто открытки, которые ему присылали из-за рубежа.

Михаил мог делать только черно-белые фото, поэтому его друзья из театра глухонемых вручную раскрашивали каждый снимок анилиновыми красками. Полученные художества продавали сначала перед спектаклями, а потом все больше глухонемых стали брать товар на реализацию среди друзей и знакомых. Так в этом бизнесе стало занято около 60 человек.

До 1937 года все шло гладко. Милиция знала о торговле, но все хорошо понимали, что в те времена и здоровому человеку трудно заработать, ведь большие зарплаты полагались лишь тем, кто трудился на заводе или стройках, а глухонемые могли рассчитывать на место с совсем низким окладом. Сам Михаил Тагер-Карьелли, работая в театре без выходных и праздников, получал вдвое меньше среднего грузчика.

Зимой 1937 года 55 человек, торгующих открытками, включая самого Михаила, арестовали по чьему-то доносу. Любопытно, что в доносе даже не говорилось, что глухонемые торгуют открытками. Стукач просто написал, что на спектаклях продают какие то бумажки. Может быть, и антисоветские листовки.

Именно поэтому дело было поручено НКВД. Там поняли, что дело гроша ломаного не стоит, но сигнал нельзя было игнорировать, иначе могут полететь головы. При обыске дома у Михаила нашли несколько немецких журналов. Там, кроме красивых картинок, были и эротические фото, и портреты Гитлера. Тагер-Карьелли такое не тиражировал, но журналы все равно стали уликой против него. Арестованным не был предоставлен сурдопереводчик, и ничего не понимающие, испуганные люди подписали все, что им подсунули. Тут были и симпатии к политике НДСАП, и распространение порнографии, и копирование белоэмигрантской литературы, хотя брошюры Михаил не мог печатать даже физически.

Маховик репрессий еще не был так сильно запущен, суд был открытым. Подсудимым грозил лишь штраф за нелегальную торговлю, ведь прямых доказательств распространения запрещёнки не было; но тут прокурор выступил с пламенной речью, что в такое сложное для страны время нужно давить опасных элементов в зародыше, иначе потом будет поздно. И неважно, что сейчас глухонемые не торговали портретами Гитлера и фотками голых баб, а ведь могли бы, и тогда было бы еще хуже. Против такой речи судья возразить не осмелился. 35 торговцев открытками, в том числе и Тагер-Карьелли, расстреляли, а остальные получили по 15 лет лагерей.

Тем не менее это был тот редкий случай периода репрессий, когда в НКВД признали ошибку и злоупотребление властью. Два года спустя перед судом предстали сами следователи, которые вели это дело, и семь из них были расстреляны за злоупотребление полномочиями, а 20 заключенных из лагерей вернулись домой и были полностью реабилитированы.

Михаил Тагер-Карьелли был довольно известен среди людей с проблемами речи и слуха по всему СССР, а для руководителей самодеятельности в обществах инвалидов Михаил вообще был кумиром, потому что в его театр приходила даже искушенная ленинградская публика, поэтому за процессом следили по всей стране и трагичную историю долго не могли забыть.

Долгое время людям было не до открыток. Сначала шла война, потом у народа не хватало денег даже на продукты. Тем не менее после войны дефицита красивых картинок не было. Солдаты в качестве трофеев привезли много западных журналов и открыток. Именно тогда в СССР в большом объёме появились порнографические карты.

Спрос на кустарные открытки вернулся лишь к середине 50-х. Тогда и благосостояние народа улучшилось, и хрущевская оттепель дала свои плоды. Трофейные журналы с открытками уже надоели и истрепались, а многие экземпляры попросту уничтожили, чтобы похабщину не видели жены и дети.

Далеко не все глухонемые захотели работать за крошечный оклад, когда в магазины стало возвращаться изобилие. Те, кто привык попрошайничать, давя на жалость, остался не у дел. Люди охотнее подавали инвалидам без рук и ног, которые выдавали себя за ветеранов или жертв бомбежки. Тогда кто-то и вспомнил, как успешно шел бизнес у Михаила Тагер-Карьелли. Свою роль сыграла и обвинительная речь прокурора о том, что кустарные фотоателье могли бы штамповать и запрещёнку. В 50-х это уже звучало как бизнес-план.

Возвращение кустарных открыток пришлось на 1955 год. В ноябре 1955 года на заседании Президиума ЦК партии решался вопрос о том, как страна будет отмечать день рождения Сталина. Масштабного развенчания культа личности еще не было, но едкие шпильки в адрес вождя уже отпускались. Тогда убежденные сталинисты в знак протеста решили украшать дома и автомобили фотографиями Сталина. Особенно эта идея была популярна в Грузии, где Иосиф Виссарионович пользовался уважением. Портретов вождя в магазинах уже не было, но у людей их сохранилось еще достаточно. Тем не менее для настоящего бунта этого было мало. Шиком протеста стал календарик с датой 1956, выпуск которого быстро наладили артели глухонемых. Для тех, кто был далек от политики, вышли тиражи того, что в СССР не приветствовалось — эротики, иконок, сонников и западных актеров.

Первые случаи торговли кустарными открытками в поездах были зафиксированы в декабре 1955-го в поездах кавказского направления, а потом уже в Крыму.

Уже через пару лет глухонемых торговцев можно было встретить практически в каждом поезде. Сюжет открыток долго не менялся, разве что артисты были разные. Начинали торговцы с портретов Луи Армстронга, Вивьен Ли и Мерилин Монро, потом пришла мода на Брижжит Бардо и Софи Лорен, а затем вырос спрос на певцов и музыкантов.

К середине 70-х в пачке фотографий стали появляться мини-пособия по хиромантии, гороскопы и гадания. Тогда у народа стал зарождаться интерес к паранормальному. Такие фото складывались вчетверо, и получалась маленькая книжка в четыре страницы. В таком же виде продавались и церковные календарики, где, кроме икон, были расписания церковных праздников аж до 2000 года и пара молитв.

Накануне 1978 года, к 100-летнему юбилею Сталина, снова вернулся спрос на календарики с Иосифом Виссарионовичем. А в начале 80-х, когда уже открывались первые видеосалоны, в сумках глухонемых появились фотографии Арнольда Шварценеггера, Брюса Ли, Фредди Крюгера и актрис из кино для взрослых.

Бизнес на фотографиях убила перестройка, а если точнее, закон от 26 мая 1988 года.

Тогда подобную продукцию разрешили печатать вполне легально, на качественном оборудовании. Плюс ко всему даже солидные издания вроде «Огонька», «Ровесника», «Смены», «Работницы» и «Крестьянки» публиковали качественные фото большого формата с той же обнаженкой и портретами звезд. Тем не менее в совсем дальних уголках страны глухонемые еще продавали кустарные открытки.

Затем они перешли на торговлю иконками, четками, флажками и бижутерией. Принцип был такой же, в купе оставляли горсть безделушек по завышенным ценам, но теперь к ним прилагалась крошечная листовка, отпечатанная на принтере, со слезливой просьбой помочь, обещаниями молиться за благодетеля и почти обязательной картинкой с азбукой жестов. Люди покупали иногда этот хлам из жалости, но прежних барышей у торговцев не было.

В лихие 90-е верхушка «мафии» глухонемых попыталась пролезть в крупные разборки. У них все было для этого: связи с силовиками, коррупционная система, бойцы, сеть смотрящих и казначеев. Эти банды отличались особой жестокостью, но просуществовали они недолго. Все-таки при вооруженных разборках речь и слух играют немаловажную роль.