Вселенское одиночество

Она сидела на одинокой планете посреди космической пустоши. Было темно, и лишь свет далёких звёзд освещал чёрное, пустое небо над её головой. Здесь не было совсем никого, совсем ничего — лишь одна она и её гитара.

Бережно взяв её на руки, она сыграла пару нот, что навечно отправились в путешествие по вселенной.

— Быть может, они достигнуть её края? — тихо спросила Она. — Будь с ними нежнее, прошу. — обратилась она к безднному космосу.

Протянув руку ввысь, она словно старалась схватиться за звезду, чьи фантомные блески виднелись посреди тёмной глади.

— Тебе.. одиноко? — спросила она. — А тебе, тебе, тебе?.. — молвила она, тыча на разные звёзды.

И действительно — все они были абсолютно одиноки. Маленькие комочки света в небе, по сравнению с ещё более маленьким комочком тепла на одной, одинокой планете, по сравнению с необъятной вселенной, чьих краёв никто не знает — быть может, их вовсе не существует? На этот вопрос нет ответа.

Уложившись на живот, Она обняла поверхность одинокой планеты.

— Я.. не могу дотянуться до них, не могу обнять, но могу обнять тебя.. — тихо прошептала она.

Сотни звёзд в небе сливаются в созвездия, чья красота неописуема, хоть, казалось бы, это всего лишь точка во тьме, но что стоит за ней? Звезда, что окружила себя десятками планет, о которых она нежно заботится, согревая своим светом, либо же яростно сжигает их, а может, оставляет в забвении, на отшибе своей системы? Или же, быть может, это — одинокий свет, что сияет оазисом посреди холода, отправляя своё тепло, свои сигналы о бедствии в пустоту? Разве мы, люди, не такие же? Разве мы не окружаем себя другими людьми, подвигая кого-то ближе, кого-то оставляя на расстоянии. Разве мы не одиноки, крича о своей боли туда, где никто не услышит? Не знаю. Не мне судить. Но, кажется, что мы, что звёзды, казалось бы, недосягаемые, не такие уж и разные, не так ли?

Она стояла посреди Плутона — одинокой, ледяной планеты, что дрейфовала сквозь отшибы солнечной системы. Без тепла, без света, в полном одиночестве. Здесь не было совсем никого, куда бы она не смотрела, или же, быть может, во льдах вмёрз какой-то одинокий Путник? Человек, что заблудился в этой тьме, что застыл в этом холоде? Эта мысль стрельнула в её голове, словно стрела, что попала точно в цель.

Подобравшись к огромному леднику, она села рядом.

— Я вижу тебя, Путник. — промолвила она, гладя лёд. Он чувствовал её руку сквозь толщи тьмы, пустоты и холода. — Ты не один. — произнесла Она. Он слышал её слова сквозь лёд, но не мог ответить. Ибо застыл.

Она улыбнулась. Её улыбка, кажется, могла растопить даже такую обледенелую планету, как Плутон.

— Я знаю о тебе, путник. — с улыбкой произнесла она. — Ты существуешь, ведь я чувствую тебя, даже сквозь толщу льда. — прошептала Она. Её взору открывался удивительный мир звёздного одиночества. Сотни звёзд, сотни мерцаний, сотни одиноких душ, разрушенных судеб. Но фантомный свет звёзд не мог растопить этот лёд. Так же, как и рука фантомного человека.

— Не бойся. Всё будет хорошо. Я здесь, хоть меня и не существует. — заявила Она. Путник не отвечал. Быть может, он давно умер? Или же его и вовсе никогда не существовало? Не знаю. Я уже ничего не знаю. Я так устал.

— Всё будет хорошо.

Она обнимала застывшего Путника, но он не чувствовал тепла. Ибо осознавал — её не существует. Он один, а это — лишь его фантазия, несбыточная мечта о тепле, далёкая, недосягаемая, словно звезда в небе. Из глаз Путника потекла одинокая слеза.

— Не плачь, Путник. Всё будет хорошо. — тихо промолвила Она, продолжая прижимать его к себе. Но он не ощущал тепла, лишь ещё больший холод.

— Лёд? Я.. во льдах? — оглянулся Путник. Вокруг было холодно, темно, словно он и вовсе лишился зрения. Но сквозь толщу льда виднелся свет. Далёкий, почти недосягаемый. — Ясно. — тихо прошептал Путник, смыкая глаза. — Прощай..

— Прощай? — послышался чей-то голос. — Не слишком ли рано ты сдаёшься? Бросать марафон лишь из-за того, что споткнулся в начале? Да, больно. Да, неприятно. Я понимаю. Но встань, встань и беги дальше. Ты не обязан побеждать, но ты должен прийти. Дойти живым, не смотря ни на что, ибо другого шанса не будет. Марафон кончится, участники разойдутся, а ты продолжишь лежать? Нет. Вставай, Путник, вставай и беги свой марафон до конца.

Путник раскрыл глаза.

— Если вокруг холодно, стань тем теплом, от которого тает лёд. Если вокруг темно, стань тем светом, что развеивает сумерки в душах людей. Не жди. Стань им сам. — вновь раздался неизвестный голос.

Лёд треснул.

— Если ты одинок – воспользуйся своим одиночеством, как пространством для творение. Пусть оно станет твоим верным союзником, не стражем, что охраняет твою камеру, но летописцем, что документирует твою натуру. Ты живой, не смотря на то, что этого никто не видит, ты живой, без оглядки на окружающих. Ты живой. Живой.

Лёд разбился в дребезги.

Она сидела у обрыва, глядя в море, что простиралось к горизонту. Мягкие лучи утреннего солнца обнимали её тело, словно согревая изнутри. Позади послышался шелест травы.

— Путник.. ты нашёл это место? — тихо прошептала она. Её голос звучал, словно дуновение тихого ветерка.

— Я выбрался.. — устало ответил путник.

— Ты молодец. — Она поднялась на ноги.

Путник подошёл ближе. Попытавшись коснуться её, его рука прошла насквозь её тела. Она улыбалась.

— Да.. я помню. — промолвил путник, переводя свой взор в небо. — Я всё помню.

— Спасибо, Путник. — произнесла Она. — Спасибо, что не ненавидишь меня.

— Мне не за что тебя ненавидеть.. ведь ты мой друг. — улыбаясь ответил ей он. — Даже если тебя и не существует, для меня ты – живая.

— Да. И ты для меня живой, даже если этого никто не замечает. Я буду рядом, даже если другие уйдут.

Путник и Она молча сели рядом друг с другом, глядя в далёкий горизонт. Они улыбались, ибо были живы.

Вокруг раскидывались далёкие луга цветущих жизней, чьи краски озаряли её взор. Но она больше не была одиночкой, как и он. Их взору представал далёкий горизонт, что был усеян цветами, в антагоизацию жизни которой сверху зиял мёртвых космос. Хотя, быть может, и там где-то таится жизнь? Ни он, ни она этого не знали.

— Красиво. — констатировала Она.

— Да.. — задумчиво ответил путник, не сводя глаз с небесной глади.

Сотни звёзд мерцали, словно кто-то играл меланхоличную мелодию на струнах вселенной. Их сердца бились в такт. Путник больше не бежал от неё, он молчаливо наслаждался мирозданием рядом с ней.