Встреча подвыпившего мусорщика с инопланетной флотилией

Клеща устраивала работа мусорщиком в далеком космосе, на границе Солнечной системы. Никого рядом. Отдыхай, пялься на экраны радаров: не появится ли поблизости обломок техногенного мусора. А появится – не зевай: садись в буксировщик и тяни в положенное место.

Положенным местом был ПСГМ-42, что означало: «Пункт сбора галактического мусора № 42». Смешное название: кто из пролетающих мимо соблазнится выкинуть мусор? – но Клещу нравилось.

Завершив работу, Клещ спешил в обсерваторию. Здесь – в помещении со стеклянной крышей – находились экраны радаров, а на стене висел постер с голубоглазой Линдой. Блондинка с вываливающимися из блузки сиськами протягивала в направлении Клеща обнаженные руки. Но, главное, в обсерватории стоял холодильник с ингредиентами, необходимыми для приготовления мохито.

В предвкушении отдыха, Клещ готовил любимый коктейль и устраивался в старом плетеном кресле. Тянул напиток через соломинку и погружался в созерцание.

Над головой, разгоняемые уцелевшими в авариях движками, вращались в противоположных направлениях три мусорных кольца – творение рук человеческих. Фантасмагорическое зрелище. Обломки космических кораблей и станций, списанные и потихоньку выброшенные в космос агрегаты, поврежденные грузы, отстреленные ракетные ступени: все то, что оказывалось в распоряжении мусорщика и потом, волей его фантазии, соединялось и упорядочивалось.

Клещ мог складировать космические обломки не столь архитектурно изысканно, но это было его фирменной фишкой.

Спинелли – аннигиляторщик, прилетавший раз в год для утилизации собранного мусора, – ругался по-черному.

– Ты урод, мать твою! – орал темпераментный итальянец.

– Сам урод! – парировал Клещ.

– Зачем ты кольца раскрутил, тварь рукожопая? Мне с ними в два раза больше возни!

– Захотел и раскрутил, макаронник.

И так далее. При этом оба получали от переругивания немалое удовольствие. Хотя Клещ – большее. Спинелли мог отводить душу на каждом пункте, а мусорщик – во время прилета аннигиляторщика.

Сейчас до прилета Спинелли оставалась пара месяцев: за это время можно выстроить четвертое мусорное кольцо. Абсолютный рекорд.

Представляя, какой слюной изойдет Спинелли при виде четырех колец, Клещ развалился в плетеном кресле и наслаждался жизнью. Когда мохито иссякал, организовывал новый. Постепенно мусорщиком овладевало состояние прострации – полного слияния и растворения в находящемся вокруг звездном небе.

Очнулся Клещ от того, что посередине обсерватории, как раз напротив плетеного кресла, в котором он блаженствовал, возникла туманная женская фигура. Это была небезызвестная Линда с рекламного постера – вернее, ее объемный дубликат. Возникшая из ниоткуда блондинка простирала к мусорщику обнаженные руки и рокотала отчего-то бесполым механическим голосом:

– Ты есть!

Оставаясь в прострации, Клещ шевельнул бровью:

– Что за черт?!

На большее не хватило сил.

– Ты есть! – вновь пророкотал бесполый дубликат Линды. – Ты есть первый разумный думальщик, обнаруженный в текущий звездокуча. Мы говорить с тобой, представитель цивилизационного выводка.

Очарование, в котором мусорщик пребывал до сего момента, развеялось.

– Подтвердить ответную связь. Наш переводильщик не идеален, допустимы помехи смысла.

– Да, конечно, – скривился Клещ. – Помехи смысла.

Его рука машинально подхватила недопитый бокал и отправила по назначению, на этот раз минуя трубочку.

– Мы есть алиен, воинственный космический цивилизация, не знающий поражений, – продолжала туманная Линда. – Мы подлетать к текущий звездокуча и предлагать твоему цивилизационному выводку почетный капитуляция.

Клещ бросил взгляд на экран радара. Тот был испещрен множеством точек, свидетельствующих о наличии крупных космических объектов, размером аккурат с большегрузный корабль. Судя по строгой упорядоченности, это был не галактический мусор, а самая настоящая флотилия инопланетных кораблей. Если догадка была верной, то перед Клещом маячило голографическое изображение переговорщика. Алиены позаимствовали с постера изображение прекрасной Линды, но скопировать голос не смогли, по понятной причине. Все равно, продвинутая цивилизация, если оказалась способной добраться до Солнечной системы, установить местоположение единственного в окрестностях человеческого экземпляра и связаться с ним посредством звуковой голографии!

Откровенно растерявшись, к тому же еще не окончательно выйдя из прострации, Клещ помедлил с ответом.

Инопланетной Линде это не понравилось.

– Думальщик! Если у тебя нет полномочий на принятие решений, передать сообщение по телепатический домофон, – заголосила она. – Ваш цивилизационный выводок сдаваться и выплачивать репараций. Или мы вынуждены уничтожать текущий звездокуча.

Телепатический домофон у Клеща отсутствовал, а до начальства было далековато. Радиосвязь позволяла получать ответ с Земли через двое суток. Но в голове щелкнуло: это включился разговорный режим. Такое бывало, когда прилетал Спинелли – единственный во вселенной Клеща собеседник. Сейчас собеседник был другим, тем не менее разговорный режим, с сопутствующим ему бесом противоречия, запустился. Мусорщик не мог с этим совладать и воскликнул, почти на автомате:

– Когда рак на горе свистнет!

Линда погрузилась в размышления.

– Думальщик! Подбери синоним, наш переводильщик не может составить адекватный фраза.

Он был точно не идеален, этот инопланетный переводильщик, если не сумел уловить смысловой посыл.

– Да пошли вы!

Этот вариант был признан адекватным, и голографическая Линда засуетилась:

– Куда идти? Который головной планет? Там нам сдадут капитуляций? Кому представить репарационный списки?

– В жопу, – завершил Клещ родным оборотом речи.

Так он поступал в разговоре со Спинелли. Но если хитрован-аннигиляторщик находился в теме и с удовольствием включался в интеллектуальную игру, то инопланетяне о ней не ведали.

– Куда-куда? – переспросила инопланетная Линда совершенно по-человечески.

– Домой!

– Вы сдавать капитуляций? Тогда мы выставлять требования, – завела Линда прежнюю песню. – Мы алиен, мощнейший космический цивилизаций…

– Требовать будем мы! – заорал пьяный Клещ.

– Почему? – удивилась голография. – Мы же сильнее. Наш антигравитационный флотилий непобедим.

– Антигравитационный? Непобедим? – Клещ демонически расхохотался. – А это что, по-вашему? – и указал на вращающиеся над его головой мусорные кольца, за которыми, очевидно, и располагался инопланетный флот.

– Бесфункциональный конструкций, – предположила Линда.

– Держи карман шире! Это оружие тройного наведения. А вы, козлы галактические, не сможете в нем разобраться, потому что ваши примитивные технологии до наших не доросли. Вывеску видите? – Клещ указал сквозь стекло обсерватории на «ПСГМ-42». – Знаете, как расшифровывается? Противокорабельная Станция Гиперсветового Маневрирования. Специально против таких идиотов, как вы.

– Подтверждаю, – вставила Линда.

Кажется, переводильщик сравнил текст с предложенным вариантом и признал сокращение соответствующим.

– Моя станция сорок вторая по счету, а всего вокруг нашей звездной системы вращается около миллиона подобных, – соврал Клещ.

На этот раз Линда не поверила:

– Не миллион. Мы зафиксировать в текущей звездокуча сто четыре схожий объект. Вы предоставлять ошибочный или престарелый сведений.

Но Клеща было не остановить.

– Остальные для радаров невидимы. Хотя уничтожить вашу игрушечную флотилию я могу сам, без посторонней помощи. Нажму на кнопку – и капец. Зарплату, по-вашему, я для чего получаю? Заманивать на огонек таких придурков, как вы. Ну что, олухи царя небесного, приступим к уничтожению?.. Кстати, ваша жизнь на какой химической основе зародилась? Спешу спросить, пока есть у кого спрашивать.

– На калий-бромистой, – призналась Линда.

Даже в голографическом исполнении было видно, как она ошарашена.

– А наша на углеродной. Ничего, заменим. Всему населению не гарантируем, но десять процентов сохранит жизни. Или пять с половиной. А, какая разница: все лучше, чем сгореть в молекулярном пламени.

Переводильщик пыжился, но все равно не успевал, вследствие чего голографическая Линда то пыталась протестовать, то вскрикивала от ужаса – и всегда с опозданием. А пьяный мусорщик сулил инопланетянам углеродный геноцид, возврат ранее полученных репараций, генетический мыслеконтроль, перлюстрацию ксенофобов, отключение гравитации по понедельникам и еще много такого, о чем алиены имели смутное представление.

Когда Клещ отвлекся, чтобы приготовить очередной мохито, голографическая фигура потихоньку растворилась в воздухе и исчезла. Линда осталась лишь на постере – в прежнем плоском виде: с вываливающимися из блузки сиськами и простертыми в направлении Клеща обнаженными руками.

На экране радара никакая инопланетная флотилия уже не маячила. Алиены пришли к выводу, что связываться с парнями из текущей звездокучи себе дороже, и сделали ноги.