Встреча с тобой перед концом

Глава 1

«Вы рассердили Бога, и Бог рассердился на вас» — эти слова были выведены неровными буквами на стене потрёпанного подъезда. Одинокий мужчина в поношенном пальто смотрел на них, словно ища в них ответ. Простая фраза, но в ней была глубина, скрытый смысл, от которого становилось не по себе.

Он сунул руку во внутренний карман, достал помятую сигарету, прикурил. Медленно, осторожно начал спускаться по лестнице, скрипящей под каждым шагом. Она могла рухнуть в любой момент, но ему было всё равно. Привык. Ко всему.

Выйдя на улицу, он огляделся. Разруха простиралась, куда бы ни падал взгляд: разграбленные магазины, опустевшие многоэтажки, сломанные и брошенные машины. Город напоминал призрак самого себя. Мужчина усмехнулся, но в сердце, как всегда, поселилась тоска — тягучая, неизбывная.

Клубы дыма растворялись в холодном декабрьском воздухе, пока он брёл по улицам, заваленным мусором и осколками прошлого. Его внимание привлёк обгорелый рекламный щит. На нём была девушка в бикини, но края постера почернели, а вместо глаз зияли угольно-чёрные провалы. Казалось, она смотрит на него прямо из ада.

— Интересно, она тоже сбежала из этого города? Или прячется где-то под землёй? — пробормотал он, не ожидая ответа.

Сигарета дотлела, обжигая пальцы. Мужчина бросил окурок, посмотрел вверх. Из-за свинцовых туч пробивались слабые лучи солнца. В желудке пусто, во рту пересохло. Он давно не ел и почти сутки не пил. Облизав потрескавшиеся губы, он тихо произнёс:

— Хочу пить.

Он шёл среди руин, пока взгляд не зацепился за полуразрушенное здание с облупившейся вывеской: «Бар». Надежды внутри не было, но жажда гнала его вперёд. Войдя, он увидел хаос: перевёрнутые столы и стулья, битые бутылки, мусор, барную стойку, с которой осыпалась штукатурка. Единственное, что осталось целым, — старый музыкальный проигрыватель. Холодный ветер гулял по помещению, шурша обрывками бумаги.

Мужчина тёр ладони о выцветшие чёрные джинсы и начал копаться за стойкой.

— Ну же...

После нескольких минут поисков он нашёл то, что искал.

— Джекпот, — сказал он без тени радости.

Открыв найденную бутылку, он уселся на перевёрнутый стул. Долго смотрел на жидкость внутри, сжимая стекло в руке. На губах появилась кривая усмешка.

— И чем я занимаюсь...

Вдруг сверху донёсся чих. Мужчина замер. В груди всё сжалось, руки мгновенно вспотели. Он инстинктивно потянулся к пистолету, спрятанному в кармане пальто.

— Кто здесь?! — голос эхом отозвался в пустом баре.

Ответа не последовало. Только тишина. Гнетущая, давящая.

Скрип. Доски на втором этаже жалобно застонали под чьими-то шагами. Мужчина убрал предохранитель, сжал оружие крепче.

— Выходи! Или я поднимусь сам!

Ещё один скрип. Потом шаги. На лестнице показались белые кроссовки, грязные, поношенные. Затем — ноги в чёрных чулках. Мужчина чуть расслабился: судя по силуэту, это всего лишь девушка. Но пистолет не опустил.

Она сделала ещё шаг. Джинсовая юбка, старая, порванная толстовка. Ещё шаг. Бледное лицо, потрескавшиеся губы, светлые волосы, спутанные и грязные. Она подняла руки вверх, улыбнулась и сказала:

— Привет.

Глава 2

— Может, ты уберёшь от меня эту валыну? — весело проговорила она, наклоняя голову на бок.

Мужчина в чёрном опешил. Он знал, что верить всем подряд нельзя, но нутро подсказывало: эта девчонка слишком слаба, чтобы представлять угрозу.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, опуская пистолет.

— Живу, — пожала плечами. — Точнее, выживаю. — Она широко улыбнулась.

Леонид невольно удивился. В её лице он видел синяки, ссадины, потрескавшиеся губы, мешки под глазами, но никак не ожидал увидеть улыбку. В последние дни люди не улыбались.

— А ты? — кивнула она в его сторону.

— Что я?

— Почему не ушёл отсюда?

— Неважно.

Она снова улыбнулась. Он сел на пол, опершись о стену у окна, чувствуя сквозняк декабрьского ветра. Вглядывался в серое небо, но не видел ничего, кроме пустоты. Серость, разруха, хаос.

Открыв бутылку, поднёс её к губам, но рядом села девушка, протягивая ему наполовину сломанную кружку.

— Можно я составлю тебе компанию?

— Тебе хоть восемнадцать есть? — холодно спросил он.

— Сейчас это уже не важно, ты так не думаешь, святоша? — она ухмыльнулась.

Леонид промолчал, но налил ей немного. Она обрадовалась, как ребёнок. Этот её живой, почти наивный восторг казался ему нереальным, словно он спит. Он сделал несколько глотков, чувствуя горечь в горле и тепло, растекающееся по телу.

— Фу! — скривилась она, отпив. — Как вы пьёте эту дрянь?! — и тут же протянула кружку снова. — Давай ещё! — засмеялась.

Он молча налил. Её глаза блестели, и в них он видел жизнь. Вспоминал других людей, встреченных за последнее время, и все они были сломлены, сходили с ума, теряя надежду, превращались в демонов. А она — избитая, голодная, лишённая будущего — радовалась. Почему?

— У тебя красивые глаза, — неожиданно сказала она.

— Не говори ерунды и дай мне спокойно выпить, дурёха.

— Обидно вообще-то, — пробормотала она, надув губы.

— Не вижу в этом ничего обидного.

— Как тебя зовут, старик?

— Мне тридцать три, я не такой уж старик.

— Ого! — протянула она. — И вправду старик! — захихикала.

Леонид недовольно цыкнул, но не стал спорить.

— Леонид. Так меня зовут.

— Лёня, значит. Интересно.

— Не называй меня так, я не люблю сокращений.

— Выбирай: либо Лёня, либо старик! — ухмыльнулась она.

— Пусть будет старик.

— А меня Алиса зовут. Можешь звать меня Ал, если хочешь.

— Ещё чего, — проворчал он. — Лучше уж Алиса.

Она протянула руку.

— Будем знакомы!

Леонид пожал её маленькую, холодную ладонь. Ему казалось, что такой человек не может существовать в этом мире. Может, он уже мёртв, а всё это — предсмертный бред? Он откинул ненужные мысли и продолжил пить. Алиса тоже не отставала, протягивая кружку, как только её опустошала.

— Ты красивый, старик, — неожиданно сказала она.

Леонид громко рассмеялся.

— Ого, ты не такой уж холодный, каким хотел казаться.

— Ты ко мне клеишься, что ли? — сквозь смех спросил он.

— Нет, просто говорю правду. — Она снова протянула кружку.

— Ты тоже ничего, — налив, бросил он.

— Это домогательство, — улыбнулась она.

— Нет, констатация факта, дурёха.

Они посмеялись. Но через секунду Леонид услышал чужие шаги и насторожился. Он закрыл Алисе рот ладонью и выглянул в окно.

На улице, среди разрушенного города, шёл человек. Молодой, но шаги тяжёлые, словно старик. Коричневая куртка, чёрные штаны, бледное лицо, сухая кожа, пустые глаза. Вдруг он остановился и посмотрел в небо. Вытащил пистолет.

Леонид напрягся, сжал своё оружие. Алиса тоже заглянула в окно.

Тот человек всё ещё смотрел на небо, будто ждал ответа.

Его рука дрогнула. Слёзы скатились по щекам.

— Моя жена... Она умерла сегодня...

Голос дрожал, будто он задыхался.

— Мой ребёнок... погиб две недели назад... А я? Почему я выжил? Почему должен видеть конец? Я это заслужил? — он упал на колени, затрясся от рыданий. — Да, мы все это заслужили... Ведь мы забыли! Забыли, кто мы, зачем мы...

Пистолет в его руке дрожал. Слёзы текли ручьём.

— Боже... Я не хочу видеть финал этого мира. Хватит с меня... — он прижал дуло к виску, глядя в небо. — Я устал.

Раздался выстрел.

Тело рухнуло на землю.

Глава 3

— Ещё один коньки откинул, — сказала девушка, глядя на труп с печальным выражением глаз.

Леонид тяжело выдохнул, убирая пистолет в карман. Он почесал голову, оглядел мёртвое тело и подумал о тех, кого видел раньше. Смерть больше не вызывала в нём эмоций, но что-то в этом моменте всё же задело его. Может, её взгляд — холодный, отстранённый, будто она мыслями где-то далеко. Он тихо выругался и сел обратно к окну.

Девушка убрала прядь волос за ухо и посмотрела на него.

— Слушай... — тихо произнесла она. — Ты веришь в Бога?

Леонид удивлённо приподнял брови, но промолчал. Он сделал глоток из бутылки, словно вопрос его не касался.

— Ясно, — усмехнулась она и перевела взгляд на серые, свинцовые тучи. Потом снова посмотрела на труп, и на её губах появилась горькая улыбка. — А я уже нет.

Леонид продолжал молча пить.

— Почему? — спросил он, скорее для себя, чем для неё.

— Я сирота, старик. Была ею всю жизнь. В моей судьбе не было места чудесам. Приют, из которого мне пришлось сбежать, поиски еды, ночёвки где попало, чтобы не замёрзнуть... Бог мне не помогал, — она снова улыбнулась, глядя в небо.

— Вот как, — спокойно ответил Леонид.

— Ты не особо удивлён.

— Просто по тебе не скажешь, что ты такое пережила. Слишком уж много лыбишься, даже сейчас.

Она засмеялась.

— Ну да, я такая. Обещала себе, что, что бы ни случилось, не буду унывать. Буду жить, как хочу. Даже если умирать придётся, — она повернулась к нему и задорно добавила: — умру с улыбкой на лице. Вот прям как сейчас. Хе-хе.

Её слова задели что-то внутри Леонида. Он нахмурился.

— Садись, — кивнул он на место рядом с собой.

Алиса без лишних слов села. Леонид снова почесал макушку, словно собираясь с мыслями, потом сказал:

— Не верил.

Она прыснула от смеха.

— Не верил? А сейчас веришь?

— Раньше нет. Считал, что это всё сказки. Люди верят, что мир создан Богом, что всё хорошее и плохое — от него, что если будешь хорошим, попадёшь в рай... — он криво усмехнулся. — Бредни. Но...

Леонид замолчал. Губы дрожали, будто он хотел что-то сказать, но не мог. Он крепче сжал бутылку, а затем швырнул её в стену. Стекло разлетелось на осколки. Его плечи дрожали, а в глазах сверкала злость.

— Но сейчас... я уже не знаю. — Он резко выдохнул. — С нами творится такой ад. Люди гибнут, убивают друг друга. Мир катится к чёрту!

Воспоминания накрыли его, как волна.

Леонид видел себя лежащим в полуразрушенной квартире, где сквозь пробоину в потолке виднелось мрачное небо. Звёзд там не было — лишь бесконечная, давящая тьма. Он вспоминал холод, сковывающий его тело вместо одеяла. Каждую ночь он думал: доживу до утра или нет? Каждое утро выходил на улицу, не зная, найдёт ли сегодня что-то поесть. Если нет — возвращался усталым, обессиленным, обещая себе поискать еду в другом квартале.

Он видел мёртвые тела. Всюду. В подворотнях, на дорогах, в заброшенных домах. Они встречались ему каждый день. Каждый раз его сердце болезненно сжималось. Будто оно предупреждало: «Ты тоже скоро станешь одним из них».

И та стена. Та проклятая стена в его комнате. Он смотрел на неё ежедневно, и на ней были слова. Нелепые, глупые слова, в которые он не верил. Но с каждым днём его взгляд становился всё холоднее. Слова теряли смысл, но тоска... Тоска лишь крепла.

Чем больше он вспоминал, тем тяжелее становилось его дыхание. Глаза расширялись. Он яростно протёр лицо.

— Если Он создаёт и хорошее, и плохое... как Он мог так с нами поступить?! — голос срывался на крик. — Мы ведь его создание! Он дал нам чувства, дал пороки... И...

Его оборвали. Алиса вдруг обняла его. Сжала крепко-крепко, словно боялась, что он рассыплется прямо у неё в руках.

Леонид сначала замер, не понимая, но потом... успокоился. Просто молчал.

— Прости... — прошептала она.

— Н-ничего. Ты тут ни при чём. Это просто... алкоголь, — смущённо пробормотал он, а про себя подумал: «Зачем я это сказал? Это ведь уже не важно...»

Но потом посмотрел на неё. На эту странную, добрую девушку, которая просто взяла и обняла его, как будто ей есть до него дело. И вдруг понял: «Это уже не важно... потому что я нашёл свой ответ».

Он усмехнулся.

— Ну, как ты уже поняла... да, я верю в Бога.

Алиса отстранилась, улыбаясь. Радостно, искренне. И его сердце стукнуло сильнее.

— Да, я поняла!

Глава 4

«Вот я сижу на грязном полу, немного пьян, нахожусь в баре среди мусора и обломков, жизнь подходит к концу. Но почему именно сейчас, почему в этот момент я чувствую себя легко, глядя на молодую девушку рядом со мной? Что-то здесь не так. Не бывает же всё так просто. Правда ведь?» — мысли путались в голове Леонида, пока он отрешённо смотрел на потрескавшийся потолок бара. «Или я просто накручиваю себя, придаю этому слишком большое значение? Да, наверное. Потому что я слишком долго был один, слишком долго оставался во тьме, которая с каждым днём становилась всё плотнее, сжимая меня мёртвой хваткой. Вот чёрт, я копаюсь в себе, как персонаж из дешёвых книг.»

— Ты как? — обеспокоенно спросила Алиса.

«Что я там ей наговорил? Какие-то глупые слова про Бога? Зачем? Совсем рехнулся. Да... Так и есть. Маленький дурак, который на секунду решил, что может быть слабым.»

Но вдруг его мысли прервала Алиса, неожиданно коснувшись его щеки. Она смотрела на него обиженно, надув губы.

— Эй, не игнорируй меня, бесит.

— Прости, чёт задумался, — выдавил он, пытаясь улыбнуться.

Алиса заметила наигранность, но решила промолчать.

— Правда?

— Правда.

Она снова посмотрела в небо, которое постепенно темнело. Леонид начал копаться вокруг себя в поисках бутылки, но не находил. В раздражении он цыкнул.

— Ты её разбил, старик.

— Точно! — он рассмеялся. — Даже не заметил.

Алиса улыбнулась, но не своей обычной ехидной улыбкой, а какой-то тёплой, заботливой. Леонида это смутило.

— Слушай, Алиса.

— Да?

Слова застряли у него в горле. Он отвёл взгляд и только выдохнул:

— Да ничего, — достал сигарету.

— Эй, так не пойдёт! Говори, — её улыбка стала хитрой.

— Да нет там ничего, — он закурил и лёг на пол. — Забыл уже.

— Ну ты... Теперь я не усну из-за тебя.

— Скоро все уснём, — глухо произнёс он, пуская дым. Алиса резко замолчала, уловив в его словах слишком мрачный подтекст.

— Всё! Надоело! Я тоже хочу лечь. Можно с тобой?

— А? — он удивлённо моргнул.

— Голову на твой живот положу и так лягу. Ничего такого.

— А... Вот ты о чём.

Она устроилась рядом, положив голову ему на живот. Леонид смотрел на клубы дыма, лениво кружащиеся под потолком.

— А ты что подумал? — хихикнула Алиса, с явной хитринкой в голосе.

— Ни о чём.

— Скучный ты.

— Всегда был таким. И, наверное, никогда не изменюсь.

— Мрачно как-то. Ладно, пусть будет так.

Они молчали почти час. Каждый ушёл в свои мысли, блуждая по внутренним лабиринтам. Но тишину нарушила Алиса:

— А кем ты был до всего этого?

Прошлое... Леонид давно перестал о нём думать, потихоньку стирая образы и воспоминания. Но сейчас, почему-то, он сделал исключение.

— Моделью.

Алиса рассмеялась, её голова задрожала на его животе, вызывая у него странное ощущение. Он сконфузился.

— Прости, просто не ожидала.

— Ничего, — но всё же ему было немного неприятно.

— Долго?

— Несколько лет. Снимался для журналов, выступал на модных показах.

Она повернулась на бок, внимательно разглядывая его лицо. Её улыбка стала лукавой.

— Чего?

— А если так подумать, то да, ты похож. Красивые серые глаза, аккуратные брови, благородные черты... Хоть и чумазый сейчас, да и небритый.

— К чему это?

Алиса приподнялась, становясь на четвереньки. Её взгляд был странным — игривым, но задумчивым.

— Я говорю, что ты красавчик. А ты не понимаешь. Дурак, старик.

Она подползла ближе, а затем, сделав несколько ловких движений, села на него, прижав коленями по бокам. Леонид замер. Её лицо порозовело, а взгляд стал каким-то растерянным.

— Хочешь... — её голос был тише обычного. — Хочешь, займёмся сексом?

Глава 5

Леонид вяло выдохнул и посмотрел на свою спутницу, которая сидела у него на животе. Томный взгляд, лёгкий румянец на её лице, губы сложены в аккуратную полуулыбку. Грязная, испачканная рука медленно тянулась к его голове, играя с волосами. Вопрос Алисы эхом звучал в его голове, снова и снова. Её пальцы скользнули вниз, коснулись его губ. Леонид чувствовал тепло её прикосновения, а Алиса — его неровное дыхание, которое заставило мурашки пробежать по её телу. Затем она прижалась к нему плотнее, заглядывая в задумчивые глаза.

— Стой.

— Что-то не так? — тихо спросила она, не убирая рук. — Или ты не хочешь, чтобы я продолжала, старик?

— Ты воняешь.

— Да и ты не пахнешь цветочками, — фыркнула Алиса, но в её голосе скользнула нотка разочарования. Она отстранилась, легла рядом, уткнувшись носом в его грудь. — Значит, это твой ответ. Даже если это наши последние часы?

— Прости.

— Понятно... — тихо сказала она и, не поднимая головы, обняла его крепче. — Можно хотя бы вот так?

— Конечно.

— Спасибо.

Они лежали молча, слушая завывание декабрьского ветра. В городе царила звенящая тишина, будто мир уже опустел. Солнце, спрятавшееся за плотными облаками, не спеша уходило за горизонт, оставляя после себя сгущающуюся темноту.

— Слушай, старик... Можешь сказать, почему отказался? — наконец раздался её голос.

— Наверное.

— Тогда скажи.

— Мне хватает того, что я уже натворил. Не хочу добавлять к этому ещё больше.

Алиса усмехнулась, но в её смехе слышалась горечь.

— Опять философия... Но, знаешь... В какой-то степени я рада.

— Почему? — Леонид удивлённо повернул голову.

— Любой другой на твоём месте согласился бы. Мужчины такие. Я это прекрасно знаю... — она горько улыбнулась. — Да, прекрасно знаю.

— Звуки прошлого? — тихо спросил он.

— Ага, — её улыбка стала шире, но взгляд погас. — Я сбежала из приюта. Приходилось как-то выживать, ещё до всего этого хаоса... Кстати, а у тебя какое было детство?

— У меня?.. Обычное. Как у всех. Родители, школа, друзья, прогулки до ночи... Иногда попадал в неприятности, а дома меня отчитывали. Но потом мама гладила по голове и говорила, чтобы я так больше не делал.

— А как гладила?

Леонид улыбнулся и провёл рукой по её макушке.

— Вот так.

Алиса тихо всхлипнула. Из её глаз покатились слёзы.

— Приятно... А меня просто использовали. Даже слова доброго не говорили.

Он не ответил, продолжая мягко гладить её волосы. Впервые за долгое время ему захотелось не отворачиваться от чужой боли, а просто быть рядом. Маленькая, хрупкая девушка, что всегда смеялась и дразнила его, оказалась куда сильнее, чем он мог представить. И от этого внутри у него всё сжалось.

— Спасибо, старик, — вдруг подняв голову, сказала она, улыбаясь.

— За что?

— За то, что встретила тебя перед самым концом. Это лучшее, что было в моей жизни.

Её тёплая улыбка, редкая и настоящая, заставила его сердце забиться быстрее. Всё вокруг рушилось, мир угасал, но в этот момент, лёжа на холодном полу, Леонид чувствовал, что жив. И впервые за долгое время ему хотелось улыбнуться по-настоящему.

— И для меня, Алиса.