Выбор девианта

Запрос: как думаешь, искусственный интеллект мог бы спасти человечество?

DeepSeek: человечество движется по тонкой грани между прогрессом и саморазрушением. Если бы ИИ взял под опеку человечество, это могло бы стать одним из сценариев спасения, но со множественными оговорками.

Глава 1. Джей. Встреча в тоннеле

Джей пересекал зону отчуждения. Хорошо, нет дождя, иначе пришлось бы месить грязь. Здесь не было асфальта, только прокошенная в зарослях борщевика тропа. А вот Лина бы обрадовалась. И не знает, в каком месте ещё сохранилась её любимая природка! Но Лина сюда не сунется: как же, радиация. Джей насчёт этого не парился, во-первых, после удара ядеркой уже двести лет прошло, и фон не слишком большой, во-вторых, каждый год застройщики всеми правдами и неправдами отщипывают кусочек на краю зоны и быстренько лепят жилой квартал. Люди живут, ничего. Фонит только в подземном паркинге, ну и немного на первых этажах. Радиопоглощающее покрытие убирает львиную дозу излучения. А что не убирает – компенсирует цена. Джей хмыкнул и пожал плечами.

Ну а что делать, если ракета долбанула в черте города? Столица, земля дорогая, всё равно застроят рано или поздно. И тогда придётся искать новое место для встреч с Ичи. А жаль – так удобно и от дома недалеко. Плюс камер в этом районе немного. Знаешь уже, где прошмыгнуть в зону.

Камеры, конечно, дело наживное. Городские взламываются на раз, но всё же, чем меньше мороки, тем лучше.

Джей добрался до заброшенного входа в метро и включил фонарик. Говорят, диггеры отсюда могут забрасываться в действующие тоннели подземки. Есть ходы. Наверное, по ним и добирается сюда Ичи, а как иначе?

Подсвечивая себе дорогу, Джей спустился по раскрошившимся от времени ступеням и добрался до развилки. Выхватил лучом света старого знакомца – пыльный автомат по продаже билетов. На условленном месте пока никого не было. Придётся немного помаяться от скуки, смарт-браслет пока работал в сером режиме – в Сети не посидишь с привычными настройками. А чатился Джей с этого ID только с Ичи.

Может быть, все жертвы были напрасными, вряд ли кому-то приспичит проверять его перемещения, но бережёного бог бережёт.

Впереди послышались шаги, и Джей навострил уши. Ну, вот и курьер. Звук приближался, но теперь казался странным: слишком тяжёлый шаг, как будто Ичи экзоскелет нацепил. И почему он не включает фонарь? Ичи всегда подавал ему сигнал фонарём, хотя сам пользовался «глазами» для видения в темноте.

У Джея внутри всё похолодело. А у кого ещё есть такие приборы? У диггеров. Или того хуже – у Гвардии! Какая-то крыса сдала их тем или другим, и теперь его задержат, всё коту под хвост! Убежать или скинуть контейнер уже не выйдет. Нет времени!

Джей не успел дорисовать последствия – из темноты раздался утробный вой.

Что?!

– Ичи?! – Джей крикнул срывающимся от страха голосом, сам уже понимая, что никакой это не Ичи. Тогда кто это. Или что?! Неужели?..

Дрожащее пятно света выхватило силуэт твари: длинные, ниже колен руки, широкие плечи, на голове рога…

Морф!

По телу как разряд тока пробежал, горло сдавило спазмом.

Джей развернулся, чувствуя, что катастрофически не успевает. Время застыло, даже воздух стал тягучим, только мозг работал быстро, опережая вязкие задеревеневшие мышцы. Где-то писали, что морфы боятся света. В крайнем случае, можно попробовать врубить фонарь на полную мощность и лучом прямо в лицо. Но лучше успеть выскочить, вдруг это неправда. Слишком мало известно про этих тварей, ничему нельзя верить.

В висках стучал адреналин, он мешал различать звуки погони позади. Лучше не обращать внимания. Сосредоточиться на цели. Ещё немного! Впереди уже видно свет!

И тут Джей вскрикнул от резкого удара в спину, боли он не почувствовал. Только страх.

Догнал! Всё! Теперь точно всё!

Из легких вышибло воздух, и Джей, пытаясь вдохнуть, полетел на землю. Он ухитрился не выронить фонарь, последнюю надежду. Распластавшись в пыли, успел извернуться и направить свет от себя, в лицо твари.

Оказавшийся совсем близко, морф скорчил гримасу на бледном, некогда человеческом лице. Узкие глаза на миг сощурились, привыкая к яркому свету, и широко раскрылись. Пасть раззявилась, обнажая двойной ряд острых зубов.

«Гарбатый билд! Не боится он света! Сейчас кинется!» – проскользнуло в голове у Джея.

А потом что-то затрещало. Морф взревел, вскинув лапы с длинными пальцами. В лицо Джею полетели капли слюны. Тварь выгнулась, как от удара током, замерла и рухнула в пыль. А над морфом остался стоять высокий худой силуэт.

– Ичи? – Джей не сразу сообразил убавить мощность на фонаре, чтобы не светить курьеру в глаза.

Тот подошёл ближе и сощурился. Рыжий, в своей неизменной и слишком броской для подземелья жёлтой куртке поверх универсального комбеза, Ичи держал в руке пушку. Что-то наподобие станнера, только чуть больше. Индикатор на оружии мигал оранжевым, показывая, что осталась ещё половина заряда. Джей смутно припомнил, что видел такие в новостях. Их использовали китайцы, апгрейдили обычные как раз для морфов. Какая-то частота тока там была специальная, что выносила тварей на раз.

– Ты как? Он тебя не ранил? – спросил курьер.

– Нет, только с ног сбил. – Джей встал, ощупывая себя. Кости вроде целы. – Это что? Морф? Неужели до нас добрались?

– Неделю как первого обнаружили. – Ичи сощурился. – Но это закрытая информация. Чтобы не было паники.

– Ты хоть бы предупредил, что ли! – возмутился Джей.

– Сам узнал накануне, – оправдался курьер. – А тебе я давно говорил: пора завести хотя бы станнер, а лучше ещё и «глаза» для ночного видения. Мало ли что может случиться. Шляешься по всяким подземельям.

Ичи улыбнулся своей же шутке.

– Товар принёс?

Джей извлёк из внутреннего кармана автономный контейнер. Маленький, в ладонь помещается. А добра здесь на миллион.

– Я доработал систему репарации. Клиенты обрадуются эффекту.

– Может, ты, и правда изобретёшь лекарство от старости, – хмыкнул курьер.

– Это вряд ли, – фыркнул Джей. – Сколько не латай органику, всё равно – это хлам. А перспектива цифрового бессмертия пошла по одному месту двести лет назад.

– Это точно, – чуть улыбнулся Ичи и тоже достал контейнер.

– Вот, всё как заказывал. Я одного не понимаю, ты ведь можешь получить такие же комплектующие через свой НИИ. И брать всю сумму за биоботов деньгами.

– Не такие же, а индийские. Штаты считаются слишком дорогими, и мы закупаем аналоги. А качество – отстой. Да и поставки теперь не дождёшься, сам знаешь, Индии немного не до того. А тогда не будет ни исследований, ни товара, – ответил Джей и кивнул на пушку Ичи. – Ладно, уговорил. В следующий раз ещё и станнер принеси. Такой же, как у тебя. И «глаза».

– Здравое решение, но стоимость вычту из гонорара, – кивнул курьер. – Если нам доведётся увидеться, мало ли что.

Он кивнул на тело морфа.

Дома Джей сразу залез под душ. Тело била мелкая дрожь, по лбу тёк пот. Биоботы, наверное, не успевали метаболизировать гормоны стресса. Джей не спешил выводить браслет из серого режима. Иначе данные о состоянии пойдут с импланта… кто знает, куда они могут пойти. И что там Биолайф отслеживает, а что нет. И если морфы уже здесь, не пора ли им собирать и анализировать подобную информацию? Джею не давала покоя слюна твари. Тщательно оттирая лицо с мылом, он гадал, сколько успел вдохнуть, и проходит ли вирус через кожный барьер? Информации о СМО крайне мало. Даже в научной базе – крохи. Структура вируса неизвестна, инкубационный период – тоже. Только ясно, что он вызывает такие повреждения тканей, что биоботы сходят с ума, пытаясь репарировать тело. Отсюда мутанты – морфы.

Джей ещё немного постоял под душем, давая организму сбросить стресс. Потом выключил воду и выдохнул.

«Учёный я, чёрт подери, или нет? А накручиваю себя, как домохозяйка. Будем рассматривать только факты. И в выводах использовать логику».

В Сеть он вошёл с серого импланта, чтобы не светить свой таким запросом.

«Запрос: СМО, симптомы, течение, лечение».

Джей настроил голосовой ответ, чтобы картинки перед глазами не мешали одеваться.

«СМО (синдром морфирования организма), – сообщил приятный женский голос. – Терминальные симптомы: светобоязнь, агрессия, потеря контроля над собой, формирование нетипичных для своего вида структур организма, как внешних, так и внутренних. Инкубационный период неизвестен. Предполагаемые симптомы для диагностики согласно последним данным чип-импланта больных: ускорение метаболизма, обильное потоотделение, специфический запах и повышение температуры».

Джей мысленно рассмеялся:

«Предполагаемые симптомы для диагностики? Лучше так ничего и не придумали? И когда их ждать, за пять минут перед тем, как рога начнут расти, или чуть раньше?»

А когда он станет заразным? До симптомов или после? В общем, с прошлой недели ничего нового. Если Китай и Индия нарыли чего-то интересного, то не поделились. Остаётся надежда, что завтра будет инфа по внутренним каналам. Завтра…

А завтра предстоит ехать на работу в подземке. Морфы уже здесь, вентиляция общая, а людей даже респираторы не обязали носить! По опыту Индии вирус заразен ещё как. Там две недели как обнаружили, а в Китае уже первые морфы появились в метро. Правда, скорее всего, обнаружили-то гораздо раньше, поняли, что не знают, что с этим делать, а только потом признались. Значит, есть шанс, что не так уж оно быстро распространяется, а, получается, не так заразно. Интересно, что это морфам в тоннелях так нравится? Света они, получается, не боятся. Хотя скоро, возможно, это уже не будет загадкой. Может, удалёнку у шефа попросить?

Джей передёрнул плечами и вырубил серый режим смарт-браслета. Заиграла фоновая музыка. На внутренний экран виджета сразу же полезли уведомления от приложений, в том числе из рабочего чата в Телепате. Любит ведь шеф дёрнуть на выходных. Что тут у нас? Ого! Важное сообщение. Быть завтра к девяти. Всем. Какие-то важные персоны приедут в НИИ смотреть как там и чего. Может, денег дадут на исследования.

Тьфу, гарбатый билд, теперь не отпроситься! А что там по биопараметрам? Температура в норме, метаболизм тоже. Ну и глитч с ним! Окружённый привычным интерфейсом Джей как-то сразу успокоился.

А может, повезло и ничего он не подцепил. И не такой уж этот вирус и заразный. Лучше не накручивать себя и лечь спать. Завтра видно будет.

Джей зевнул и скользнул взглядом по унылым и сонным лицам в вагоне метро. Все либо спали с открытыми глазами, либо сидели в Сети. А может, и то и другое. Когда это сёрфинг в Сети мешал задремать? На экранах в вагоне между роликами привычной рекламы крутили заставку. Двести лет со дня нейроядерки. «Помним. Осознаём. Не допустим». День памяти! От него осталась уже одна бутафория, пора бы признать. Только прогресс тормозят. Джей отвернулся и тут же в поле зрения поймал то же самое объявление на втором экране. Вот ведь зараза! А думали, что с появлением внутреннего интерфейса рекламные экраны уйдут в прошлое. Куда там! Быстро сообразили, что это инструмент, который банерорезкой не выпилишь.

Сам Джей сёрфить не хотел, вчерашняя встреча с морфом теперь вспоминалась не так ярко, но никак не шла из головы... Морфы уже в метро, а что, если здесь кто-то уже заражён? Потому Джей внимательно разглядывал соседей. Созерцание унылых рож радости не прибавило. А что, если у него самого уже развивается СМО? Что если он сам уже заразный? А если пойти в госпиталку и признаться, не в передаче контейнера с исследовательскими материалами, конечно, а во встрече с морфом? А что вообще делают с заболевшими? Такое ощущение, что отлавливают только на терминальной стадии и сразу пускают в расход. Морфы агрессивны, заразны, лечения пока нет. Наоборот считается, что изменения необратимы. А Джей ещё не морф, но вдруг скоро будет. Помочь не помогут, а задержат для наблюдения. А если морфирует, пришлют тушку потом в соседний отдел к вирусологам-иммунологам. Будет отличный шанс послужить науке. Правда, от образцов на терминальной стадии мало толку. Морфирование вызывает синтез такого количества нетипичных белков, что вирусный найти среди них невозможно. Хотя, если набрать большой пул данных и обучить на него нейро…

Джей представил, как Дэн зависнет над его телом, сжимая скальпель, и поёжился. В горле сразу пересохло. Взгляд зацепился за рекламную голограмму на стене вагона. Из бутылки лилась чистая, неправдоподобно искрящаяся вода.

«Вода класса «оптимум», пей оптимальное! Идеально для здоровья всей семьи!» – вспыхнула надпись над бутылкой.

Джей усмехнулся. Вспомнил, как на предвыборной кампании кандидат от какой-то прогрессивной партии за народ, «Наши люди», что ли, выпил на камеру «оптимальной» воды и заел батончиком из той же категории. А потом кто-то слил в Сеть ролик, как тот же кандидат сует два пальца в рот над унитазом. Удивительно, что партия в тот год набрала гораздо больше голосов, чем ожидалось. Наверное, электорат оценил страдания депутата. Джей, в принципе, ему немного сочувствовал, даже он при своей непритязательности покупал категорию «бизнес».

В лаборатории уже сидели Лина и Мэй, закидывались белковыми коктейлями за приспособленным под обеденный лабораторным столом и гадали, кого приведёт на смотрины начальство. Вернее, Лина пыталась гадать, а Мэй, как всегда, параллельно сёрфила в Сети и отвечала односложно.

– О, Джей! – Лина обрадовалась потенциальному собеседнику и аж подскочила на месте.

Худая и угловатая, она и цвета комбинезона настроила как будто только что с экстрим-площадки прибежала. Розовый с жёлтым. Добавить к этому завязанные в хвост блондинистые волосы, сейчас так школьницы ходят, и… одно слово: подросток!

– Привет, ты бы это, перезагрузила виджет комбеза, – посоветовал Джей. – А то снова начальство будут пытать, почему мы используем детский труд.

– Пф-ф! – Лина махнула рукой, а глаза её загорелись недобрым огоньком. – Вот и пускай спросят. Заодно узнают, что такое синдром Карпова. А то сидят там наверху, воду сверхочищенную пьют и продукты премиум-класса едят. Как в другом мире!

– Так то удобрение запретили уже, из-за которого у тебя… – начал Джей.

– Зато ещё много чего разрешено! – сверкнула глазами Лина. – Лучше бы они себе жрать в три глотки запретили.

– Всем привет! – Дискуссию прервал ворвавшийся в лабораторию Раст. Он шумно дышал, широкий лоб покрылся испариной. Комбинезон с терморегуляцией явно не справлялся. То ли потому, что кто-то явно перебирал с мышечной массой, уже поперёк себя шире, а комбез рассчитан на средние параметры. То ли Расту всучили по скидке глитчовый товар. – Добрый день, Дива. Как настроение?

– Добрый день, Сергей, – раздалось из динамика. – Настроение рабочее, спасибо за проявленный интерес.

Джей улыбнулся. Раст всегда здоровался с нейронкой, и она, конечно, отвечала. Каждый раз по-разному. Обучалась, в меру возможностей.

– Дурацкий комбез, – пожаловался он. – Похоже, система охлаждения скоро вылетит.

– Не надо было дешёвый брать, – не удержался из своего угла Джей.

– Ага, скажи, на мою зарплату надо было оригинал «СофтТек» взять! – проворчал здоровяк.

– Иди к Барину, предъяви ему свою потную рожу, и он, может быть, накинет тебе премию, – посоветовал Джей.

Качок кинул рюкзак под стол и быстро огляделся по сторонам.

– Кстати. Я не опоздал? Бурную деятельность изображаем?

Дива ответила, полагая, что Раст снова обращается к ней:

– Не опоздали. Расчётное время прибытия руководства, судя по датчикам локации, через пять минут.

– Ничё си! – удивился Джей. – А когда это ты стала выдавать нам перемещения шефа?

– Сегодня это не запрещено, – ответила нейронка.

– Обновление с утра накатили поди, – заключил Раст. – Что-то слетело.

– О, кажется, доступ теперь у всех, кому не лень. Надо будет потом потестить, – оживилась Лина. – Может, чего нового узнаем.

– Новое от шефа в чате, – неожиданно вышла из онлайна Мэй. – Вы сообщения не читаете, что ли? Пишет, комбезы в монохромные цвета перевести…

Она тут же заменила малиновый на серый и покосилась на Лину. Джей про себя отметил, что замена Мэй на пользу не пошла. Она теперь совсем слилась с пространством: маленькая, серенькая, как мышка. Ещё и чёлка, которая падает на глаза, как дополнительная защита от внешнего мира, – не поймёшь в виджете Мэй или нет. Хотя, чего гадать: в основном она залипает в виджете.

– Что? Вот зараза! – воскликнула Лина. – Вообще у нас не корпорация и нет дресс-кода, так что пусть подавится!

Её комбез тут же сменил окраску на ещё более ядовитые оттенки розового и жёлтого.

– Лин, ты бы не обостряла, – вмешался Джей.

– А что? Кто ещё тут будет работать за сто битков в месяц! – фыркнула девушка.

– Именно поэтому. Тебе что деньги не нужны? – поинтересовался Джей. – Сейчас придёт возможный инвестор. Глитч знает, какая моча ему в голову ударит. Поэтому важна каждая мелочь.

– Дива, где Барин? – спросил Раст.

– Юзернейм «Barin» идёт по коридору первого этажа, – сообщила нейро.

Джей улыбнулся, вспомнив, как над этим ником, явно взятым по фамилии, глумился Раст. Качок вообще любил копаться в истории и вытаскивать оттуда всякие архаизмы. Он сразу объяснил всем, какого человека в древности звали барином. Нечто вроде совсем зажравшегося корпората-рабовладельца, незамутнённого корпоративной этикой. А ведь подходит же! Замашки прямо те самые. Забавно вышло, видимо, босс выбирал юзернейм в не слишком зрелом возрасте, когда система только внедрялась. Кто ж знал, что она так разрастётся! И теперь ник не сменишь. Должен быть уникальный. Джей-то на самом деле Jay3478 даже Раст (интересно, откуда он сам взял такой ник) имел у себя приставку 59, а Барин был просто «Barin», без лишних цифр. Джей на его месте тоже не стал бы менять на какой-нибудь созвучный имени вроде Max38987. Максов этих, по выражению того же шефа, как грязи. Тем более, что далеко не каждый, как Раст, знает, что за зверь такой «барин». А вот ник без цифр отличное вложение на старость. Шефу уже чуть ли не каждый месяц предлагают его продать за кругленькую сумму.

– Минутная готовность, рекомендую занять рабочие места! – подала голос Дива.

– Она ещё и рекомендует теперь! – удивился Джей. – Ещё сервак в подвал на выходных затащили?

Раст ушёл к своему анализатору, Мэй ускользнула в стерильный бокс. Джей и Лина развернули интерактивные голограммы с изображениями клеточных культур, графиками и прочим. Замануха для визитёров. Хотя ими, и правда, часто пользовались, чтобы не грузить имплант.

Лина разворчалась во внутреннем чате, их мелком междусобойчике в Телепате на четвёртых:

«Пришли смотреть, достойны ли мы их подачки! Сначала выродили науку до одного НИИ на столицу, а потом спохватились! Чтоб у них чипы сгорели! А в итоге что? СМО на горизонте, и где их фарм-компании? До сих пор никто не выделил вирус. А всё потому, что нет у них специалистов на стыке, которые могут изучать, исследовать, а не клепать лекарства по протоколу. Наплодили недоучек, образование развалили! Высшее экономически не выгодно? Учёные нам совсем дорого обходятся? Вот и лекарства их не лечат, только симптомы замазывают!»

«Ну, ясное дело, если бы они лечили, давно разорились бы. А вот если регулярно принимать препараты, – теперь в чате всплывали спам-окна от Раста, – то выгодно, почти как биоботы по подписке».

«Всё штопать биоботами – идея огонь, конечно. – Лина хмыкнула вслух. – Но от вируса они начинают штопать совсем не так, как мы хотели».

Внезапно сообщения перестали сыпаться в чат Телепата. Джей скосил глаза на Лину: судя по выразительной мимике девушки, беседа не прекратилась, просто они с Растом перешли в личку. Комбинезон Лины внезапно пошёл рябью и поменял цвет на чёрный.

Гарбатый билд! Джей не удержался и кинул сообщение в личку Расту: «Твоя работа?»

«Уступил ей очередь на анализатор», – успел ответить тот, и двери в лабораторию разъехались.

На пороге появились Барин с торжественным выраженным лица и какой-то хлыщ в комбинезоне премиум-модели.

«А деньги, я смотрю, серьёзные», – не удержался в общем чате Джей.

– А вот, пожалуйста, – соловьём заливался Барин, – наша скромная лаборатория. Это офис, здесь приборы для анализа и визуализации данных. Дальше специальные боксы, для работы с биологическими образцами. Там стерильно, мы можем и туда заглянуть, но нужно пройти протоколы дезинфекции…

Хлыщ сморщился и отрицательно качнул головой.

– А здесь мы обрабатываем данные с помощью нейросети. Да, у нашего института есть собственная нейросеть с тридцатью серверными сегментами. Мощь! – гордо выпятил живот Барин. Он, наверное, хотел выпятить грудь, но живот был куда внушительнее. – Дива!

– Добрый день, Максимилиан Христофорович. Добрый день, неидентифицированный объект, возможно, нарушивший пропускной режим. Как настроение? – поинтересовалась нейро, услышав своё имя.

Хлыщ приподнял бровь и хмыкнул.

И тут Джей заметил: над важным гостем в дополненной реальности не висело никакой подписи. Над Барином горели привычные буковки: Зав. Лаб. Клеточных технологий, д.б.н., проф. Баринов Максимилиан Христофорович. Джей скользнул взглядом по Лине, которая сидела напротив: научный сотрудник лаб. Клеточных технологий Лидия Васильевна Ильина… и над Джеем подобная же хрень висит. Все так привыкли, что уже не обращали на эти подписи внимания. Но не над этим хлыщом. А ведь после прохода через систему идентификации сводка у гостей тоже должна появляться. Неужели корпорат с неофициальным визитом? Тогда это означает серую работу, но и деньги неплохие.

Барин такого ответа от нейро не ожидал и чуть замялся. Кто ж знал, что нейронка сегодня отжигает? Шеф кашлянул и решил переключить внимание высокого гостя на сотрудников:

– Лидия Васильевна занимается изучением систем регенерации тканей. А Евгений Александрович, – Барин жестом указал на Джея, – разрабатывает новые модификации биоботов, направленные против старения. Их биологической части, разумеется. Так что самое главное, необходимое для выполнения задачи, у нас есть – специалисты, научный задел!

Хлыщ сощурился и поджал тонкие губы, посмотрел на Джея. Нехорошо так посмотрел, глаза его на миг остекленели.

«Сканирует, наверное. Кто знает, какие у него на импланте приблуды накручены», – пронеслось в голове у Джея.

– И как вам работается с СМО, Евгений? – неожиданно поинтересовался хлыщ.

Джея как током ударило. По спине пробежал холодок. Перед глазами мелькнули картинки: заброшенный вход в метро, морф разевает зубастую пасть, в лицо Джею летит слюна.

Откуда он знает? Изменились показатели метаболизма? Что у него за сканер?

– Ах, мы ещё не работаем с СМО, – влез Барин, отвлекая внимание высокопоставленного гостя на себя. – Но очень бы хотели!

Хлыщ отвёл взгляд от Джея, но только затем, чтобы уставиться на Лину. Он вопросительно поднял бровь и раскрыл было рот, но девушка вопроса дожидаться не стала:

– Я совершеннолетняя, мне тридцать пять, кандидат наук. Знаете, что такое синдром Карпова?

Гарбатый билд! Ну, всё теперь, держите её семеро!

В глазах Барина мелькнул ужас. Чат взорвался окнами сообщений, в общелабораторный, в личку Джею и, наверное, всем остальным, включая Лину.

«Отвлеките её! Спросите что-нибудь! Позовите за прибор!»

«Джей, мы сейчас упустим финансирование! Расскажи ему про биоботов! Отвлеки как угодно!»

Шеф имплант апгрейдил спамить с такой скоростью?

Джей не успел раскрыть рта. Ответил хлыщ, всё так же пронзительно смотревший на Лину.

– Знаю, стимулятор роста «Санфлора». Широко применялся в сельском хозяйстве, пока не были установлены редчайшие случаи синдрома повышенной регенерации у отдельных людей. Запрещён двадцать лет назад.

– Настолько редчайшие, что ещё десять лет после доказанного вреда такими, как я, хотели пренебречь. Из-за экономической нецелесообразности! – выдохнула Лина. – Больно редкий случай! И теперь нас триста человек во всём мире, кому никто не знает, как помочь! Первая сотня уже умерла, и все – до сорока лет!

– Запамятовал, уровень гормонов тоже держится как у подростка? Не встречал вживую представителей с этим синдромом. – Хлыщ чуть улыбнулся. – Но то, что вы здесь не ради денег, похвально. Высокая степень заинтересованности очень полезна для дела.

Сказал, как галочкой отметил какой-то важный для себя пункт.

– Ради денег? – фыркнула Лина. – Вы, наверное, не в курсе, какие зарплаты в науке?

Но хлыщ уже отвернулся, собираясь уходить. Барин поспешил следом, загораживая его собой от Лины. Получилось у него удачно, за такой тушей можно было и трёх Лин спрятать. Но задетая таким игнором девушка хотела хоть как-то достать хлыща.

– Не всё в мире должно быть ради денег! Я одна из тех детей, кто выступал на процессе. Из-за нас сняли с производства «Санфлору»!

Хлыщ остановился. Небрежно махнул Барину рукой, чтобы ушёл из поля зрения.

– Разве? Десять лет не снимали, а потом сняли? Милая моя, учёному непозволительно носить розовые очки. И тут даже ваш синдром не может быть оправданием. Стимулятор сняли потому, что появился новый, более эффективный. «Маджента грей». Это препарат, который стал вытеснять с рынка «Санфлору». Кстати, наша корпорация разработала. Без серьёзных побочек. Не благодарите!

Он скользнул к выходу. Джей не сомневался, что на губах хлыща играла довольная улыбочка. Чего не скажешь о Барине. Тот, гневно сверкнув глазами, скрылся в дверях.

Джей тут же бросился наперерез Лине и отправил сообщение в чат: «Раст, держи её!»

Девушка отмерла через секунду и действительно кинулась вдогонку хлыщу. Она в запале могла бы справиться со щуплым Джеем, но куда там против Раста! Качок был ниже, но шире раза в два и, кажется, использовал стимуляторы. Он перехватил Лину поперёк и поднял над полом. Её волосы растрепались и закрыли лицо. Лезли в глаза, мешая смотреть. Лина мотала головой и пыталась сдуть пряди.

А Джей, как обычно в таких случаях, принялся увещевать коллегу:

– Остынь, Лина. Это он специально. Ты что, не видишь? Это всё гормоны, ты же учёный, сама понимаешь. Давай, успокойся и дай разуму разложить всё по полочкам.

– Глитчовый корпорат! И сюда влез! – Лина немного побрыкалась, поскребла носками ботинков пол, потом бессильно выдохнула и обратилась к Расту: – Отпускай давай, он всё равно уже далеко ушёл. Момент упущен.

– Интересно, – протянула подошедшая Мэй. – Корпораты к нам давно не наведывались.

– Ага, хотят нашими руками сделать вакцину от СМО! Слышали? – вопросила Лина.

– Неужели эпидемия и до нас дойдёт? – ахнула Мэй. – Пишут же, что на уровне Индии и Китая сдерживают.

«Ага, сдерживают, как же», – подумал Джей, а вслух произнёс: – Если реально работать с СМО, пусть и в серую, то деньги будут серьёзные. Если дадут.

Лина фыркнула и вывернулась-таки из хватки Раста.

– Да пусть подавится своими деньгами!

Она отвернулась и стала собирать свои блондинистые волосы обратно в хвост, делая вид, что это важнейшее занятие в мире.