Выбор Глории

Глорию пробудил плач ребенка. Сопливый мальчишка прижался носом к огромной засохшей иве, внутри которой она находилась, и щедро поливал дерево слезами в тщетной надежде оживить его. В приступе легкого раздражения Глория раздвинула мертвую древесину и впервые вышла на свет, чтобы заодно сказать и свою самую первую фразу:

– Соленая вода не поможет.

Мальчишка сразу прекратил реветь. Не потому, что внезапно успокоился, а потому что немудрено потерять дар речи, когда тебе навстречу из дерева вылезает высокая обнаженная девушка со слегка зеленоватой кожей, ветвями плакучей ивы вместо волос и абсолютно черными глазами.

– Этому дереву уже ничем не поможешь, – добавила она, проведя рукой по гладкому стволу, потерявшему свою кору. И посмотрела по сторонам.

Ее засохшая ива была не единственной. Повсюду были мертвые деревья и пучки желтой травы под ногами. Зелень встречалась кое-где, но и ей, судя по виду, не долго осталось. Этой земле был срочно нужен дождь. Мощный продолжительный ливень, который не закончится до тех пор, пока не наполнится вновь широкое русло реки, на берегу которой они стояли.

Реки, которая не должна была пересохнуть даже в самое засушливое лето.

– Как все плохо, – произнесла Глория, прикасаясь к сухой земле. – Что произошло?

Мальчишка что-то пролепетал и Глория догадалась, что они говорят на разных языках. Ей сразу стало грустно и одиноко.

Она не помнила ничего, что было до ее пробуждения. Как она оказалась внутри дерева? Когда это произошло? Где она? Что это за место? Вопросы без ответов. Ей известно только собственное имя, названия явлений и объектов вокруг и то, что вода из реки просто так не исчезает.

Живот мальчишки издал громкий урчащий звук. Глория задумалась над тем, чтобы это могло значить. Вспомнила, что растениям для жизни нужен свет, воздух, вода и почва, а животным – еще и растения и другие животные. Люди – те же животные, так же легко умирают от голода и жажды. Земля вокруг была бесплодной, растения погибли, и этот мальчишка тоже скоро умрет.

– О, я знаю... Ты не пытался оживить дерево. Это были слезы. Ты плачешь, потому что не хочешь умирать.

Теперь она присмотрелась к мальчишке внимательнее. Он был истощен, ему необходимы вода и пища.

– Я не понимаю тебя, но если ты умрешь, я останусь одна, – и Глория вонзила в сухую землю свои длинные тонкие пальцы. Меньше чем через минуту из нее пробился крохотный зеленый росток, который быстро рос и тянулся своими ветвями ввысь, покрываясь листьями и плодами. Это были огромные сладкие персики.

Пока мальчишка, не веря своему счастью, упивался их сочной мякотью, Глория вырастила еще несколько десятков деревьев, но уже других видов, а потом принялась покрывать землю зеленой травой, цветами, кустарником... Когда она наконец решила остановиться, вокруг расцвел огромный сад, в котором мальчишке голод мог не грозить долгие годы.

Прошло несколько дней. Контакт со своим подопечным Глория наладить смогла, но языковой барьер представлял серьезное препятствие. Если бы мальчишка был разговорчивее, она уже смогла бывыучить его язык, но он за все время произнес лишь пару слов, среди которых точно не было его имени.

– Я – Глория, – в очередной раз представилась она, но как и во всех предыдущих случаях, мальчишка просто смотрел на нее своими яркими восхищенными глазами и жевал. На этот раз это была тыква.

Чтобы не смущать мальчишку, Глория облачилась в наряд из листьев. Спал он на сплетенной ею циновке из тростника, укрывался накидкой из травы, которую она сочинила ему вместо изодранной в клочья одежды.

Мальчишка был сыт, здоров и энергичен; Глория – счастлива. Но она не могла никуда надолго отлучиться, потому что в таком случае созданный ею сад погибнет. А исследовать этот мир ей страстно желалось.

Через две недели мальчишка низко поклонился ей и ушел в сторону восходящего солнца. Глория не последовала за ним, потому что догадалась, что он вернется, а значит, ей нужно будет продолжать поддерживать жизнь в своем саду. Она решила, что покинет это место, когда он состарится и умрет. Сто лет не казались ей таким уже большим сроком, мир за горизонтом может и подождать.

Мальчишка вернулся через месяц, и не один. Он вел за собой два десятка других людей, истощенных до полусмерти.

Глория решила заботиться и о них. Они были дороги мальчишке.

Так ее сад превратился в поселение. Глории предстояло решить много проблем, чтобы обеспечить в нем необходимые условия для жизни такого количества людей. Прежде всего – обеспечить водой. Мальчишка довольствовался соком созданных ею растений, но взрослым было нужно больше жидкости, в том числе и для хозяйственных нужд, так что Глория вырастила дерево, корни которого пробили толщу земли и добрались до глубинных вод, чтобы выкачивать их на поверхность. Потом в десятки раз расширила покрытое своими растениями пространство. Собственноручно спроектировала деревья-жилища – ей была неприятна сама мысль, что человек будет рубить или ломать ее творения только для того, чтобы соорудить примитивную хижину.

Тяжелее всего было решить проблему с огнем, а точнее, с топливом для него. Но Глория интуитивно понимала, что он нужен людям не только для того, чтобы готовит пищу, согревать свои тела и рассеивать мрак ночи, но чтобы и дальше оставаться людьми. Огонь был частью их жизни, частью их естества. Поэтому она создала кустарник, ветви которого быстро росли, отмирали и опадали, решив для людей проблему с дровами.

Все эти успехи делали Глорию счастливой. Люди почитали ее, словно богиню, которая требовала от них всего две вещи: не вредить растениям и любить мальчишку.

Она выучила их язык и узнала, что этот мир пережил чудовищную катастрофу, которая полностью преобразила его. Ущерб был нанесен даже человеческим воспоминаниям – в памяти немногих выживших сохранились образы великой цивилизации, представителями которой они когда-то были, но теперь она казалась не более чем сном, потому что превратились в пыль огромные города, наполненные светом. Только некоторые из них сохранились – те, что могли парить над облаками. Но жители Небесных Городов не спускались на поверхность.

Через год пошел дождь, и река снова понесла свои широкие воды вдаль. Земля ожила.Глории больше не нужно было поддерживать жизнь в растениях, а люди перестали быть полностью зависимыми от нее. И все же они не уходили из ее сада. Они привыкли к его комфорту и безопасности.

Глория была не против.

С годами поселение разрослось, а мальчишка стал взрослым. Он полюбил одну девушку и создал собственную семью, потом у них появились дети. Глория радовалась их тихому семейному счастью, пусть ей и было жаль, что она перестала быть для него самым важным человеком. Хотя человеком Глория и не была.

А потом в ее сад пришел человек по имени Фридрих Бронзлевен. Глория посчитала его удивительным: высокий, статный,голубоглазый, с густой рыжей бородой и каштановыми волосами; сильный и жизнерадостный; а еще он был жителем Небесного Города.

Фридрих остановился в ее саду всего на одну ночь и отправился дальше. А через два дня по его следам пришел целый отряд небесных людей, которые желали схватить его. Их вел человек по имени Константин Лэйт, который рассказал ей о войне между Великими Домами и о том, что Фридрих нарушил ее законы.

Глория выразила свое нежелание оказывать помощь врагам ее гостя, и Константин отступил. Он просто вернулся в свой Небесный Город, и Глория забыла об этой истории. Но через два года ей пришлось об этом вспомнить.

Потому что на этот раз пришли за ней. Люди из Великого Дома Сатронг, которых заинтересовала история о женщине с поверхности по имени Глория, которая могла силой мысли вырастить любое растение по своему усмотрению. Они хотели заполучить эту силу любым способом.

Воинов было шестеро. Они прилетели на воздушном корабле и попытались угрозами заставить Глорию уйти с ними. Она ничего не ответила Сатронг, потому что на ее защиту вышел весь народ мальчишки. Они были беспомощны перед оружием небесных людей, но никто из них не дрогнул. Люди хотели защитить свою богиню.

Когда предводитель Сатронг разбил прикладом винтовки лицо мальчишки, Глория оплела ветвями деревьев стальной корпус корабля пришельцев и раздавила его, словно яичную скорлупу. Устрашенные Сатронг бежали из селения.

На следующий день они привели с собой больше ста бойцов своего Дома. Глория укрыла жителей селения под землей и приняла бой. Он длился два часа. Сатронг использовали против нее огнестрельное и плазменное оружие, взрывчатку, артиллерию малых воздушных судов и мистическую способность разрушать предметы одним прикосновением – все это было бесполезно против нее. Тело Глории оказалось сильным, быстрым, прочным и восстанавливало любое повреждение, а сотворенные ею растения были повсюду. Они разрывали врагов на части своими ветвями, утаскивали под землю корнями, пронзали шипами и резали бритвенно острыми листьями, травили ядовитыми соком, пыльцой и испарениями. Сатронг словно попали на другую планету, на которой любое, даже самое крохотное растение смертельно опасно. И им некуда было бежать.

Когда погиб последний воин Небесных Городов, Глория избавилась от их тел, чтобы они не смущали мальчишку и жителей селения. И она надеялась, что Сатронг ее больше не побеспокоят.

Она ошиблась.

Это произошло два дня спустя, когда и Глория, и жители перестали ежеминутно всматриваться в небеса, ожидая увидеть корабль неприятеля. Жизнь вернулась в прежнее русло, и только раны на лице мальчишки напоминали о произошедшем.

Никто не увидел и не услышал гиперзвуковую ракету, которая была направлена на сад Глории лидером Сатронг. Она врезалась в центр селения и взорвалась, оставив после себя оплавленную воронку в десятки метров глубиной. Никто не выжил.

Кроме Глории. Нестерпимый жар испарил ее тело, но созданные ею растения вокруг селения смогли уцелеть. И она заново выросла из остатков ивы, которая до взрыва плескалась своими ветвями в водах реки.

Возрожденная Глория сохранила силу и память, но не могла вернуть мальчишку, его семью и друзей. Все, что было ей дорого, исчезло. Небесные люди отняли у нее это.

– Я разрушу ваши города, – пообещала она небесам, – и уничтожу всех Сатронг до последнего. Око за око. Вы отняли у меня все. Все я заберу и у вас.

И началась война между Глорией и Десятью Великими Домами. Она убивала их воинов везде, где только могла найти, но у нее не было возможности добраться до их небесных твердынь.

Бессильная ярость сводила ее с ума. Пока однажды к ней не пришли двое непохожих на людей существ – Августо и Белгорро. Белгорро был ярмиром, как и она, только воплощал в себе мощь земных недр. Неуязвимый и неудержимый, он молча приветствовал ее и сел в стороне, позволив говорить своему спутнику.

– Гвардия Хаоса приветствует тебя, несравненная Глория, – Августо склонился перед ней в низком поклоне, и она сразу поняла, что перед ней истинное чудовище – трава, на которой он стоял, кричала от ужаса на одной только Глории понятном языке. И вместо ответа на вежливое приветствие она пронзила тело гвардейца выросшими из земли острыми и прочными корнями.

– Наш друг и повелитель император Фридрих просит вас присоединиться к нашей священной борьбе, – продолжил свою размеренную речь Августо, словно не ему были нанесены смертельные раны. – Борьбе против тирании Небесных Городов.

– Фридрих Бронзлевен? – уточнила Глория, размышляя, стоит ли выяснять, до какого предела простирается живучесть этого существа.

– Он отрекся от имени своего Дома, – ответил Августо, даже не пытаясь избавиться от пронзивших его корней. – И поклялся, что обрушит Небесные Города на землю. Но для этого ему нужна наша сила. Наша ярость. Наша общая жажда мести. Ты пойдешь с нами, Глория?

– Помогите мне подняться в Небесный Город Сатронг, – попросила она. – А дальше... Дальше посмотрим.

Через месяц в войне между Гвардией Хаоса и Десятью Великими Домами пал первый Небесный Город. Многие Сатронг пали, но многие и выжили. Глория охотилась на них, пока однажды, спустя века, не забыла причину своей ненависти к ним.

И все же смутный образ мальчишки порой тревожил ее сны.