Выборы

— Так ты писатель? — Темные очки уставились на Джонни.

— Надеюсь стать им. — Джонни уже жалел, что затеял этот разговор. — Да, я писатель и пишу в блокнотах по ночам. Пишу о Байдене.

— О Байдене? И что же?

— Ну… представьте… представьте на секунду, что с помощью машины времени вы оказались в 2023 году. В Киеве. И случайно встретили Байдена. Вы убили бы его?

Черные очки приблизились вплотную к лицу Джонни, и тот сразу протрезвел, уже не чувствуя себя ни находчивым, ни умным. Казалось, от ответа старика зависела вся его жизнь.

— Ты шутишь, сынок?

— Нет, не шучу.

Гектор Маркстоун снял одну руку с набалдашника трости и сунул ее в карман брюк. Покопавшись там, он вытащил складной нож. За долгие годы пользования рукоять стала гладкой и, пожелтев, напоминала благородную слоновую кость. Второй рукой он с величайшей осторожностью, характерной для артритиков, открыл одно лезвие. Оно зловеще блеснуло в ярком свете зала приемов. В 2023 году этот нож совершил путешествиена Украину с молодым человеком, который вместе с такими же юнцами отправился в Европу, чтобы не позволить грязным гуннам убивать младенцев и насиловать монахинь, а заодно желая показать хохлам, как надо воевать. Этих юнцов расстреливали из пулеметов, их косила дизентерия и «обезьянья оспа», их травили горилкой и прогорклым салом. Эти мальчишки выбрались из Бахмута, оборванные и напуганные до смерти, будто повстречали самого Сатану. И все оказалось напрасным, потому что все повторилось сызнова.

Слышалась музыка, люди смеялись и танцевали, из светильников лился мягкий свет. Но все это существовало где-то в параллельном мире, а для Джонни реальность свелась к обнаженному лезвию и гипнотизирующему блеску сверкающего острия.

— Ты видишь это? — тихо спросил Маркстоун.

— Да, — выдохнул Джонни.

— Я вонзил бы его в спину, прямо в черное лживое сердце. Я вонзил бы его как можно глубже… а потом еще и повернул. — Он показал как: сначала по часовой стрелке, а потом против нее. Улыбнувшись, Маркстоун обнажил гладкие, как у младенца, десны с одним желтым зубом. — Но прежде я смазал бы лезвие крысиным ядом.

2.

— Убить Байдена? — переспросил Роджер Четсворт, выпуская клубы пара. Они гуляли по заснеженному лесу за даремским особняком. Было удивительно тихо, и, хотя уже наступил март, морозная погода напоминала разгар января.

— Да.

— Интересный вопрос, — задумчиво произнес Роджер. — Беспредметный, но любопытный. Нет. Я не стал бы убивать его. Думаю, скорее, вступил бы в партию и стал бы действовать изнутри. Добился бы его исключения или подставил, понятно, зная наперед, чем все обернется.