Выброс зла

Мракофилия. День 3

«Души людей, попавших в красную зону Выброса, будут мгновенно отравлены злом и станут непригодны для поглощения».

Самарский Г. И. Мракофилия, 2021. С. 57.

* * *

Под пыльными кедами хрустела сухая трава. Артём Строков медленно крался к высоким зарослям на берегу. Над его головой висели пугающие чёрные тучи, всю округу точно накрыло кружевом траурной косынки.

Пробравшись к воде, парень тихо, стараясь не издавать лишнего шума, присел на корточки и осмотрелся. Пруд застыл гладким мрачным зеркалом, вокруг него плотной стеной замерли жёлтые стебли засохшего рогоза. Ветра не было уже давно, и ни один листик не шелестел в этом проклятом месте. От тишины становилось плохо.

Дрожащими руками Артём выудил из кармана спичечный коробок. Лежащий внутри розоватый порошок ничем не пахнул, но чем дольше парень смотрел на него, тем хуже ему дышалось.

Прежде чем высыпать содержимое, он ещё раз пробежался глазами по зарослям на другом берегу.

В глотке застрял крик ужаса: из-за высоких кустов на него таращилось бледное улыбающееся лицо.

Их взгляды на мгновение встретились, и тут же омерзительная рожа скрылась за стеблями. Парень замер, пальцы его окаменели. А с того берега донёсся громкий шелест, рогоз задрожал: тварь кинулась к примеченной жертве.

Артём вскочил, стиснул зубы и с размаху запулил коробок в воду. Медлить было нельзя. Обдирая руки и щёки, он мчался прочь сквозь кусты в сторону просёлочной дороги, где оставил велосипед. Шлёпнувшись на седло, Артём что было сил вмазал по железным педалям и рванул вниз по склону в густую чащу.

В глубине леса стояла заброшенная охотничья сторожка. Парень загнал велосипед и забился в угол, прикрывшись листом старого шифера. Он слышал, как мимо его жалкого укрытия движутся сотни отвратительных существ. Они шаркали по сухой земле, хрипели и болезненно постанывали.

Артём зажмурился и, боясь разрыдаться, прикрыл рот ладонью.

«Что же со мной будет? — думал он. — Зачем же я сюда приехал?!»

* * *

А приехал он за спокойствием и гармонией. В середине лета Артём Строков страшно выгорел. Всё случилось внезапно, энергичного двадцатилетнего парня будто подменили. Тугой гнойник копившихся проблем лопнул, и по жилам вязкой мерзостью растеклась тяжесть. Артём грезил о работе, искренне желал творить, но что-то внутри не давало ему сдвинуться с места. Стрессу не было конца. Ещё и проклятая жара не оставляла в покое.

Парень грешил на лень и апатию, но вскоре сообразил, что дела обстоят серьёзнее. Появились скверные мысли о смерти. И даже перед сном он ясно сознавал, что хочет не спать, а попросту отключиться, лишь бы хоть несколько часов не существовать. Всё опротивело, даже собственная жизнь.

Он изморился душевно, возненавидел себя и едва не сломался окончательно, благо вовремя спохватились родители. Они и предложили Артёму выбраться на природу, успокоить расшатанные нервы.

С дедом, в деревню к которому он отправился вечерним рейсом, парень не виделся больше пяти лет, поэтому всю дорогу чрезвычайно волновался, с опаской поглядывая на мелькающие за окном автобуса поля и лесопосадки.

Неладное он почуял ещё в пути, когда проезжали мимо лежащего в кювете «ПАЗа» с разбитыми стёклами. Люди в салоне зашептались о чём-то, и на сердце у Артёма стало тревожно.

От остановки он шёл совсем один. И чем ближе подходил к деревне, тем отчётливее слышал непонятный гул. Потом ветер принёс странный запах. Артём поморщился.

Когда он добрался до нужного дома, небо уже затянуло кудрявыми тёмно-синими тучами.

Участок совсем не изменился. Артём шагнул за калитку, встал на крыльцо и постучал три раза.

Дед открыл скрипучую дверь, осмотрел внука с головы до ног, обнял за плечи и пригласил войти, а сам задержался на пороге и вскоре негромко спросил:

— Давно гудит? — Он выглядывал на улицу и принюхивался.

— Что? — в недоумении переспросил Артём.

— Давно гул стоит? — повторил дед так же тихо, но как-то раздражённо. — Гнилью тянет по селу… Мать моя! Башня! — он умолк, точно испугавшись собственных слов.

— Ну, — растерялся парень, — я к тебе шёл, уже, наверное, гудело…

— Почему же он не предупредил… Если смердит, значит третий день пошёл. Хорошо хоть ко мне не заходили… — Дед запер дверь, а затем резко повернулся, выпучил на внука жуткие глаза и скомандовал: — От окна отойди, бегом!

Впервые за долгое время Артём ощутил настоящий страх. Чувства, усыплённые тяжёлой апатией, вмиг пробудились. Парень отошёл на середину веранды и уставился на пыльное стекло. Представил, что за ним вот-вот возвысится неописуемо ужасное чудовище.

За спиной хлопнула дверь. Артём вздрогнул и посмотрел назад.

Дед быстро навесил замок на блестящий засов, схватил растерянного внука за руку и повёл его вглубь дома. В сенях он остановился рядом с большим комодом, наклонился и сдвинул половик, под которым прятался люк в подвал. Дед залез первым, включил свет и махнул Артёму. Тот в недоумении тоже поспешил вниз.

Спустившись по приставной деревянной лестнице, парень остановился у широкого стола с множеством стеклянных баночек и маленьких картонных коробок. Места оказалось куда больше, чем он представлял, стоя наверху.

Дед тем временем закрыл люк на защёлку, привинченную к крышке саморезами, и облегчённо выдохнул.

Артёма же охватила паника. Он тяжело задышал, быстро выудил из кармана мобильник и дрожащими пальцами набрал матери небольшой текст: «С дедом что-то не так. Приезжайте сюда».

Связи в погребе не было, сообщение никак не отправлялось, парень нервничал и с опаской поглядывал на старика. Тот уже слез на пол и направился к стеллажам, прикрытым дырявым тюлем. Там хранились серьёзные запасы: консервы в жестяных банках и вода в пятилитровых бутылках.

Артёму сделалось дурно, рассудок будто плюхнулся в болото, вокруг всё плыло, а мысли путались и не могли собраться.

Но голос деда точно отвесил сознанию звонкую пощёчину:

— Пей! — Старик протянул внуку бутыль со светло-голубой жидкостью.

Парень испуганно попятился, забегал глазами по стенам и потолку, пока не зацепился взглядом за висящую над столом карту. Успел заметить три разноцветных круга и обозначения, подписанные маркером. Слов было около десятка, но Артём никак не мог их прочитать. Лишь одно он разобрал отчётливо: «ЗЛА».

— Да пей ты! — вновь скомандовал дед. — Найдут же!

Истошный вопль вырвался из горла Артёма, он запрыгнул на лестницу и протянул трясущиеся руки к защёлке. Но вдруг заветный люк начал стремительно отдаляться. Дед с силой тащил внука вниз. Артём оттолкнул старика, освободился от хватки и снова бросился к выходу, но тут же рухнул, оглушённый сильным ударом в затылок. В глазах померкло, и погреб исчез.

Парень увидел бескрайнее пространство под жуткими чёрными тучами. Вокруг тянулись в небо сухие баобабы с кроваво-красными ветвями наверху. Землю покрыл зловонный мох и сотни мелких тёмных дыр, что служили ходами неведомых ползучих тварей.

Иногда до Артёма долетали обрывки загадочных фраз на неизвестном языке, надсадные вопли, полные мучительной боли, и зловещий пугающий смех.

На горизонте, то раздуваясь в цилиндры, то сужаясь в спицы, прутьями гигантской клетки неслись друг за другом тёмно-синие торнадо.

Облака над головой кружились и сливались в бурлящую чашу, из неё на проклятую землю очередями вырывались новые смерчи.

Воздух стал влажным, сильно тянуло гнилью. Совсем рядом кто-то противно захрипел. Парень вскрикнул и рванул вперёд. Он бежал, огибая широкие стволы, подальше от тошнотворного смрада, как вдруг нога его провалилась в одну из дыр. Артём споткнулся и кубарем полетел вниз по каменистому склону прямиком в огромный ров. Посреди него, окружённый лишь серым песком, стоял мрачный дом без окон. Его каменные стены потрескались и поросли иссиня-чёрными побегами странного плюща, больше похожего на обугленное щупальце.

Единственная дверь со скрипом отворилась.

Артём упал на колени. Кошмарные звуки, от которых его молодое сердце разрывалось в ужасе, становились всё ближе, словно целый скоп неведомых защитников этого мира двинулся к нему, готовый беспощадно разорвать незваного гостя. Парень закрыл глаза, дёрнулся и… Очнулся.

Он лежал на самодельной деревянной лавке в дедовском погребе. К левой руке тянулась капельница, в вену безустанно поступала голубая жидкость.

Дед сидел за столом и листал небольшую книжку. Он заметил, что внук пришёл в себя, и улыбнулся.

Артём повернул больную голову, указал полусогнутым пальцем на иглу и тихонько промямлил:

— Что это?

Он хотел вскочить и напасть на старика, но сил не было: ноги будто отнялись, а затылок налился чугуном.

— Этот… — хихикнул дед, — антисептик. Он меня от выброса спас. Год назад выпил, а держит до сих пор. Тебе тоже поможет… Сейчас бы уже вместе с этими по колхозу слонялся… А так они не учуют.

— Дед… — парень еле-еле выговаривал слова. — Зачем ты…

— Всё, хватит, — оборвал его старик и отложил книгу. — Один раз расскажу. Так, философия была в институте, метафизика, знаешь такое?

— Что?! — растерялся Артём.

Он сильно удивился и сперва даже не поверил, что слышит такое от деда. Тот отмахнулся:

— К чёрту! Есть Геннадий Иванович Самарский — умнейший человек и автор этой монографии. Таких всего две в мире. — Старик похлопал книгу по твёрдой обложке. — Человек, что называется, философ-практик. Давнишний мой друг. По его теории мы должны развиться до Бога, стать равными творцу, в этом смысл жизни человеческой!

— Дед, ты чего? — щурился внук. — Какой Геннадий, зачем всё это?

— С Геннадием Ивановичем мы давно знакомы, я эту книгу от корки до корки изучил, Тёмочка, — воодушевившись, продолжал дед. — Вавилонскую башню знаешь? Наверняка слышал. Это тоже путь наверх, но слишком быстрый, понял? А Геннадий смог ещё быстрее. Его башня желания исполнять умела, хоть тебе денег, хоть тебе знаний, даже монографию по твоим записям напечатает… Но когда настанет время… — Дед схватил книгу, раскрыл её на нужной странице и прочитал: — Окно — это единственный рукотворный инструмент выброса.

— Что ты мне читаешь?! — перебил Артём. — Что ты мне вколол?!

— Это успокоительные, Тёмочка, не бойся, отпустит скоро. А капельница… — старик мялся, подбирая слова. — Ты же не стал пить! А иначе они бы и за нами спустились.

— Да кто они, чёрт побери?! — разозлился парень и стукнул кулаком по лавке.

— Зло, — мрачно ответил дед. — Упыри.

Артём приподнялся на локтях и удивлённо посмотрел на поникшего старика. Тот задумался на миг и сказал:

— Давай руку, я покажу всё.

Он вытащил иглу, помог внуку подняться и аккуратно подвёл его к висящей на стене карте с кругами и подписями.

В центре картинки плохого качества рядом с селом Никифорово была нарисована водонапорная башня.

Самый большой круг, красный, охватывал несколько сёл и деревень. Второй, синий, обрисовывал пруд близ того местечка, где находились Артём с дедом. Третий, чёрный, лёг вокруг кривой надписи: «Лесное». В самом верху было выведено: «Зона первичного распространения ЗЛА».

— Весь наш колхоз умер, Тёмочка, — грустно объяснил дед, проведя пальцем по большому кругу. — Люди теперь нежить.

— Зомби? — с недоверием переспросил Артём.

— Я не знаю, что есть эти твои зомби, но у людей души гнилые, — дед тяжело выдохнул. — Если живых учуют — всю глотку камнями забьют. Им дыхание отобрать надо, чтобы тело освободилось. Но Геннадий всё это предвидел, ты не переживай! — Дед выдвинул скрипучий ящик стола и достал оттуда спичечный коробок. — Порошок есть. Если высыпать его в пруд… Вот здесь. — Он ткнул пальцем в центр синего круга. — То все буйные уйдут под воду. Я сам должен был всё сделать, но не успел, видишь. Из-за выброса связь, наверное, пропала. Геннадий даже не позвонил, не предупредил. Сходи сам, а? Помоги ради Бога! Тёмочка, родненький… Только ты это… — Дед указал на чёрный круг: — Вот сюда не ходи ни в коем разе. Третий день, Владыка приехал уже, поди.

— Я сейчас с ума сойду, — пробубнил Артём и вернулся на лавку. — Какой Владыка, дед? Тебя в секту затащили? Ещё дрянь какую-то мне вколол.

— Тёма! Ну как же мне… — старик растерялся и развел руками, но вдруг встрепенулся: — Точно! Ты же спал, когда я тебя по голове-то… Видел баобабы? Вихри?

Артём опешил.

— Это Душехлёба земли, родной, — пояснил дед. — И путь к ним лежал через башню. А сегодня можно и через сон попасть. Дурень я, забыл, что нельзя тебя без сознания держать. Ох, прости, Тёмочка, прости! Он же всё писал в книге, а я…

И старик опустился на колени.

Артём посидел немного, собираясь с мыслями, потом сжалился над дедушкой и помог ему встать. Тот утёр слёзы с морщинистого лица и сказал:

— Посмотри монографию, там всё-всё есть. Только помоги!

Парень сел за стол и взял книгу. На обложке красовалось название: «Мракофилия».

Парень читал и не хотел верить в написанное.

Автор рассказывал о некоем прорыве в практической философии, об изобретении, способном погрузить человека в своё же сознание, в котором и прячется Создатель всего. Там же находилось и так называемое окно, ведущее в «область помех» — земли Душехлёба. Помимо этого, башня, наделённая частичкой силы Творца, имела свойство исполнять желания. Одно за сеанс погружения — безопасно. Далее пробуждался Страж — сущность, что препятствует ходу некоторых человеческих мыслей и мешает всецело осознавать такие понятия как вечность и бесконечность. Его задача в башне — уничтожить исследователя и открыть окно, чтобы спровоцировать выброс. Но окончание сеанса погружения уничтожает Стража.

Автор, не знавший правила об одном желании, лишился ноги, когда удирал от монстра.

Желаниями могли выступать и ответы на вопросы. Однако некоторые из них, например, слишком конкретные, ещё на этапе формулировки оказывали сильное воздействие на окно, поэтому автор не смог узнать ничего ни о природе Творца, ни о его Замысле. Башня ответила только на вопрос о правильном людском Пути.

Зло, как писал автор, жило среди людей с момента их создания, но проникало в человеческий мир нечасто, ещё реже оно решалось на великие злодеяния.

Сущности, порождённые Душехлёбом, испокон веков находились рядом с человеком, но не имели возможности напрямую взаимодействовать с ним. Зло могло лишь просочиться.

На странице номер пять Артём прочёл:

«Нарушители пути создают всплески зла, узкие незримые коридоры между зоной помех и человеческим миром. Коридор может как выпустить сущность из ближайшего сектора потустороннего мира, так и активизировать спящее существо, выпущенное в прошлом. Если всплеск зла окажется достаточно сильным, то возможно прямое и внеочередное поглощение души отступника.»

В терминологии автора Путь — это равномерный прогресс. Научные открытия редки, но обязательны, и каждое из них приближает человека к Творцу. Нарушители же — это те, кто совершают открытия невовремя, слишком быстро или часто. Для охраны Создателя от таких людей и был создан Душехлёб. Открытие автора же было настолько серьёзным, что привело его не просто к встрече с тёмной силой, а к самому входу в мир зла.

Парень вернулся на третью страницу и ещё раз перечитал:

«Основные положения:

1. Мракофилия есть иррациональная тяга к ужасу, страху, моральному самоистязанию через жуткие книги, фильмы или изображения.

2. Ведомый прогрессом по зову Творца, человек обязан пройти сквозь зону помех, лежащую за пределами людского понимания.

3. Мракофилия — это путь на выход. Душехлёб — верный страж выхода, истинная суть зла.

Любой прогресс ведёт к Творцу, однако правильный путь определён создателем и не должен быть изменён или сокращён. Для борьбы с отступниками Творец создал Душехлёба. Последний оградил Творца зоной помех.»

— Тёмочка! — взмолился дед. — Ну чего, почитал? Помоги мне теперь, ну пожалуйста! Времени нет совсем, не успеем же!

— Как добраться до пруда? — откликнулся внук.

Он захлопнул книгу и уже пожалел о сказанном. Но в душе зародилась вера, и слова деда больше не казались безумными.

Тот всё суетился:

— Бери велосипед, чтобы побыстрее. И обратно не спеши! Все эти ироды из домов выйдут, увидят ещё… От пруда лучше сразу в лесок, там сторожка одна есть, можно отсидеться… А я сейчас тут разберусь… Мне ещё одно дело надо… Если не успею, то не спасти…

Артём взял коробок, сунул его в карман и пошёл к лестнице. В голову лезли разные мысли: сбежать, плюнуть на всё и смыться в город на этом же велосипеде… Но все они вызывали лишь отторжение. Внутренний скептик точно задохнулся. Парень решил исполнить дедовскую просьбу и разобраться с прудом, а потом будь что будет…

* * *

«Зачем же я сюда приехал?! Надо домой…» — продолжал ругать себя Артём, сидя в сторожке.

Шагов на улице больше не было слышно. Парень обождал ещё несколько минут и выбрался из укрытия. Гаснущее рыжее солнце пробивалось сквозь тучи, и кромешный мрак ещё не успел накрыть всю округу.

Артём осмотрел поляну, на которой стоял, и обомлел, увидев на земле чёрные дыры, заполненные омерзительной слизью с мелкими белёсыми волосками. Он приблизился к одной. В нос ударил знакомый смрад.

«Всё-таки правда, господи, всё-таки правда, — думал он, и сердце его тяжелело от ужаса. — И твари есть, и окно есть, и дыры…»

Отмахнувшись на миг от скверных мыслей, парень двинулся к сторожке за велосипедом, но тут же чуть не лишился сознания, заметив среди ближайших деревьев хмурое лицо неизвестного человека. Но тот не был похож на монстра. Он тоже испугался, сдавленно ахнул и, сощурившись, тихо спросил:

— Ты кто? Ты нормальный?

— Нормальный… — только и смог вымолвить Артём.

Человек вышел из-за деревьев. Это был крепкого вида брюнет в старомодной джинсовке.

— Значит, тебя к пруду послали? — спросил он.

— Меня…

— Молодец, хорошо сделал. — Человек облегчённо выдохнул, выудил из кармана маленький коробок и бросил его в кусты. — А я еле решился…

— Страшно? — Артём не шевелился и, готовый к схватке, внимательно рассматривал подходящего.

— Да как-то… — тот пожал плечами. — Из воды вот эти… — он указал на дыру в земле. — С дождём в города попадут. А они и бетон жрут, и людей могут. Останется одна голова…

Он остановился и протянул руку:

— Я из Никифорово тащусь, жутко — кошмар просто. С коробком этим вообще до дрожи, хорошо хоть ты всё сделал… Но я вроде деда искал.

— Я внук его, Артём, — ответил парень и пожал человеку руку.

— А я Петя. Петя Душин. — И он грустно вздохнул. — Это из-за меня открылось окно.