Выжженные

Псих, брызгая слюной, набросился на Лену. Сбив выжженного на землю, девушка стала бить его по голове бейсбольной битой. Увлеклась. Башка превратилась в кровавую кашу, а после очередного сильного удара бита треснула. Девушка отбросила в сторону бесполезное оружие. С шумом выдохнула. Хорошо, что ещё оставался топорик для рубки мяса.

Лена почувствовала, как кровь стала закипать в жилах. С тревогой глянула на «умные часы» — они показывали её температуру тела. До критической отметки ещё далеко, но лучше не рисковать. Выпила целую бутылку минералки. Ну вот: теперь всё более или менее нормально.

В доме Лена не нашла ничего полезного. Пришла пора двигаться дальше. Она сверилась с картой: до бассейна «Осьминожек» несколько кварталов. Ох, как же хотелось сейчас оказаться в аквапарке «Трезубец Посейдона».

Но… мечты-мечты…

Сначала бы добраться до бассейна: сделать его временной базой, там подкопить запасы охлаждающих средств, желательно минеральной воды, найти машину на ходу с хорошим кондиционером. Вот тогда можно всерьёз думать об аквапарке.

А сейчас…

А сейчас Лене предстояло выйти на улицу.

Он открыла дверь, и буквально оказалось в аду. Зной, духота, палящее солнце. Температура тела начала повышаться. Девушка стала чувствовать, как закипают мозги. Но своим ощущениям особо не доверяла, ведь Лена, как и все в городе, была заражена. А вирус при высоких температурах сводил с ума. Поэтому она больше полагалась на «умные часы». Когда видела, что температура доходила до критической отметки — индикатор краснел, то просто без разговоров останавливалась и пила минералку. А когда индикатор приходил в норму — становился синим, то продолжала свой путь.

Девушка старалась двигаться по той стороне улицы, где была тень. Отрытые участки, где тротуар и асфальт буквально плавились от шпарящего солнца, она быстро перебегала. Однако в некоторых местах, даже на теневой стороне улицы, дома были разрушены — военные нанесли и продолжали наносить по городу удары — так что приходилось несладко.

Запас минералки подходил к концу, и Лена начала думать, где бы полнить запасы охлаждающего средства. И тут на свою беду она столкнулась с целой толпой выжженных. Девушка понеслась во всю прыть, а за ней по пятам, хрипя и вопя, бежали сумасшедшие. Индикатор на часах стал красным, но она не обращала на него внимания. Остановка — означала смерть. Её просто разорвут на кусочки.

Влетела в какой-то небольшой дворик.

Тыкнулась в одну дверь.

Заперто.

Зато со второй повезло. Влетела внутрь дома. Захлопнула дверь. Закрыла на замок. Привалила шкафом. Быстро выпила одну за другой три бутылки минералки. Индикатор снова стал синим, а девушка получила пусть короткую, но передышку.

Отдышавшись, Лена стала осматривать дом. В одной из комнат на неё набросили два выжженных: девочка и мальчик. Топорик разрубил девочке голову. А мальчику воткнулся в шею — этого оказалось достаточно, чтобы его убить. Благо выжженные были не зомби и иной раз вполне себе хорошо умирали, как обычные люди.

Девушка продолжила осматривать дом…

Первая вспышка вируса была зарегистрирована весной. А летом город буквально захлестнула эпидемия. В июле было множество вспышек — самая большая и страшная в середине месяца, когда началась жара. Люди превратились в жаждущих крови безумцев. Набрасывались друг на друга, рвали на части, убивали. Некоторые ещё и пожирали. Из-за чего кто-то сделал неправильный, даже идиотский, вывод, что они — Зомби. Хороши зомби — иной раз бегают как спринтеры! Тогда некоторые придурки стали называть их — «Быстрыми Зомби».

Лена усмехнулась.

Она, как считала, придумала самое лучшее название для заражённых — «Выжженные». Ведь вирус, стоило температуре тела человека превысить определённую отметку, буквально выжигал мозги. Лена не знала почему, но заражены оказались все. И совсем не обязательно, чтобы тебя кто-то укусил, или на тебя попала кровь заражённого.

Перегрелся сам или на солнце?

Добро пожаловать в Выжженные!

В одной из комнат девушка нашла небольшой арсенал, вот только взяла с собой один револьвер. Ведь к нему ещё была и коробка патронов. Тогда как к двум пистолетам, дробовику и автомату «Калашникова» боеприпасов не обнаружилась. На кухне стоял холодильник, забитый всякой снедью. Электричество в доме было, поэтому продукты не пропали. Однако из всех запасов девушка прихватила только упаковку сладкой газировки: она хуже понижала температуру тела, чем минералка, но всё-таки это лучше, чем ничего.

Девушка сделала отметку на карте. Надо будет вернуться сюда за оружием и едой, когда она раздобудет транспорт. Треск ломаемой двери и вой выжженных возвестил о том, что передышка закончилась.

Лена вылезла через окно…

Запас газировки стал подходить к концу, а до цели — бассейна «Осьминожек» — оставалось пара кварталов. Можно было рискнуть, но лучше было не рисковать. Кто его знает, что её ждёт внутри бассейна. Лучше сначала пополнить запасы охлаждающего средства. Возможно, что из бассейна придётся убегать.

Лена наткнулась на летнее кафе: там бродили больше десятка выжженных. Увидела окровавленный баллон с пропаном на полу: видно кто-то с успехом отбивался им от безумцев. Вытащив стеклянную бутылку из урны с мусором, девушка бросила её в кафе. Рядом с баллоном. А когда к нему сбежались выжженные, то она выстрелила в баллон.

Взрыв уничтожил большую часть заражённых. Оставшиеся в живых бросились на девушку. Одному она вышибла мозги, попав в голову. Второму прострелила грудь. Остальных добила топориком.

Ну кухне летнего кафе был склад-морозильник — целая комната полная божественной прохлады, из который не хотелось выбираться. Там оказалось много еды, но главное — воды.

Сделал отметку на карте и, прихватив пару упаковок с минералкой, девушка двинулась дальше.

И вот она добралась до своей цели. Проникла внутрь здания бассейна «Осьминожек», разбив окно. Вышла в большое помещение, обложенное кафелем. В центре был большой бассейн. Девушка направилась к нему и на пути раздевалась.

Это был трудный путь, но она прошла по нему, она заслужила это. Сейчас она смоет с себя весь пот, всю грязь, всю кровь. Насладится заслуженной прохладой.

Лена уже была полностью обнажена и готовилась нырнуть в воду, когда в центре бассейна начала закручиваться воронка. Вода из прозрачной стала красной. Потом бурой. Из воронки стали появляться мертвецы и выжженные.

Девушка застонала.

Температура тела принялась подниматься, кровь застучала в висках. Заражённые вылезали из бассейна, и воды в нём становилось всё меньше. Они как будто забирали её с собой, иссушали источник прохлады. Помещение постепенно наполнялось зноем. Жарой. От неё медленно, но верно плавились мозги.

Выжженные стали сливаться в какого чудовищного монстра.

Лена поскользнулась, упала, ударилась головой о кафельный пол. Индикатор температуры на «умных часах» кричал красным, зрение начал застилать багровый туман.

Девушка ползла назад, а чудовищная тварь, походившая одновременно на червяка, многоножку и таракана ползла вперёд. К Лене. И внезапно она поняла, как чувствуют себя выжженные. У них голове ползает подобное отродье или даже несколько таких. Монстр дотронулся до девушки отвратительной лапой, и она погрузилась в спасительную темноту.

***

Две женщины в белых халатах наблюдали за тем, как Лена бьётся в припадке. Ремни надёжно фиксировали её на кровати. Наконец острая фаза припадка закончилась, и та женщина, что постарше, вколола девушке успокоительное. Глаза Лены закрылись.

— Бедненькая, — более молодая женщина промокнула горячий лоб девушки тампоном.

— Это уже пятый припадок, — заметила старшая. — Обычно умирают после двух, максимум — после трёх.

— Да, — кивнула молодая. — Но и таких людей, как она, нам всего-то пока только шесть попалось.

— Все умерли. А у неё время между припадками становится дольше, а время самих припадков и агрессивность сокращается. Знаешь, что это означает?

— Что?

— Что её тело борется с вирусом и побеждает. И если всё пойдёт дальше, как идёт сейчас, то она полностью выздоровеет. Более того, из её крови можно будет попробовать синтезировать вакцину от вируса.

Молодая улыбнулась и ещё раз протёрла лоб Лены тампоном. Затем обе женщины вышли из комнаты, не забыв включить кондиционер на полную мощность. По помещению начала разливаться живительная прохлада.

Лена даже в беспамятстве почувствовала освещающий холод. Губы девушки расползись в умиротворённой улыбке.