Взаперти с молнией

Как ни мчались они, как быстро ни крутили серебристые педали, холодный осенний дождь нагнал их на полдороге. Спины подростков мигом вымокли, привычное летнее шуршание шин сменилось журчаньем.

– Сюда, тут под навесом сухо! – крикнул Джим, резко ударив по тормозам своего двухколёсного мустанга.

Оливер, промедлив, чуть в него не врезался, но вовремя ухватился за покосившийся железный забор. Аккуратно спрыгнул прямо под навес над неоновой вывеской, стараясь уберечь кроссовки от грязи.

– Заброшенный клуб? Не лучший выбор! – послышался запыхавшийся тонкий голосок. Кэрри их наконец нагнала.

Оливер обернулся.

– Предложи местечко получше.

– Пиццерия, вообще-то, – девчонка махнула косичками. – Вроде, мы туда направлялись?

– Извини, забыл, что ты у нас чемпион по плаванию, – Оливер поправил мокрую чёлку и кивнул на тёмную холодную реку, в которую вмиг превратилась дорога. Редкие автомобили, поднимая мощные грязные, с опавшими листьями, волны, стремились поскорее убраться из ловушки.

– Построить город меж холмов замечательная идея! Если забыть про дожди. Аплодисменты предкам!

Джим вещал, прильнув лопатками к длинной ржавой трубе, отгораживавшей вход от тротуара. Когда-то к ней прислоняли стальных мотоконей члены клуба. Взгляд его прилип к пыльным неоновым трубкам под разбитым стеклом.

– Тысяча миль. Пора подправить!

Он вскочил на трубу. Пошатнулся, едва не сверзившись, затем выгнулся всем тонким телом вперёд, облокотился на заколоченное окно. Рука нырнула за острый край дыры в вывеске.

– Поскользнёшься, останешься без пальцев, – прокомментировала Кэрри.

– А уже всё!

Джим спрыгнул. Его треугольная физиономия лучилась самодовольством.

Средние трубки буквы «М», протёртые от многолетней пыли, заблестели ярче остальных. Буква смотрелась теперь явственной «V».

– «Клуб 1000 вольт», самое правильное название!

– Глупо, – сказала Кэрри. – Между прочим, здесь люди погибли.

Потемнело, ветер стал порывистым. Навес перестал спасать от ледяных капель. С неба стало громыхать, с каждым разом всё громче.

– Кажется, мы влипли, гроза! Запоздалая какая-то, осень давно! Придётся лезть внутрь, – Джим ткнул пальцем в тёмное окно. – Если не хотим заполучить воспаление лёгких.

– Это частная собственность. И дверь заперта, – предостерёг осторожный Оливер.

– Ха, призрак Паркинса нас извинит! – Джим уже отрывал доску дверной рамы вместе с замком. – Видите, как легко? Насквозь прогнило!

– Не надо шутить про призраков, неподходящее место, – Кэрри заглянула в тёмную щель. – Ой, у меня фонарик, сейчас сниму с велосипеда!

Поглядывая, как девчонка, выбравшись под дождь, возится, отстёгивая фонарь, Джим одними губами произнёс:

– Предлагаю пари. Видел, как она испугалась, когда я про призраков и старого Паркинса сказал?

– Ну? – Оливер заинтересованно повернулся.

– Тише, услышит! Дело простое. Кто сильней напугает Кэрри, тот и победил. После дождя проигравший оплачивает всем пиццу.

В животе Оливера непроизвольно заурчало. Пицца! Обжигающая, свежая, с ещё хрустящей корочкой! В таком пари и проигравший не прогадает!

– Идёт! – он хлопнул приятеля по руке.

В старом клубе оказалось довольно уютно, особенно если сравнивать с заоконным буйством стихий. Окна были заколочены только снизу, и сквозь верхнюю часть пробивались вспышки частых молний, фонарик почти не пригодился.

Они освободили длинный диванчик вдоль бара от огромного защитного полотняного мешка, и стало совсем хорошо.

Джим начал первым.

– Рассказать, что здесь произошло на самом деле тринадцать лет назад?

Не дожидаясь ответа, он зачастил, жестикулируя:

– Здесь тогда собралась куча народу, день рождения был у Паркинса! Вдруг началась ужасная гроза! В самый разгар веселья через вон то вентиляционное окно, – он показал в тёмный угол под потолком, – влетела огромная шаровая молния. Летала у всех над головами туда-сюда. Посетители были в ужасе. Каждый мечтал, чтобы молния поразила не его, а соседа. Она выполнила желание каждого из них, просто взорвалась! И убила всех в этом зале! Разорвала на мелкие кусочки! Все стены были в кровище!

Он сделал паузу.

– На этом всё не закончилось. Именинник отлучился в туалет и выжил. Но кровожадная молния нашла и его. Через неделю после закрытия клуба сварила прямо в ванной! Как большую креветку!

– Чушь! Он фен в воду уронил, – сказала Кэрри, – мне мама рассказывала. – Он ведь пил не просыхая всю ту неделю.

– Конечно, уронил! Как не уронишь, когда тебя живого жарит шаровая молния! – не сдавался Джим.

– Шаровые молнии, они разные бывают, – подхватил эстафету Оливер, стараясь не расплыться в преждевременной ухмылке. – Самые жуткие это разумные молнии, стремящиеся к убийству. Та молния убила не только Паркинса. Она потом нашла и уничтожила каждого мотоциклиста из клуба. Это ведь Паркинс был наш, местный, а приезжих байкеров знали только другие байкеры. И все они умерли!

Если им и удалось напугать Кэрри, то в темноте этого видно не было. Девочка молча сидела в дальнем углу дивана.

Но Джиму не хотелось давать сопернику даже намёка на победу.

– В случае такой массовой гибели поднялся бы шум! Да, наверное, враньё это всё было, про молнию, а я сам чуть не поверил! Посетителей и правда убило обычным током. Я читал заметку в газете, мой папаша сохранил. Там писали, что крыша протекала, прямо как сейчас течёт, слышите?

Слышно, разумеется, не было. Шум дождя и гром молний перекрывал всё. Но в паузе Оливеру послышались удары капель о что-то металлическое.

– Вот, – продолжил Джим. – Текла, текла, и в зале образовалась огромная лужа. Веселившийся народ её не сразу заметил, а потом было поздно. Проводку замкнуло, и электричество превратило всех в барбекю! Кэрри, глянь, по-моему, и сейчас где-то искрит, в твоей стороне!

Кэрри даже не двинулась с места. Произнесла:

– Про шаровую молнию никакое не враньё, – в голосе одноклассницы возникла какая-то грустно-торжественная серьёзность.

– Откуда знаешь? – быстро спросил Джим. – Ты ведь тогда даже не родилась!

– В каком-то смысле я родилась именно тогда, появилась в ту самую секунду. Моим отцом был кто-то из байкеров. Мать никогда не рассказывала о нём, но в моей памяти отпечаталась картина, как он горел. Из рукавов кожаной куртки вырывались языки пламени, а сама куртка, и даже штаны остались совершенно целыми. ФБР потом всё это скрыло.

В потрясённом почтительном молчании Кэрри продолжила:

– Мать была беременной и не знала об этом. И не могла подумать, что в её нерождённую дочь войдёт остаток шаровой молнии. Да и не до этого ей тогда было, она кричала изо всех сил, ведь её парень заживо сгорал на её глазах.

У Оливера по спине поползли мурашки. Он выкрикнул:

– В тебя что, действительно ударила молния?

– Не ударила, а вошла, – поправила Кэрри. – Знаете, что такое шаровая молния? Это плазма, сжатая до твёрдого состояния. Она питается электричеством и без него умирает, взрывается. Та молния была действительно разумной, но совсем глупой, новорождённой. Ей так понравилось убивать людей, что она потеряла почти весь свой заряд. Её последний осколок смог найти подпитку лишь в электричестве нервной системы нерождённого плода. Там и остался.

Джим недоверчиво уточнил:

– Получается, в тебя вселилась молния? Ты что у нас, не совсем человек? Сверхспособности, телекинез, воспламенение взглядом покажешь?

– Глупости! Вы меня с начальной школы знаете! Я самый настоящий человек.

Тут Оливер с ужасом обнаружил, что во рту спокойно сидящей вполоборота Кэрри синхронно с последними словами стали вспыхивать розовые отсветы. Заметил и Джим.

– У тебя рот светится! – крикнул Джим. – Перестань, пожалуйста!

Кэрри в своём углу шевельнулась, свечение угасло.

– Извините, ребята. Немного потеряла контроль. Я человек, клянусь! А молния во мне, ну это как болезнь, ну, как рак или гангрена. Просто она всё время растёт, и особенно быстро в грозу. Осколок был молнией-ребёнком, а теперь она хочет делиться, разрядиться в вас. Сделать вас такими же, как я. Или сжечь, как моего отца, это как повезёт.

Простите меня, я уже почти её не контролирую! Помните, я не хотела сюда идти!

Последнюю фразу она выкрикнула, выбрасывая вперёд светящийся розовым кулак.

Джим, вскочив, схватил что-то с барной стойки.

– Не подходи, тварь!

– Солонка, правда? – захохотала Кэрри жутким голосом. – Давай, бросай. Пол здесь сырой, электролит ускорит процесс!

Оливер, чертыхаясь, кинулся к выходу. Но Джим, оттолкнув его в сторону, успел распахнуть дверь первым. Там дождь уже прекратился, и прямо от входа начиналась огромная лужа. Небо быстро светлело.

Сзади послышался смех. Самый обычный девчачий смех!

– Мальчишки, стойте! Мне пепперони!

Они одновременно замерли как вкопанные. Медленно обернулись.

Кэрри, раскрыв ладонь, показывала зажатый в ней велосипедный фонарик.

– Я тоже решила пошутить, слышала, как вы сговаривались. У меня ведь они, сверхспособности! – она торжественно ткнула пальцем вверх.

И добавила, засунув фонарик в широкий рукав и приставив светящееся стекло вплотную к щеке:

– А также удачное направление ветра!

Полость рта подлой девчонки снова засверкала красно-розовым. Но теперь это не выглядело страшным, а скорее смешным.

У Оливера запылали уши. Джим тоже, кажется, впервые в жизни, не нашёл, что ответить.