Warhammer 40,000: Осколок Добродетели

Густые массивы пыли в космическом пространстве застилали свет материнской звезды для планеты. Созданный клубами простейших частиц полумрак снизил общую освещённость мира, вращающегося вокруг жёлтого карлика, но из-за мощного парникового эффекта, чьё влияние равномерно распределяет тепло по всей поверхности, планета оставалась всё такой же пригодной для жизни, как и раньше.

Растительность этого аграрного мира давно приспособилась к тусклому освещению своего солнца, проникающему сквозь клубящиеся облака, однако даже ему пришлось привыкать к изменившейся реальности.

Взглянув с орбиты на этот желтовато-белый шар, местами проступающий зеленью у подножья гор, нельзя было угадать прошлое этого островка жизни в бескрайнем просторе галактики Млечный Путь.

Лишённая спутников планета миллиарды лет вращалась по нестабильной орбите, только семьдесят миллионов лет назад наконец-то оказавшись в зоне обитаемости звезды и закрепилась в ней.

На безмятежном просторе околоземной орбиты, освещаемой светом туманности, в которой располагался этот мирок, ткань реальности треснула и обнажила зияющую, сочащуюся гноем и затхлым красным свечением дыру реальности.

Проступив на короткий миг, воронка выплюнула небольшую капсулу в сторону планеты, чей небосвод перекрывало облако обломков, оставшихся здесь от столкновения флотов несколько столетий назад.

Появление непрошенного гостя отозвалось всполохом зелёного цвета продолговатой формы внутри атмосферы планеты, который молниеносно устремился в сторону спускаемого аппарата, однако из-за большого расстояния на то, чтобы нагнать капсулу, требовалось время.

Непрерывное гудение приборов внутри капсулы сигнализировало её обитателям о нештатной ситуации. Залитое красным свечением помещение, где в стандартном варианте вмещалось пятеро бойцов, сейчас находилось только трое.

Сквозь вспышки мигающего света прослеживались обезображенные останки некоего существа, которое когда-то имело антропоморфную форму, но сейчас представляло из себя обезображенную массу корчащейся плоти, чей жизненный цикл уже давно должен был быть прерван.

Поддерживаемая экзотическими энергиями эмпирий варпа, слившаяся воедино масса корчащейся плоти и керамитовой брони издавала душераздирающие крики, от колебания которых содрогались стенки капсулы, отделяющей экипаж от открытого космоса.

Вырывающиеся из тела бывшего члена отряда красные молнии пробивали железные переборки то там, то здесь, но не выходили наружу капсулы, словно сдерживаемые последней волей существа, что некогда было боевым братом своих товарищей.

Ментальный крик корчащейся плоти отшвырнул своего брата, прикованного к специальным креплениям капсулы, в стену и медленно, но непрерывно начал сжимать его серый шлем. Оглушённый или находящийся в состоянии кататонического ступора пилот силового доспеха не мог пошевелиться.

Лишённый сознания задолго до выхода из инматериума, воин не смог бы защититься от столь сильного возмущения, обрушенного на его голову бывшим братом.

Тяжёлый, приводящий к единственному выводу хруст наполнил небольшое пространство спускаемой капсулы, когда керамитовый шлем сжался, словно консервная банка. Тело несчастного быстро устремилось в сторону своего убийцы прямо по воздуху, захваченное вихрем энергии, сочащимся из гниющего сплетения органики и бывшей брони.

Едва коснувшись убийцы носителя, доспех разлетелся на составляющие, обнажая серый костюм, облегающий могучее тело мужчины, то тут, то там испещрённый металлическими невральными разъёмами.

Сливаясь со своим братом в ещё более ужасающую массу гротескно раздутого слияния мышц, костей и той неорганической мешанины, которая теперь формировала нечто похожее на голову змея, но всё ещё бесформенную и находящуюся в процессе своего рождения.

Последний из оставшихся в живых боевых братьев покрепче сжал свой болтер и направил его в сторону корчащейся субстанции гноя и мышц, вопящей на всех языках разом и одновременно ни на каком из существующих.

Резкий удар заставил массу замолчать на мгновение, и проступающие сквозь повреждённую внутреннюю часть спускаемого аппарата красные пятна нагреваемой обшивки сигнализировали пассажирам о том, что они входят в атмосферу какой-то планеты.

Единственное, на что сейчас мог уповать последний её пассажир, это на то, что планета не является газовым гигантом, иначе ни ему, ни этому порождению варпа, которое рождается на его глазах, используя плоть его братьев в качестве топлива, не пережить следующие несколько минут.

Вновь направив болтер в сторону визжащего месива, мужчина приготовился спустить крючок, как только существо перестанет мерцать в реальности и примет свою окончательную форму, полностью материализовавшись в пространстве.

Однако у судьбы были другие планы на жизнь. Кристаллизовавшись где-то внутри рождающегося демона, ослепительная, ярко-жёлтая вспышка вырвалась из массива, начавшегося сливаться с оболочкой капсулы, и зависла между двумя существами.

Представ на короткий миг в виде жёлтого кристалла не больше ногтя на мизинце ноги, она приобрела форму существа с красной кожей и, схлопнувшись в горячую точку, ворвалась в грудь мужчины, державшего всё это время оружие на изготовке.

Его шлем, выполненный в виде черепа, засветился ровным желтовато-красным светом изнутри.

Пробиваясь сквозь стыки доспеха, свечение распространялось всё ярче и ярче, вырываясь сквозь пустые глазницы шлема. Захваченные этим внезапным противостоянием энергии гниющей плоти и ослепительного божественного сияния столкнулись внутри небольшого пространства и начали свою борьбу.

Сталкиваясь посередине в виде вихрей и уплотнений пространства, два свечения роились, словно сражаясь не на жизнь, а на смерть. Казалось, что сама вселенная решила схлестнуться через этих существ в одном ей ведомом водовороте вражды. Перемежаясь с криками и стонами пространство капсулы распадалось на части, при этом не теряя структурной целостности спускаемого аппарата.

Неожиданный всполох зелёного света пронзил ту часть капсулы, где находилось гниющее создание. Оторванная в мгновение ока часть капсулы тут же начала распадаться на мельчайшие, буквально атомарные частицы.

Вновь взвыв в приступе агонии, существо, только что приобретшее свою финальную форму раздувшегося гниющего ворона, отступило к целой части капсулы. Однако это не помогло ему пережить процесс, который уже был запущен.

Подгоняемая открытым огнём от трения в атмосфере субстанция медленно, но планомерно исчезала из реальности, пожираемая зелёным тлением. Все объекты, которых она касалась, тоже получали этот эффект. Ведь связи атомов распадались и улетучивались в атмосфере планеты, которая с таким трудом тормозила неуправляемую капсулу.

Оторвавшись на миг от пола субстанция, теперь смутно напоминающая ворона, вылетела из капсулы и пропала в клубах облаков атмосферы планеты. Однако зелёное тление, ворвавшееся в капсулу, никуда не делось. Оно пожирало сервоприводы, до этого момента скрытые в обшивке капсулы. Закончив с приводами, оно перекинулось на балку, к которой до этого те крепились. Разрастаясь во всех направлениях тление продолжало планомерно поедать металлические конструкции.

Оторвавшаяся в какой-то момент крыша скрылась за потоком воздуха в облаках, и теперь только уменьшающаяся полоска металла, когда-то формирующая пол и одну из стенок, отделяла последнего живого пассажира от неминуемого столкновения с плотной атмосферой планеты. Превозмогая неописуемую боль, воин повернул голову влево и сквозь ускользающее ощущение реальности посмотрел на свой наплечник. Маленькая точка зелёной энергии начала пожирать и его броню.

Подняв руку к креплению, он надавил на застёжку, и когда-то серый наплечник с изображением красного креста улетел прочь, распадаясь на атомы. Переведя взгляд ниже, он осознал, что не только наплечник, но и последние части капсулы прекращают существование.

По счастливой случайности, или по велению судьбы энергия рассеялась, как только дошла до последнего кусочка корабля, которого касался мужчина. Унесённый из-под ног потоком ветра, последний кусок пола скрылся за очередным облаком, а следом завеса самих облаков рассеялась.

Теперь взгляду открывались заснеженные пики гор планеты, куда забросило эту капсулу, и в чьих слоях атмосферы она развалилась.

Миновав самую высокую из вершин, воин на всех парах приближался к меньшей её сестре. Обрушившись словно метеор на снежную шапку, он пробил её насквозь, практически не встречая сопротивления. Разогретая броня, как раскалённый паяльник опущенный в масло, влетела в пушистый снег и, изменив траекторию на несколько градусов, продолжила свой полёт.

Устремившись к следующей шапке, пехотинец снова проскочил её насквозь, однако этот контакт он почувствовал прекрасно. Ударившись коленом о твёрдый лёд, нога выгнулась под неестественным углом. Момент контакта сильно раскрутил человека, и теперь отличить объекты мелькающие перед глазами не представлялось возможным.

По касательной ударившись отвесной скалы, представленной стенкой ледника, он катился с горы с такой скоростью, что некоторые пули, выпущенные из винтовок древней Терры, позавидовали бы.

Всё это время он не прекращал вращаться во всех мыслимых и немыслимых плоскостях, приближаясь к земле.

Пускай со стороны и показалось бы, что он ни капельки не замедляет свой полёт, но каждое соприкосновение со льдом затормаживало броню на несколько долей процента.

На руку выжившему играл и тот факт, что он всё ещё касался рукой стенки ледника, пускай и вращался вокруг своей оси словно юла. Провалившись на дно расселины он влетел в подледную пещеру.

Столкнувшись с очередным сугробом воин кое-как остановил своё вращение и теперь мог ориентироваться в пространстве по мере сил. Нога, завернутая на спину, не могла ему помочь, собственно как и вторая, практически полностью смятая под действием контакта с какой-то поверхностью в полёте.

Однако обе руки были целы и теперь, направляя при помощи перчаток брони своё тело, он смог увернуться от ледяной колонны и направить своё падение в сторону круглого тоннеля, который уходил всё глубже вниз.

Влетев в ледяную трубу, сопровождаемый характерным свистом морозного ветра, он на секунду вновь оказался парящим в воздухе, поскольку туннель вывел его наружу и выплюнул из ледника, словно камень пущенный пращей.

Вскоре новая скала встретила выжившего, однако на сей раз не так гостеприимно, как отвесная скала ледника до неё. Каменные осколки разлетелись в сторону от столкновения, окончательно раздробившего завернутую ногу.

Теперь, перелетев через этот пик, замедлив скорость меньше чем до сорока километров в час, воин рухнул вниз по склону и катился кубарем, собирая за собой внушительного размера оползень.

Подхваченный инерцией он катился словно колесо, но и в этот раз это был не финал его падения. Пробив покосившуюся стену какого-то деревянного здания, мужчина влетел в стог сена, сложенного тут и, подгоняемый собранным движением талой воды и грязи, медленно поплыл вниз к подножию горы.

Одинокий фермер, наблюдавший за самым странным явлением в своей жизни, встал на месте как вкопанный.

Обрабатывая мотыгой землю он никак не мог себе вообразить, что увидит как нечто сначала упадёт на пик Лакута, затем скроется из вида, но продолжит сиять словно солнце в полдень, покатится с вершины горы, где расположена его деревня и в итоге окажется каким-то гигантским божеством, тихо рухнувшим ему под ноги, вместе с заготовленным прошлой осенью сеном, смешавшись с грязью и талой водой, стекающей с вершины гор каждой весной.