What does the fox say

Пути Того, кто подарил лисам мир, поистине причудливы и непознаваемы! И счастлив мудрец, вовремя успевающий с них убраться. Вот и сейчас Алерт почуял неладное и покинул диван за миг до того, как воздух над головой дрогнул и исторг в обозримый мир царственную особу Великого.

Рухнул прямиком на облюбованное Алертом место среди подушек – такая точность в союзе с удручающей регулярностью непременно заставили бы маловерных заподозрить в действиях божества умысел и перебрать свои поступки в поисках прегрешений. Но Алерт был не только чист сердцем, но и крайне наблюдателен, потому давно пришёл к выводу: никакого умысла у Великого вовсе нет и в случаях гораздо более значительных. Тем более, в том возвышенном состоянии, какого божество достигало с помощью любимого жгучего пойла, что пахло горелым торфом и морской солью.

Сегодня от Великого несло перебродившими вишнями, копчёным черносливом и течными самками. Должно быть, какая-то из них и украсила любезный Великому наряд пандемского гуляки шарфиком из зелёных перьев. Один конец был оборван и измочален, будто его пожевал десяток отоционов. Божество тоже это заметило и благодушно проворчало в пространство:

– Что, прокатился на закорках?

Из уст Великого это могло означать решительно что угодно, потому Алерт лишь уважительно вздохнул – весна, как не понять! – и перебрался в кресло. Божество щёлкнуло пальцами, и рядом с диваном приземлился верный миньон. Посадка вышла неудачной, о чём миньон не замедлил сообщить, прожигая Великого укоризненным взглядом.

– С прибытием, ездок, – Великий не проявил ни капли сострадания и приветственно махнул истрёпанным концом шарфа. – Уздёшка хлипкая, шутки дурацкие. Сам виноват: чем думал – тем и приложился.

– В другой раз покрепче найду.

– В другой раз пешком пойдёшь, кособлудище. Ишь, повадился…

– Изверг, – фыркнул соратник, перебираясь с ковра на ложе и потирая ушибленное бесхвостье. – Тиран, сатрап, варвар, мироед…

Алерт с интересом вслушивался в почти музыкальное рычание – миньон, кажется, всерьёз вознамерился получить лапой по хребтине, выбирая всё более витиеватые и непонятные титулы. Увы, напрасно, Великий лишь нашарил среди подушек бутылку, глянул на просвет и протянул страдальцу.

– Заткни фонтан, князь блядейший.

Миньон, наконец, выдохся и последовал совету. Когда отнял горлышко от губ, глаза выражали искреннюю благодарность. Обиженные ноты в голосе, однако, никуда не делись.

– Ну, увлёкся, невелика беда… И почему даже мне до сих пор нужно непременно считать ступеньки или соблюдать какие-то идиотские правила, чтоб попасть в твои покои?

– Подумай на досуге, – посоветовал Великий, также приложившись к бутылке. – Догадаешься верно – глядишь, и отсыплю свежих привилегий. Алерт недовольно заворчал. И без того в его владениях проходной двор, а что начнётся, если всем позволить совать сюда нос без помех и напрямки? Члены Осенней колонии вконец обленятся и обнаглеют! Одумайся, Великий, кому ты делаешь столь щедрое предложение? Тот, кто подарил лисам мир, ответил насмешливым взглядом, и Алерт понял: пройдоха-миньон при всей своей хитрости ни за что не догадается.

– О, твой ручной лисёнок, кажется, ревнует, – миньон, наконец, соизволил заметить Алерта. – Вон как надулся, того и гляди, лопнет. И смотрит так серьёзно, будто что-то понимает.

– Уж побольше некоторых, дубина ты стоеросовая, – осадил наглеца Алерт, но его, как водится, понял только Великий, а миньон продолжил умиляться забавной живой игрушке.

– Сколько лет при тебе живёт и до сих пор не спятил. Ты не думал его хм… повысить? Славный бы вышел мажордом или секретарь. Или даже министр. Хотя… в Совет не сажай, там он быстро оскотинится обратно, это мы уж проходили.

Великий прищурился и сделал добрый глоток из бутылки. Пойло давно должно было бы иссякнуть, но, сколь мог разглядеть Алерт, там по-прежнему плескалось чуть меньше половины.

– А что… Махну местами – державное жульё по вольерам, всю зверобратию в Совет, разницы никто и не заметит. Ты чью шкуру предпочитаешь, пройда? Миньон, успевший откопать среди подушек длинную трубку и начавший её раскуривать, поперхнулся дымом. Великий заботливо треснул друга по спине и развеял свою собственность. Алерт тоже любил делать запасы, но прятал их куда надёжней. А наглецу посоветовал бы лучшую из возможных ипостасей, средоточие всех достоинств внешних и внутренних, абсолютный идеал и венец творения…

– Отоцион, определённо, – кивнул Великий. – Такой же лощёный франт, плут, блудень и склочник. На шею влезть и проехаться первый среди прочих. И масть почти та же.

– Очень вами благодарны, Наш-Темнейшество, снова-здорово, – миньон приложил переднюю лапу к бедовой башке в принятом у двуногих жесте покорности, но развалился совершенно бесстыдно, закинув задние лапы на Великого и пнув в бочину, вроде бы случайно. – Не с той ёнды слез или не в то горло похмелился? Чего взъелся за такую малость?

Великий выразительно промолчал, даруя возможность осознать выдающуюся глупость вопроса. Миньона это лишь раззадорило, поёрзал, перевернулся на брюхо и поцокал языком в сторону Алерта, хлопнув рукой по покрывалу.

– Айда к нам, мошенник! Будем из тебя разумную личность сотворять?

Алерт смерил непотребное безобразие лучшим из своих презрительных взглядов, принял подобающую позу и небрежно проронил:

– Свистни в парк, хамло. Вдруг найдёшь дураков на свой манок.

Великий одобрительно хмыкнул и оскалился:

– Валяй. А ну как ненароком состряпаешь сменщика почище себя.

– Шемаль! – прошипел миньон и, коварно извернувшись, лягнул Великого. –

Можно подумать, все с начала мира умеют то же, что и ты. Собирался показать как-нибудь во всех деталях – и что, и где?

Великий ответил в тон, грубовато, но не без поэзии. Ох, уж этот юмор двуногих, временами такой же уморительно нелепый, как они сами.

– Вольно ж вести себя, как драконья задница, – миньон вздохнул и вновь завладел бутылкой. – Гляди, эдак продолжишь – и с кем останешься? Скверная компашка – жлоб сварливый да две старые лентяйки при нём. Ни чашу поднести, ни дух поднять.

Тот, кто подарил лисам мир, отрывисто фыркнул и поднял переднюю лапу, но от трёпки почему-то воздержался, лишь поскрёб затылок. Нахальный миньон меж тем беззастенчиво припал к бутылке, пользуясь полным попустительством божества.

– Поди-ка сюда, – неожиданно обратилось оно к Алерту, и он не посмел ослушаться. Шустро пересёк комнату, вспрыгнул на диван и выжидательно посмотрел – может быть, и для него припасли какое-нибудь угощение?

Поймал взгляд Великого – и ощутил, как неведомая сила тянет его во все стороны разом, а мир вокруг плывёт, меняя очертания. От накатившей дурноты прикрыл глаза и попытался уползти прочь, но лапы казались чужими, непомерно длинными и совершенно немощными – так и норовили подломиться под грузом отяжелевшего тела. Задние и вовсе вели себя странно – гнулись не как прежде и только мешали, цепляясь за покрывало. Хвост отнялся напрочь. Предметы будто уменьшились в размерах, влезть под подушки не вышло. Не вышло даже забиться в Блаженное Поддиванье и свернуться клубком – застрял по плечи. Алерт обречённо вытянулся, прикрыл морду лапами и жалобно завыл. Но в ужасе умолк, не узнав свой голос.

– От и вся недолга, – послышался хриплый смешок и бульканье.

– Шемаль, это нечестно. Ты ничего не объяснил!

– Показать показал, об ином речи не было, – невозмутимо ответствовал Великий.

– Сволочь, – припечатал миньон, а потом добавил с беспокойством:

– А не издохнет с перепугу?

– Не должен. Нервная система быстро перестраивается. Если база не сошлась – то да, дохнут, бывает. Не наш случай. Вон какая орясина получилась. Ну что, эфеб, – Алерта весьма чувствительно пнули каблуком в основание отнявшегося хвоста, – вылазь давай.

Алерт протестующе заскулил, хотя ему было теперь скорее интересно, чем страшно. А ещё холодно, неуютно и почему-то хотелось не просто есть, жрать.

– Тьфу ты, за шесть футов сухостоя, а внутри нежная девица, – издевательски проворчал Великий. – Дважды не повторяю. Проверну обратно – так и не узнаешь, как оно на двух ногах-то.

Что ж, как ни выделывайся, а воля божества – закон. Алерт открыл глаза, чихнул и отважно устремился наружу. Получалось гораздо лучше, новые глаза видели всё иначе. Краски стали ярче, от многообразия цветов и оттенков голова чуть не лопнула. В одном из больших зеркал отражалась

странная картина – грозное лисье божество, казавшееся теперь не таким величественным, рядом его ушлый миньон с ухмылкой от уха до уха, а на полу – высокий мускулистый двуногий с растрёпанной тёмной шерстью и удивлённой мордой.

Что же это… Как же это… Божество не наказало его, нет. Оно изменило верного служителя по своему образу и подобию!

От нежданной радости Алерт издал подслушанное у бесхвостых экспрессивное плямканье, которым они выражали богатую гамму чувств, зачастую противоположных.

Миньон захохотал и пихнул Великого локтем.

– Питомец-то весь в хозяина!

– Заткнись, Шамад, – душевно попросил Великий, отобрал у миньона бутылку и ткнул ею в спину Алерта. – Будешь?

Алерт обернулся, отрицательно мотнул башкой и с усилием постарался донести более насущное желание:

– А пож… А пож…

Это вызвало у миньона по кличке Шамад новый взрыв веселья:

– И лексикон, и дикция, и манера читать-писать во все стороны… Не питомец, потомок вылитый! Ты его точно подобрал и принёс, а не заделал наследного принца какой-нибудь пушистой красотке в кустах?

Великий вновь проявил поэтический дар и послал нахала за тем же самым на

случку с прохвостом-визирем, от которого всегда приятно пахло сластями и

самками. Двуногий юмор сделался понятнее: щенки у двух самцов точно не

получатся, но на какое-то время «эти грёбаные клоуны» прекратят досаждать

божеству.

– А пож… рать? – Алерт победительно щёлкнул челюстью.

Глянул в зеркало и залюбовался мастью – чепрачок сохранился, слава

Великому за малые милости. Шерсти отсыпали тоже по образу и подобию,

изрядно больше, чем у многих двуногих, особенно на башке, но роскошный

пушистый хвост, увы, канул в небытие.

– Будет тебе харч. С довольствия не сниму. Под диваном никого не встретил?

– Шутка? – прозорливо предположил Алерт.

Рифмованное эхо укрепило его веру навеки. Великий читал в душах верных

своих, но словами облекал лишь для избранных.

– Ди! – заорал миньон по кличке Шамад. – Шуруй к нам, засранец!

– Хорош глотку драть, не на плацу, – одёрнул его Великий. И тут же взревел:

– Диамар!

Великого Алерт созерцал с благоговейным интересом и нашёл его облик довольно безобидным для всемогущего божества. Не ко времени вспомнились барханные коты. Некрупная, вроде, зараза, но отшибленная наглухо. Только пасть откроет – и такой оттуда голосище, сразу ясно: не суйся, огребёшь. Впрочем, для скорбных слухом нрав их паскудный прям на харе написан. И смотрят со значеньицем. Точь-в-точь как Великий сейчас. Алерт на всякий случай состроил невинную морду и пожаловался:

– Зябко. И жрать хочу.

– Эх ты, бедолага, – сочувственно покачал головой Шамад. Взгляд его был вполне дружелюбным, но вместе с тем оценивающим. Наверное, почуял соперника, раз так внимательно разглядывает фигуру Алерта – прикидывает свои шансы в драке. Теперь-то лапы к брюху тянуть не рискнёшь, небось! Двери распахнулись и в кабинет ввалился преданный слуга Великого – молодой самец, такой же статный, как и сам Алерт нынче.

– По вашему приказанию прибыл! – не иначе под дверьми околачивался, уши грел. Почему Великий вечно ворчит на его рвение? Придворные дурни-то понятно, от зависти дразнят «тенью драконьего хвоста». И посмеиваются, не сопровождает ли выскочка-гвардейчик своего обожаемого государя и повелителя всюду и везде, включая гарем, хаммам и отхожее место. Очень, очень хороший и усердный слуга, и на Великого смотрит правильно.

– Есть для тебя задачка, вон сидит. Надобно высокого гостя к богатой адмирской культуре приобщить.

Диамар недоумённо уставился на Алерта, а Алерт на Великого. Какая-такая культура, когда он тут с голоду помирает? Божество и бровью не повело, а Шамад заулыбался ещё шире и подмигнул, мол, не дрейфь, Великий всё устроит наилучшим образом.

– На сегодня поступаешь в его полное распоряжение. И сам проветришься, и ему всё покажешь. Главное, следи, чтоб не заскучал.

– А…

– Но…

– Исполнять, – невозмутимо приказало божество обоим сразу, а пройдоха Шамад, спрятавшись за спину покровителя, зашёлся в приступе беззвучного хохота.

Алерту ничего не оставалось, как подняться и последовать за Диамаром. Приобщение к культуре началось без промедлений: даже Великий в своём естественном и природном виде часто слышал от самцов и самок Осенней колонии просьбы прикрыть чресла. Эти самые чресла Алерту достались преотличные, весьма подходящие к остальной фигуре, даже жаль было задёргивать тряпками из запасов слуги. Извлекать вещи из ниоткуда и перемещаться в пространстве Диамар не умел, воспользовался амулетом, их у него нашлась целая связка. Разумное решение, приёмная в последнее время пустовала, но делать из неё гардеробную на этом основании было бы глупо.

– Славная нора, – Алерт обвёл взглядом скромные покои, по обстановке которых можно было понять, что Диамар крайне неприхотлив. – Только маловата.

– Всё не казарма. Сюда определили прямым приказом. Честь, конечно, высочайшая, но как государь меня в денщики произвёл, друзей резко поубавилось. И клан враз заинтересовался бесталанным чадом, попавшим в княжескую гвардию по его протекции.

– Мудрено ли, – буркнул Алерт. – Всюду грызня и соперничество за территорию.

Он старался внимательно слушать собеседника, но новые лапы никак не могли совладать с пуговицами.

– Слишком долго пробыли в звероформе? – Диамар отвлёкся от своих печалей и помог побороть неподатливые застёжки.

– Так уж вышло, – осторожно ответил Алерт. Ни слова лжи не должно быть сказано, ведь Тот, кто подарил лисам мир, всегда говорит правду, пусть и не всегда полностью. – Великий перенёс меня сюда издалека и приблизил к своей особе. За это я благодарен ему безгранично.

Улыбка Диамара сделалась широкой и тёплой.

– Понимаю! Государь всем нам как родной отец. Так значит, вы жили на другой Пластине, в столице не бывали ни разу, господин…

– Але…кх-х-м, – Алерт вовремя замаскировал промах кашлем. Диамар за недолгое время их прежнего знакомства ни разу не пытался его позвать, погладить или угостить, но видеть-то видел. И как собрат по вере в Великого, уж наверняка выучил всё о нём, включая имя ручной зверушки.

– Рад знакомству, господин Алек.

– Давай без господ и прочего, – отмахнулся Алерт, лихорадочно ища, за что бы зацепиться и отвлечь разговор от своей персоны. – Обычаи моего племени просты. Настолько, что здешние придворные шаркуны назвали бы нас дикими зверями. Но их ценное мнение я видал под барханом.

Диамар хохотнул и хлопнул себя по бедру.

– Ему там самое место. Что ж, замётано. Предлагаю скрепить договор в первом же подходящем кабаке. Добрым адмирским обычаем обмоем знакомство!

Жрать всё ещё хотелось безумно, но Алерт уже понял на примере Великого: двуногим не помогает озвучивать насущные желания вслух. Смолчал, церемонно кивнул и последовал за Диамаром в открывшийся портал. Снова цепляться за провожатого, как утопающий за соломинку, не пришлось, этот амулет, очевидно, работал как-то иначе.

– Где мы? – Алерт не узнавал привычные владения. Шумно, пестро, многоголосо, тёмная громада Осеннего едва различимо виднелась вдали. Перед ними расстилалась широкая аллея, по которой неспешно текли толпы двуногих. Буйная зелень укрывала от палящего солнца, странные скульптуры отбрасывали исполинские тени.

– Трофейка. Шестая Трофейная аллея, если официально. Так-то их уйма, номера считать замаешься. Не мастак водить экскурсии, но, по-моему, тут просто красиво. Вон сколько всего!

– Несуразная тварь, – Алерт покосился на огромного каменного ящера с жутко оскаленной пастью, полной длинных острых зубов. Большой, страшный, а сразу ясно – фантазия. – Вроде василиска устроен, тоже на курёнка в чешуе похож, только вместо крыльев потешные коротенькие лапки. Как с такими охотиться?

– Пластин много, на каждой кто-то да живёт, справляются. Эта клякса тоже где-то кишела и копошилась, – Диамар указал на нечто уж вовсе несусветное, состоящее в основном из пастей, глаз и щупалец. Чуть поодаль громоздился урод сходной, но более гармоничной наружности. Природа отсыпала ему избыток глаз и крыльев, а вот щуплами и клыками обделила.

– Родня, должно быть, вот рядом и поставили, – рассудительно заметил Алерт. – На кой они тут вообще?

– А мы все на кой? Княжья воля – наша доля, как говорится. Государь мужик щедрый – что себе, то и доброму народу. Чтоб знали, сколько диковин есть на свете. Алерт уважительно хмыкнул, а про себя подумал: его ведь тоже подобрали и принесли. Как трофей в коллекцию. Тут же одёрнул себя: будь оно так, Великий поселил бы его в зверинце. Или оставил в парке. Раньше Алерт точно знал, какое место занимает в мире, а теперь? Должно быть, это как-то связано с обретённым прямохождением. Какое-то сотрясение ума в башке или несварение сознания.

Желудок горестно заурчал. Воистину, пустое брюхо порождает скверные мысли. И ни одного плодового дерева, как назло. Перебродившая падалица сейчас была бы очень уместным вложением в перестройку нервной системы… О, слава Великому! Алерт сцапал жирную наглую бабочку на лету и сунул в пасть.

– Ты что, дурной? – от неожиданности Диамар аж забыл о почтении к высокому гостю. Таращился так, будто никогда не видел, как едят. Алерт с лёгкостью простил славному малому его невольный промах. Простить бабочке разлившийся во рту омерзительный вкус оказалось не в пример сложнее.

– Ну и дрянь, – скривился и выплюнул недожёванный комок под ноги.

И тут до него дошло.

– Конечно, дрянь, а ты чего ждал? Это ж паскудница, не брик с мясом. По размеру плюс-минус, хрустело похоже, но начинка… Ну даёшь, Высочество, жевнул трупоеда!

– На моей родной Пластине такие насекомые вполне съедобны, – пожал плечами Алерт. Говорить правду по заветам Великого становилось всё легче и легче. Непобедимые ранее слова сами прыгали на язык и выстраивались в связную речь, как на параде. – Очень вкусны и питательны. А что жрут сами, на вкусе не отражается даже у личинок. Какая-то больная попалась, должно быть… Или старая. Хр-р-тьфу!

Диамара такое объяснение вполне устроило.

– Н-да, кому и дохлая кобыла завтрак. Повезло мне с тобой, хотя бы не гуль. Пошли, гурман, у Парящего моста перекусим чем-нибудь посущественней, пока ты за кроликами гоняться не начал. Культура подождёт.

Алерт одобрил новый курс в сердце своём. Долго плутать не пришлось, по дороге продолжали попадаться причудливые сувениры и экспонаты, натащил Великий с размахом, но табличками снабдить не потрудился. Впрочем, не сильно бы помогли Алерту те таблички, хоть он и питал к письменности нежную слабость, любил рыться в бумагах Великого и чесать зубы о корешки книг. Получать ими под зад не любил, потому быстро выучился спать на столе более чутко. Уворачиваться от летящей в него письменности было ничуть не сложнее, чем от сапог или других орудий божественной кары. Парящий мост произвёл на Алерта неизгладимое впечатление. Где Тот, кто подарил лисам мир, спёр эту хрустальную махину и зачем подвесил в воздухе без малейшей видимой опоры, Диамар не знал, сказал только, что ночью она светится в темноте и залезать на неё запрещено. Не государем, законом жизни – все, кто туда совался, загадочным образом исчезали. Кто говорил, там портал в неведомые дали, а кто приписывал мосту свойства живого существа – огромное чудовище, притворяющееся неподвижным, якобы приманивало и поедало доверчивых жертв. Желающие проверить до сих пор находились, но редко. Разумные люди просто восхищались красотой с земли, сидя на открытой веранде какого-нибудь ресторанчика, каковых здесь оказалось великое множество.

– Куда желаешь? – спросил Диамар больше для виду, уж очень уверенно он шёл, даже не думая останавливаться.

– Туда, где еда на вкус не как ваши бабочки, – Алерт рискнул пошутить и по хохоту Диамара понял, что ему удалось. – Уж ты-то наверняка знаешь, где

тут пристойная кухня.

– Э, Высочество, те, кому вздумается добрый народ дерьмом угощать, сами на фарш идут, – заверил слуга, отсмеявшись. – Задачу понял, идём в «Подмостье». В «Заоблачной стремянке» обстановка краше, но порции не такие княжеские. «Хворост» был весьма недурен, пока не прогорел.

– Плохо готовили? – удивился Алерт. Только что ведь сказано было, не жалуют тут халтурщиков.

Диамар невесело усмехнулся.

– Буквально прогорел, то есть дотла. Непроизвольное самовозгорание, но думаю, на деле произвольней некуда. Так и писали в новостях: «Вопиющий произвол Второго дома в парке при Осеннем». Доказательств нет, но у столичной родни та ещё репутация. Аж Великий пожар в Пандеме им приписывают, а тут всего-то сгорел кабак, где накануне сын визиря с дружками учинили дебош… О, вот мы и на месте.

– По-моему, родня бывает смирной, только если уже не дышит, – пожал плечами Алерт. – У нас тоже сплошные драки, особенно по весне за благосклонность само…к-хм… самых прекрасных дам.

– Турниры – это одно, а приставать к официанткам – совсем другое. Так что поди отличи дикаря от столичного аристократа старой крови.

Они устроились за столиком, и услужливый подавальщик тут же принёс листки, по которым надо было выбирать еду. Помимо письменности там были и картинки, так что разобраться труда не составило. Но почему нельзя просто сказать, чего хочешь, Алерт не понял. Великий всегда поступал именно так.

Выбор Алерта изрядно повеселил Диамара.

– Вроде, пожрать не дурак, а запивать водой собрался? Мясо без вина – деньги на ветер.

– Да у нас как-то не принято… – Алерт снова навострил уши, чтобы не совершить промашки. – Съесть подбродивший плод или ягоду – да, пожалуй. – Чем виноград не ягода? – улыбнулся Диамар и обратился к подавальщику. – Моему товарищу того же, что и мне.

Задать вопрос Алерт всё же решил после того, как подавальщик примет заказ и удалится.

– А что такое деньги?

Диамар изумлённо округлил глаза:

– Как хочешь, Высочество, но с тебя рассказ о родной Пластине! Натуральный обмен у вас там или что…

Затем достал из кармана кожаный мешочек и развязал его, высыпав на стол золотые кругляшки. Алерт раньше видел, как двуногие в парке дают такие друг другу. Пару раз находил в кустах – твёрдые, несъедобные и совершенно бесполезные. Взял один, покрутил в пальцах – с одной стороны дракон с

раскинутыми крыльями, с другой – родной державный профиль носатой морды Великого. И опять письменностью намусорено.

– Красиво…

– Ну так. У раймирских сефиров оформление пожиже, хотя суть та же. Про монетарную систему и курсы валют тебе пусть учителя объяснят, раз уж Его Величество сюда выдернул. Я так скажу: деньги – они везде деньги. Но мы сегодня за счёт казны и по безналу! – Диамар сгрёб своё добро обратно и, подмигнув, выпростал из-под рубахи толстую серебряную цепь с увесистым кулоном – сплошные ажурные завитушки с гладким овалом в центре. Чтобы не выставить себя ещё большим дураком и отвлечь Диамара от возможных расспросов, Алерт обвёл взглядом веранду и светским тоном заметил:

– Как-то тут пустовато… Обычно там, где вкусно кормят, и народу полно. Внутри от солнца прячутся?

– Может, кто и прячется, не наше дело. Да рано ещё для здешней публики.

В ноздри бесцеремонно ворвался аромат жареного мяса. Желудок ликующе заурчал, пасть наполнилась слюной: перед ними наконец возникла вожделенная еда! Алерт разом утратил дар речи и интерес к собеседнику и погрузился в мир новых ощущений – так вкусно не было, пожалуй, никогда, не в обиду щедрости Великого. Умопомрачительно ярко и странно – казалось бы, мясо он ел и раньше, вроде, такое же – снаружи корочка, внутри сырое с кровью. А не такое, совсем не такое!

Заметив движение возле своей тарелки, Алерт сердито зарычал и щёлкнул пастью.

– Полегче, хищник, ты чуть бутылку не своротил, – фыркнул Диамар, отдёрнув руку. – Столовые приборы у вас явно не в ходу.

Алерт дожевал кусок и облизнулся, ожидая новой перемены – сласти и фрукты он любил не меньше мяса. – Ну, со знакомством! – Диамар поднял свой бокал, и Алерт последовал его примеру. Тут уж он не оплошал, знал, как поступают двуногие, когда пьют не из горла. Вино было налито не до краёв, так что пришлось стукнуть посильнее, чтобы оно плеснуло через край и смешалось в бокалах.

– Ещё не хлебнул, а уже буянишь! – Диамар ухмыльнулся, промокнув салфеткой залитый вином стол.

– Умно, конечно, на случай отравы, но как быть, если все пьют разное? – задумчиво произнёс Алерт, изучая бокал на просвет.

Диамар хохотнул и хлопнул себя по колену.

– Нет, ты решительно феномен. Пей давай, а потом выкладывай, как это так всё причудливо на твоей далёкой родине устроено. Если оно не государственная тайна, разумеется.

Алерт понюхал вино – пахло терпко и сладко, как спелая черешня, присыпанная пряностями. На вкус оказалось почти таким же. Честный напиток и совсем не жгучий.

– Не тайна. Устроено всё по воле Великого. Каждый берёт себе, сколько нужно без всяких… монетарных систем. Всё общее, все равны, и всего тебе будет в достатке, если держишь нос по ветру и не преступаешь законов жизни.

– Так-таки все равны? – сощурился Диамар, отодвинув пустую тарелку. Лишняя посуда и треклятые приборы тут же испарились, освободив место для пирожных и фруктов.

– Как у вас. В колонии полное равенство, просто есть средь всех самый сильный и умный, что слышит чаяния племени и передаёт Великому.

С пирожными Алерт управлялся шустро. Диамар снова от него заметно отстал. Что там жевать, когда всё мягкое? Кусай, глотай, смакуй, запивай!

– Вождь и наместник, значит? Дельно. А живёте чем? Ну, кроме охоты.

Алерт поперхнулся и едва не совершил недозволенного на стол. Какие сложные вопросы в ход пошли, никогда о таком не задумывался.

– Дык-ить… Единством с природой и милостью Великого. Нужды нет, враги не докучают. Только иногда ворчат всякие подлецы, мол, эк расплодились, куда ни плюнь – везде эти наглые твари. А что они нам сделают, когда у нас протекция?

Хотел было продолжить, но услышал звонкие голоса – стайка юных самок возникла из воздуха и оживлённо спорила, стоит ли идти внутрь, или же остаться на солнце, «под защитой доблестной княжеской гвардии». Они принесли с собой шелест юбок, беззаботный смех, запахи цветов, фруктов и мёда – Диамар тоже очень обрадовался явлению, чуть шею не свернул, когда прелестницы прошествовали мимо и заняли столик неподалёку. Всех мастей красавицы: две светленькие, каштанка с брюнеткой и даже одна разноцветная в полоску. Оригинальный окрас, но уж очень яркий, как у ядовитого жука. Тёмненькая с густыми кудрями, несомненно, симпатичней. Плутовка, чем-то неуловимо напоминавшая соплеменниц Алерта, будто услышала его мысли и одарила мимолётным взглядом из-под полуопущенных ресниц.

– Айда к ним? – предложил Алерт. Прекрасный пол неизменно приводил его душу в бурное лирическое волнение, вот и сейчас казалось крайне глупым протирать кресла поодаль, когда можно свести приятное знакомство к обоюдному удовольствию.

– Это можно, – кивнул Диамар. – Только прекрати пялиться на них, как парковый извращенец.

Алерт вздохнул. Этим словом у двуногих назывался тот, чьи вкусы и привычки чем-то не нравились. Разгуливать без тряпок на теле – извращение, не запирать дверей во время случки – извращение, даже лакать пойло с запахом «копытной мази» – и то извращение.

– Что скверного в восхищённом созерцании красоты?

– В твоём исполнении оно повышает шансы быть посланными по азимуту, – в голосе Диамара послышалась некая сердитая заинтересованность. – Грубое волокитство – дурной тон. Предложить своё общество и угощение мы можем, но решение всегда за дамами.

Алерт довольно заулыбался и сгрёб фрукты к остаткам пирожных.

– Понимаю!

Судя по выражению физиономии, Диамар ему не поверил, но что оставалось слуге в такой ситуации, кроме как следовать за хозяином? Напрасно тревожился, обворожительные дамочки – какое хорошее и уместное слово! – не стали их прогонять. Немного удивились, не без того, а разноцветная что-то зашептала на ушко хрупкой блондинке. Та покачала головой, попутно изучая щедрое подношение. И с лёгкой улыбкой проронила под одобрительные смешки состайниц:

– Княжеская гвардия славится прибытием вовремя, не так ли?

Алерт хотел было развить успех одним из галантных пассажей, подслушанных у Великого, но Диамар нахально опередил его:

– Прошу простить за столь бесцеремонное вторжение.

– Жертв и разрушений нет, – вклинилась чернявая плутовка с молчаливого одобрения хозяйки. – Если не считать безвременно погибшего этикета.

– Аннабель, не будь такой лицемеркой, – поддела её каштанка. – Ну или поспеши назад, пока первый приз за занудство не достался Далии.

– Благодарю покорно, – вторая блондинка, повыше и с прямой шерстью до плеч, решительно поднялась со своего места. – Накануне бала это уж слишком. Достаточно одного глазастого писаки – и завтра весь Пандем будет судачить о том, как внучка великого визиря кутила с гвардейцами в казармах. Аннабель прыснула и переглянулась со своей хозяйкой. Та беззаботно махнула рукой.

– Да хоть с гвардейскими конями. Отцу глупости прессы мало волнительны.

– Но что скажет твой державный дядюшка? – парировала неугомонная Далия. – Ему вряд ли понравится.

Алерт едва не фыркнул, представив пройдоху-визиря в роли блюстителя нравственности. Это он-то, который умудрился с пьяных глаз продуть в карты собственного щенка? И только милостью Великого смог избежать беды: мать щенка – самка сильная, нравная, такой стоило пронюхать, как родную кровь на кон ставили, – голову отгрызла бы. Или не голову.

– А что дядюшка? Самое ужасное, что можно вообразить, – ну, пожурит за легкомыслие при случае. А я в ответ очи долу, само смирение и кротость. «Вы правы, дядюшка, конечно, дядюшка!» – Девушка весьма потешно изобразила преувеличенное раскаяние. – Мигом растает от умиления!

– Видишь, мы спасены. Даже если б у главы клана не было других забот, помимо чтения нотаций девицам-дебютанткам, – со смешком поддержала полосатая. – О, кажется, я знаю, в чём причина абсурдных фантазий Далии! Или она открыла в себе дар прорицания, или…

Далия обожгла подругу сердитым взглядом и растворилась в воздухе, оставив после себя шлейф праведного негодования.

– Несём потери, – довольно промурлыкала полосатая, оценивающе разглядывая Алерта, будто собралась его съесть и раздумывала, откуда лучше начать трапезу.

– Что ж, ликвидация ущерба – как раз по нашей части! – провозгласил Диамар. Он по-прежнему ничем не выказывал своего удивления. Алерт же мог только тактично помалкивать – лезть в дамочью перебранку недостойно уважающего себя самца, а пресекать по методе Великого показалось неуместным. Да и трости под рукой не было. Не покидало смутное ощущение, будто он сделал что-то не так и бодро продолжает в том же духе.

К счастью, всё наладилось само собой – подавальщики принесли дамам вино и сласти, заодно навели красоту на столе, можно было выпить за знакомство. Алерт учёл недавние ошибки, а верный Диамар помогал не совершать новых. И определённо положил глаз на вожачку-златовласку по имени Моза, чем огорчил каштанку Кьяру. Впрочем, она быстро утешилась, присоединившись к Аннабель и сомнительно-полосатой Эмме в заботах о персоне Алерта. Двуногие почему-то любили брать длинные имена, чтобы потом обязательно их как-нибудь сокращать, но восхитительная Аннабель в восприятии Алерта сокращаться отказывалась. Никакого с ним сладу, с этим восприятием, к середине второго бокала оно чуток распоясалось и норовило уплыть в неведомые блаженные дали. Ещё полбокала спустя поток Алертова красноречия начисто снёс дамбу нелепого смущения и теперь лился свободно, изредка прерываемый лакомой снедью, которую дамы представили ему как «шоколадную меренгу». С виду её как скарабеи катали и бросили, но на вкус – взрыв первоматерии в облаке миндальной крошки.

Моза весело смеялась шуткам Диамара, а когда выяснилось, что они – пусть неимоверно дальняя, но всё же родня, веселье сделалось всеобщим.

– Шербет семь раз разбавленный, а всё ж визирский. И свежий кавалер ордена Княжеского сапога. Стало быть, никакого оскопления чувств ратующих и урона ретупации тут выйти не могло исконно и глубинно, – не вполне отчётливо, зато уверенно постановил Алерт. – Потому все этикеты следует уестествить до полной благости атмосферы. Ибо естественность – основа закона жизни.

– Полегче, оратор, – душевно попросил Диамар сквозь смех. – Ты их и так уже того, по-княжески …

– Умоляю, расскажите что-нибудь о вашем благородном народе, – Аннабель заботливо стёрла следы меренги с морды Алерта. Могла бы облизать, а он охотно лизнул бы в ответ.

– Да-да, умираем от желания узнать о нём побольше, – Эмма подлила Алерту ещё вина. – К примеру, никто из нас так и не понял, в кого же вы всё-таки оборачиваетесь.

– Говори за себя, дорогая, – Кьяра, недовольная тем, что ей при Алерте не нашлось дела, снисходительно глянула на соперницу. – Его высочество несомненно вервольф.

– Псовые мы, – поспешил отрекомендоваться Алерт, пока ловушка не захлопнулась. – Питомцы режима.

– Свободный дух, первозданное благородство… – яду в интонации Эммы достало бы на добрый десяток гадюк. – И очаровательная непосредственность, так уязвившая нашу бедняжку Далию.

– Какие там волки! – отмахнулся Алерт, задетая рукавом тарелка жалобно звякнула. – На самом деле я вождь великого и многочисленного племени отоционов.

Его слова встретили дружным хохотом и пустились наперебой перечислять самые фантастические виды оборотней. Где-то за обсуждением воображаемых обычаев оборотней в лазурского дуплогрыза сладкая нега окутала плотным покрывалом, лишив всякого желания поддерживать разговор. Уютно пахло духами Аннабель – финики в меду с капелькой мускуса. Где-то далеко снова звякнула тарелка, потянуло шоколадом и миндальными орехами.

Интересно, может ли Аннабель превращаться? Чёрная шубка, пушистый хвост, лукавый взгляд... Само совершенство. И порядочная, не из тех вертихвосток, что вначале принимают ухаживания, а потом рычат и отщёлкиваются, будто уже подарили щенят. А щенки бы у них вышли – загляденье… Хотя почему, собственно, «бы»? При столь несомненном благоволении до случки уж недалеко. Каково оно у бесхвостых, Алерт видел – иногда правильно, иногда странно, будто они, налакавшись хмельного сверх меры, позабыли самые простые вещи. Даже когда всё складывалось совсем причудливо, подозрительно или пугающе, возились всегда долго и с удовольствием. А его восприятие уже созрело для такого или ещё нет? Прочее-то вполне, вполне…

В перестройку восприятия ворвались внезапный мокрый холод и резкая тряска. В нос ударила едкая вонь, Алерт фыркнул, чихнул, но глаз не открыл. Тряска усилилась, в морду прилетел увесистый шлепок.

– Диамар, ну что вы творите? – мелодичный голосок Кьяры прозвучал оглушительно громко. – С его высочеством разве ж можно так?

– Оно для пользы дела. Обычный протокол вытрезвления сомлевших, – заверил мерзавец, отвешивая очередную плюху. – Уф, ну и запах…

– Что это, секретное алхимическое оружие Второго дома? – голос Эммы звучал глухо и слегка гнусаво, видимо, закрыла рот и нос платочком. Только о себе и беспокоится. Есть ли сердце у этой стервы?

– Он должен вдохнуть поглубже, тогда подействует. Проверенный тётушкин рецепт. Перестаньте лупить и подержите голову, – приятно, что даже вожачка самок приняла в нём дружеское участие, но лучше бы тоже охала в сторонке.

– Да убери ты свою гадость, Моза! Не видишь, от неё только хуже! – умница Аннабель отогнала мучителей и положила прохладные ладони ему на виски. – Я попробую помочь.

Чтобы вновь не уплыть по волнам чарующего блаженства, Алерту пришлось всё-таки открыть глаза.

– Ну слава Хаосу! Ты как, Высочество? – перед ним замаячила морда Диамара, цветом напоминающая недозрелый миндаль. Все остальные, за вычетом Мозы и незримой, но приятно ощущаемой Аннабель, недалеко ушли по оттенкам.

– Лучше не бывает, – честно ответил Алерт. – Благодаря леди Аннабель и её чарам.

– Сдаётся мне, ради них всё и затевалось, – Эмма хитро посмотрела на подругу. – Лишь особая магия способна подарить исцеление от некоторых недугов…

Аннабель поспешно вернулась на место, с царским достоинством проигнорировав колкость.

– Эмма, сделайте мне одолжение, раскройте один секрет, – вкрадчиво обратился к насмешнице Алерт.

– Какой же? – кокетливо взмахнула ресницами полосатая ехидна.

– Вот вы красивая, умная… Но отчего ж такая злющая-то? С виду дева нежная, а внутри вазон со скорпионами.

Глаза Эммы изумлённо расширились – видимо, столь изысканных комплиментов вкупе с заковыристыми вопросами ей слышать доселе не доводилось.

Диамар занялся созерцанием проплывающих по небу облаков, Моза и Кьяра, пряча довольные улыбки, разговорились о том, куда лучше спровадить флакончик с треклятой нюхательной солью.

– Просто понять хочу. Порода у вас такая или обидел кто?

В ответ получил острый взгляд и хохоток, от которого любой недолговечный бедолага слёг бы с простудой от молодой луны до старой. А всего-то хотел разрядить обстановку. Как там пахнущий лекарствами тощий самец припечатал Рыжую суку? То ли психопатища, то ли психопатица… Диагноз, одним словом. Вот и у этой, похоже, диагноз.

– Благодарю за честный ответ, – Алерт отвесил лёгкий поклон. Даже когда вместо ясности вараньим хвостом по морде, делай вид, будто понял всё от основ мира.

– Что-то мы засиделись, так и корни пустить недолго! – громко провозгласил Алерт. – Куда направить стопы, когда все дороги в парке полны загадок и чудес?

– Желание дам – воля Хаоса, – Диамар обращался ко всем, но смотрел на одну лишь Мозу. Совсем дурак что ли? Не то Хаос у него дама получается, не то дамы – натурально кара Хаоса. Поскольку от иных дамочьих капризов порой аж у Великого шерсть дыбом вставала. И вся прочая душевная конструкция. Цветистая глупость, однако, пришлась красавицам по вкусу.

– Я знаю место, где загадок и чудес куда больше, чем в парке… – выпалила Моза, азартно блестя глазами. Такой же блеск прорезался и у её подружек, не исключая прекрасной Аннабель.

– Осенний дворец? – произнесли три голоса почти в унисон.

– Янтарный кабинет!

Улыбка Диамара осталась любезной, взгляд ничем не выдал лихорадочных умственных пароксизмов, остекленел лишь самую чуточку. Тоже, небось, живо представил, какую трёпку задаст им Великий за нарушение приказа и вторжение на его территорию вместе с самками.

– Хаос изменчив… – осторожно вступил Алерт, произнеся сотни раз слышанную мудрость как можно мягче и вкрадчивей. – Быть может, его воля изменится снова?

– Но отчего же? – Аннабель, похоже, не слишком огорчил завуалированный отказ, её, как и прочих дев, снедало любопытство.

– Из соображений государственной безопасности и во имя всеобщего блага, – с чувством ответствовал Диамар. – За дверьми Янтарного вершатся важные державные дела…

…большинство из которых придворным, задверным и верноподданным видеть не стоит.

– Потому любой музейный комплекс, места боевой славы – что угодно, но не это.

– Ох, простите нашу глупую шутку, – щёки Мозы порозовели от смущения. – Мы вовсе не собирались настаивать, не так ли?

Девы закивали и наперебой принялись уверять, что помышляли лишь о магических секретах, а вовсе не о тайнах большой политики.

– Мудрое решение, – одобрил Диамар. – Тем более, что магия дворца легко может сделать из невинной прогулки рискованное приключение.

– А я люблю риск, – заявила Эмма, с вызовом оглядев подружек. – И приключения.

– Давно ли? – Аннабель недоверчиво вздёрнула острый подбородок и покосилась на хвастунью. – Не с тех ли пор, как назначила свидание одному дурачку под сенью Онирики, а сама идти испугалась?

– Причём тут испуг, просто традиция. Обманутые ожидания – часть атмосферы этого места, – пожала точёными плечиками коварная злодейка. – Зато перестал мне докучать своей назойливостью и стишками, такими же смехотворными и нескладными, как он сам.

– Как ты жестока и смела, дорогая! – восхищённо выдохнула Кьяра. А потом добавила после небольшого притворного раздумья: – Может быть, направимся туда сегодня?

– Решено, идём к Онирике! – Моза и Аннабель переглянулись и дружно посмотрели на Эмму. – Ты докажешь, что убоялась не вещих снов проклятой беседки, а скучного поклонника, и мы все отлично повеселимся.

– Экие страсти, – Алерт навострил уши, предчувствуя нечто занимательное. Дамы ничего более не рассказали, Диамар тоже пребывал в неведении относительно заколдованной беседки. Компания спешно покинула «Подмостье», воодушевлённая новой идеей.

Портал открывала Эмма, как обладательница точных координат, – без особого восторга, надо заметить. Может, её бравада была ложью, а может, просто не испытывала большой любви к глухим и запущенным участкам парка, куда нога садовника не ступала. Ну или лежала где-то в зарослях, давно отгрызенная и истлевшая.

Корявые, изломанные под причудливыми углами исполинские стволы старых деревьев нависали над крутым склоном, как безмолвные стражи.

Вниз, туда, где виднелись огромные серые валуны и клубился странный стылый сумрак, уходила узкая каменная лестница со стёртыми ступенями, испятнанными чёрным мхом.

– Какие живописные… места, – Алерт похвалил открывшийся пейзаж, вовремя вспомнив, что лексикон Великого полон очень точных и красочных слов, не совсем подходящих для нежного дамочьего слуха. – И ведь не скажешь, что сейчас день, если не знать.

– Может, и не день, – загадочно обронила Эмма. – Но тут всегда так, говорят, в любой сезон и в любую погоду.

На этом разговор увял, спускались медленно и осторожно. Алерт с Диамаром уже приготовились спасать потерявших равновесие на скользких ступенях, но никто из дам в беду так и не угодил. Значит, была какая-то иная причина лазить по неудобной лестнице вместо того, чтобы сразу перенестись в беседку. Может, следует сначала посмотреть, не занято ли?

– Я её вижу! – Кьяра указала на нечто, притулившееся справа от груды камней и больше напоминающее заброшенную развалину, чем ухоженную парковую беседку.

– Да куда бы она делась, – Моза зябко повела плечами. – Ни снести, ни отремонтировать – всё без толку.

– А как ещё должна выглядеть легенда? Свеженькой, чистенькой и выкрашенной в нежно-лиловый? – резонно заметила Кьяра. – Ничуть нет, только так. У меня мурашки по коже, вот, посмотрите.

– Стряхните их, пока не укусили, – посоветовал Алерт, разглядывая большую прореху в куполе. – И расскажите, что тут стряслось.

– Охотно, – вместо неё ответила Моза и опустилась на широкую скамью, знаком пригласив последовать её примеру. Места хватило всем, а у Диамара неожиданно нашлась фляга с густым терпким вином – и это оказалось очень кстати. Сразу сделалось уютнее даже посреди этой промозглой сырости – простые радости на то и простые, что одинаково греют сердца доброго народа и чистопородных аристократов.

– Вот теперь можно и поведать, – улыбнулась Аннабель. – Самое забавное, что это никакая не легенда и не выдумка, а полноправный исторический факт. И главный виновник появления этой достопримечательности – кто бы мог вообразить? – наш государь, отец его высочества Алека. Правду говорят, даже когда повелитель не делает ничего особенного, случаются настоящие чудеса. Вот и тогда он ничего не делал, просто заснул.

Моза хихикнула и поцеловала подругу в плечо.

– Нет, милая, не быть тебе великой сказительницей!

– Аннабель забыла упомянуть, что перед этим государь пригласил на свидание даму, да не простую фрейлину, а несравненную Малику, Жемчужину Совета. И она пришла.

– Ещё бы ей не прийти, – вклинилась Эмма. – Потому что не свидание то было, дела державные, не сердечные. Явилась с докладом…

– А вот и нет! – возмутилась Кьяра, грудью встав на защиту романтической версии. – Зачем устраивать в столь укромном месте что-то, кроме свидания? Тем более, с такой неприступной красавицей и единственной на тот момент женщиной в Совете.

– И с чего бы тогда владыка Адмира решил вздремнуть, да так, что дама не смогла его добудиться? – довод Эммы развеселил Алерта. Великий может решительно всё, но проспать случку?

– Готовился, наверное, понимал, что отдыха ему долго не дадут.

Эта достойная и уважаемая самка, и правда, частенько врывалась в покои Великого, но на брачные игры их грызня походила лишь издалека. Вблизи же одно непонятное, необъяснимое упрямство, граничащее с глупостью.

– Чушь и бредни, – фыркнула Эмма. – Отдыхал от баталий с князьями. Госпожа Малика разыскала его ради важных и спешных новостей. Мужи Совета не смогли, она сумела! Министерские интрижки и оргии, конечно, притча во языцех, но, если все денно и нощно заняты только этим, кто же блюдёт интересы державы?

– Не будь так наивна, дорогая! Если интересы державы и участвовали, то лишь как удобный предлог. Скрылся от мужей Совета, а даме знак-то подал. Так гневаться за невнимание к докладу невозможно, это точно поступок оскорблённой женщины.

Спорить эти двое могли до вечера, причём каждая в итоге осталась бы при своём мнении. Просвещать их Алерт счёл излишним и честным правом новичка-простачка поинтересовался:

– Какой поступок?

– Решительный! – Кьяра поймала мозговую косточку вопроса вперёд своей подруги. – Будила-будила, а потом плюнула и в сердцах пожелала сон дурной в руку и крышу на темечко. Последнее сбылось сразу же. Очнулся государь, проморгался и от досады великой проклял беседку. Будь то не упущенное свидание, разве стал бы проклинать?

– А если бы тебе кровлю на голову обрушили, ты бы, наверное, просто перевернулась на другой бок, да? – Эмма в пылу прений перестала раздражать Алерта своей язвительностью. В свете сказанного ею он заметил несколько больше, чем она хотела бы показать. Без диагноза всё-таки, пусть и с амбицией.

– С тех пор госпожа Малика государю как мужчине не благоволит, а любому, кто посидит в беседке, на следующую же ночь снится сон, который обязательно сбывается, – подвела итог Аннабель и нежно взглянула на Алерта. – А какой сон хотели бы увидеть вы, Ваше Высочество?

– Счастливый и прекрасный! – пылко ответил Алерт, подразумевая, что любой сон без участия Аннабель будет для него в тягость. Передавать мысли он не умел, но его поняли и без магии.

– Та-ак, – упавшим голосом протянула Эмма. – Чудное видение посетило нас, не дожидаясь ночи.

Моза проследила за взглядом подруги – по лестнице неторопливо спускались две дамы в сопровождении шестерых рослых мужчин. Шестёрка по сложению и платью, несомненно, гвардейцы, просто в мундирах иного образца, чем у них с Диамаром. С дамами посложнее, роскошь наряда никогда не гарантировала знатность особы внутри и запросто могла быть лишь отражением щедрости и вкусов хозяина. Но вряд ли обычные служанки – та, что пониже, ещё тянула семенящей походкой на какую-нибудь гуверняньку, но вторая скользила вниз уверенно и плавно, водя мордой, словно выслеживающая добычу большая змея.

– Леди Каланча пожаловали, собственной персоной, – прокомментировала процессию Аннабель. – Без эскорта могла бы обойтись, но куда там… Бывшая главная смотрительница гарема главы Второго дома к скромным выходам не привыкла.

–– Улыбается довольно, и веер при ней, – тихо и несколько обречённо прошептала Кьяра. – Что-то теперь будет…

– Ничего никому не будет, успокойся, – ободрила подругу Моза и доверительно сообщила Алеку с Диамаром. – Не слушайте глупышек, наша наставница вовсе не какой-то монстр. А отравленный веер, стилет в колье и прочее… Мало ли, что болтают недоброжелатели. Их слову верить, так и наш милый дядюшка чуть не младенцев ест на поздний ужин.

– Вечно эти вельможи то дам воруют, то детей едят. Ну или наоборот, то по вкусу, – поддержал шутку Диамар. – А государь и тут Первый среди равных.

– Ох, слава Хаосу, вы невредимы, моя госпожа! – низенькая дуэнья опередила всех и заключила Мозу в объятия. Выглядело это, как нападение взволнованного вихря шелков. Худая, бесцветная и почти безликая на фоне своего платья, она казалась ровесницей своей подопечной, но манерами походила на хлопотливую старушку.

– Ну полно, полно, Деми, кто посмеет нам навредить? Мы под защитой княжеской гвардии и лично принца Алека. Вы с госпожой Трифеной напрасно обеспокоились.

– Неужели? – из-за спин застывших истуканами гвардейцев появилась вторая, и Алерту мгновенно сделалось не по себе. Даже не от пристального цепкого взгляда стылых серо-зелёных глаз, а от какой-то давящей щекотки по всей шкуре. Алерт заключил руки Аннабель в свои, желая защитить от любой угрозы, и красавица не подумала их отнять.

– Истинная правда, – Диамар выступил вперёд и с поклоном назвал своё имя и звание. – К вашим услугам.

Госпожа Трифена благосклонно кивнула и на мгновение задумалась.

– Ваш досточтимый родитель не из Аскари? Хорошие оружейники, доблестные воины…

– Таково имя моей семьи, и я стремлюсь быть достойным его славы.

– Так вы тот самый подающий надежды сын Второго дома, что сделался тенью трона нашего государя и повелителя... Сколь причудлив порой бывает замысел Хаоса, обращающий опасное и легкомыслие в безобидную шалость!

Девицы исподволь наблюдали за допросом, сгрудившись вокруг Деми и нарочито громким шёпотом повествуя ей о произошедшем.

– Формоза, – госпожа Трифена отвлеклась от терзания Диамара, почуяв расслабленность прочих жертв. – Я понимаю ваши порывы и ничуть не сержусь. Но посмотрите, до чего расстроена Деми! А вы, дорогая моя Аннабель, сумели изрядно удивить, и это не похвала.

Алерт слегка растерялся, не зная, как вести себя с эдакой рептилией. Изучила едва не на просвет, но любезную беседу завела со слугой, а теперь нападает на беззащитных в присутствии особ, приближённых к Великому. Безобразная непочтительность!

– О, простите, Ваше Высочество, – она словно прочла его мысли. – Я вовсе не чаяла нанести оскорбление наследному принцу и наместнику Темнейшего на вашей процветающей Пластине… Очень обяжете, если раскроете, как она зовётся.

Пришлось состроить морду подержавней и крепче прижать к себе Аннабель, но это мало содействовало высеканию мыслительной искры. Память тоже не помогала. Чтобы не выставить себя полным кретином, Алерт выпалил первое, что подсунуло ему восприятие:

– Естественная Бескрайняя Единая Необъятная Явь! – и тут же торопливо добавил. – Это ежели коротко и дословно. Диамар сказал, что менторы мне всё объяснят, в том числе и про всякую… землеписьменность.

На смуглом, обманчиво юном лице Трифены не дрогнула ни одна чёрточка. Лишь на дне зрачков блеснуло, словно серебристый бок карпа в пруду.

– У нашего владыки всё же уникальное чувство юмора. Доверить вас заботам своего денщика сразу по прибытии, без малейшей подготовки. Что ж, Второй дом будет счастлив увидеть вас на грядущем балу вместе с юным Аскари. Деми! – в мягком голосе прорезались властные интонации. – Усладить наш слух историей своих приключений проказницы ещё успеют. Нам пора.

«Проказницы» из уст этой мегеры прозвучало почти как «преступницы», но бурного протеста, противу ожидания, не последовало. Соблюдая неведомые церемонии, даже бойкая Эмма молча поклонилась и проследовала за гувернянькой. Пока Моза прощалась с Диамаром, Аннабель выскользнула из объятий Алерта и грустно промолвила:

– Обстоятельства разлучают нас так скоро…

Какие-такие обстоятельства, кроме самодурства гнусной мегеры?

– Мы можем не разлучаться! По какому праву вас лишают прогулки?

Вопрос остался без ответа, а сам Алерт – без прощального лобзания.

– Алек!

Хрупкую фигурку красавицы заслонил ряд гвардейских мундиров, а глаза Алерту заволокла пелена ярости. Первое, что он понял – новая пасть в драке не подспорье, второе – если момент упущен, передние лапы плохо помогают избежать ударов. За спиной отрывисто рявкал Диамар, вопили дамы. Гвардейские сволочи безмолвствовали, но били в ответ с неприкрытым удовольствием. Да его же дразнят, нарочно дразнят, как щенка! Алерт зарычал, оттолкнул чью-то лапу и нырнул вперёд, целя в горло ближайшему противнику. Вонзил зубы куда пришлось и с силой рванул, злясь на себя за промах.

И тут время замерло, вражеский трофей застрял в пасти – ни прожевать, ни сплюнуть. Втянул носом воздух и победно глянул на гвардейца – что, лысый, доплясался? Взгляд мерзавца выражал удивление пополам с жаждой мести.

– Всем оставаться на местах. Любое неповиновение будет расценено как нападение на служителей правопорядка, – услышал Алерт звонкий женский голос. – Мы спускаемся.

– Молю, поторопитесь! – иронически любезно воскликнула госпожа Трифена. – Уверена, такого вы ещё не видели.

– Ох, патруль! Они заберут их! Госпожа наставница, пощадите!

– Прочь с глаз моих, – рыкнула Трифена, когда дамочий скулёж усилился. Солировали Моза и Аннабель, отчего сердце Алерта болезненно сжалось. – Молча! Деми, уведи их.

– Но было велено…

– Прочь, я сказала! О, госпожа сержант, вы вовремя подоспели.

– Ещё бы! Такой выброс магии, будто Вторая Вселенская началась… То есть, стоять, руки за голову!

– Обычное парализующее заклятие, никакого криминала со стороны Второго дома. Оставьте в покое его невинных дочерей и протокольную гимнастику. Лучше взгляните сюда.

В поле зрения Алерта показалась хрупкая короткошёрстная блондинка в красном мундире с нашивками. Что существенно хуже, за ней по пятам следовала стая собратьев.

– Это что за… диорама? – глаза её недоумённо сузились, словно никогда не видела хорошей драки. – По какому поводу баталия двух гвардий?

– У вас есть целый букет оснований всё выяснить у зачинщика. Весьма примечательная личность, выдаёт себя за принца Правящего дома.

– Ага, самозванец, значит. А второй?

– Свидетельствую, что юный Аскари пытался остановить насилие. Пусть в итоге принёс больше вреда, чем пользы, Второй дом не числит за ним вины. Впрочем, можете допросить и его, для полноты картины.

Блондинка уставилась на Алерта в упор, мир вокруг сделался размытым, в голове опять зашебуршила неприятная щекотка, на сей раз более продолжительная и раздражающая. Алерт глухо зарычал, выражая недовольство единственным доступным способом.

– Гребни драконьи! – в сердцах ругнулась девушка-сержант, переводя ошеломлённый взгляд с Алерта на госпожу Трифену. Та пожала плечами – дескать, я же говорила.

– Подержите их ещё немного, доложу начальству, – попросила предводительница егерей и коснулась уха, в котором тут же сверкнул маленький зелёный огонёк – самоцвет в серьге – догадался Алерт.

– Алло, сэр! Отработали сигнал в районе Онирики, такое дело… Гвардейская баталия, Первый и Второй дома. Выброс магии – мощное парализующее заклинание, накрыло всех бойцов разом. Зачинщиков уже допросили без разморозки… Как чего? Так особое ж распоряжение: всё, что до государевой персоны касательно – то сразу вам! А тут лис его ручной одному в морду дал, второму ухо оттяпал. И денщик его двоим бока намял знатно, не остановили бы – так до полной безмятежности уработал. Никак нет! Мы с ребятами трезвые все. Лис с денщиком да, поддатые. В кабаке до того с визирскими девицами на грудь приняли чуток, ну и пошла романтика… Не издеваюсь я, сэр! Да чтоб мне жалом по сусалам, сами в изумлении! Алло, сэр, вы меня слышите?

– Слышу, – мрачно ответил знакомый Алерту негромкий низкий голос. Из арки портала показался матёрый самец по кличке Граф. Тот самый, к мнению которого Великий пусть изредка, но прислушивался. И даже не загрыз, когда почуял в нём соперника за сердце Малики, причём соперника удачливого.

– Ну даёте, сэр! Высшая лига! – восхитилась блондинка. – Как же вы сюда напрямки прошли?

– Порталом, сержант, порталом, – проворчал Граф к великому разочарованию своих миньонов. Затем коротко кивнул госпоже Трифене:

– Благодарю за помощь. И, полагаю, сержант ошиблась. У Второго дома не возникнет никаких претензий?

– Разумеется. Но простим девочке оплошность, дорогой граф, – улыбнулась госпожа Трифена. – Никто не рождается с умением различать реальные происшествия и фантастические курьёзы, которых никогда не было, потому что и быть не могло.

– Рад, что мы друг друга поняли. Своих заберёте после того, как мы отбудем. Во избежание.

Граф махнул рукой в сторону портала:

– Диамар, прошу за мной. А ты, чудо Княжье… Выплюнь гвардейское ухо и марш следом! Хвалиться пойдём твоими успехами.