Я еще Скелет? Ну все, вы доигрались! Книга IV

Особняк мэра Готорна, кухня.

Готорн стоял у массивной мраморной столешницы, и само его присутствие превращало просторное помещение в клетку. Гигантский медведь-зверолюд занимался своим единственным увлечением — готовкой. Перед ним лежал свежайший, ещё тёплый кусок мяса. Никакой термической обработки, только сырая плоть, которую он методично нарезал острым ножом, маринуя каждый ломтик в смеси дикого мёда, дроблёных орехов и острейшего перца.

От одного запаха этой адской приправы у слуги, застывшего в нескольких метрах от столешницы, текли слёзы и шла носом кровь. Но он стоял неподвижно, стоически терпя, потому что знал — малейшее движение, малейший звук будут расценены как слабость. А слабость здесь не прощали.

Готорн размышлял, нарезая мясо с профессиональной техничностью.

Он усвоил этот урок ещё детёнышем, когда голод сводил с ума, а единственным способом выжить было отобрать пищу у более слабого. Мир делился на хищников и добычу, а подчинение — удел слабых. Тогда он решил, что никогда не станет добычей. Никогда.

Порядок — вот что отличало истинного хищника от стаи шакалов. Не справедливость, не законы, которыми прикрывались слабаки, а порядок —абсолютный, тотальный, его личный контроль. Слабость, хаос, неэффективность серьёзная болезнь, которую следовало немедленно вырезать без наркоза и сожалений.

Он требовал совершенства от себя и от каждого, кто находился в его тени. Всё, что не дотягивало до идеала, должно быть либо исправлено, либо уничтожено. Третьего не дано.

Нож скользнул по мясу, отделяя очередной тонкий ломтик.

Он выгрыз свою силу, идя по головам, и руководствуясь простым принципом: работай больше всех, будь безжалостнее всех. Метод карьерного роста был прост до безобразия — выявить слабое звено в иерархии, устранить, занять его место. Повторять до бесконечности.

Принцип единственного хищника работал безотказно. Как только кто-то в его окружении становился достаточно сильным, чтобы считаться равным, он тут же становился целью для устранения. Конкуренция — это иллюзия, которую придумали слабые, чтобы оправдать своё существование. Готорн никогда не терпел соперников.

Этот цикл — труд, доминирование, устранение равных, переход на новый уровень — позволил ему подняться с самого низа до вершины. И даже здесь, в кресле мэра, он продолжал подниматься.

В итоге, его чудовищная эффективность и неумолимая жестокость привлекли внимание того, кто стоял над всеми земными иерархиями — древнее демоническое существо, чьё имя нельзя было произносить вслух, признало его полезным инструментом. Но демон-повелитель не даровал ему силу, а сдал большой город в аренду как испытательный полигон.

Готорн не жалкий последователь, а наместник, управляющий проектом. Его задача — доказать свою эффективность, превратить этот город в стерильный, идеально работающий механизм. Значит, для начала уничтожить все неконтролируемые элементы — подполье, криминал, независимых магов, всю эту грязь и мусор, что мешали шестерёнкам вращаться синхронно.

А потом использовать город как плацдарм для расширения. Подчинить соседние подземные поселения, создавая безжалостную, эффективную империю для своего повелителя.

Провал означал, что он сам станет слабым звеном, которое будет устранено. Для Готорна это был вопрос не какой-то бесполезной чести, а простого будничного выживания, когда он стремится на высший уровень пищевой цепи.

Слуга бесшумно подошёл и положил на край столешницы два предмета: запечатанный отчёт и небольшой кристалл связи.

Готорн, не поднимая глаз от мяса, взял отчёт, пробежал глазами.

Гольдштейн мёртв.

— Отправьте стандартное письмо с соболезнованиями для его невесты, — произнёс он ровным тоном, откладывая бумагу.

Но мысленно мэр брезгливо усмехнулся. Банкир был мусором и умер как мусор, от рук каких-то букашек из Подполья. Впрочем, орк выполнил свою роль. Расшатал криминальный сектор, создал хаос, который Готорн теперь использует для зачистки. Жаль только, что самоуничтожился раньше времени, впрочем, это сущие мелочи.

Мэр отринул все мысли об орке и затем взял кристалл связи. Активировал его прикосновением только что обтёртого от крови когтя.

Запись визита гостей к Эларе. Два незваных гостя, замаскированных иллюзией под охрану. Один из них — кто-то малозначимый, как слуга, вероятно, маг, учитывая как превосходно ему даётся сокрытие своей жизненной энергии. Второй его очевидный хозяин — сестра Элары, Лиандри.

Никакого удивления на Готорн не испытал, всего лишь возня мошкары. Он вернул кристалл слуге, снова сосредоточившись на мясе.

Элара, вот что было важно.

Месяц в золотой клетке, где она может творить, но не может уйти — месяц, чтобы сломить волю эльфийки. Её гений станет его инструментом и сеть тотального контроля над городом, которую она создаст, позволит видеть каждого жителя, слышать каждый шёпот, предугадывать каждый заговор.

Совершенный порядок.

Готорн завершил нарезку последнего куска мяса, разложил ломтики на большом блюде, полил их остатками маринада. Он на мгновение замер, любуясь своим творением — красное мясо в золотистом мёде, острый аромат перца…

Красиво, как и всё, чего он касался своими медвежьими лапами. У него вновь получилось превосходное блюдо.

Следом он задумался о более важных вещах — о Волнах монстров — великой чистке, что ждёт этот подземный мир примерно через двадцать лет. Он уже готовил почву, прежде чем это случится. Сам убрал слабых, чтобы грядущий апокалипсис смог разразиться в полной мере и в итоге выявил лишь достойнейших для его строящейся империи. Только сильные переживут Волну — те, кто заслужил право существовать под его властью. Всё было под его контролем и шло строго по графику.

БУХ!

Как вдруг кухня мэра содрогнулась от мощного подземного толчка.

Посуда задрожала на полках, с потолка посыпалась мелкая пыль. Слуга инстинктивно дёрнулся, но тут же замер под тяжёлым взглядом Готорна. Мэр остался невозмутим, лишь его ноздри хищно раздулись, втягивая воздух.

Не прошло много времени, прежде чем двери распахнулись. Вбежал другой слуга, бледный, с расширенными от ужаса глазами, первый отчёт был уже готов. Слуга протянул дрожащими руками кристалл с информацией.

Готорн взял его, не меняя выражения лица и активировал, запись развернулась перед ним призрачным изображением.

Хаос.

Центральная площадь города. Сектанты в балахонах с кроваво-красным символом «Рагнарёка» на спинах стояли на коленях, образуя широкий круг. Над ними в воздухе парили трупы — десятки тел, вознесённых заклинанием к самому потолку их огромной городской пещеры. Как вдруг произошёл тот самый толчок, и там, где светящиеся кристаллы веками освещали город, сменяя день и ночь, часть из них разошлась трещинами. Кристаллы мгновенно потускнели и затем разорвались на части, словно огромные яйца. Из них наружу выбирались крылатые, хитиновые твари размером с высокого человека.

Первое существо выползло из разбитого кристалла и расправило длинные, членистые крылья с рваными перепонками. Его вытянутое тело, покрытое тускло-зелёным панцирем, изогнулось, мощные задние лапы оттолкнулись от осколков. Тварь взмыла вверх, её крылья затрещали, рассекая воздух с пугающей скоростью. За ней последовали другие — десятки, сотни. Они вырывались из кристаллов роем, их хитиновые тела сверкали в угасающем свете, а челюсти щёлкали в предвкушении.

Слуга у стены непроизвольно сглотнул, его пальцы вцепились в край мундира. Второй слуга побледнел до синевы, но оба застыли неподвижно, даже не смея обменяться взглядами. Перед лицом Готорна показывать страх означало признать себя слабым. А слабых здесь не терпели.

Безумно голодные твари сорвались вниз единой волной. Их высокий, пронзительный визг, похожий на скрежет металла по стеклу, исказил магическую запись помехами. Жители города, заполнившие улицы после объявления эвакуации из-за пожара на реке, метались в панике. Первые существа обрушились на толпу, их челюсти вонзались в плоть, крылья взметались над жертвами, заслоняя свет. Брусчатка окрасилась.

Один из монстров выхватил женщину прямо из бегущей толпы, взмыл с ней вверх, а затем сбросил вниз. Другой впился челюстями в спину мужчины, волоча его по камням, пока тот не затих.

На лице Готорна впервые за долгое время проступила настоящая эмоция. Но не сочувствие или сожаление, не желание всех спасти и всё остановить.

Он прекрасно знал этих существ. Читал описания в древних манускриптах, видел зарисовки в запретных гримуарах. Это были Разрушители — низшая каста монстров, первая волна той самой Волны монстров, которую его повелитель обещал через двадцать лет.

Но она началась сейчас. Прямо сейчас…

Сдержав нахлынувший порыв раздражения, его взгляд зацепился за фигуры сектантов на записи. Они продолжали стоять на коленях, даже когда вокруг пожирали их соплеменников. Возносили руки к небу в экстатической молитве. И затем он вдруг осознал кое-что.

«Рагнарёк», этот мусор…

Кучка фанатиков во главе с их психованным лидером Рагнаром. Маньяки, погрязшие в жестоком, бессмысленном гедонизме и смерти ради смерти. Очередной кусок дурно пахнущей грязи на его ботинке, но они выполняли свою роль — сеяли хаос, ослабляли город изнутри, дестабилизировали криминальный сектор, поэтому Готорн позволял им существовать, как позволял существовать крысам в подвалах — контролируемая грязь.

Неужели эти идиоты смогли вызвать Волну искусственно?

Но как?

Впрочем, уже не столь важно, случилось то, что случилось.

Его долгосрочные планы требовали срочной корректировки. Двадцать лет подготовки, медленного выстраивания идеальной системы контроля, терпеливого устранения слабых звеньев — всё это перестало иметь значение. У него больше не было времени — не было времени на игнорирование ядовитых насекомых вроде «Подполья», как и не было его на медленное подчинение Элары, и не было на мирные политические интриги, с максимизацией эффективности. Необходимо было действовать здесь и сейчас.

Его повелитель не станет ждать. Волна началась, значит, испытание тоже начато.

Готорн спокойно обтёр руки белоснежным полотенцем и бросил его на стол рядом с блюдом и его глаза вдруг стали ещё темнее.

— Работать, — произнёс он в тишину.

Слуги отреагировали на это «переключение» весьма напряжённо.

— Активируйте все доступные кристаллы связи, немедленно созвать экстренное заседание Высшего Совета. И капитана Валериана — ко мне, сейчас же.

Слуги рванули исполнять приказы.

Готорн остался один на несколько мгновений. Он посмотрел на запись, которая продолжала проигрываться. Монстры пожирали плоть, сектанты молились, а город горел.

Его морда исказилась в подобии улыбки, что выглядела, как оскал. Слабые умрут, это их участь, а сильные выживут и станут частью его империи.

Даже не смотря на некоторые осложнения, ситуация всё равно поддаётся его плану.

Просто нужно завершить все дела немного быстрее, чем ожидалось.

Двери в покои распахнулись с таким грохотом, что даже массивная мебель словно содрогнулась. Внутрь ворвался капитан Валериан, и на его лице уже виднелась смесь растерянности и ужаса. Он никогда не слышал ни о каких Волнах и не понимал природу угрозы, а то, что он видел на улицах, вовсе не укладывалось ни в какие рамки его военного опыта.

— Мэр! Город в панике! — выпалил он, задыхаясь. — Неопознанные существа атакуют гражданских! Они появляются прямо из кристаллов освещения! Как это возможно?! Нужны ваши приказы!

В ответ же лицо Готорна не показывало того, что его вообще волнует эта ситуация. Его голос был лишён всякой паники, словно речь шла о заурядной административной проблеме.

— Капитан, поднимайте все силы, первоочередная задача — защита правительственного квартала, стратегических узлов и резиденций членов Высшего Совета, — медведь сделал паузу, давая словам осесть. — Все остальные районы, зона свободного действия.

Валериан замер, шокировано смотря на него. Несколько мгновений он молчал, пытаясь переварить услышанное, а затем шагнул вперёд.

— Но, сэр…, а как же городские жители? — голос главы стражи дрогнул. — Мы должны их защитить! Многие из них прямо сейчас находятся на пунктах эвакуации из-за пожара на реке! Там сотни людей, семьи с детьми! И вы требуете увести оттуда стражей?!

Готорн не шелохнулся. Его взгляд стал совсем тяжёлым, как надгробная плита, и абсолютно непреклонным.

— Выполняйте приказ, капитан.

— Но они погибнут! — Валериан почти закричал, забыв о субординации. — Без защиты их вырежут за считанные минуты!

— Капитан? — сощурил взгляд Готорн, и в его голосе прозвучала такая сталь, что Валериан инстинктивно отступил на шаг.

В его взгляде не было ни капли сомнения, ни намёка на сожаление, только абсолютная, незыблемая воля.

Валериан стоял, сжав кулаки так, что кости были готовы трещать. В его груди бушевала буря — гнев, отчаяние, стыд, он служил этому городу всю свою жизнь. Защищал его жителей, а теперь ему приказывали бросить их на растерзание неведомым чудовищам?

Но был обязан подчиниться.

Валериан медленно кивнул, развернулся и вышел. Его шаги эхом разнеслись по коридору, а за спиной остался мэр, чья фигура из-за выброса маны стала отбрасывать длинную, сильно искажённую тень на стены.

Монстр порядка остался один.

Он прошёл к окну, за которым раскинулся город. Внизу, сквозь толщу каменных ярусов, уже были видны языки пламени и хаотичное мельтешение фигур. Крики не доходили сюда, в тишину его покоев, но он прекрасно знал, что там, внизу, разворачивается кровавая баня.

Смерть слабым — это их единственный удел, бесполезный мусор. А сильные станут ещё сильнее и своими костями воздвигнут его империю.

Настоящая война с законами этого мира, цена победы в которой есть выживание города, только что началась. В такой войне не было места сантиментам.