Я тебя подожду

Лиз сидит на кровати, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Неотрывно смотрит на картину на стене напротив. Ждёт, что на уходящей за горизонт дороге появится знакомый силуэт. Начнет приближаться, увеличиваться, и скоро она разглядит лицо и убедится, что это — Макс. Он подойдёт совсем близко, обопрётся о раму картины, как о забор, перемахнёт её и окажется рядом. Улыбнётся, обнимет и скажет: «Ты даже не представляешь, что я там видел. Сейчас расскажу…»

* * *

Они познакомились в чате начинающих писателей. Сначала поцапались: он назвал ромфант «дебильными фантазиями сексуально неудовлетворённых серых мышек», а она парировала, что фэнтези про попаданцев-спецназовцев — это «сублимация дрыщей-неудачников». Потом помирились. Потом обнаружили, что у них гораздо больше общего, чем казалось в начале. Потом случайно выяснили, что живут в одном городе на соседних улицах. Он пригласил её в литературную кофейню. Она закатила глаза — что за банальщина — и согласилась.

В кофейне Макс рассказывал о сюжете нового романа, который придумал этой ночью, а Лиз внимательно слушала, набрасывая на салфетке его портрет. Он пообещал посвятить будущую книгу «девушке, которая увидела его лучшую версию», а потом добавил, что хотел бы быть таким же красавчиком, как на рисунке. Она засмеялась, потому что у нарисованного Макса нос получился слишком длинным и один глаз больше другого — она очень давно не рисовала портреты. Макс взял салфетку и сказал, что обязательно сохранит этот артефакт для потомков. Лиз отобрала портрет, порвала и ответила, что сделает новый — гораздо лучше.

Она изрисовала портретами Макса не один блокнот, перемежая их иллюстрациями к его книгам. Шутила, что тот начал с ней встречаться только для того, чтобы сэкономить на художнике. Он со смехом признавался, что его коварный план раскусили, и хвастался этими рисунками в чате, где они познакомились, говоря, что ни у кого нет таких крутых иллюстраций.

Через год безоблачное счастье начали омрачать тучи. Сначала это были лёгкие облачка, которые не могли спрятать солнце и быстро таяли. Но постепенно они становились всё темнее, пока не закрыли небо почти полностью — лишь редкие лучики пробивались через плотную тёмно-серую завесу.

Макс всё чаще ходил мрачный, замыкался в себе. Говорил, что не знает, о чём писать, что его тексты — бездарная графомания. Однажды психанул и удалил все файлы, а когда понял, что натворил, плакал у Лиз на плече, как ребёнок. Она обнимала его, гладила по густым волосам, но совершенно не знала, чем помочь.

В писательский чат Макс почти перестал заходить. Говорил, что больно видеть, как другие обсуждают новые идеи и уже написанные книги: кому-то пришёл положительный ответ от издательства, кто-то попал в топы на популярной платформе. На их фоне ощущение, что он — бездарный неудачник становилось особенно острым, почти непереносимым.

Но однажды ночью Макс растолкал Лиз. Его глаза горели, голос дрожал от возбуждения. Он рассказал, что всё же зашёл в чат — объявить, что решил поставить крест на писательстве. И вдруг увидел обсуждение какого-то мощного стимулятора воображения. Один из ребят рассказывал, что благодаря ему сумел преодолеть творческий кризис и написать крутой роман, который в первую же неделю купило больше человек, чем все предыдущие книги, вместе взятые, за последний год.

Макс спросил, что за волшебный стимулятор, и парень дал контакты экспериментальной психологической лаборатории.

— Я поеду туда завтра с утра, — возбуждённо говорил Макс, и Лиз слушала со смесью радости и тревоги — уж слишком не вовремя ей в голову полезли фантазии про всякие сомнительные эксперименты над людьми в подпольных клиниках. Сказала, что поедет вместе с ним, уверенная, что Макс будет против. Но он лишь обнял её, чмокнул в щёку и сказал, что благодарен за поддержку. Назвал ангелом-хранителем и попросил прощения за то, что так долго мучал своим плохим настроением.

Лаборатория находилась в здании крупного медицинского центра. Их проводили в дорого обставленный кабинет, где неожиданно молодой — на вид не старше тридцати лет — врач объяснил, как работает новая методика. Лиз мало что поняла из его слов. Только то, что на человека надевают VR-очки, и тот попадает в придуманный им мир. Одновременно с помощью электродов специалисты стимулируют зоны мозга, отвечающие за воображение, так что пациент в буквальном смысле слова погружается в сюжет и может прожить события от лица главного героя в режиме реального времени.

— Как в компьютерной игре? — уточнила Лиз.

— Отчасти. Но намного, намного реалистичнее. Вы готовы? — обратился врач к Максу.

Тот кивнул. Врач дал подписать согласие на процедуру и отказ от претензий, если будет нанесён вред здоровью. «Уверяю вас, это чистая формальность, всё абсолютно безопасно, но технология новая, а наши юристы — знатные перестраховщики».

Потом их проводили к кабинету в самом конце длинного коридора. Макс вошёл внутрь, а Лиз осталась ждать снаружи. Прошёл час, два, три… Окон не было, и о времени можно было судить лишь по часам на смартфоне. Из-за двери не доносилось ни звука, и клиника словно вымерла. Лиз очень хотелось найти кого-то из персонала и спросить, как долго продлится процедура, но страшно было уходить далеко: вдруг как раз в это время Макс выйдет. Она должна его дождаться.

Когда часы показали десять вечера, Лиз, уже не знавшая, куда деваться от беспокойства, решительно толкнула дверь. Кабинет был пуст. Только у стены стояла старомодная кровать с железными спинками, да напротив висела картина — уходящая в закатное небо дорога, вдоль которой раскинулись зелёные поля с ветряками.

Лиз подошла поближе и потрогала картину — на ощупь поверхность напоминала жидкокристаллический монитор. Вдруг показалось, что в глубине мелькнул мужской силуэт.

— Макс, — робко позвала девушка.

Ответом была тишина. Тогда Лиз села на кровать, подтянула колени к груди и стала ждать. Откуда-то она знала, что Макс попал внутрь этой картины. Что ж. Она подождёт его здесь…

* * *

— А вот ещё один интересный случай, коллеги, — пожилой психиатр открыл небольшое окошко в двери, через которое интерны увидели девушку, неподвижно сидящую на кровати и смотрящую на пустую стену напротив. — Молодой человек этой девушки, начинающий писатель, пытаясь справиться с творческим кризисом, решил попробовать наркотики. Результат оказался печальным — он умер от передозировки. Психика нашей пациентки не смогла справиться с шоком. Несчастная придумала историю, что возлюбленный в поисках вдохновения каким-то образом переместился в картину, висящую в этой комнате, и теперь ждёт его возвращения.

— Но здесь нет никакой картины, — подал голос один из интернов.

— В её воображении есть, — ответил врач, закрывая окошко. — А сейчас идёмте дальше.