Ярмарка гоблинов

Ярмарка гоблинов на перекрёстке четырёх дорог возникала каждую ночь. Шумела, сверкала бездымными огнями, заманивала... Торговали здесь не только гоблины, но именно они были хозяевами Ярмарки.

— Яблоки! Золотые, наливные, медовые! Съел — на сто лет помолодел!

— Серебряные уздечки! Тоньше волоса, крепче стали! Кого хочешь удержат, хоть дракона! Бери, не сомневайся. На мой товар ещё никто не жаловался!

— Флейты, скрипки, волынки! Сами играют, сами поют, танцевать зовут!

— Башмаки, железные башмаки! Не снашиваются, не стаптываются!

— Яблоки! Наливные, золотые!

— Оно и видно, что золотые, — пробурчал седобородый гном, остановившись у прилавка голосистого гоблина и придирчиво осматривая разложенные на подносах фрукты. — За такую цену весь Авалон купить можно. Жулик ты, приятель. Мой брат у тебя в прошлый раз яблоко взял, а как был стариком, так и остался.

— Не может быть! — возмутился гоблин. — Твой брат, небось, яблоки перепутал.

— Ничего он не перепутал! Вот оно! — Гном сунул под нос торговца золотистый плод, просвечивающий до косточек в свете магических шаров, висящих над прилавком.

— Не понял... — опешил гоблин. — Твой брат его нюхал, что ли? Это же фрукт! Его съесть надо.

— Съесть яблоко ценой в сто золотых?! — Гном пошатнулся. — Да мыслимо ли это!

— Ясненько-понятненько. — Гоблин забрал у него яблоко и кинул в кучу таких же. — Деньги не возвращаем. Но могу взамен предложить вот этот сорт, — он выхватил яблоко из другой кучи. — Тоже молодильные, но стоят в двадцать раз дешевле, потому как не с Авалона, а местные. Сколько у тебя братьев?

— Девять. Я самый младший.

— Вот и бери на всех! — Гоблин ловко свернул кулёк из листа пергамента и отсчитал двадцать яблок. — Каждому по два — одно съесть, а второе перепродать с выгодой.

Гном пошевелил губами, считая про себя, довольно улыбнулся и забрал кулёк. Когда он скрылся в толпе, от соседнего прилавка, заставленного разномастными бутылочками, к гоблину наклонился коренастый толстяк с выпученными, как у жабы, глазами.

— А в чём твоя выгода, Редж? То на то выходит. Или эти яблочки всего на пять лет молодят?

— Обижаешь, Тодди! — гоблин осклабился. — На все сто. Но только на месяц. А потом снова нужно яблоко сожрать, иначе на двести лет состаришься. Так что скоро они всей толпой за яблоками придут.

— Морду они тебе бить придут.

— Все претензии — к его величеству. Это из его сада яблочки.

Тод понятливо кивнул. Король гоблинов своих подданных в обиду не давал. Покупатели, рискнувшие заявиться к нему с жалобами, запросто могли пропасть без вести в лабиринтах дворца.

— Вот бы и мне найти короля-покровителя... — вздохнул Тод.

— Только выбирай с умом, — Режд наставительно поднял палец. — А то король королю рознь. Вот я тебе расскажу историю. Торговал на нашей Ярмарке один мастер-шапочник. Такие шапки-невидимки валял из кошачьего пуха, что только ахнуть! И прослышал об этом умельце король троллей с Закатного хребта. А он как раз в это время голову свою каменную ломал, соображая, как бы подловить казначея на покражах. Вот и прислал своего сына на Ярмарку с наказом купить самую большую шапку. Шапочник только глянул на принца троллей и в обморок хлопнулся. Ну да золото — лучшее лекарство от нервного расстройства. Жадный был мастер. Сутки без продыху работал, все запасы пуха извёл подчистую, но свалял колпак, который нам с тобой за палатку бы сошёл. Получил король троллей свою обновку, захотел у зеркала проверить, и тут выяснился нюанс, о котором шапочник и знать не знал, а принц не сообразил его предупредить… Или не захотел.

Гоблин сделал паузу и вытащил из-под прилавка жбан с пивом.

— Будешь?

Тод с сожалением покачал головой:

— Я на работе не пью.

— А я употреблю малость, — гоблин отпил из жбана и смачно рыгнул. — Ты, дружище, когда-нибудь короля каменных троллей видел? Нет? Вот и шапочнику не доводилось. А дело в том, что когда у троллей к власти приходит новый король, ему отковывают железную корону и прямо на голове заклёпывают — намертво. И больше он эту штуку не снимает, сечёшь?

— Шапка не наделась на корону! — догадался Тод.

— Продырявилась бы о зубцы — это даже тролль сообразил. Но уж больно ему хотелось казначея прищучить, даже на священную традицию наплевал. Взял тайком зубило, молоток и сбил с себя корону. А сам надел шапку-невидимку и отправился в сокровищницу казначея караулить. И главное — не предупредил никого!

— Ну, это понятно, — встрял Тод. — Не захотел, чтобы до казначея слух дошёл. Да и нарушение традиции даром не проходит даже королям. Подданные бы возмутились.

— Что даром не проходит — это ты верно подметил. Корона-то — не простое украшение. Это защитный амулет. Короля троллей в его владениях прикончить попросту невозможно — корона охраняет. А тут стражники у дверей в сокровищницу слышат — топает кто-то. Ну, они переглянулись, подпустили невидимку поближе, да как вдарят топорами!.. А в стражу слабаков не берут, сам понимаешь. В общем, наутро наследный принц проснулся королём. Вот он поумнее оказался. Про казначея не забыл, но с шапкой связываться не стал. Всё равно от неё одни клочки остались. Вызвал к себе шапочника и говорит: «Делай что хочешь, но прикрути к моей короне такую штуку, чтобы я по желанию становился невидимкой! Сделаешь — золотом с ног до головы обсыплю». По уму, так шапочнику отказаться надо было, но жадность одолела.

Гоблин помолчал, уставившись в жбан.

— Скверное это было дело, дружище, вот что я тебе скажу. Уж не знаю, где шапочник того колдуна раскопал, искали его потом, но он как в Преисподнюю провалился.

— Постой, какого колдуна? — не понял Тод.

— А демоны его знают! В одиночку шапочник бы ни в жисть с таким заказом не справился. Вдвоём работали. Помнишь, я говорил, что мастер свои чудесные шапки валял из кошачьего пуха? Кошки, они все умеют невидимками становится. Волшебные твари. А некоторые — особенно. Шапочник умел их приманивать, кормил всегда от пуза, валерьянки наливал и только потом вычёсывал. Доверяли ему кошки. Вот и приманил он самого кошачьего короля. А колдун... Не спрашивай, как он это сделал, не знаю и знать не хочу! Но у короля троллей в короне, прямо на лбу, появился самоцвет — жёлтый кошачий глаз. Нажмёшь на него и становишься невидимкой.

— Дай-ка мне выпить, — сказал Тод.

Гоблин молча протянул ему жбан. Потом и сам сделал большой глоток.

— Вора-казначея король троллей поймал. Ну, и похвастался, видать, перед соседями. Этой парочке — шапочнику с колдуном — заказы посыпались на короны-невидимки. Ещё одну они сделали, а потом палатка шапочника на Ярмарке пустая появилась. Вся внутри когтями изодранная, в кошачьих метках и в крови. А от хозяина следа не осталось.

— И поделом! — Тод хлопнул перепончатой ладонью по прилавку так, что зазвенели флаконы с зельями.

— Верно говоришь, дружище! Всё имущество шапочника наши старейшины приказали сжечь, а колдуна в розыск объявили — его-то крови в палатке не оказалось. До сих пор ищут. Ну, да я об этом уже говорил... Так что с королями связываться — себе дороже, Тодди. Держись лучше своих аптекарей и алхимиков. Или тебе зелья варить наскучило?

— С чего ты взял?

— Да смотрю, ты новый товар выставил, — Редж кивнул на аккуратную пирамиду прозрачных шаров в центре прилавка зельевара. — Хрустальные? Гадалки такое любят, да и маги берут для антуража. Сам делал или закупил у кого?

— Сезонный товар. Это...

— Эй ты, гоблин! — у прилавка Тода остановился тощий парень в чёрной бархатной мантии и такой же шляпе с пером василиска.

— Я не гоблин, я жаблин, — буркнул Тод.

— Это всё равно! — Парень постучал наманикюренным ногтем по хрустальной сфере. — Почём шарики?

— По своим постучи! — оранжевые глаза жаблина сощурились. — Не про тебя товар.

Парень высокомерно вскинул подбородок, но препираться с торговцем счёл ниже своего достоинства. Развернулся и направился к палатке напротив.

— А чего не продал? — спросил гоблин.

— Фанфарону, который из себя мага корчит? Знаю я таких. На полку поставит и забудет. — Жаблин бережно протёр шары мягкой тряпочкой. — Это же икра! Зародыши нежные, их в руки брать надо, мечтами выкармливать... Вот тогда чудеса и вылупятся.

— Какие чудеса?

— А уж какие мечты, такие и чудеса! За результат я не в ответе. Нет, ежели меня как следует спросят, я как следует и объясню. И про шарики, и про зелья. А то был недавно случай. Подходит ко мне герой-варвар, крутой, как три Олимпа! Два меча за спиной, один на поясе. «Найдётся, — спрашивает, — в твоей вонючей лавчонке зелье храбрости? Такое, чтобы клинок смазать, а то мне трусливый меч попался». Я ему вежливо отвечаю, что выгоднее этот меч кузнецу продать на переплавку. «Нет, — отвечает, — меч волшебный. Любой валун на куски разрубает. Я с таким всю армию троллей в щебень искрошу».

— Ещё один на золото троллей нацелился! — фыркнул гоблин.

— Смешал я ему зелье, — продолжил рассказ Тод. — «Триста золотых», — говорю. Задрал цену, конечно. Так ведь торговаться не запрещено. А он мне: «Заплачу, когда в действии проверю». И кулак почёсывает. «Ладно, — отвечаю, — договорились. Только пусть господин герой смазывает меч где-нибудь в безлюдном месте, а то ведь, расхрабрившись, эта волшебная железка первого, кого увидит, зарубит».

Гоблин поперхнулся пивом:

— Так и сказал?!

— Слово в слово.

— А он что?

— Даже глазом не моргнул. Забрал зелье и ушёл. Недалеко — до первого оврага.

— Это какой овраг? Там, где дождь льёт уже неделю?

— Именно. Я с погодным шаманом договорился, чтобы зелье с меча смыло. Дня через три мечи заберу. Глядишь, на триста золотых потянут.

— Требуй теперь с короля троллей награду! — ухмыльнулся Редж. — Пусть грамоту выпишет на беспошлинную торговлю в его владениях.

— Нет, я, пожалуй, последую твоему совету и не буду с королями связываться. У тебя ещё пиво осталось?

Гоблин протянул ему жбан.

— Допивай Всё равно сворачиваться пора.

Светало. Гасли магические огни, над прилавками кружились, предупреждающе ухая, совы. Уковылял, сложив разборный прилавок, жаблин. Разбегались последние покупатели, торопясь выбраться за ярмарочный круг, пока не взошло солнце. Мимо палатки Реджа прошли, мечтательно улыбаясь, две девушки. У обеих в руках — недоеденные пироги с начинкой из персиков. Гоблин принюхался и хищно улыбнулся. Ясненько-понятненько, крестьянские простушки, сдуру сунувшиеся на Ярмарку. А ведь родители наверняка их предупреждали, что нельзя принимать угощения от гоблинов! Ну, теперь у его величества появятся новые служанки.

Он опустил полог палатки, завязал шнуры и побежал следом за девушками — направить их в нужную сторону, пока другие любители дармовой рабочей силы не перехватили!

Ярмарка, устало вздыхая, сворачивалась клубком под одеялом наползающего с реки тумана. Уступала перекрёсток четырёх дорог каретам, телегам и всадникам. До следующей ночи.