Йольский тамада

Жанр: мистика-хуистика, 118+

А в этом рассказе у нас есть некоторая отсылочка на события вот из этого вот рассказу (вдруг кому интересно будет), ибо оно по хронологии было раньше: https://author.today/work/434989

«Блять, приехали!» — выдохнул я сквозь зубы, разглядывая кишки россыпью по полу. Алые брызги контрастно расцветили бледно-голубые стены, добавив постной обстановочке живости. Белая борода, та самая, из ваты, по классике, была уляпана бурым. Шуба, разодранная в нескольких местах, валялась отдельно от обладателя. В общем, здравствуй, дедушка мороз: впереди Калинов мост. Снегурка, стоит сказать, выглядела не многим лучше, под стать дедушке. Словом, собрать её, чтоб не похерить детский утренник, возможным не представлялось. В конструкторе как минимум не доставало важных деталей. Верхней половины башки, например, а без нее не на что и кокошник нацепить расписной-то.

«Сука! — страдальчески промычал я, натягивая шапку на глаза. — Первый утренник у мелкого! Ну почему, бля, опять всё по пизде-то?! Я заколдованный что ли, а?! Какого ёбаного карёбанного эта тварь тут столоваться решила сегодня?! Именно, нахуй, сегодня?!»

Гном задумчиво почесал за рогами, заметив: «Так Йоль же! Чего ты дивушку-то даешься? Самое оно. А насчёт почему…» С этими словами демонюк подошёл к кокошнику, валявшемуся в луже крови. Пахло в тесной комнатушке солью и дерьмом. Страхом.

«Ты погляди, как оно нарядно! Ладно да складно!» — с этими словами Эби выковырял из сего головного убору камешек, который в его пятерне тотчас поменял цвет.

Я мрачно поглядел на кристалл, после чего выдал такой поток сознания, что из пристойного там были только союзы, предлоги и паузы. И то условно пристойные. По интонациям и они едва ли прошли б цензуру.

По всему выходило, эта жрущая новогодний реквизит страхоёбина должна была явить себя в красках аккурат поперёк представления и покрошить всех мальчишек и девчонок, а также их родителей в мелкий винегрет. Но камень был немного дефектный, со сколом (поди кокошник где хуякнули при перевозке), и адская тварина выползла раньше.

Гном вдумчиво выслушал меня, покивал, со всем соглашаясь, и спрятал зловредную каменюку за пазуху. Причину мы короче нашли. Но главной проблемы оно, однакось, не сикось, не накось, не решало. Нет, не той, где ж эта инфернальная гадина, выбравшаяся из кристалла, теперь гуляет, а чего делать с утренником-то. Скоро дедушку Мороза будут детки дружно звать, ёлочка гори всё вот это, как полагается, а тут, нах, расчленёнка по высшему разряду! Не, Маэль (сынка мой) конечно, не испугается, хуле: такое-то он уже видал и не раз — ничё шибко-то интересного. В Аду вон и не такого наглядишься. А вот Новый год по-человечески не встречал ещё никогда. Хотелось его удивить. А уж чего ваще мне стоило определить отпрыска в этот самый детсад: как вспомню — вздрогну! Пахал, не хужей, чем папа Карло! Ну и бухал в перерывах тоже, но это из другой оперы. В общем, старался, себя не жалел: так за семейные ценности радел.

«Гном, чё делать?» — схватился за голову я, сознавая, что обменять этих неисправных Снегурку с дедом на новых мы уже не успеем.

Эби поднял с пола угвазданную шубейку и протянул мне: «На вот, будешь ты у нас…»

«Я не умею вести детские утренники!» — перебил его я. — Я ж не этот вот самый, как, блять, его.. не тамада!»

«Ну ежли ты думаешь, что утренники тамада ведёт, оно, конечно, непросто будет, — хмыкнул гном. — И тосты, и конкурсы там интересные… Ну ребятишки тостов не поймут, белобрысь. Им бы чего поинтерактивнее. Ты включи воображение!» — медленно развёл коротыш руками, рисуя дугу, как бы предполагая, что меж ладоней у него должна засиять радуга.

«Какое нахрен воображение! Шмот в хлам и в говнину, будто из мясорубки!»

«Ой, ну чегой ты? Морок наведу и красиво будет. Только он на предметы лучше ложится, так что одевайтесь, ваша крылатость! Не портите моему племяшке момент!»

Ну тут чё спорить? Хуже уже всё равно некуда — выкручено на максимум. Я накинул шубец на плечи, взял обломок посоха и стал похож на Джека, мать его блядь, Потрошителя. Замечательно. Светлый новогодний образ.

«Это пиздец, — процедил я сквозь зубы, лицезря себя в треснутом, увоженном в кровище, зеркале. — Пиз-дец».

«Это только присказка, — ободрил меня гном. — Сказочка будет чуть опосля, так что не бухти: вживайся в роль».

«Ты тогда давай, рядись в Снегурку», — криво ухмыльнулся я и пнул ему кокошник.

«Не-не-не, — протараторил коротыш. — Я разве что буду эльф».

Видимо, от стресса я ржанул в голосину. Сука, эльф он рогатый, вы посмотрите! Да Санта бы с перепугу обоссался прям в валенки, работай у него в наём такие эльфы.

«Ладно, эльф, — кивнул я. — Выручай. Я не ебу чё делать, вот чесслово».

«Выглядеть представительно», — напутствовал меня гном. То есть эльф. Новое погоняло, ля, в студию!

«Ну взрослых оморочить — дельце плёвое. С детьми сложней, — призадумался наш маленький помощник Санты. — Больно у ребятишек психика подвижная».

«Э, ты мозги не сверни им набекрень, а то Маэлю ещё с ними, с личинками человечины, чалиться до праздников: хочу, чтоб оно нормально было, чтоб эти зачатки людёв на людёв были похожи хоть, а не зомбарей слюнявых!»

«Свернуть — не сверну, — заверил Эби. — Ты только не запори мне всё, даа-да-да: поменьше фривольных импровизаций и вывезем как-нибудь».

И тут из-за двери, ведущей в зал, раздались призывные крики.

«Всё, кабзда, погнали!» — выдохнул я. И мы, красивые, вывалились на свет божий прям рядышком с ёлочкой. Судя по тому, что визгов и воплей ужаса не последовало, ворожба эльфа нашего новогоднего ебошила как надо. Только Маэль удивлённо приподнял бровки и то ли прислушался, то ли принюхался. Мелкого было не так-то просто задурить. Но мы старались.

Здравствуй, жопа Новый Год! Веселись честной народ!

Последующие сорок минут прошли в каком-то нездоровом оживление и угаре. Вытягивал представление наш гномо-эльф полукровка. А я уж подхватывал. Не знаю, где он у себя в пекле научился детишек развлекать, но прямо уважуха. Поклон до земли просто: уж не думал, что это скажу.

Под конец мелюзга должна была чё-то там танцевать под музычку. Воспитатель врубила шарманку. Мошкара начала копошиться. Маэлька неловко вальсировал с какой-то под стать ему мизерной барышней-снежинкой. Я прищурился: а это случайно не та девчонка, которая ему совком в песочнице тогда наподдала? Вот же жёванный крот! Как тесен мир, нах!

Чтоб не стоять столбом, я принялся напевать песенку, мотивчик которой сейчас играл бессловесно. Вероятно, задумывался живой звук, судя по микрофону. Пришлось изгаляться. Но кроме первой строчки на ум толком не шло ничё: так на работе я нервы себе ещё не мотал. Ну и в общем стал я рифмовать, что попало, надеясь на ворожбу нашего эльфа-тамады.

«Елочка елка лесной аромат,

Щас прибухнуть бы: аж трубы горят».

Эби покосился на меня, но ничё не сказал. Воспитательницы умильно следили за косолапо танцующими детишками: видать, долгонько они их дрессировали, дабы показать этот трюк. Родители всей этой мелочи тоже сомнения в артистичности сего номера не выказывали. Ну и славненько.

«Пусть эта ёлочка в праздничный час

Сыплет иголками прям на палас», — ехидно подхватил гном.

Я же подумал о том, что нас нехило нахлобучат за эту новогоднюю постановочку. Мы ваще действовали не по регламенту, а как Бог на душу положит, только бы не запороть находящееся на грани срыва мероприятие.

«Елочка елка сияет звезда:
Нам от начальства с тобою пизда», — угрюмо продекламировал я, уже предвидя карательно-воспитательное, которое нам прилетит заместо подарочков новогодних.

Гном, не мешкая, отозвался:

«Главное, чтоб разрешение у нас

Не отобрали с тобою сейчас».

Я нахмурился ещё пуще и пропел:

«Вот наказанье какое же, блять!

Мне б для жены его тоже достать».

Да, давненько я бился над оным вопросом, но пока только что для Маэля выгадал местечко. С этими ёбаными штрафами за каждый чих я вообще не знал, когда насобираю. Вот так вот надрываешься, понимаешь ли… а получаешь разве что по шапке! Или вон бороду из ваты…

В общем, мне было чего пропеть, но песня закончилась. А с ней и наш с гномом дебют в новой роли.

Мы раскланялись, наугад раздали подарки и съебнули в комнатушку, которая стала вонять ещё хуже и мерзей.

Напоследок я только и слышал, как сынка торжественным шёпотом (говорить толком он пока не мог — есть нюансы у змеиной породы) объявил девчонке, которая допытывалась, чё эт его родаки не пришли на перфоманс, что его папа — работает в серьёзной конторе, он — дед Мороз…

«Давай, эльф, опечатывай всё по красоте и пошли», — выдохнул я, сбрасывая кровавые лохмотья на пол и стягивая с морды фальшивую бороду: не идёт оно мне, заросли кустистые на мордасах таскать. Я и так охуенен.

Гном раскидал заклятья по стенам, и мы по-тихому выперлись на улицу. Я закурил. Коротыш с довольной и какой-то просветлевшей харей в свой черёд следил за крупными снежными хлопьями, повалившими так, будто там наверху облако прорвало аки ржавую трубу.

Ну потом позвонили, конечно, куда следует. Отчитались. Приврали. Достанет удачи — проканает. Нет — будем встречать грядущий праздничек злыми и трезвыми. На работе.

«Дай-ка сюда каменюку-то», — протянул я руку гному, когда он закончил базарить по телефону по поводу всей этой хуеты-суеты. Дальше там сами пускай разруливают. У нас другой профиль.

Нехотя Эби вынул из внутреннего кармана кристалл. Я взял его, задумчиво повертев в пальцах, вернул ему.

«Вот же сукина мразота!» — прошипел я, выяснив всё, что хотел.

«Не, ну белорылость, ты мальчишке тогда сурово прям накостылял: вот он и обиделся», — попытался вступиться за соотечественника демонюк.

«Я этого уёбыша из-под земли достану и в эту самую землю обратно, бля, закопаю!» — ощерился я сердито.

Гном тяжело вздохнул.

«Ты хочешь с князем окончательно отношения испортить? Отдубасил его племянничка и уймись, белобрысь! Белиал тогда тебе ничего не предьявил — ведь пацанёнок сам виноват. Сам и ответил. Всё по-пацански, не? Но из-за камешка опять всю эту историю поднимать я б не стал».

Я зло пыхнул дымом. Шмот за время нашего шоу для мелюзги провонял тухлой кровищей, противно.

«Сейчас, конечно, ещё не с Новым годом, но Йоль ведь это тоже праздник, так?» — явно желая разрядить обстановочку заговорил демонюк. Я откинулся спиной на мёрзлую ограду детсада.

«Смотри, чего у меня есть: на вот, заслужил, ваш крылатость».

В руках у гнома возник подарочный пакет с блестяшками и он с довольной лыбой протянул его мне. Я будто бы нехотя взял его из рук коротыша и типа без особого энтузиазма заглянул внутрь. По весу я уже понял, что там не бухло. И заветных бульков мой чуткий слух не ловил. А какой тогда смысл?

Тем не менее я полез в пакет, чисто чтоб освободить блестючую эту картонку от содержимого и нахуячить гному на башку. Внутри оказалась какая-то тряпка. Закусив сижку зубами, я двумя руками её развернул чисто из спортивного интереса. Это был вязаный свитер. С оленями. Прям как тот, из морга. Точь-в-точь.

«Смешно», — не разжимая зубов, процедил я, мысленно уже примеряя гному на рога нарядный, как вязанка мишуры, пакет, валявшийся у ног на снежочке.

«Ты б переоделся, а то душок…» — не чуя подвоха, дружелюбно посоветовал мне демонюк.

Я демонстративно запихнул свитерок обратно в пакет, объявив: «Под ёлочку подложишь свинью свою, то есть оленей. Пшли покамест пакость искать: хоть плюсиков в карму подзаработаем».

«Главное, в минусик не уйти», — философски заметил мне гном.

«Давай, в общем в темпе вальса, эльф: мне Маэльку в шесть забирать из мест не столь отдалённых, — я покосился на детсад за моей спиной. — Надо всё про всё успеть: а то хуле ему тут последним оставаться опять? Обидно же».

«Да-да-да, — пробормотал гном, хмыкнув. — Дедушка Мороз, он же пунктуальный дедушка! Опаздывать не должон».

Я поглядел на коротыша с осуждением. Но чё вот с них, с эльфов возьмёшь? Такой народ. С припиздью.