Юля и сноежка

– А они по-настоящему где-то есть?

– Кто? Все эти феи, гномы и драконы? – Юлин папа на секунду замер с книгой в руке, затем улыбнулся и вернул «Энциклопедию сказочных созданий» обратно на книжную полку. – Думаю, что да. Только сейчас они живут в лучшем месте на свете – в детских мечтах и фантазиях. А теперь – спи и выздоравливай. Завтра еще почитаем.

Папа погладил Юлю по непослушным волосам, прикоснувшись прохладной ладонью к горячему лбу, затем выключил свет и вышел из комнаты.

Детскую окутала спокойная темнота, лишь под дверь пытался протиснуться любопытный лучик света.

«Наверное, это ангина, – услышала Юля обрывки маминого с папой тихого разговора. – Тридцать семь и восемь… Организм борется… Через час надо измерить…»

Но чем закончился разговор, Юля уже не слышала. Ее глаза закрылись, и девочка уснула, убаюканная вечерней тишиной.

***

Он был зеленый и в пупырышках. Ежик жестких коричневых волос не защищал от палящего солнца, которое пекло сегодня просто безжалостно. Тролль держал над собой ветку, прикрываясь от солнечных лучей, хотя листья на ней давно осыпались, и сама ветка не давала даже лоскутка тени. Но тролль упрямо поднимал ее над головой, словно странный флаг неведомой страны. Одет тролль был в кожаную куртку и штаны до колен, кое-где покрытые высохшей болотной тиной. Обмотанные вокруг ступней полоски ткани служили обувью, но все три толстых пальца с большими ногтями оставались свободными, и по равнине, от самого горизонта, протянулась цепочка смешных трехпалых следов.

Возле следов тролля бежали вприпрыжку следы, оставленные плотными подбитыми башмаками. Человечек в яркой одежде, семенящий рядом с зеленокожим троллем, ростом едва доходил тому до плеча. Человечка можно было легко принять за горного гнома, если бы не полное отсутствие бороды на улыбающемся лице.

– Тролль, брось, наконец, свою ветку. Зачем ты ее тащишь? Неужели ты думаешь сбить ею какого-нибудь вкусного комара?

В глазах человечка блестели искорки озорства.

– Яго, перестань, – проворчал тролль. При этом его щеки раздулись, как у квакающей лягушки. – Ты же знаешь, что это ветка с куста, росшего на моем болоте. Пока она со мной – болото вернется. И вообще, у меня имя есть. Я же не называю тебя постоянно гоблином.

– Ага, хорошо, тролль. Ой, извини, Слим.

И гоблин Яго со смехом убежал вперед, увернувшись от удара свистнувшей в воздухе ветки. И где у него силы берутся? Слим поплелся за другом, бормоча себе под нос что-то о несносном характере некоторых гоблинов. Друзья брели под жарким солнцем с самого утра, а вокруг простиралась лишь бескрайняя равнина, покрытая глинистой растрескавшейся землей.

– Роща! Роща! – послышался вскоре крик Яго.

Зрение у гоблина было куда острее, чем у тролля. Слим прищурил слегка подслеповатые глаза и заметил в размытом мареве горячего воздуха несколько деревьев.

«Фу-ф-ф, – тролль тяжело вздохнул, – хоть куда-то добрались. Наконец-то можно будет передохнуть».

Друзья бежали от беды, которая пришла ночью, дохнула горячим ветром, испугала дрожью земли под ногами. Болото тролля втянулось в образовавшуюся трещину прямо на его изумленных глазах.

«Бульк», – сказал последний исчезающий фонтанчик воды.

Слим и несколько недоумевающих лягушек стояли и удрученно смотрели на высохшее место, которое еще час назад было их домом. Лягушкам-то что – зарылись себе в землю, ждать лучших времен. А Слим вздохнул и пошел в горы к своему другу.

А спустя некоторое время осыпалась и ушла под землю гора вместе с уютной пещерой – тролль и гоблин едва успели из нее выскочить. Друзья теперь вместе спасались от наступающей опасности. Но что вызывало такие изменения в мире оставалось для них загадкой.

Лишь только сейчас, после стольких часов ходьбы, они увидели зеленые растения.

К сожалению это была не роща. Так – несколько деревьев посреди высохшей равнины. Но они давали спасительную тень. Яго тут же растянулся под деревом и засопел, а Слим уселся и воткнул в землю свою ветку. Посидел возле нее, ожидая – вдруг начнет расти. Но затем глаза на зеленом лице закрылись, и тролль повалился на бок, последовав примеру друга.

***

– Папа, у меня голова болит, – прошептала Юля.

– Конечно, будет болеть, – озабоченно произнес папа, разглядывая градусник. – У тебя уже тридцать восемь и три. Все-таки, придется выпить лекарство.

Горло горело огнем. Глотать и разговаривать было очень трудно, но Юля героически проглотила большую таблетку и вновь опустила голову на подушку.

– Папа, прогони чудовище, пожалуйста, а то я боюсь спать.

Юлин папа проследил за взглядом дочки и увидел сидящего на потолке большого паука. Надо же – приполз откуда-то! Как ни закрываешь в доме все щели, но пауки – это такие создания, которые пробираются в дом все равно, сквозь любую щелку. И сетки на окнах им не помеха.

Папа сбегал на кухню и через минуту вернулся со стеклянной банкой. Негодующий паук был торжественно в нее посажен и выпущен на улицу. Юля довольно улыбнулась. Уже засыпая, она сказала папе:

– Ты знаешь, а мне такие смешные человечки снятся, как настоящие.

***

– А-а-а! Куда все подевалось?! Куда? – Слима разбудили крики испуганного гоблина.

– Что? Где? – тролль вскочил на ноги.

От деревьев не осталось ни следа. Друзья лежали под жаркими солнечными лучами. Как будто здесь пролетел травоядный дракон и проглотил за раз всю зелень в этом маленьком оазисе. Слим скосил глаза и с облегчением вздохнул – его ветка никуда не пропала, а осталась крепко зажатой в правой руке.

– Да что же это такое! – не унимался Яго. – Вначале пещера, затем – такая чудесная роща. Куда же все исчезает?

– Тише, пожалуйста, – Слим к чему-то прислушался.

Зрение у тролля было неважное, но на слух он никогда не жаловался.

– Зовет кто-то… На помощь зовет, – добавил Слим через секунду и сорвался с места.

– Стой, ты куда! Я с тобой, – гоблин побежал, едва поспевая за другом.

Потому что бегал тролль весьма быстро. Особенно, когда кто-то нуждался в помощи.

Этот «кто-то» был в большой широкополой, остроконечной голубой шляпе и в такого же цвета мантии, на которой сверкали вышитые желтые звезды. В руках незнакомец держал посох. И вот этим самым посохом он отбивался от огромного паука. «Отбивался» – слишком громко сказано. Он, скорее, отталкивал наседающую на него восьмилапую тушу. И при этом время от времени кричал тонким испуганным голоском.

– Гоблин, – сказал Яго.

– Паук! – воскликнул Слим и бросился на выручку.

Тролль подскочил и хлестнул паука веткой по широкой спине. Паук зашипел и повернулся к Слиму, недоуменно уставившись на обидчика. Во всех восьми глазах отражался яростный зеленый болотный тролль. Слим вновь опустил ветку на физиономию паука. Между глаз. По щелкающим челюстям. Поднял и опустил. Вот тебе... Вот!..

– Ой, – сказал паук.

Он повернулся и убежал, словно испуганный поджавший хвост щенок. Только его и видели. Лишь пыль, поднятая его восемью лапами, еще некоторое время клубилась над равниной.

Яго подал руку севшему на землю незнакомцу.

– Благодарю вас, мои спасители, – человечек снял шляпу и низко поклонился.

Слим смерил его взглядом. Незнакомец определенно походил на гоблина – вон, Яго словно в зеркало смотрится. Вот только манерами он разительно отличался от всех знакомых Слиму маленьких жителей гор. В гораздо лучшую сторону.

– Разрешите представиться, я волшебник Магикус из далекого сна, прибывший вам на помощь.

– Волшебник? – хмыкнул Яго. – А что ж ты тогда паука не превратил в какую-нибудь маленькую блоху? А ты не гоблин, случайно?

– Я волшебник! – негодующе топнул ногой Магикус. И принялся стряхивать пыль со своей мантии.

– А что это за другой сон, откуда ты прибыл? – спросил тролль. – Я пока не понимаю о чем речь.

– Как! – удивился волшебник. – Вы разве не знаете о великом строении нашей вселенной? О том, что мы все живем в людских снах? Их бесконечное множество. В основном детских, конечно, как наиболее устойчивых и прочных. А вот в вашем сне поселилась Сноежка, которая постепенно его поедает. Вскоре она совсем его съест, если ничего не предпринять. Совет магов моего сна прислал меня на помощь. Теперь я здесь к вашим услугам.

Во время торжественной речи волшебника, Яго корчил смешные физиономии у него за спиной. Видимо теории о строении их мира гоблина совершенно не интересовали.

– Ну, пока это не ты нас, а мы тебя спасли, – проворчал Слим. – Расскажи лучше поподробнее, что за Сноежка такая?

– Чудовище! – вскрикнул Магикус. – Жуткое! Страшное! Огромное! Оно поселяется во сне и постепенно съедает его целиком, превращая в кошмар.

– М-да, – почесал в затылке Слим.

– Бежать надо, бежать! – забеспокоился гоблин. – Пока еще не поздно. Как ты, говоришь, в наш мир попал? А назад можешь вернуться?

– Я всегда могу перенестись в любое место, в котором уже побывал, захватив с собой тебя и тролля. Но если ты, гоблин, намекаешь на то, что можно просто взять и удрать, то знай, что волшебники никогда не удирают без боя! – важно проговорил Магикус. – В отличие от гоблинов.

– А я что… я всегда… это вон, как Слим решит, – забормотал Яго, разглядывая свои башмаки.

– А мне надоело бегать, – подытожил тролль. – Кое-кто съел мое болото и думает, что останется безнаказанным? Тем более – это наш мир, и отдавать его какой-то Сноежке я не собираюсь. Идем, Магикус, я с тобой.

– Гоблин тоже идет. Конечно, идет, – засуетился Яго. Даже подпрыгивать начал. – Я же просто так… Гоблины, знаете, какие храбрые? Вот взять, к примеру, нашего гоблина-мага…

– Я не гоблин, я – волшебник.

– Конечно, конечно.

Вся троица пошла обратно по утреннему пути двух друзей. Только теперь добавилась еще и третья цепочка следов – от аккуратных сапог волшебника.

***

– Мама, я пить хочу.

– Иду… Уже иду, – в дверях появилась сонная мама, сунула Юле под мышку градусник и ушла на кухню.

Вскоре послышался свист чайника. Мама принесла горячую чашку, от которой по комнате разносился приятный малиновый аромат.

– Так, – сказала мама, проверив градусник – а температура не падает. Очень плохо.

– Мама, посиди со мной немножко, пожалуйста.

– Хорошо, но только чуть-чуть. Ночь на дворе. Спи, во сне быстрее выздоравливают.

– Да, мама я уже сплю. А кто такая Сноежка?

– Кто-кто? – удивилась мама.

Но Юля не ответила. Она уже спала, тяжело дыша и вздрагивая во сне.

***

Слим, Яго и Магикус лежали, распластавшись на песке, и обеспокоенно вглядывались вдаль. У гоблина взгляд был испуганный, а у тролля – совершенно обычный. Только волосы на голове у Слима распрямились и торчали в разные стороны, словно иголки у рассерженного ежа. Про волшебника трудно было что-то сказать – его скрывала тень от большой шляпы. Но руки Магикуса крепко-крепко, до побелевших пальцев, сжимали посох.

Ближе к Сноежке подойти они опасались и рассматривали ее с далекого расстояния.

Она была велика, просто огромна. Как слон, которого Слим видел только в книге на картинке. Нет, как два слона. Хотя все это не то. Сноежка выглядела даже больше дракона – бесформенный холм, из которого торчала куча щупалец-хоботов. Сноежка погрузила хоботы глубоко в землю, и до друзей доносились звуки, словно горные гномы включили свои механизмы и качают насосами воду из ближайшей реки в пещеры – хлюп-бульк, хлюп-бульк. Это Сноежка втягивала щупальцами в себя сон, поедая все, что в нем находится.

И при этом росла прямо на глазах.

Хлюп-бульк, хлюп-бульк… Земля под ногами гудела и вздрагивала.

Слим пригладил растопыренные волосы.

– Что будем делать?

– У меня в посохе есть заряд магии, – прошептал Магикус. – Все волшебники моего сна постарались. Но я уже не уверен – справлюсь ли?

– Справишься. Мы же рядом, – сказал Слим и встал во весь рост.

Следом за ним поднялись волшебник и гоблин.

Сноежка забеспокоилась. Она вытащила из земли один из хоботов и вытянула его к друзьям. На конце хобота, кроме зубастого рта, примостились еще и маленькие глупые глазки. Сноежка по очереди оглядела человечков, и ее щупальце замерло возле гоблина.

– Привет! – сказал Яго и попятился.

Магикус вскинул свой посох, и из него вырвался ослепительный луч света, угодивший прямо в щупальце. Щупальце втянулось обратно к Сноежке. Над безжизненной равниной прокатился оглушающий рев чудовища.

Впору было испугаться как следует.

Посох дрожал и вырывался из рук Магикуса. Луч света пульсировал, метался по равнине, частично задевал Сноежку, чем вызывал у нее еще большую ярость. Волшебник побледнел и покрылся красными пятнами. Он изо всех сил пытался удержать посох, но это у него получалось с каждой секундой все хуже и хуже.

– Я не волшебник! – закричал он. – Я самый обыкновенный гоблин, возомнивший себя магом! Я не могу справиться!

Яго подскочил к Магикусу.

– А два гоблина – это уже сила!

И вцепился руками в посох.

– Места для тролля тоже хватит! – Слим сунул ветку за пояс и схватил посох своими ручищами.

Из трех пар рук посох вырваться уже не мог. Луч света теперь бил точно в чудовище. Поднялся ветер, дующий со всех сторон, закрутился вокруг Сноежки в огромный вихрь, вздымающий с земли камни и песок.

Через некоторое время луч помигал и исчез. Ветер стал утихать. Когда вихрь совсем утихомирился, то Сноежки уже не было. Вместо нее прямо в воздухе осталось висеть серое пульсирующее круглое пятно. И это пятно слегка гудело.

– Ого! – сказал Магикус.

– Мы справились, да? – прошептал Яго.

– Да, кажется, мы нарушили оболочку сна, и Сноежку просто выдуло отсюда во вне.

– Куда-куда? – спросил Слим.

– Во вне… Из сна, то есть.

Яго побежал вперед.

– А можно хоть одним глазком взглянуть?..

– Нельзя! – прокричал Магикус, но поспешил вслед за Яго.

– Ох уж эти гоблины, – проворчал тролль и направился за друзьями к пятну-выходу из сна.

***

Юля проснулась, но глаза открывать не спешила.

Со стороны окна послышался какой-то шорох. Кто-то шептался тоненькими голосами.

– Какая большая пещера! – говорил один писклявый голос.

– Тише, тише – девочка может проснуться, – отвечал ему второй.

– А эта девочка – мы, значит, в ее сне живем? – спросил третий, более грубый голос, слегка напоминающий лягушачье кваканье.

– Конечно. Сны они обычно на улице у дома летают – в окна заглядывают. Но меня больше интересует, где же Сноежка? – сообщил второй.

– Ой, да вот она! Какая маленькая! И мы боялись вот этого? Вот этого!? – воскликнул первый. – Стой, куда поползла? Стой, кому говорят! Эх… упустили.

– Сноежке стало нечего есть, поэтому она так уменьшилась, когда ее выдуло из сна. Подпитки не было. Удрала – ну и ладно. Нам обратно пора, пока ребенок не проснулся.

– А чего девочка бледная такая?

– У нее температура. Смотрите – она заболела, я это чувствую, – прошептал владелец второго голоса.

– Чувствует он… Ты лучше скажи, можешь ли ты ее вылечить?

– Могу, конечно, я же волшебник как-никак.

Юля услышала, как кто-то спрыгнул с подоконника, и маленькие ножки побежали по полу. Она зажмурилась еще сильнее. Теплый ветерок коснулся ее лба.

– Все – возвращаемся, – пропищал удаляющийся голосок. – Хватайтесь за меня.

Юля приоткрыла правый глаз и увидела возле окна исчезающий край голубой мантии. Блеснула желтая звездочка и пропала.

И наступила тишина. Лишь за окном весело чирикали воробьи.

Голова не болела. На душе у Юли, почему-то, стало хорошо и радостно.

– Мама! Папа! У меня в гостях были человечки из моего сна!

В комнату вошла мама.

– Доброе утро, доченька. И голова у тебя совсем не горячая, – поцеловала мама Юлю в лоб. – Какие такие человечки?

Мама подошла к окну и раздвинула шторы. В комнату ворвалось утреннее солнце.

– Эх, фантазерка ты, Юля, – сказала мама. – Кстати, напомнишь мне сегодня, пожалуйста, чтобы я навела порядок в вазонах, а то на них уже какая-то тля завелась.

И – фу-у-у – сдула в форточку маленькую бегающую букашку.

***

А где-то далеко-далеко, в бесконечных просторах детского сна, зеленые неуклюжие пальцы присыпали землей конец засохшей ветки, и три пары глаз уставились на нее, ожидая, когда появятся первые листочки. Ведь обычные законы мирозданья не властны над сном. И даже высохшая ветка может возродиться и расцвести прямо на глазах.