Юнкер: Последняя сигарета

M1911 дёрнулся в моей руке став на затворную задержку и Лоренцо Фонтана обливаясь кровью рухнул на колени прикрывая рукой приличного размера пулевое отверстие в животе. Добивать не буду, пусть помучается. Заслужил.

«Пятый» - подумал я, оглядывая занесённую снегом поляну на которой стоял автомобиль с заляпанным кровью лобовым стеклом. Сантора, Мариани, Лонго и даже засранец, но чертовски хороший стрелок - Галли, дьявольским узором расположились на снегу вокруг «Форда». Красное на белом. Хорошо. Все тут, никто не сбежал.

Зажжённая сигарета мигом прочистила голову. Просила же меня мама… нет, бросить курить она меня тоже просила, но сейчас я о другом. Родительница уговаривала меня не уезжать и остаться в Марселе. Бедненько, зато привычно. Не захотел. А зря!

Наслушался историй о сказочной стране за океаном где каждый может разбогатеть если голова на плечах есть. Голова у меня была, и знание четырёх языков, и опыт службы в Иностранном легионе. В конце концов выпускника юнкерского училища какими-то там Алжирами не испугаешь.

Наверное, мама была права. Нужно было возвращаться домой. Ну и пусть что Россия стала СССР. Какая разница? Родина она и есть родина и дело не в названии. Отец тянул время, боялся, переписывался с друзьями-товарищами, рискнувшими поверить большевикам, а потом… умер. Тихо, внезапно, на скамейке во дворе после тяжёлой смены.

Никуда мы конечно так и не поехали. Дорога — это большие траты, а нам и на еду-то не всегда хватало. «Honneur et Fidеlitе» (Честь и верность). Завербовавшись в армию отсылал все деньги маме и сестрёнке.

Ну а потом легион, жар и холод пустынь, неистовые провонявшие лошадиным потом марокканцы, ятаганы, свистящие над головой. Наших там было немало. Все такие же как я нищеброды пришедшие обменять свою жизнь на кусок хлеба с маслом.

Когда вернулся, Анька-егоза уже вышла замуж за француза с трудной фамилией Вюйермоз. Неплохой мужик. Работал в издательстве и имел стабильный заработок. Маму они взяли к себе, что меня очень сильно порадовало. Молодцы.

В общем соблазнился я на американскую мечту, приплыл с пятью долларами в кармане и… думаете через год у меня их стала тысяча? Щас, закатайте губу! Ни через год, ни через три я не разбогател, работу нормальную и то нигде не давали. Тут ещё и депрессия эта началась и фальшивые улыбки развитого капитализма превратились в звериные оскалы.

Все штаты объездил, даже в Техасе побывал. Уже начал почти отчаиваться и тут счастливый случай (говорю это с сарказмом) свёл меня с болтуном Антони Паризи. Так уж вышло, что я заступился за него в баре, отделал как следует пьяных задир, а он рекомендовал меня семье Валентино Грассо – толстого борова всё время жрущего макароны с кетчупом.

Как я мог, спросите? Они же бандиты? Да мне было плевать, что это мафия, я две недели ничего нормально не жрал.

Так я осел в Чикаго. Противный грязный городок с вечным сквозняком и соплями под носом. Нет, сразу меня в организацию не приняли. Размечтались! Начал я своё восхождение с самого низа. Сначала погонял в giovane d'onore - «юношах чести» (так называют друзей и сторонников мафии неитальянских кровей). К слову сказать, прослужил в этом статусе недолго. До первой перестрелки где я сразу уложил четверых. Потом стал picciotto - «маленьким человеком». Штука в том, что ты делаешь грязную работу и, если capo – твой непосредственный командир доволен, он может порекомендовать тебя в младшие члены преступной организации. Грохнув с десяток негодяев (поверьте мало чем отличавшихся от нас), я стал soldato – как ни крути полноценным членом семьи.

Работать приходилось много, ибо мне постоянно тыкали тем, что я русский и должен благодарить дона Грассо за оказанную мне честь. Бла-бла-бла! Просто ваш покорный слуга ловко убивал людей и они, наверное, не хотели, чтобы я перешёл на сторону конкурентов. Грохнуть же меня было крайне расточительно. Итальянцы они жадные, жуть.

Дорогой костюм, машина, хорошая еда и приличные апартаменты в центре мне обеспечили. Был ли я счастлив? Скорее нет, чем да. Скучал по близким, по улочкам Питера.

За это время насмотрелся я на уродов разных мастей. Да и сам уродом стал. Ирландцы меня к себе звали, но уж увольте. У итальяшек хотя бы дисциплина как в армии, а у этих - пьяная банда. К китайцам тоже не пошёл. У меня от их жрачки и хитрых рож изжога.

Вы не думайте, маме и сестре денежку посылал стабильно. А они мне в ответ: «Спасибо Женечка, когда приедешь, соскучились, сынок ты обещал бросить курить».

Ну куда я поеду? Я ещё Ли Чана не грохнул. Моё персональное задание. Шкерится где-то, гад.

А на прошлой неделе толстяк решил захапать себе большой участок земли в центре города между улицами Уэст-Мэдисон и бульваром Уэст-Джексон, и построить там небоскрёб. Жрал в три горла, сволочь. Вот только была одна проблемка - земелька то была не пустая, там тридцать лет с гаком располагался приют. И директриса оказалась тётка не сговорчивая просто жуть. В общем мои боссы решили ночью сжечь всё к чёртовой матери объяснив якобы замыканием в проводке. У них и пожарный инспектор на балансе был.

И тут что-то во мне щёлкнуло. Протрезвел что ли. Как же так получается? Ведь детей трогать нельзя. Они и не пожили ещё.

В общем, я пил целые сутки, выкурил три пачки «Marlboro» (прости мама) и вынес упырям смертный приговор. Всем разом.

Когда поздно вечером мы отправились жечь бедных детишек, в штаб-квартире семьи Грассо я оставил подарочек, который собрал мой друг безногий сапёр. Бахнет как надо, а гореть-то как будет! Ммм! Жаль не увижу.

А с подельниками, как вы уже поняли, я разобрался по-свойски. С помощью пистолета. В общем этот грех на душу не взял. Своих предостаточно.

Потеря крови неожиданно напомнила о себе слабостью, из-за которой с трудом удалось устоять на ногах. Убрав ладошку от левого бока, я почувствовал буквально выплёскивающуюся из тела кровь. Всё-таки есть на свете справедливость. Что заслужил, то и получил.

Взглянув на окурок в трясущихся руках, я грустно улыбнулся и произнёс вслух:

- Это моя последняя сигарета, мама. Бросаю.

Понравилось? Спасём жизнь герою? Поддержите автора рублём!