Юрист

Я корабельный юрист. В мои обязанности входит знать назубок космическое право и при необходимости – особенно в чрезвычайных ситуациях – консультировать капитана.

Кроме меня, на борту патрульного катера еще капитан Смит и бортинженер Макарони. Мы совершаем плановый облет окрестностей Меркурия. Пока все проходит в штатном режиме…

Извините, уже не в штатном.

– Внимание! В квадрате восемь-девять-четыре – движущийся объект. Опознавательные знаки отсутствуют. Объект находится в запретной зоне.

Это докладывает бортинженер Макарони. В ответ капитан Смит выставляет вперед квадратный подбородок. Капитан всегда так поступает в сложных ситуациях. А я по памяти цитирую предписание законодательства:

– Статья 459. При обнаружении корабля без опознавательных знаков надлежит обратиться к нему посредством специального радиосигнала.

Это из Космического кодекса. Он написан кровью предыдущих поколений. От того, насколько точно мы будем ему следовать, зависит не только наша личная безопасность, но и безопасность земной цивилизации.

Опираясь на полученные от меня сведения, капитан Смит отдает приказ, и бортинженер Макарони посылает в адрес неопознанного судна радиосигнал. Этот сигнал, зашифрованный на космическом эсперанто и одинаковый для всех дружественных галактических рас и цивилизаций, означает: «Кто вы?»

Неопознанный корабль не отвечает.

Капитан вновь вопросительно на меня смотрит. Я знаю, как поступить, и – вновь по памяти – цитирую статью 460 Космического кодекса:

– В случае, если специальный радиосигнал остался без ответа, надлежит сблизиться с неопознанным кораблем и, если это возможно, лечь с ним на один курс. После этого следует обратиться к неопознанному кораблю посредством светового сигнала.

Капитан Смит так и делает. Мы догоняем неопознанный корабль и ложимся с ним на один курс. Бортинженер Макарони включает световую сигнализацию.

Неопознанный корабль имеет сигарообразную форму с большой поперечиной посередине и выпуклостью сверху. Я не специалист по инопланетной космотехнике, но, по-моему, в Объединенном Галактическом реестре ничего похожего не значится.

Капитан Смит поворачивает ко мне волевое лицо и чеканит:

– Его нужно уничтожить, пока не случилось чего похуже. У этого крейсера превосходство в размерах и, вероятно, в вооружении. Он нас заметил, но не отвечает на сигналы – следовательно, имеет враждебные намерения. Нужна юридическая санкция на уничтожение.

Ситуация чрезвычайная, но я цитирую статью 483 все того же Космического кодекса. Это уникальный документ, в котором содержатся ответы на любые ситуации:

– В случае, если световой радиосигнал остался без ответа, надлежит сопровождать неопознанный корабль до выхода из Солнечной системы.

– Это ошибка, – выражает несогласие капитан Смит. – Мы подставляемся.

На что я обоснованно замечаю:

– Согласно статьи 487 Космического кодекса, уничтожение неопознанного корабля возможно в случаях: а) его неспровоцированного нападения, б) угрозы такового нападения, в) нападения или угрозы нападения на другой космический корабль, орбитальную станцию или населенную планету.

После приведенной цитаты спрашиваю капитана:

– Неопознанный корабль угрожает нам оружием? Развернул в нашу сторону турельные установки?.. Нет, ничего такого вы не видите? В таком случае я отказываю в санкции на уничтожение.

– Дурак! – в сердцах рявкает капитан Смит.

В этот момент инопланетный корабль – без всякого разворота турельных установок, прямо из корпуса – выпускает лазерный луч, который пробивает стеклоброню нашего патрульного катера. Выстрел настолько прицельный, что попадает точнехонько в капитана Смита, насквозь прошивая его грудь вместе с командирским креслом.

Патрульный катер теряет управление.

Из рубки со свистом выходит воздух. Капитан, в груди которого зияет обугленная дыра, безразличен навеки, но мы с бортинженером Макарони покамест живы. Покамест – потому что начинаем задыхаться. Но и в таком отчаянном состоянии я мучительно пытаюсь припомнить законодательный параграф, в соответствии с которым надлежит действовать.

«Статья 490. Если неопознанный корабль совершил неспровоцированное нападение, положения настоящего Кодекса к нему не применяются».

Да, верно… А положения какого документа применяются?.. Не успеваю сообразить, потому что сознание сжимается в критическую точку и отключается.

Темнота.

Пустота.

Безмыслие.

Я – с бьющимся сердцем – прихожу в себя в виртуальной капсуле.

Долго гляжу в потолок: вспоминаю. Тренировки в учебке проводятся с частичным отключением памяти: из прошлой жизни исчезают самые важные моменты. Да и зачем их помнить? Там – в виртуальной имитации вселенной, под завязку заполненной контрабандистами, мятежниками и террористами, – нет времени на личные воспоминания. Нужно не зевать, а отрабатывать приобретенные на теоретических занятиях навыки.

Ладно, пришел в себя.

Откидываю крышку и выбираюсь из капсулы. Одновременно из соседней выскальзывает Макарони. В учебке имеется третья виртуальная капсула, но сегодня она пуста.

Не волнуйтесь, читатели: капитан Смит не погиб в битве с инопланетянами, потому что никогда не существовал. Он неигровой – то есть виртуальный – персонаж. Живых людей в сегодняшнем экипаже двое: я и Макарони.

Хватит предисловий, пора принять душ. В виртуальной капсуле сильно потеешь, а это неприятно.

Я тяну руку к халату, с намерением набросить его и пойти в душевую, но не успеваю – в капсульную врывается разъяренный афроамериканец. Это Магнум, сержант нашей учебки. Он разъярен: хотя «разъярен» самое мягкое из определений, которое может быть применено к сержанту афроамериканского происхождения.

– Смирна! – орет Магнум.

Мы с Макарони, так и не успевшие набросить халаты, вытягиваемся по стойке смирно.

– Упырки! Чему я вас только учил?! – орет сержант. – Вы просрали патрульный катер в простейшей ситуации! Ты, – Магнум тычет в меня брезгливым черным пальцем. – В чем ты видишь свою ошибку?

Сложный вопрос.

Сходу пытаюсь проанализировать свои действия, но не нахожу ошибки. Могу поклясться, что действовал в полном соответствии с законодательством.

– Э… – тяну время. – Может быть, вместо статьи 460 о подаче светового сигнала следовало применить другую статью. Например, 486, согласно которой неопознанный корабль может быть признан брошенным – в этом случае допускается транспортировать его в ближайший порт. Однако для этого необходимо судебное решение. Вряд ли мы успели бы инициировать и выиграть судебный процесс до того, как неопознанный корабль ударил по нам из лазера. Согласитесь, сержант.

– Молчать! – орет Магнум. – Ты такой же дебил, как члены Галактического совета. Это они выпустили юристов с Земли! Господь милосердный, зачем они так поступили?! Космос не для юристов, разве не ясно?! Где видано, чтобы капитан корабля консультировался с законоведом перед тем, как атаковать вражеский крейсер? Эй, парень, навсегда позабудь, чему тебя учили в юридическом колледже! Иначе выйдешь из учебки с волчьим билетом. А сейчас марш в душ! От тебя воняет, как от свиньи и еще хуже. А с тобой, – добавляет сержант, обращаясь к Макарони, – я обмолвлюсь парой ласковых словечек. В том числе по поводу того, почему этот придурок, – кивок в мою сторону, – не пристрелен из плазмогана? На твоем месте так поступил бы любой сведущий профессионал.

Я набрасываю халат и иду в душевую комнату.

Нежусь под теплыми струями, продолжая размышлять над тем, какую статью Космического кодекса следовало применить.

В соседней душевой кабинке слышится шум, из которого пробивается голос сержанта Магнума:

– А ну, раздвинь ноги, тебе говорят!

Я настораживаюсь. Юридическая коллизия в том, что Макарони – женщина. То есть девушка. Я имею в виду, существо женского гендера. Тогда как сержант Магнум – существо мужского гендера. И если – несмотря на отношения служебного подчинения – между этими двумя может произойти сексуальный контакт, то, согласно статье 21 Гендерного уложения, исключительно по обоюдному согласию. Которого в данном случае не усматривается.

Я так решаю, потому что слышится протестующий голос Макарони:

– Нет, сержант. Не трогайте меня. Это незаконно.

И повелительный голос сластолюбивого сержанта:

– Молчи, дура. Тебе понравится.

– Нет! – скулит Макарони.

Потом голос словно отдаляется. Я понимаю так, что сержант Магнум зажал подчиненной белой девушке рот. А потом душевые кабинки начинают сотрясаться от ритмических движений.

Естественно, этого я не могу так оставить, ибо на моих глазах происходит нарушение гендерного законодательства, а именно одного из его основополагающих постулатов о взаимном и добровольном согласии при сексуальных контактах. Принудительный секс, подумать только! Вопиющее безобразие, которое не извиняет даже расовое смешение в виде афроамериканского мужчины и белой женщины.

Я стучу в перегородку и громко вопрошаю:

– А известно ли вам, сержант, какое наказание предусматривает Военно-Уголовный кодекс за изнасилование в небоевых условиях? От 6 до 8 лет каторжных работ, согласно статье 791 названного кодекса. Могу совершенно точно сказать, хотя не являюсь специалистом по военно-уголовному праву.

Из-за перегородки слышится рычание, причем ритмические сотрясения не прекращаются. Иногда наружу прорываются женские взвизги, но сейчас же – явно принудительным образом – приглушаются. Тогда повторно я стучу в перегородку и произношу намеренно громко:

– Как знаете, сержант. А я вынужден сообщить об инциденте в военную полицию.

И я действительно выхожу из душевой кабинки, достаю смартфон, набираю номер военной полиции и делаю официальное заявление:

– Здравствуйте. Довожу до вашего сведения, что здесь совершается изнасилование. По адресу: Учебный центр Космической Авиации. Сержант Магнум насилует рядовую Макарони, несмотря на ее протесты. Нет, я точно знаю – это происходит буквально в двух шагах от меня. Ужасное зрелище, у меня сердце кровью обливается.

Военная полиция обещает срочно приехать. Но не успевает, потому что из соседней душевой кабинки выскакивает голый сержант афроамериканского происхождения и бьет меня огромным черным кулаком по голове. Падая, я прикидываю, что к статье 791 Военно-Уголовного кодекса об изнасиловании сержант добавил статью 652 о безосновательном нападении на младшего по званию и, возможно, статью 678 о причинении тяжкого телесного вреда. После чего теряю сознание.

Темнота.

Пустота.

Безмыслие.

Я прихожу в себя в виртуальной капсуле. Инстинктивно щупаю скулу, к которой приложился сержант Магнум, но не обнаруживаю ни выбитых зубов, ни ссадин, ни даже слабых кровоподтеков. Скула ну совершенно – можно сказать, девственно – чиста.

Минуточку! Значит, все случившееся после пробуждения не имело места в действительности? Такая же виртуальная реальность, как облет патрульным катером окрестностей Меркурия – только вторичная?

Мгновенно я все вспоминаю и прихожу к выводу, что нахожусь на верном пути. Откидываю крышку капсулы виртуальной реальности. Так я и думал: две другие тренировочные капсулы пусты! Не существует и никогда не существовало не только капитана Смита с его подозрительно квадратным подбородком, но и Макарони, смазливой рядовой женского гендера. Соответственно, не происходило изнасилования. Потому что и капитан Смит, и бортинженер Макарони – неигровые персонажи, которых насиловать можно до посинения. Это не возбраняется.

Но слова о неигровых персонажах не относятся к сержанту афроамериканского происхождения Магнуме, который находится тут же, продолжает яриться и расположен ко мне отнюдь не дружелюбно.

Он выволакивает меня из капсулы и рычит:

– Я добьюсь от тебя нормальной реакции или нет? Ты тупица. Самая тупая задница из всех, проходивших через мою учебку. Скажи, ты с детства был чокнутым или тебя юридический колледж испортил? Но я выбью из тебя книжную дурь – можешь мне поверить, не будь я сержант Магнум. Ты не выйдешь в реал – тем более не займешь место в экипаже патрульного катера, – пока не научишься реагировать на события адекватно, а не юридическими параграфами. Очнись, белый придурок: ты в каком-то воображаемом мире витаешь.

На что это сержант намекает? Неужели на то, что я продолжаю находиться в виртуальной реальности?! Но это уже ни в какие ворота! А известно ли этому солдафону, что, погружая меня в несколько последовательных слоев виртуальной реальности – так называемую луковицу виртуала, – он нарушает мои неотъемлемые права? Это категорически возбраняется!

И я говорю, стараясь быть максимально убедительным:

– Согласно статье 89 Закона о виртуальной реальности, запрещается использовать более одного слоя виртуала. Это опасно для здоровья. Пострадавший от подобных неправомерных действий может обратиться за получением компенсации. И я – так и знайте, сержант Магнум – намерен воспользоваться означенным правом и подать на вас исковое заявление в суд. Несмотря на то, что вы афроамериканец и мой непосредственный командир. Естественно, я подам заявление сразу после того, как получу подтверждение о выходе в реал. Потому что подавать в суд, находящийся в виртуальной реальности, не вижу смысла. Не на того дурака напали: я юридический колледж с золотой медалью окончил.