За что ей мстил ветер

В жестяной коробочке лежали её прошлые и настоящие тайны. Под крышкой с поцарапанными печеньками Юля сначала находит детские воспоминания: разноцветные осколки морского стекла, фенечки, которые она плела в детском лагере, первая полученная ей валентинка, колечки, продававшиеся вместе с жвачками в ларьках. Помимо всех этих вещей, тут находятся все её сбережения — тысяч пятьдесят не больше — и несколько самокруток.

Юля залезла на антресоль. Она довольно высокая, но даже на стуле, стоя на носочках, её руки и ноги немного тряслись. Под горой картонных коробок из-под обуви и банок с разными гвоздями и болтами лежит эта самая жестяная коробочка. Но сейчас Юля её не трогает. Рядом с ней стоит младшая сестра Настя и ей нельзя раскрыть свои настоящие тайны.

— Это будет туса века, — говорит Юля. — Будем как наши родители в молодости. Дискотека в стиле восьмидесятых.

— Не думаю, что восьмидесятые характеризуются роликами и колготками в сетку, — сказала Настя, скрестив руки на груди. — Мы просто будем выглядеть, как проститутки.

— Да забей ты, что да как. И вообще-то я точно помню фотографию мамы в таких колготках и мини-юбке.

— Так наши родители только родились в начале восьмидесятых. Тогда это мода девяностых.

— Ты такая зануда. Вот лови. — Юля бросила Насте старенькую Nokia. Та неуклюже поймала её и уставилась на сестру с раздражением. — Посмотри, есть ли там заряд.

Настя зажала кнопку на телефоне. Удивительно, но экран загорелся. Юля с восторгом завизжала, Настя, недоумевая, глядела на кнопки. Это был первый мобильник старшей сестры. Разница в их возрасте всего два года, но младшая сразу получила модель поновее. Nokia она держит в руках впервые в жизни.

— Сними у него крышку и попробуй вставить туда свою симку, — сказала Юля.

— Пойду за иголкой, — ответила Настя и ушла в зал.

Юля слышала, как Настя ищет в швейном наборе иглу. Очень давно никто не пришивал пуговицу или заштопывал порвавшуюся одежду. В последний раз их трогала Юля для собственных нужд и не вернула на место. Сейчас у неё появилось время, чтобы достать всё необходимое из своей коробочки.

Сначала она прячет в карман облегающей юбки самокрутки и пару тысяч, потом достаёт фенечки и с трудом натягивает их на своё запястье. Юля украшает пальцы десятками колечек, лёгкими нажатиями регулируя их размеры. На фоне только что накрашенных синим лаком ногтей они выглядят слишком по-детски. Юля улыбается своим ярким рукам и на языке чувствует вкус жвачки.

— Мне кажется моя симка не подойдёт, — прокричала Настя.

— Ну и Бог с ней! — сказала Юля и спрыгнула со стула. — Давай скорее одевайся, нас там уже заждались.

— Я так пойду.

Юля оглядела сестру. Белая прямоугольная футболка с простой надписью, джинсовые шорты приличной длины, чёрные короткие носки. Недавно их мама неудачно подстригла ей чёлку. Она отрастёт через две недели, но сейчас выглядела смешно. Настя надевала ролики и ничто в этой обыкновенной фигуре не роднило её со старшей сестрой. Юля была похожа на мать татарку с длинными чёрными волосами и загадочными карими глазами. У неё длинные ровные ноги, выдающаяся грудь и тонкая талия. Юля обо всём этом знает и всегда подчёркивает. Настя же пошла в славянского отца носом картошкой, светлостью глаз и шириной туловища. И всё же любой в них двоих определит сестёр.

— А ты правда вот так пойдёшь? — спросила Настя.

Теперь младшая сверху вниз разглядывает сестру. Юля сверкает от нанесённых на себя блёсток, на ней непонятно откуда взявшиеся розовые колготки в сетку, топ с иероглифами, джинсовая мини-юбка и цветные высокие носки с выглядывающими кошачьими ушками. Всё абсолютная нелепость, но на уверенной в себе Юле выглядит гармонично. Настя с неприязнью думает, что сестра своим решительным взглядом и гордым подбородком может вытянуть любой наряд.

— Сегодня же конец света, — ответила Юля и натянула застёжку ролика. — Я хочу выглядеть невероятно в свой последний день на Земле.

Сёстры спускались с грохотом тяжёлых роликов. Внизу их ждала машина. Бывшие одноклассники Юли заехали за ней по дороге на площадь Ленина. Настя с трудом затиснулась на заднее сидение. Юля уселась на колени какому-то парню, взяла у него бутылку чего-то алкогольного и сладкого, сделала глоток и протянула Насте. Та с пренебрежением отказалась.

— Ну и зачем ты с нами тогда поехала, если не собираешься веселиться? — спросила, сидящая рядом с Настей девушка, одетая в точности как Юля. — Подруга, тебе уже двадцать. — Настя смотрела в окно и никак не реагировала. — Что не так с твоей сестрой?

— Забей, — сказала Юля. — Если не хочет, то пусть. Зато она не натворит кринжа как мы. — Все кроме Насти засмеялись. — А помните, как я чуть в речке не утонула накуренная, а потом меня вытащил рыбак и рассказывал легенду про ах Тубу. — Юля повернулась к сестре. Настя смотрела на неё с презрением. — Он был такой пьяный, что за два часа рассказал нам её раз двадцать.

— Я думала только старики вспоминают свои истории из молодости, — сказала Настя. Парень за рулём начала курить и от запаха ей стало тошно.

— О господи! — протянула Юля. — Скорее откройте все окна! У нас тут такая душнила. Мы все сегодня старики. Ты что не знаешь, что мы в прошлом?

Дороги были свободны. Все работы прекратились ещё в десять часов утра и большинство людей уехало на дачи поближе к прохладной воде. На Волжской ГЭС происшествие. Какое никто не знал, да и не узнал бы, ведь электричества нет во всей области. У многих полностью разряжены телефоны, телевизоры и роутеры не работают. Два раза по небольшому городу проехались полицейские машины и громко объявили об отключении электричества. Паники не было только пьянеющая молодёжь и наступающая ночь без уличных фонарей.

В тот день на площади Ленина можно было наблюдать самый завораживающий закат. Он уходил небывало медленно, посекундно меняя цвета. С одной стороны садилось недавно палящее солнце, с другой появлялись первые звёзды. Выйдя из машины, Юля сразу умылась неожиданно пришедшей прохладой конца жаркого июля.

Площадь была широкая и длинная. В самом начале у дороги стоял памятник Ленину. Сбоку огромный собор, сияющий переливами золотых куполов, окружённый бетонным забором, раскрашенным давным-давно к девятому мая. С другой стороны гостиница “Ахтуба”, за ней раскинулся парк аттракционов с невысоким колесом обозрения и множеством тиров. За ним тянулась бескрайняя степь, какой окружена вся Волгоградская область.

По всей площади ровными рядами идут фонтаны. Сегодня они не работают, но вода в них есть и многие молодые люди, опьяневшие, в них купаются. Юля про себя шутя думает: хорошо, что Ленин смотрит на город, а не на площадь.

Заканчивается всё смотровой площадкой откуда можно за негустым лесом не вооружённым взглядом увидеть Родину-мать. Настя, оторвавшись от особенно неприятной сегодня сестры, отправилась именно туда. Спокойно разглядывая садящееся солнце, наслаждаясь накладывающимися друг на друга слоями разных красок неба, Настя ждала, когда же дадут искусственный свет. В далеке она заметила, как Юля, обводя кругами мужчину немного старше неё, что-то у него, сложа руки, выпрашивает. Он, едва высунув из кармана, передаёт ей бумажку. Настя закатывает глаза и устремляется к звёздам. Сестру она видела в последний раз.

— Привет! — сказал долговязый парень Юле, пока она записывала голосовое сообщение на последние проценты зарядки телефона.

— Привет, Сержио! — сказала Юля, обняла его и снова села на лавочку. — Тебе матанал закрыли?

— Да этот чмошник на комиссию отправил. В анал этот матанал! — Сергей сел рядом с ней. Даже на таком расстоянии им приходилось говорить во всё горло. Кто-то принёс бумбокс и выкрутил громкость на полную. — Можно мой друг нас сфотографирует? Выглядишь потрясно.

— Конечно!

— Эй, Марат. Сфотай нас, пока эта красотка не уехала. — Подошёл парень с полароидом. Через несколько секунд с жужжанием вышла фотография. Сергей сразу схватил её и потряс. — Скоро будет видно какие мы красивые.

Юля, осторожно оглядываясь, перестала слышать собеседника. В толпе мелькнуло знакомое лицо, вызвавшее в ней на короткое время панику, которую она пыталась подавить.

— М-мне, кстати, действительно пора. Мне ещё со многими нужно пообщаться. М-мне же уезжать на следующей неделе.

— Вообще-то я хотел с тобой поговорить.

— Давай позже.

Она встала. Алкоголь вместе со страхом пузырьками ударил в голову. Юля запнулась роликом о ролик и упала. Порвались колготки, на ладошках появился кровавый узор. Сергей хотел сразу подбежать к ней, но парень постарше, взяв её за локоть и помог ей встать.

— Ты в порядке? — спрашивает он хриплым, манящим любую молодую девушку голосом. Но Юля незаметно для всех кроме него вздрагивает. — Пойдём к моей машине. У меня есть аптечка. — Он нежно держит её за руку, но это прикосновение обжигает Юлю.

— Нет, спасибо, Александр Юрьевич, — наигранно беззаботно ответила Юля и попыталась вырвать руку. У неё бы не хватило на это сил, даже будь она полностью трезва. — Мне нужно к друзьям.

— Всё же я настаиваю. — Он приобнял её за плечи.

— Эй, она же сказала, что не пойдёт с вами.

— Вам Лиходеев нужно бы сейчас готовиться к пересдаче, а не пить в неположенном месте. Или вы думаете, что ваш отец вас от всего защитит?

— Да не пошли бы вы…

—…перестань, — перебила Сергея Юля. — Александр Юрьевич, я пойду с вами.

Юля опустила глаза, не подняла их за всё время, пока они шли в начало площади. Вокруг столько людей, а никто не сможет за неё заступиться. Музыка, крики, смех — всё для окружающих глушит её страх.

— Ты покраснела. — Алекандр повернул её за подбородок к себе. Вся его галантность испарилась. — Совсем пьяная. Я отвезу тебя домой.

— Нет, я не могу уехать, — прошептала она обессиленно. Александр усадил её в машину. — Меня ждут друзья. — Её голос за мгновение охрип.

— В твоей жизни есть что-то поважнее друзей. — Он громко хлопнул дверью. Привлекать внимание нельзя, но Юля сильно его бесила.

— Пожалуйста, — только и выдавила она в пустоту. По щекам у неё потекли слёзы. — Я же всё объяснила. Ты сказал, что отпустишь меня. — Теперь, когда их никто не слышит, она может не делать вид, что между ними нет прошлого.

— Мне нужно больше. Сейчас мы заедем к тебе за вещами. В этой короткой юбке у тебя и паспорт не поместится.

— Прошу. Я никому ничего не скажу.

— Мне нужно, чтобы все узнали. Но не в этом городе.

Юля зарыдала. В ручьях на лице смешалась синяя туш и все краски заката, смытые с её век. Она умоляла его остановиться, но он доехал до её подъезда, снял с неё ролики, поднялся с ней по лестнице на пятый этаж. Александр приставил к её спине пистолет, чтобы Юля шла тихо. Почувствовав его, она перестала дышать.

В квартире Юля только упала на пол. Александр сам сложил какую-то одежду, документы, ноутбук, маленький террариум с молодой черепахой и книгу Анри Пуанкаре. Взяв последнее, он усмехнулся. С черепахой был невероятно осторожен. Спросил точно ли ноутбук принадлежит только Юле. Она еле слышно отвечала, в ужасе скрючившись от страха на полу.

Он обработал ей руки перекисью, снял с неё порванные колготки, назвав их ужасной безвкусицей, переодел в не заляпанную слезами более закрытую одежду. Подойдя к двери, Александр обул её в кроссовки, накинул ей на плечи джинсовку, дал в руки террариум. Она спускалась по лестнице так медленно, что не расплескала ни одной капли воды.

На улице никого, но и будь здесь хоть кто-то Юле никто не поможет, никто не будет лезть не в своё дело, когда в мире случилась такая катастрофа. Они ехали к нему домой. Он жил всего в двух микрорайонах от неё. По пустой дороге поездка заняла не больше пяти минут. Не работают светофоры. Для Александра не осталось никаких правил.

Он выходит из машины, заходит к себе домой. Ночная тишина кажется плотной и сдавливает Юлю. Она обречённая не пытается угнать его машину. Перед её глазами проносится вся жизнь. Вдруг открывается задняя дверь. К черепахе садится девочка не старше шести лет. Юля делает глубокий громкий вдох.

— Это мне подарок? — спрашивает девочка.

— Тебе, — сухо говорит Александр и закрывает за ней дверь.

— Тётенька, а вы знаете куда мы поедем? — Юля, сжав зубы впивается руками в кресло.

Александр обратно заходит в подъезд. Девочка, не получив ответа от Юли, начинает разговаривать с черепахой. С каждым её словом воздуха для Юли становится всё меньше и меньше. Она бьёт кулаком по стеклу и кричит, осознаёт, что машина не заперта. Бежать ей бессмысленно, но это нужно сделать.

Она трясущимися руками отстёгивает ремень безопасности, открывает дверь, почти выпадает из сидения, опирается рукой о тёплый асфальт. Кое-где снова выступают капли крови. Юля смотрит на них, а затем на окно первого этажа. У всех в этой пятиэтажке нараспашку открыты окна. В каждой квартире кондиционер, но они бесполезны сегодня. Дунул ветер на редкость холодный для этой местности и взвил вверх шторы квартиры Александра.

Выстрел. На стол упал мужчина. В машине замерла маленькая девочка, выпустив из рук черепашку. Юля помедлила лишь секунду. Их взгляды с Александром встретились, и она побежала. Его губа дёрнулась, и он двинулся за ней.