За золотом

Воздух гудел от тепла, стрекоз и пчел, а запах нагретой травы смешивался с ароматом спелой земляники. На лугах и полях вовсю цвели самые разные цветы. Сегодняшний день стал для Антона особенным – дедушка Сергей Петрович, седой и мудрый, как старая яблоня в саду, объявил:

- Пора, внучек, за золотом!

Золото это хранилось в аккуратных белых домиках под старыми липами – в дедушкиных ульях. Антон трепетал. Он помогал деду всё лето – чистил подмор, подставлял рамки, носил воду для поилок. Но главное таинство – медосбор – ему доверяли впервые.

Антон с волнением облачился в дедушкин старый, пропахший воском и дымком костюм. Он казался ему доспехами рыцаря. Дедушка помог натянуть поверх шапки главную защиту – сетку-маску. Мир за ее мелкой ячеей стал чуть размытым, таинственным.

– Главное, Антоша, спокойствие, – наставлял дед, проверяя дымарь, похожий на чайник с мехами инструмент, – Пчелки, они труженицы великие, но дом свой защищать умеют. Дымок их успокоит, будто скажет: «Не волнуйтесь, хозяин пришел».

- А если укусят? Их же много!!! – спросил Антон.

- Не боись, внучек. Не укусят!!! - дедушка продолжал заправлять дымарь еловыми шишками, которые давали густой и ароматный дым.

Они подошли к ульям. Гул нарастал, становясь осязаемым, как теплая волна. Антона охватил восторженный страх. Дедушка ловко пустил несколько клубов ароматного дыма из дымаря – не едкого, а древесного, уютного, будто от костра. Гул сразу стал тише, деловитее.

– Пора, – сказал дед, и его глаза за сеткой подмигнули.

Антон, стараясь точно выполнять слова деда, осторожно снял крышку улья. Мир внутри поразил его: соты, тяжелые от янтарного меда, поблескивали в лучах солнечного света. Пчелы копошились на рамках, словно золотые бусинки. Руки в перчатках дрожали, но Антон сосредоточился. Он аккуратно вынимал тяжелые рамки, сметал пчел мягкой щеточкой из перьев, передавал деду. Тот ловко стряхивал оставшихся пчел в улей и ставил рамки в переносной ящик, который он называл медонос.

Работа шла под непрерывный гул оркестра жужжащих вокруг пчел. Пот катился градом под костюмом, сетка мешала дышать, но Антон не чувствовал усталости. Он был частью этого древнего ритуала, добытчиком сладкого золота. Запах дыма, воска и густого, пряного меда заполнял все вокруг.

Наконец, запасные рамки взамен собранных были поставлены, а ульи закрыты. Ящик с медовыми рамками они торжественно отнесли в прохладный сарай – медогонку, это специальный бак для извлечения меда из сот, дед обещал запустить завтра.

Вечер опустился на деревню, как мягкая синяя шаль. Жара спала, запахло свежескошенной травой и вечерними цветами. На крыльце деревенского дома зажгли керосиновую лампу. Бабушка поставила на стол глиняный кувшин с парным молоком и большой самовар, которому весело подпевали сверчки. Дед снова принёс еловые шишки и стал греть в самоваре воду, подкидывая их в трубу. Над крыльцом повеяло приятно пахнущим дымом.

И вот на столе появилось оно – главное сокровище дня. В широкой глиняной миске сиял золотом свежий мед, стёкший из рамок, соты на которых были чуть помяты. Он был невероятно прозрачным, теплого золотисто-соломенного цвета, с тонким ароматом липового цвета и лугового разнотравья.

Антон обмакнул ломоть еще теплого, хрустящего бабушкиного хлеба в медяную глубину. Первый кусок отправился в рот… Это был взрыв вкуса! Сладкий, но не приторный, с легкой цветочной кислинкой и долгим, теплым послевкусием лета. Мед тек по подбородку, но Антон лишь смеялся, слизывая липкие капли.

– Наш-то мед, Антоша, самый что ни на есть настоящий, – улыбнулся дед, наливая душистый чай из самовара в стакан в потемневшем подстаканнике, – Пчелки трудились, солнышко грело, цветы благоухали… Все лучшее здесь. Угощайся, внучек!!!

Они сидели на крыльце в тишине, прерываемой лишь стрекотанием сверчков и редким лаем собаки вдалеке. Антон отпивал горячий чай, подслащенный их собственным медом, и смотрел на первые звезды. Усталость приятно разливалась по телу, а на душе было тихо и светло. Он чувствовал гордость не за себя, а за пчел, за деда, за эту землю, подарившую такое чудо. Вкус меда на языке был вкусом настоящего лета, вкусом труда и невероятной, простой радости от того, что он – Антон – прикоснулся сегодня к самому солнечному золоту.

И это было так волшебно…