Заброшенный колодец

Я, притаившись, сидела на ветке дерева, поджав босые ноги, и крепко вцепившись в шершавый ствол, наблюдая из-за ветвей за мальчишками. Они что-то раскладывали на плоском камне, давненько лежащем недалеко от покосившегося плетня крайнего дома в нашей деревне. Что именно они там расставили, я не видела, но Митька, Тенька и Ярка явно затевали нечто для меня пока непонятное. Однако я была решительно настроена непременно все выяснить.

Несколько часов назад я заметила из окна комнаты, как они шныряли по улочкам, кустам и домам, что-то обсуждая вполголоса с заговорщическим видом. Я драпанула из дома и теперь заинтересованно следила за их хаотичными передвижениями, стараясь понять, что же все-таки происходит. Они для начала пробрались тайком в сарай травницы, пробежались по окрестным огородам, потом, пошептавшись, прыснули в разные стороны и встретились чуть погодя у раскидистой яблони, и их карманы к тому моменту были набиты всякой всячиной. При этом мальчишки изо всех сил, старались не попадаться никому на глаза. Впрочем, это как раз было не сложно, людей на улицах было очень мало. Пара старушек сидели на лавке, парни постарше латали соседский забор, да травница Василиса прошла неспешно к реке. Из кузни в конце улицы валил пар, по тропинке пронеслись гуси, хлопая крыльями.

Кстати, в том, что мне пришлось за ними следить, они сами виноваты. Я, как только удрала из дома, к ним подошла и спросила напрямую о том, что они затеяли, но мальчишки лишь отмахнулись, заявив, это, дескать, не мое дело, и продолжили свои подозрительные перемещения. Из вредности я неотступно следовала за ними, пока меня не заприметил за бочкой с дождевой водой мой дед и не загнал обратно домой. Как я его появление проворонила, мне было совершенно не понятно. Увлеклась, видимо, и шагов не услышала, я же еще и бесилась страшно на мальчишек, уж и не припомню, когда они мне отворот поворот давали. Вообще-то дружили мы нормально и не так уж часто ссорились, а тут нате вам!

Когда мне на плечо опустилась чья-то рука, я вздрогнула, вскочила на ноги и нос к носу столкнулась с дедом. Он зачем-то облачился сегодня в чистую, но старую, залатанную рубаху и шляпу с дырой, в руке нёс крынку с молоком в корзине и свежий хлеб.

- Яська, просил же, не след сейчас игры затевать! Вишь, что творится, – он ткнул узловатым пальцем в сторону кромки деревьев и, подхватив меня под локоть, потащил к крыльцу. – Обедать идём, еда стынет!

- Дед, я же в деревне гуляю, сам же видишь, – возмутилась я, пытаясь вывернуться, но хватка у деда была что надо. – Ну, что здесь-то может случиться?

- Нечисть, она, знаешь, не только зримой бывает, но и болезни всякие да хворь наводит. Ульяна и Валька, травница наша, лихоманку углядели, змейкой она надысь в траве за околицей к домам ползла. Она их тоже заприметила и дёру дала, ток надолго ли? Если она появилась, то и остальные ждать себя не заставят, – дед с беспокойством оглядел тропинку к крыльцу, выпустил мой локоть и потянул к двери. – Оно, знаешь, лучше поберечься, чем опосля хворью маяться!

- А ты чего вырядился в драное? – съехидничала я. – Хворь отпугиваешь?

- Эть, язва, – ухмыльнулся дед. – Кузнецу помогал, меха раздувать, его помощник не явился, а работы непочатый край. Яська, не дури, такого ещё никогда не бывало, – он почему-то перешёл на шёпот. - Обойдёт беда стороной, нагуляешься, и этим трём обалдуям не след носиться где попало, даром, что без пригляда остались, родня на том берегу вся.

Дело в том, что утром к нам в дом зашёл глава деревни - Никодим и поговорил с дедом шёпотом в сенях. Дед сразу посерьезнел, насупив густые брови, и заявил, что в лес нам всем ходить теперь было запрещено. Таким образом, моя вечерняя, давно запланированная вылазка к озеру сорвалась. Я ужасно расстроилась и попыталась удрать на озеро, утро же - относительно безопасное время, нечисть обычно к ночи в силу входит. Дед не отпустил, выслушал мои причитания и возмущенные вопли, хм, и тоже... расстроился моим ослиным упрямством, устроив мне десятиминутную выволочку с обещанием, в случае непослушания, оставить дома, когда начнётся Речная ярмарка (некоторые из местных жителей, в том числе и родные мальчишек, отправились туда, помогая с подготовкой). Её отменять, по словам деда, было уже поздно, до начала осталось всего-то парочка дней, там уже прилавки соорудили, а пропустить столь редкое событие я совсем не хотела. Она и так только раз в год устраивается, приезжают люди с товаром из пяти деревень. Две из них совсем рядом были расположены: наша – Залесье и соседняя Приречье. Ещё три разбросаны были по Кривоборью, далеко от этих мест, на пригорье: Шутеевка, Верхние холмы и Карасевка. Дед говаривал, что от них до нас добираться никак не меньше недели, и то, если ехать на повозке. Но до ярмарки за территорию деревни нельзя выходить, дескать, в лесу полно нечисти, и ходить туда покуда жуть как опасно, и вообще лучше сидеть дома и на улицу носа не показывать. Ну, посидела я часа два, а потом заметила мальчишек...

Я недовольно шмыгнула носом и стряхнула жёлтый сухой листочек со штанины. Про нечисть я и без главы и деда распрекрасно знала, видела давеча, как среди деревьев неподалеку от зачарованной тропки кружил кто-то чёрный такой, а ветер как при этом завывал, ух, как в печной трубе, перед грозой. Испугалась, конечно, знатно, но Белогор обычно и не с таким справлялся, бывало в лесу всякое появлялось. Но тут на тебе: от чащи по округе тьма расстилается, всю деревню уже сумраком и холодом накрыло, хотя на дворе стояло лето и едва за полдень перевалило, все взрослые ходят настороже, а в лес теперь ни ногой. Я взглянула на темнеющие вдали деревья. Там, у озера, травки редкие выросли, хотела принести их Василисе, у деда опять спину прихватывает. Он, конечно, храбрится, но я-то всё вижу и слышу.

Лесовика что ли попросить, он не откажет, да только редко он к деревне выходит. Пойму, что задумали мальчишки и попытаюсь прогуляться вдоль околицы у кромки деревьев, может повезёт. Если нет, пойду завтра утром сама, пока дед спать будет. Амулет защитный я давно под половицей в комнате припрятала, дойду. Мне нужно всего-то опрометью добежать до озера, сорвать травку и обратно вернуться, в деревню. Никто и не хватится. Жаль, инвиаблис мне в лесу не поможет, непоседливые они, да и не любят водоёмы, озеро не было исключением. Зато прямо сейчас поможет послушать разговор мальчишек. До реки далековато, хоть одна птичка да прилетит, тем более я заранее приготовила приманку. Запустила руку в карман штанов, семена крапивника не выспались. Птички-невидимки их очень любят, только бы стая разом не слетелась. Меня мальчишки в свои планы не захотели посвящать, девчонка я, видите ли, могу проболтаться. Это я-то? Тайны я получше их умею хранить, а если надо, то и разнюхивать!

Сорвала сливу с ветки, сунула в рот и скривилась, передернула плечами, кислая она ещё была, неспелая. Ветка, на которой я сидела, закачалась. Мальчишки тут же притихли и начали оглядываться по сторонам. Я застыла, ободрав ладонь о кору, и тихонько, мелодично свистнула. Выдавать свое присутствие я не хотела, а хотела выяснить, что они там делают. К этому камню они ведь не просто так носятся, пробираясь в тайне от всех.

Я тихонько перебралась на нижнюю ветку, которая росла совсем недалеко от земли, спустила ноги, повисла на вытянутых руках, босые пятки коснулись земли и, разжав пальцы, юркнула на плетень. На торчащую из него лозу дикого винограда спикировала мелкая белая птичка. Плетень исчез, я охнула и молниеносно протянула ладонь с горсткой семян. Инвиаблис склонила голову на бок, покосилась на меня чёрным глазом и перепорхнула на подставленную ладонь. По спине скользнула волна мурашек, я нахально улыбнулась, всё я невидимка! Поднялась во весь рост и, стараясь наступать только на густую траву, приблизилась к мальчишкам. Неподалеку от них, рос вполне подходящий для подслушивания куст смородины. Всё же птичка-невидимка, может упорхнуть, как только семена закончатся или спугнет кто. Я затаилась, навострила уши, прислушиваясь к их разговору.

- Я так и не понял, а что именно там завелось? – спрашивал мой ближайший сосед Митька у главного заводилы деревни, Ярки.

- Откуда я знаю, слышал только громкое шипение и шебуршит там кто-то, как мне показалось, явно не одно существо, и ведро я вытащил оттуда старое, что на верёвке болталось, а оно все исцарапано, – вытаращив глаза, зашептал он горячо, размахивая руками, как крыльями.

Птичка на моей ладони, настороженно переступила с лапки на лапу и перестала склевывать семена. Я мысленно костерила его на чем свет стоит, вечно Ярка мельницу изображает или идиота из себя корчит. Вымахал с версту, выше всех ребят, и задаётся. Даже отцову соломенную шляпу нацепил на светлые кудри, что бы ещё старше казаться. Остальные ребята, конечно, понимали, что он слишком стал заноситься, но, с другой стороны, фантазия у него на то, как нескучно провести время всей частной компанией, работала что надо. Да и рассказчик был знатный, его отец книги собирал, а Ярка их читал запоем и остальным пересказывал, не забывая и от себя деталей добавлять.

- Да успокойся ты, сейчас всё с камня свалишь, заново по домам и огородам придется выискивать! – возмутился третий мальчишка, рыжий и веснушчатый Тенька, он был самый младший, но, как ни странно, самый рассудительный и серьёзный из этой троицы.

Ярка прижал руки к бокам, но тараторить не перестал.

- Вы же знаете, что в лес нечисть просочилась, больше чем когда-либо, вот, видимо, кто-то из них угодил в колодец, он же заброшенный, пересохший, самое место...

- Может, тебе почудилось просто, – спросил его Тенька. – В колодце и мыши летучие завестись могли и зверь какой, камни там старые, зазоры между ними большие, залезть и вылезть - не велика наука!

- Проверить в любом случае надо, – упёрся Ярка.

Была у него ещё одна особенность: он частенько увлекался своими выдумками и начинал искренне в них верить. Чаще всего остальные просто подыгрывали ему, пока выдумка не наскучит, а иногда ссорились в тщетных попытках доказать, что он не прав. Сейчас его слова звучали вполне правдоподобно. И мне жуть как хотелось рвануть напрямки к колодцу. Но тогда придётся выдать своё укрытие и признаться, что я их подслушала. Хм, птичка точно улетит, бежать-то в сторону реки придётся, а после идти вдоль хребта. Жаль, отсюда колодец видно не было. Я высыпала остатки семян из кармана в ладонь, скоро моя недвижимость растает без следа. Осталось принять решение: отсиживаться в кустах, пока мальчишки не отправятся к колодцу и пойти за ними; выйти и присоединиться, если, конечно, снова не прогонят; или ползти до плетня, а потом перебежками отправляться домой, к деду. По здравому размышлению, я выбрала первый вариант, но к моему огорчению, судьба и птичка – второй. Со стороны леса налетел шквальный ветер, инвиаблис чирикнула и, вспорхнув с моей ладони, скрылась из виду. Я же, напротив, явила себя мальчишкам во всей красе, в вихре сорванных ветром с ветвей смородины листьев.

- Яська! Сказано же было, не ходи за нами! – Митька поднялся с земли и сверлил меня недовольным взглядом.

– Почему-то я не удивлён! – ехидно фыркнул Ярка. – Ты за нами следишь?

Я вылезла из куста и, отряхнувшись, подошла к мальчишкам, задрав повыше нос.

- За вами, конечно! Слежу, а чем ещё-то заняться? А вы такого туману напустили, жуть, – я нахально скрестила руки на груди. – И зря вы думаете, раз я девчонка, то трусиха и болтушка и ябеда? А вот и нет, кто бы ни завёлся в заброшенном колодце, я не испугаюсь. Поэтому я пойду туда с вами!

Мальчишки переглянулись, обдумывая, что со мной делать. Я же осматривала то, что находилось на камне. Оказывается, они притащили сюда всякой снеди, пучки колдовской травы, как отпугивающей нечисть, так и её приманивающей, парочку свечных огарков на блюдечках и корзинку с пирожками, вернее, с их остатками в количестве пяти штук, скорее всего для себя. Этими пирожками делиться было сложно. Ульяна, деревенская знахарка, пекла их по особому рецепту, и вкусны они были необычайно. Представить, что мальчишки готовы отдать их на съедение нечисти, я не могла, как ни старалась.

- Яська, не дури, – рявкнул Тенька.

- Нечего тут мне указывать! – взвилась я и топнула ногой, напоролась голой пяткой на сухую травку, скривилась, но твёрдо сказала: – Идём! Прихватите эти свои, хм, запасы...

Я развернулась и потопала к реке.

- Яська, ты что, босиком, что ли? – спросил со смешком Ярка, догоняя меня. – Обувку где посеяла?

- Дед на крыльце сидел, мне пришлось в окно вылезать, а обувка стояла в сенях, не смогла бы я её забрать, – пояснила я. – Ничего, травка мягкая, песочек теплый.

- Упрямая ты до невозможности! – хмыкнул Митька, поправляя висящую на плече сумку, набитую снедью и травками.